Тебя здесь не было

ГЛАВА 1

Что могло послужить причиной того, что молодая успешная женщина за 29, но еще до 30 продала все свои накопленные за жизнь вещи, не попрощалась с друзьями и поехала в аэропорт?
Казалось бы, это очень просто сообщить об этом шаге в соц сетях, но иметь храбрость спустить всю свою жизнь в унитаз можно только с закрытыми глазами и большой дырой в сердце, по размерам сравнимой с недавно обнаруженной британскими учеными звездой под названием R136a1. Как утверждают ученые, новая звезда по своей массе больше Солнца в 256 раз, а по яркости — в десять миллионов раз! Когда-то для всех этим светилом была она! Бабушка с самого детства называла её «солнышком» и прочила карьеру актрисы. Актрисы из неё так и не получилось, но вот свою личную драму она получила.
Она не хотела сейчас об этом вспоминать, как впрочем и любые воспоминания двух прошедших лет давались ей с усилием, испытывать которое она сегодня не планировала.
А что же входило в её планы?
Купить билет в страну, в которую не нужна (или уже имеется) виза.
Выпить слабый каппучино с обильной пенкой в кафе перед выходом.
Убедиться, что все фотографии стёрты из телефона.
Скрестить пальцы в надежде, что ей достанется удобное место у окошка в самолете.

Она ехала по шоссе в аэропорт и повторяла этот список про себя вот уже пятнадцать минут как, в надежде не запнуться и не вернуться к разъедающим её мыслям и вопросам: «Почему?» и «Как так можно???»
Подъезжая к аэропорту Шереметьево, она решила заглянуть в демонстрационный район (этакий мини Лас- Вегас), где она должна была выбрать, куда ей отправиться забывать свою жизнь.
Свернув с серой, мокрой дороги шоссе, она двинулась направо и припарковала свое авто возле большого супермаркета.
Пройдя метров триста направо, она оказалась в итальянском квартале, солнце пригревало по-летнему, а на деревьях уже благоухали мандариновые цветы, колоритная итальянка развешивала белье на балконе и ругалась на итальянском (возможно, мате) на своего мужа, который взглядом провожал короткоюбких туристок, семенящих по брусчатке на своих высоченных каблуках. Она прошла немного дальше и перед ней возник ослепительно белый жилой дом, сквозь белизну штукатурки проступали, как минимум столетние, кирпичи. На втором этаже был виден балкончик, на котором располагались пара стульев и маленький столик. Она уже представила, как счастливые жители этой квартиры просыпались утром и шли завтракать на этот богом созданный уютный балкончик, на их столе стояли вкуснейшие круассаны с шоколадом, рядом стояла пиала со свежими ягодами и фруктами, а от их столовых приборов вполне можно было ослепнуть — начищенный металл отзеркаливал щедрое итальянское солнце: от таких «софитов» не жалко было бы и ослепнуть, тем более, что вид, открывающийся с этого балкончика вполне достоин того, чтобы стать последним; запечатлеться в памяти хозяина.
Засмотревшись на это маленькое чудо итальянской архитектуру и представив себе вкус гастрономических изысков балконного завтрака, она чуть не ударилась о стоящий впереди смарт (авто), но, наверняка, случись бы это, неизвестно, кто получил бы бОльший удар, она или рядом стоящие СМАРТы и КУПЕры

Пройдя вдоль дома, спустя несколько сотен метров она наткнулась на ярко-красную стену, которая была изрисована черным граффити с изображением мужчины, в волосах которого как с трамплина влетали стаи птиц, названия которых она не знала.
За этой стеной, как выяснилось, скрывался израильский квартал. Прямо во дворе стояли в ряд деревянные лавки и столы, щедро «сдобренные» хумусами, фелафелью и пивом Goldstar. Местная мужская интеллигенция была достаточно шумной и своим недвусмысленным присвистом (доносившемся со стороны отдельным столов) провоцировала её поскорее убраться из этого района.

Спустя сорок минут скитаний по местам туристической славы она определилась с выбором.

Когда направление было определено и в руке лежал … билет, она с присущей ей ироничностью отметила, что это единственное, что сейчас является определённым в её жизни. Это как предвкушение дня рождения или Нового года, ты еще не знаешь, какой подарок тебе подарят, но ничего конкретного не ожидаешь, чтобы не разочаровываться потом.

Есть смысл бежать вперед, когда захлопнула дверь назад; есть смысл не гнаться за будущим, если растеряла прошлое по пути, но жить сегодняшним днем как-то не хотелось. В нем были голоса, отчаяние, много кофе и билет в один конец.

[Одиноким людям всегда легче находиться в зоне вылета, чем выходить из зоны прилёта. Находясь в ожидании рейса мы как бы созвучны всем тем предполагаемым попутчикам, которые сейчас прощаются со своими близкими и любимыми! Прощайтесь уже и будьте с нами, с теми кто один на один с собой засыпает и просыпается, кто постоянно находится в состоянии «недо -недостаточно, нам всегда недостаточно нас самих!
Мы не любим прилетать, возвращаясь… нас здесь как ничто не держало, так никто и не встречает. Мы возвращаемся в вакуум, а вы-в тёплые объятия любимых, нам дальше с вами не по пути, спасибо, что воспользовались услугами нашей Авиакомпании. Простите, но нам никогда не болеть за одну команду.
А я лечу дальше.]

Зайдясь от адреналина, бушевавшего в ней от встречи с неизвестными вводными, а именно: где она будет жить, как проводить свои дни и на какие средства существовать, она решила, что помимо всего прочего она может внести еще одно изменение — купить новые духи! За ними она проследовала в отдел Duty Free. Аромат синтезированных сандала и пачули пАхнул на нее, как только она пересекла зону беспошлинной торговли; аромат мускулиности и лёгкого волнения окутал её несколько позже, когда сзади её приветливо окликнул мужчина с французским проноунсом. Она повернулась, он улыбнулся, она была в замешательстве, он — в лёгкой влюбленности.
— Не могли бы вы помочь мне выбрать духи для… моей …мамы-, сказал симпатичного вида парень на едва различимом англо-французском языке.
Ей было сложнее ему отказать, чем согласиться, а потому, воспользовавшись методом исключения, она изрекла: «Оке`й. [Черт тебя дери!] — продолжила она на русском, не «снимая» дежурную улыбку, присущую образу гостеприимной и отзывчивой русской.
«Какие духи предпочитает ваша мама? Тяжелые, легкие, цветочные или древесные?
И второй вопрос, чем вам не угодили продавцы-консультанты, они же прилипалы, наступающие на пятки потенциальным покупателям? Нет, вы не подумайте, что я не хочу вам помочь, хотя нет, подумайте, просто у меня сейчас не самое лучшее настроение! Куда с бОльшим ажиотажем я сейчас могла бы вам помочь выбрать самую забористую текилу в алкозоне этого Duty Free, но боюсь это не то, чего ожидает ваша мама.
А ваша идея не кажется мне такой уж плохой, — подметил француз, но только при условии, что вы затем разделите со мной добЫтое.
Как быстро он вцепился в предложенную мной альтернативу; не думала, что у французов все настолько хорошо с быстротой реакции. И тут я поняла, что буквально сдала ему все карты в руки, предложив вариант совместной предполётной попойки! У русских такое в чести, не думала, что у французов с их безупречным вкусом и сложными «щами» тоже.
Хотя, блин, чего я теряю, минуты бессмысленного ожидания в аэропорту? образ девушки-неженки, которая «не пьёт с первым встречным»? Да плевать, если честно, мне теперь плевать! Стоило столько времени «до» строить из себя «идеал женского создания», чтобы потом брать билет в один конец лишь бы сбежать подальше отсюда! Что я пообещала себе сейчас точно, смотря, как француз открывает бутылку, так это не активировать «взрывной» механизм прошлого под давления алкогольного настоящего.

Я смотрела на него с лёгким пренебрежением, в принципе это был мой «фирменный» взгляд на всех новоявленных мужчин уже месяц как. Большинство раздражалось от этого взгляда, француз терпел, ну или просто он видел для себя перспективы более радужные» куда более радужные за радужкой моего высокомерного глаза. Любить меня такой, какая я есть никто не обещался, а вот пить с такой вполне сносно, наверняка так рассуждал этот парень.
Звали его Миэль, родом он был из региона Франции с абсолютно невоспроизводимым названием, однако «невоспроизводимый» район воспроизводил из года в год вполне себе известное и неплохое вино, которое как раз и приобрел мой попутчик-француз, желая, видимо, произвести на меня впечатление. Все его претенциозные эскапады из разряда «это вино урожая 2009 года, собранное на правом берегу такой-то реки в сложно-повторить-каком районе — все эти терруары и, мать их, апеласьоны…» не произвели на меня должного впечатления, поскольку «божоле» моего отца, имеющего свой особенный в буквальном смысле сногсшибательный эффект всегда было произведено в текущем году (потому что до следующего оно просто не доживало) и собрано с грядок, удобренных куриным помётом со стороны северной части его дома, частично покрытого плесенью по причине соседства с неглубоким болотом. Оно всегда было и остаётся самым лучшим и точка!
Молодые французы со своим немолодым вином, обращаюсь к вам, не пытайтесь переплюнуть немолодых отцов понравившихся вам русских девушек с их молодым вином! Это всегда провал!

Но мой француз не сдавался. Потенциальный потомок Наполеона не планировал капитулировать! Видимо французы чувствуют себя на любовном фронте куда уверенней, чем в стане российского врага, находясь под давлением жестких погодно-природных условий Российской территории. В лицо ему смотрела девушка пьяная и отчаянная, которая как раз сама находилась в стадии собственной жизненной капитуляции.

После третьего бокала дорогущего французского вина, которое они заедали в фойе туалета дешевыми чипсами, она уже позволила себе шутки, над его франко-английским, подколы в адрес всех французов и его в частности, не боясь показаться неполиткорректной.
Французы всегда мне казались жутко неорганизованными и хаотично-спонтанными, будто у вас вся жизнь впереди и не одна, и можно не особо заморочиваться темой своевременности и обязательств — выпалила я в ощущении лёгкого алкогольного расслабления, но мне не хотелось, чтобы мой визави расслаблялся.
«Если бы не наша хаотичная спонтанность, мы бы вряд ли сейчас с тобой пили бы шампанское, не боясь службы безопасности аэропорта? что думаешь?»
« Со мной и не такое бывало. как-то, путешествуя по Индонезии, я умудрилась сидеть за столом одного местного мафиози, пить с ним рисовый туак и еще после этого унести ноги, по добру, по здорову из этого злачного местечка! Тогда мне это казалось самым рискованым «предприятием» всей моей жизни…, — задумавшись, произнесла я в не столь веселом тоне, как хотелось бы…
А что сейчас кажется тебе самым рисковым поступком?
Что я пью в районе туалета дорогущее вино с французом, которого прежде никогда не знала, — постаралась поднять тон в голосе и придать задора в получившейся фразе.
Он посмотрел на меня так спокойно, как будто и вправду было место безопасности, неожиданно приобнял мою голову со стороны затылка, притянул меня к свой груди… и я расплакалась. Плакала долго, мне казалось вечно, но мне было спокойно и не стыдно делать это в его присутствии и я даже не стала разбираться почему.Он не пытался меня поцеловать, или обнять еще сильнее, этой пошлости я бы не вынесла, он просто слегка поглаживал мои волосы и очень стойко сдерживал свою вздымающуюся от учащенного стука сердца грудь.
Не знаю, сколько это продолжалось, мне было плевать, если честно, я впервые за долгое время дала выход своим чувствам и теперь мне было так легко, как.
Мы расстались легко… как и встретились, он просто проводил меня до моего гейта, неумного пошептался со стюардессой и меня пропустили вне очереди на посадку.
Уходя я не стала оборачиваться, за спиной оставался не мой француз, уже не моя жизнь и опустевшая бутылка вина с непроизносимым названием.

ГЛАВА №2
Меня все не покидало странное чувство, которое возникло во время этой короткой встречи с французом — чувство близости без близости… Он не узнал у меня ни номера моего телефона, ни даже моего… ИМЕНИ? Или я просто этого не помню? Нет, я не планировала заводить с ним роман на расстоянии, не за этим я отправилась в новую жизнь, но прежде все мужчины, знакомившиеся со мной интересовались, где и когда они еще могут меня увидеть, иначе они не выживут :))
В этот раз я чувствовала нечто большее, чем при знакомстве с другими мужчинами, а именно, отсутсвие желания меня «захватить», «завладеть моими мыслями и снами», наверное, потому так хочется продлить момент непредумышленной духовной близости.

С этими мыслями я отрывалась от земли, которая была мне домом все эти 28 лет и которая допустила так варварски разорвать моё сердце на мельчайшие куски!
И здесь на помощь мне пришли выпитый алкоголь, накопившаяся за месяцы моральная усталость и удобное сиденье самолёта.

Одна из немногих вещей, которые я как правило предусматриваю в преддверии перелета — место у аварийного выхода (этот полёт не стал исключением), где можно хорошенько вытянуть ноги. Да, обговорю заранее, что сон для меня играет крайне важное значение, а сейчас он играл гипер-мега-решающее значение, он должен был стать тем самым скрепляющим все прошлое механизмом, чтобы позволить мне отдохнувшей вступить в моё новое будущее.

И вот приблизительно на этапе этих раздумий мои глаза стали смыкаться, предвкушая эту размеренную сонную негу, как вдруг я услышала голос: «Madame, dormez-vous?» (в переводе с французского, Мадам, вы спите?» Открыв глаза я увидела склонившегося ко мне борт-проводника. Не совсем поняла (и это мягко сказано): «Sorry?», переспросила я. Услужливый француз переключился на английский и принялся мне объяснять (не без особого труда, обличая каждое понятное ранее мне английское слово в шарм парижского проноунса), что мне нельзя спать, ибо на мне лежит большая ответственность — я сижу возле аварийного выхода и в случае аварии именно я должна быть бдительной и сигналить другим пассажирам, что для спасения им нужно подойти ко мне и проследовать к пассажирскому выходу. «Что за х;;;» — , подумала я, слышу такое впервые и вообще, с чего бы самолету падать (тут вспомнились слова моего папы-летчика о том, что самолет, по статистике, является самым безопасным видом транспорта). Цитировать моего папу я не стала, потому что в тот момент мне больше хотелось процитировать Сергея Шнура о том, что я думаю по поводу этой бортпроводниковой гиперответственности. Но видя настойчивость в глазах этого джентльмена, я обратилась к своей глубинной мудрости и решила с парнем не спорить, надеясь, что так он побыстрее оставит меня и я смогу преспокойно вернуться ко своей потерянной, но такой любимой сонной неге. После ухода стюарта, я выдохнула, расправила ноги в свободное пространство впереди и прикрыла глаза, в предвкушении с встречей с сонной феей. Но каково же было мое огорчение (а более подходящим здесь будет слово «досада»), когда я вновь услышала под ухом знакомый акцент. В общем, о сне было суждено забыть, ибо ответственность французских бортпроводников, может, конечно, не столь бессмысленна, сколько беспощадна!
И почему один француз сегодня позволил мне хорошенько расслабиться в его компании, а другой заставил хорошенько поднапрячься и попытаться мысленно облечь привычные русские матерные слова в оболочку французского шарма.

Благо моя ненависть к неугомонному борт-проводнику длилась недолго, ровно до момента, когда с моим сиденьем поравнялась — сначала тачка, а потом стюардесса с подносами, на которых была упакована еда. Она некоторые время разглядывала подносы, затем вернулась обратно в хвостовую часть самолета и наконец явила мне мой ужин — ее приготовления были достаточно странны, ведь я не заказывала для себя ничего особенного, как бывало ранее, ни кашерной, ни диетической еды.
Я с нетерпением стала раскрывать все упакованные баночки, пластиковые вилки-ножички.
Быстро употребив свой ужин, глядя на «растерзанный» поднос я задумалась, какое количество пластика ежедневно расходуют все рейсы мира за один день? Это же огромное количество баночек, бутылочек, пакетиков… и ровно на этом моменте я обнаружила, как к упаковке влажных салфеток был прикреплен кусок белого листа бумаги, на задней стороне которого просвечивалась надпись.
Записка гласила: «Бежать стоит туда, откуда ты сможешь вернуться сама собой! Прекрасного полёта!»

Записка была написана от руки, косым (видимо быстрым) почерком.
В подписи значилось: Милье.

Сначала меня захлестнула волна недоумения и даже лёгкой агрессии: как этот француз посмел вообразить из себя философа и подсунуть мне такое?! Я сама знаю, и только я знаю, куда я бегу… но тут я осеклась и мой пыл пропал…А зачем? Я знаю, зачем я бегу? Я знаю отчего, но знаю ли я зачем?!!! Если бы сейчас кто-нибудь взглянул на меня со стороны, допустим, мой сосед-англичнин, он бы, наверняка, удивился столь серьезному взгляду девушки, державшей в руке записку, а может и не удивился… кто знает

Тем не менее, блин, ну откуда этот (да, симпатичный, не буду отрицать) француз такой проныра? может он психолог? или вот так всегда успокаивает за стаканчиком дорогого вина девушек в аэропорту? Блин, бесит! Бесит и … трогает, трогает его негласное присутствие в моей жизни вот уже третий час подряд.
Нужно отдать должное, его манера подачи философской информации сама по себе изобретательна и претендует на оригинальность, не каждый сможет «договориться» с французскими бортпроводниками об услуге, я вот не договорилась…уже второй час лечу и впервые в жизни не сплю в полете. А может здесь речь идет о национальной братской поддержке (пособничество)
Ладно, черт с тобой, француз, ты слишком проницателен и симпатичен, чтобы я продолжала думать о тебе, начиная свою новую жизнь. Подвиньтесь и отойдите все мужчины планеты, я теперь одна! И впервые я могу себе это позволить!

ГЛАВА №3
Аэропорт Шарль-Де-Голь напоминает город в городе. Чтобы из точки А переместиться в точку B, нужно хорошенько постараться и преуспеть, особенно когда посадка на твой трансферный рейс заканчивается через 20 минут! Тогда тебе уже не до приличий — на ходу сбиваешь рекламные стойки, задеваешь локтями людей и не оборачиваешься, чтобы попросить извинений — может я и опоздала на свою счастливую жизнь в Москве, но проворонить рейс в свою новую в мои плану не входило, а потому ПОБЕРЕГИСЬ ФРАНЦУЗ и ВСЯК НА ПУТИ СТОЯЩИЙ!
Фух, успела! Успела! Успела!
Я на месте и я все ближе к моменту, когда вдохну запах новой земли!
Полет прошёл нормально…наконец-то я смогла уснуть, не имея на плечах груза ответственности за пассажиров всего корабля.

Знакомый запАх и знакомые прикосновения сильных рук, они проникают в мои волосы, слегка ерошат их, а потом резко натягивают их и отклоняют назад: «Смотри!!!» «Смотри!!! Так будет всегда!!!
Слезы и истерика, боль щемит, я не хочу это смотреть! Я отворачиваюсь, а он снова и снова натягивает мои волосы как тетиву, чтобы я продолжала смотреть!
-Не надо, умаляю тебя!!! Я не могу! За что?!
И я с резким придыханием просыпаюсь и перед лицом встречаю озадаченную стюардессу, пытающуюся разбудить меня, а по совместительству, спасти меня от вернувшегося моего личного кошмара.
Воды? Вопрошающе смотрит она на меня! Веры! Веры и стойкости! По-русски отвечаю я. Поймав взгляд не понимания я говорю: «Воды!» — уже на английском и тем самым избавляюсь от назойливого внимания моей спасительницы поневоле.
ГЛАВА №4
Очередной перелет дался мне легче: больше меня уже не беспокоили ни французские записки, ни кошмарные сны. Что действительно волновало меня в этот момент, так где я сегодня буду жить, есть, спать — хотелось бы, чтобы все вышеупомянутое концентрировалось в одном месте. У меня было 1200 евро на все про все, виза на 1,5 года и желание поскорее начать все заново в месте, где меня никто не знал, где у меня не было прошлого и где пригодилось бы моё умение адаптироваться к окружающим обстоятельствам, могу предположить, что такое место найдется.

Это была небольшая рыбацкая деревушка, как мне тогда казалось, на конце света (прям, что доктор прописал), [добавить описание местности]
в ней, вероятно, все друг друга знали, но никто не знал меня — и это обстоятельство меня особенно устраивало!
Я шла по улице в своих «путешествующих» кедах, колёса чемодана с завидной частотой пересчитывали каждый кирпич брусчатки, из которой была вымощена дорога. Вдоль улицы тускло светили фонари и казалось, что сейчас этот забытый Богом городок никак не мог раскошелиться гостеприимством для еще одного жителя.
Я решила пойти старым дедовским путем и стала просто стучаться во все двери домов, расположенных на улице, тянущейся вдоль берега в поисках ночлега.
Абсолютное большинство людей абсолютно не понимали английский и это обстоятельство, что естественно, абсолютно не облегчало мои поиски.

Наконец я обнаружила дом, в котором меня пусть и не ждали, но были рады моим сорока евро за постой. Хозяйка — приятного вида женщина, неопрятного вида комната, на эту ночь даже это мне подходило. Я положила сорок деньги на хозяйский буфет, который стоял в гостиной и поплелась на верх, где Ясмина, так звали хозяйку, уже приготовила мне постель и чай с мятой — как приятно усталому путнику получить такой маленький, но такой важный комплимент, как-будто меня здесь ждали, когда не ждали совсем.

ГЛАВА №5
Щурясь от солнца я пыталась понять, куда я так решительно ткнула пальцем на карте. Я стояла на отвесном берегу, о него бились волны, моё сердце билось сильнее!
Вот она, моя жизнь на ближайшие n дней, месяцев, лет! Что меня здесь ждёт, как скоро я взвою и сдамся или наоборот, до трепета в животе полюблю это место и назову своим «домом»? В голливудских фильмах такие моменты выглядят эпично, красочно и очень романтично… и ещё всячески «чно». В реальной жизни девушка посмотрела на рассвет с берега, замерзла через 15 минут и пошла отогреваться в дом.
Завтрак приготовила хозяйка. Что удивительно, при свете дня я заметила, что в отличие от небрежного беспорядка других помещений в доме, кухня, напротив, представляла собой пример высшего хозяйского мастерства: всей кухонной утвари нашлось законное место, полотенчики висели ровно и красиво, а на столе уже наблюдалась утренняя сервировка, нашлись даже свежие полевые цветы. Свет проникал через окно и раскрашивал эту комнату в какой-то особенный уютный теплый цвет, оттенок новорожденного цыпленка на стенах уже не казался таким пошлым, он словно был фоном, на котором зарождающаяся природа рисовала свою картину: блики, полутона и силуэты цветов, стоящих на подоконнике.
На завтрак Ясмина приготовила тортилью, а по нашему просто картофельную запеканку с овощами — не самое легкоусваемое блюдо для раннего утро,- про себя хмыкнула я, но тем не менее положила себе еще кусочек добавки. Дополнили завтрак свежие фрукты и овощи…ммм; все казалось таким свежим и таким аппетитным здесь, вдали от шумных городов.
Вместе со мной и хозяйкой завтракали двое её сыновей —
После завтрака я расплатилась с Ясминой — отблагодарив её двадцаткой за завтрак и отправилась на поиски жилья и работы.

Странно подумать, что я, еще пару недель как успешная карьеристка, снискавшая уважение у ТОП-менеджеров мира сего, иду по улице маленького испанского рыбацкого городка с целью найти работу.
Я знаю только английский, и это в таком маленьком городишке на краю — реальная проблема!
Чёрт! Да никто, слышите, никто не учит вас курсу выживания на местности после того как вас вынесло на берег с вашего тонущего корабля личной любовной истории. А не плохо было бы! Вы только представьте:
«Девушки, когда ваш избранник не оправдает ваших надежд, у вас есть два варианта: самоубийство и попытка начала новой жизни… И как раз об этом во втором пункте поподробнее.
Для начала вам нужно выучить пару десятков языков — вдруг нелегкая заведёт вас на край света, где будет недостаточно вашего русского и каменного английского.
Также будет нелишним завести свой собственный банковский счет и отчислять ежемесячно суммы, которые пойдут после на оплату вашей сердечной реабилитации где-нибудь у моря, еще лучше, если не у Черного».
С такими мыслями я шла от третьего кафе, в котором мне отказали до виднеющегося четвертого.
Здесь принимают высококлассных менеджеров в официантки?, — с сарказмом, лёгкой агрессией и по-русски заявила я, чем заставила большинство посетителей перестать жевать свои салаты и паэльи и посмотреть в мою сторону.
Я попросила официантку позвать администратора, поняла она меня не сразу, в этом месте, как и в предыдущих, видимо, английский был не в чести, что, собственно, уже не сулило положительного результата от встречи с администратором. Но я решила довести дело до конца.

— que passa?,- без доли доброжелательности спросил Анджел, подойдя ко мне

Администратор и, по совместительству собственник отеля, Анджел, был кудрявым (с легкой проплешиной) загорелым, немного коренастым португальцем в возрасте от пятидесяти — блаженный возраст, когда и сделано многое, а здоровье на потехи для себя осталось!

-вам нужны официантки? — на английском спросила я?
только если ты понимаешь, о чем я: «uma ponta a seu critério?» (чаевые на ваше усмотрение-португал.)
он говорит: «По каким критериям ты оцениваешь уровень своих понтов, раз набралась наглости так бесцеремонно вламываться мой бар?» — с улыбкой на лице, чуть не хохоча перевел мне на русский ворвавшийся в наш диалог, опять же, по виду, русский.
— не нужно быть мастером наблюдения, чтобы понять, что вы ни черта не говорите на португальском, но, очевидно, решительности вам не занимать!
-Майк, он же Миша, Михаил, как вам удобно! и протянул мне руку для рукопожатия
Алина, ответила я, стараясь пожать его руку как можно решительней, чтобы он не решил, что я тряпка!
Что, не взяли в «крошку-картошку», психанули и махнули к Энджи? — с ухмылкой в попытке принять истиное участие в моей судьбе, сообщил русский.
— não me incomoda de se comunicar com uma menina bonita, Mike! (не мешай мне общаться с красивой девушкой, Майк!) — по активным жестикуляциям лысеющего мачо-португальца поняла я, что [Майк сейчас был не в чести[
Он говорит, что я красавчик, а с вами невозможно общаться!)
Этот загорелый выскочка начинал меня порядком раздражать и я обратилась прямиком к лысеющему хозяину кафе на английском: « Я не знаю португальского, но уверена, что могу быть успешной в качестве официантки в вашем кафе!»
-Нет, бонита [ прим. Красавица], не сможешь, ты не знаешь португальского, а завсегдатаи моего кафе-бара — местные, потому что здесь дешево, вкусно и они всегда могут набить здесь морду друг другу после выпивки без последствий!»
У меня уже не хватало усилий изобразить на своем лице маску благодарности «за уделенное для беседы время», я была просто источена очередным заказом.
Сказав дежурные «Спасибо» и «до свидание» я поплелась в сторону выхода из кафе. Вид, у меня, видимо, действительно был жалкий, потому как на этапе приоткрытой двери в сторону выхода я услышала отклик: «Эй, девушка без чувства юмора! Постойте!» Меня нагнал русский, с довольной ухмылкой он предложил мне присесть за его столик, сообщив, что может быть мне полезен.
Особенно вариантов у меня не было, да и к тому моменту я была порядком голодна, а потому даже этот русский не мог испортить мне кайф от предвкушения обеда.
Вы хотите предложить мне бесплатного переводчика с португальского?- не успев присесть с иронией заметила я русскому.
Нет, думал нанять вам переводчика моих шуток! :) это уже не шутки, если даже русские не понимают моих шуток!
А вы не пробовали для начала делать их смешными и уместными? — сквозь зубы прокомментировала я
Так связями на острове ты не разживёшься, остра на язычок!
А кто сказал, что моя цель разжился связями? Мне нужна работа и только! Ну нет, еще жилье!
Нет связей — нет работы! Все как в России)) Здесь, возможно, это развито еще сильней.
Реализацию своей авантюры с обнулением жизни я видела себе изначально куда проще: мне не 15 лет, у меня успешная карьера за плечами, я посетила немало стран, мой английский на уровне, о способностях к обучению и упоминать не стоит: девушка, которая разобралась с техникой по упаковке продуктов и еще смогла все это «добро» успешно продавать, способна и в пустыне отыскать оазис; а вместо этого что? стоило мне пройти весь этот путь, чтобы напротив меня сидел загорелый русский и учил меня жизни?
Ты вообще кто???- вертелось у меня на уме!
Как будто русский обладал телепатическим талантом ( а не только умением отпускать глупые шуточки), удалив улыбку со своего лица и перейдя в режим «серьезен», он изрек: давай знакомиться ближе, мне 37 лет, двое из них я живу здесь, в Поль де Мар. Я беглый бизнесмен, спасаюсь на местных пляжах серфингом от пыли, грязи и рутины неприветливой деловой Москвы. Как это принято сейчас называть, дауншифтер, да, я дауншифтер, бизнес в Росси не оставил, веду часть дел удаленно, безусловно без присутствия раннего ажиотажа. Я купил небольшое кафе при серфинг-компе и мини-гостиницу для любителей серфинга.
— А что у тебя? Чем ты занималась в Москве и как здесь оказалась?
у меня нет своего бизнеса в Москве, как это не прискорбно :) есть кошка, я отдала ее подруге, вот этот чемодан и, пожалуй, всё…
А что там с менеджерством, о котором ты так бравадно заявляла с порога?
7 лет работала в корпорациях, последние 3 года на позиции менеджера по маркетингу упаковочного оборудования.
наверное дико интересная работка? Это ты ни от нее так взвыла, что решила рвануть жить в Португалию без знаний здешнего языка и менталитета? видимо, ты не утруждала себя «прощупыванием почвы», из чего мы делаем вывод, что менеджер ты хреновый, раз предварительно не встретилась со своей фокус-группой :)
не всё всегда подается анализу, но сейчас твои слова мне не кажутся такими уж бессмысленными.
ладно, не дрейфь, бонита, есть предложение! моя официантка в баре на неделе сбежала с одним из серферов в свое большое светлое будущее, а обилие рутинной переписки с московским офисом не всегда дает мне время насладиться большими волнами на закате. пол дня обслуживаешь клиентов — пол дня отвечаешь на письма и вуа-ля, можешь делать, что хочешь! если, конечно, силы останутся)
с меня- проживание в моем отеле и 350 евро в придачу, все чаевые -твои!
а у меня есть время подумать?
конечно, если у тебя уже куплен обратный билет?!

Может это и был тот самый указательный перст судьбы, который позволил мне начать всё сначала? И что если Господь действительно помогает таким как я, с изувеченным сердцем, тотально отчаявшимся: тем, кого уже не испугать расстояниями на карте, бытовыми неудобствами и предрассудками? мы уже не верим в предубеждения и отговорки, в статистику неудач и в вероятность выпада счастливого шара, мы уже не верим никому и ни в кого, тем более в себя. Что если бы я тогда выбрала бы ни Португалию, а Израиль или Гонконг? Меня бы кто-то «спас», как сделал это сегодня этот русский или я, поджавши хвост, вернулась бы в город, в котором меня так жестоко предали, зализывать свои раны?
Я стояла на смотровой, в живот мне упирался барьером деревянный парапет откуда мне открывался захватывающий вид на море, в воздухе пахло сыростью, рыбой и неопределенностью.

[Фото моря. подпись: счастье быть здесь и вдыхать легкими этот воздух! ну привет, Сан Пол Де Мар! [Paul do Mar]

Моя комнатка «серфера» оказалась куда более приятной, чем я рассчитывала — в ней совсем не осталось запаха мужского пота, но остались обои, сделанные из сотни поллароидных снимков здешних мест, одноразовые тапочки и полотенца и бесплатный wi-fi.
ГЛАВА 6
А это далеко не самая ужасная работа в мире, подумала я, заходя в кафе под названием «e mer, le Michele». Мишаня явно хотел «прослыть» французом у местных, на мой взгляд, его предприятие увенчалось бы успехом только в том случае, если бы «прихожане» кафе раньше никогда не видели французов и русских, ну или бы они ни разу не видели Мишеля, то есть Михаила, Мишку.
Я Мишу видела и уже дважды за прошедшие сутки. С утра он разбудил меня громким: «вставай! уже 7 часов и тебе пора на самую высокооплачиваемую и потенциально горячо любимую работу! надень белую футболку (она лежит в твоем шкафу) и темный низ на свое усмотрение.
Как Миша «излечит» мою португальскую немоту мне было непонятно — ведь никто из местных не брал меня на работу именно по причине незнания португальского языка.
Его план был таков: «Все заказы от заезжих англоговорящих туристов принимаю я, всех местных «ни бум-бум» в английском — Габриэль, смуглая длинноногая красотка, которая была похожа на «престарелый» одуванчик своей пышной афро-шевелюрой, соседство с морем не придавало легкости усилиям Габриэль каждое утро «устаканить» свою копну.
По роду своей предыдущей деятельности я привыкла конкурировать с мужчинами, но всё больше с женщинами. Что я знаю точно, то конкурировать с Габриэль мне не хотелось: ни красотой ног, ни успехами перед начальником, Мишелем, псевдо французским потомком. Мне нужно было не так много: чтобы меня не особо «трогали», терзали меня расспросами и попытками влезть мне в душу. Габриэль должна это понять, всем видом я демонстрировала свою личную «политическую» программу негласности.
Миша попросил Габи (так он ее называл) помочь мне на первых порах в моменты концентрации коренных португальцев на квадратный метр кафе и не только: «Объясни ей, где и что у нас лежит и почему не стоить злить папочку и убегать с первым встречным сёрфером (хоть и симпатичным) в закат!)

Габриэла показалась мне глубокой, и это не из-за «сложного» каре-черного цвета ее глаз, а, словно, она понимала про что я молчала. Она не пыталась выстроить со мной отношения по типу «лучшие подружки» что меня особенно устраивало, она просто уважала мою боль, потому что понимала доступный немногим смысл понятия «непосягаемости» на границы чужих особо личных развалов.
Приближался конец первого рабочего дня [ до настроек всех рабочих бизнес — процессов], я сегодня работала на полный день в кафе.
Пить кофе здесь не в чести, но мне нравится.
Здесь все разговоры по душам начинают и завершают сангрией [испанский напиток], так что не бойся. Кофе и ничего личного -, Габи посмотрела в даль, в сторону открывающегося вида на море и я видела, как свет, льющийся из открытой двери стал «гулять» в лабиринтах ее лёгких как пух волос.
Габи можно было полюбить ещё и за то, что она не боялась, возникающих в разговоре пауз, окончательно «топила» сердце способностью рядом с ней молчать с комфортом, когда ваша тишина не «висит» тяжким камнем, утяжеляя самочувствие на уровне груди и вы не задерживаете дыхание от неловкости. С Габи можно было смаковать момент молчания; есть его, загребая большой ложкой, ощущать вкус и смаковать послевкусие.
Пойдем на танцы?
Какие танцы? Я измотана в конец, моя мечта добраться до кровати и чтоб хватило сил еще на чистку зубов и душ… Не, только не сегодня.
Неужели ты прилетела на Мадейру за сном? Могла бы и в своей России выспаться.

Текила проникла и огонь распространился по всему моему телу, начиная с живота и достигнув мизинца правой ноги…будто весь мой организм был пропитан керосином…я буквально чувствовала этот пожар всем нутром и мне это нравилось! Текила возродила во мне физическую жизнь, но напрочь спалила духовную.
Сейчас мне хотелось нравится всем, но не принадлежать никому.
Раньше я жила для тебя, я делала всё, чтобы ты считал меня лучшей! Может этим вечером я и буду худшей версией себя, но себе лгать я не стану! Смотри, я свободна! Я больше не держу тебя в своих мыслях ……
Габи танцевала, вот она казалось мне сейчас абсолютно лёгкой, не скованной прошлым, не страшащейся будущего, только её тело напрягалось сейчас под ритмы латиноамериканских танцев — так она скопившуюся «энергию» дня.
Оторвавшись от барной стойки, я присоединилась к Габи, зазывно виляя бёдрами, и периодически поднимая глаза, мельком осматривая «аудиторию» клуба.
Я всегда знала, что нравлюсь противоположному полу, еще со школы, но сегодня я нестерпимо ждала доказательств! Впервые количество значило для меня больше, чем качество.
Десятки глаз смотрели на меня из разных углов бара — я выделялась на танцполе своим «английским» цветом кожи и русыми волосами, разлетающимися в так музыки.
Этому принципу я научилась еще со времен школьных дискотек: не нужно демонстрировать явную увлеченность объектом, стоит слегка «зацепить» его взглядом во время резкого движения и все… «жертва» уже на крючке, а я не несу никакую ответственность за происходящее — я не смотрела на вас более 2-х минут, а значит я в пограничной зоне.
Свой «школьный трюк» я провернула и сейчас, но здесь, в другой части света жили более «воспламеняющиеся» мужчины, им для этого даже не нужна была текила, им для этого хватало меня как светлого движущегося объекта и понимания, что вся ночь впереди!

Я почувствовала, как мою талию охватили горячие мужские руки и стали помогать мне двигаться в ритме бачаты, я никогда не умела ее танцевать, но сейчас это уже было и неважно.

[ ]
фото в инстаграм «Руки на бедрах»
Бачата не терпит полутонов и полунастроение: все должно быть на пике своей экзальтации, особенно алкогольное опьянение.

ГЛАВА 7

На следующее утро я проснулась не только с головной болью, но и со с

Вставай! Нам пора в кафе, мы итак опаздываем — сквозь сон я увидела Габи, которая распахивала шторы моей спальни, впуская яркий солнечный свет.
Ну ты вчера, сестричка, и дала жару, часто с тобой такое встречается? — продолжала моя кудрявая коллега, она же, по совместительству, совесть.
Я не сильна в статистике!
В чувстве меры ты, по ходу, тоже не сильна! Но потом об этом, мы опаздываем! Умывайся и пошли!
Сей-час, — потягиваясь на кровати, откликнулась я.

То, что этим утром я проснулась не только с головной болью, но и с нежелательной славой, уже распространившейся чуть дальше рыбацкой деревни я поняла, как только пришла в кафе.
Габи сразу заметила, что мои вчерашние «эскапады» на танц-поле благотворно скажутся на выручке нашего кафе, потому что никогда прежде кафе не было настолько укомплектовано посетителями мужского пола уже с самого утра.
Невыносимей всех был вот этот парень в рубахе гавайской расцветки, в свете дня я его узнала — это один из парней, которому я позволила во время танца чуть больше, нежели это благопристойно: думаю, что Мигель (как выяснилось, так его звали) вполне мог бы с точностью до миллиметра озвучить мои размеры от попы до груди. Мне стало тошновато, и боюсь, что причина была не во вчерашнем переизбытке алкоголя.
Черт возьми, что я делаю??? И когда мотивация «от» (убежать от старой жизни) сменилось к парадигме «к»? Я могу оправдать для себя моё стремление к саморазрушению, но как долго это должно длиться и когда я должна остановиться?
И не проще ли в таком случае было просто уйти в запой и бесконечные необременяющие связи в России? Зачем было уезжать так далеко?
Неужели поступок слабого мужчины позволил тебе считать себя слабой? дыра, образовавшаяся внутри способна поглотить много ошибок, она же — возможность оправдать тебе твою же слабость. Это путь большинства людей, но точно не твой!
Я все не могу выкинуть из головы этот вопрос «Почему?» а еще чаще «Как?» Как ты мог так поступить, ведь это неправда, что мы были не близки, были, хотя, возможно, это придумала я? Так проще жить, надеясь, что тебя кто-то любит. И когда я плакала в том парке у озер (ты помнишь?) от вселенской несправедливости ты один не прошёл мимо и с присущей настоящему мужчине решимостью разделил мою грусть; уже тогда я знала, что этот вечер в парке — начало чего-о нового, другого — этапа не «Я», а «МЫ», где я не одна против целого мира. Эти ощущения всегда останутся со мной, как бы ты не старался их убить, но в тот вечер я была так уютно счастлива: на минуту даже люди стали казаться мне приветливыми и дружелюбными, а если бы это оказалось иллюзией, ты бы защитил меня от них, ото всех, от самой себя. Порой именно мы сами становимся самыми сильными врагами для себя. Раньше я этого не понимала.

Ты наконец соизволишь подойти к столику и обслужить клиентов за пятым столиком? Не бойся, я проверила, по-португальски они так же как и ты, то есть никак! :)
Вы уже готов заказать? — обратилась я уже ставшим мне за последние несколько дней привычным, как никогда
Да, практически в один голос ответили двое парней за столиком, красные от первого португальского загара лица выдавали в них потомков славян. Я уже даже успела соскучиться по своим, подумала я, но в слух ничего не произнесла.
И вдруг, забирая меню, я слышу до боле русский южный говор, понимая, что речь идет обо мне: А у нее ничего так задница, сбитая! — сказал один краснолицый другому
Да, я бы не прочь проверить, насколько она в реале упруГая! — чуть не подавившись слюной, ответил другой.
Такого хамства я, конечно, давненько не встречала, даже путешествуя по Штатам и, побывав в Амстердаме, но «вскрываться» сразу я не решилась. Мило улыбнувшись паренькам, я пошла отдавать их заказ повару.

Мда… можно уехать из России, но она все равно тебя настигнет, даже здесь, в далекой рыбацкой деревеньке, если эти бесцеремонные пошляки — олицетворение моего прошлого, то не вижу ничего странного, чтобы в него не возвращаться :) Хотя что жеманиться, я здесь не по этому, а пошляков хватает и здесь — вчерашний вечер тому подтверждение.
Но всё-таки я решила проучить ребят — чтобы впредь неповадно было искажать образ мужского русского туриста.

Вот ваш счет, — произнесла я четко и по-русски, закончив обслуживание джентльменов из России. В такие моменты ты искренне сожалеешь, что под рукой у тебя нет камеры — такое искреннее и просто сногсшибательное удивление ты не часто встретишь! Осознав всю патовость в невозможности провалиться сразу же и под землю здесь же, ребята покраснели лицом пуще прежнего, если таковое вообще возможно. Они даже не решились раскрыть рот в попытке отвертеться от очевидных фактов сложившейся неловкой ситуации.
НО, чаевые, которые я получила от бесцеремонных русских посетителей были самыми большими за всю историю моей официантской жизни.

Я решила не тратить зря времени, а тем более не хранить доставшиеся мне на чаевыми, как эквивалент чужого стыда, я пригласила Габи разделить со мной добытое: пойти вечером к морю, предварительно прикупив бутылочку вкуснейшего рислинга и морепродукты. Тем более это был второй и последний вечер, когда я работала с Габи целый рабочий день: завтрашний полдень планировался начаться в мини-офисе Мишеля-Михаила за погружением в деловую российско-португальскую переписку.

«Почему именно Поль Де Мар?», — начались вопросы Гэб после первого бокала вина, «Серфинг не твоя страсть», — продолжила с предположениями она.
«Почему ты та решила?», — с легким возмущением спросила я
«Да будь ты серфером, ты бы первым делом, по приезду, отправилась бы ловить волну!
Ты вообще, хоть раз брала в руки серфинг?, — все не унималась слегка пьяная Габи.
«А для того, чтобы фотографироваться, считается? — перешла я в более легкий тон.
Считается, если ты не переехал в богом забытую португальскую деревню в самом расцвете сил!

а почему ты здесь? что-то я тоже не наблюдала, чтобы ты в перерывах на обед рассекала по волнам на серфе, ну или, хотя бы, кокетничала с серферами — это, кстати, тоже, одна из возможных причин находиться здесь. Не думаешь?
Окей, решила отвечать вопросом на вопрос?!
Я переехала в Поль (сокращенное Поль Де Мар), потому что здесь меня вряд ли найдет мой муж.
Год назад я еще жила в Бразилии в Сан-Пауло, была замужем, муж был из очень богатой и влиятельной семьи в Бразилии. Со стороны всем ( в том числе и моей семье) казалось, что я счастливица, молодая, красивая, замужем за успешным мужчиной, у нас красивый дом и о чем можно еще мечтать? Разве, что о детях! И я мечтала, мечтала ровно до того момента, пока у меня не случился выкидыш на третьем месяце беременности из-за очередных побоев моего мужа! Тогда я уже не выдержала, я поняла, что мне уже нечего терять. пару месяцев я готовилась к своему побегу в Португалии теперь я здесь: с поддельным паспортом, но с настоящей жизнью!
И знаешь, наливать кофе по утрам абсолютно чужим мужчинам по утрам в кафе, как оказалось, может быть куда приятней, чем делать это на кухне в компании своего мужа.
А почему ты выбрала именно это место?
Сначала я хотела остановиться в Эрисейре, на материке, но с поиском работы там не складывалось + более людное место, а мне очень хотелось скрыться, убежать подальше от скопления людей. В одном из серферских пабов, на мою просьбу о работе, мне предложили связаться с Мишелем (помните, это наш Миша! :)), якобы хозяином нескольких серферских кафе на побережье. Я позвонила ему и он пригласил меня приехать в Пол Де Май, чтобы убедиться, что меня не испугает жизнь в рыбацком захолустье. Так я осталась здесь.
Мне нравится, что здесь, вдали, от цивилизации, я чувствую себя в безопасности, здесь меня вряд ли кто-то решит искать.
А как же твои родители? Они, наверняка, очень переживали, обнаружив, что ты пропала. Ты с ними связывалась?
Если бы я связалась с ними, то уже на следующий же день сюда примчал мой муж и за волосы отволок бы меня обратно.
Почему? Неужели родители не хотят для тебя лучшей судьбы!
Хотят, конечно! Но они считают, что всё самое лучшее со мной уже случилось, а мой дурацкий характер провоцирует моего мужа на насилие.
Это же ужасно? Как вообще такое возможно? Это же ты, их дочь. Да, это я, их дочь, которая, как они считают уже в свои годы успела натворить немало глупостей и по-своему, они, конечно, правы. Мне кажется, что где-то я сбилась и пошла не потому пути.
Но сейчас же все хорошо? Правда?
Пожалуй, на сегодня с меня хватит драм, оставим остальные на потом.
В воздухе повисла долгая пауза. А я думала о том, почему именно мы, женщины, так сильно страдаем от наших несбывшихся надежд? Может быть мы просто бОльшую часть времени живём в мечтах, в ожиданиях, что вот-вот всё изменится, что вот-вот всё станет лучше, как мы того хотели… но не становится, мы как те серферы, стремимся добраться до волны, чтобы наконец встать на нее и проехать победительницей, величаво задирая голову, но она вновь и вновь сбрасывает нас, наши колени кровоточат от кораллов, наши души уже никогда не будут без шрамов.

Складывается ощущение, что это какой-то остров потерянных душ и разбитых сердец — нарушила тишину я.
Может это место пользовалось бы бОльшим спросом, обнародуй его предназначение на центральном телеканале. Или такие как мы, мотыльки на свет, прилетели сюда, движимые интуицией неудачниц?
Я считала себя самой счастливой на свете и это без преувеличения. Я была успешна в карьере, у меня был любимый мужчина, мы планировали пожениться. Точнее, как выяснилось, [планировала только я, а если быть ещё точне, то мы планировали], а хотела этого только я.
Все шло замечательно до того самого предсвадебного дня, когда я… черт, только сейчас понимаю, как, наверняка, это банально звучит со стороны… в общем я застала его в постели с другой женщиной. Сотни раз наблюдала этот «замыленный» сюжет в американских сопливых комедиях, но там ни разу не показали, что творилось внутри героини в этот момент, катастрофа, сравнимая с апокалипсисом и ни Сильвестр Сталлоне, ни даже Уилл Смит спасти тебя от обвала твоей прежней жизни уже не сможет.

И когда я говорила это, по моему телу пронесся лёгкий холодок: то ли это был вечерний бриз, то ли это пахнУло из склепа умерших моих отношений… и мне стало не то, что страшно, но нЕсколько жутко.
В довершении стал капать крупными каплями дождь, спустя пару минут он стал усиливаться в геометрической прогрессии и мы, не сговариваясь с Габи, стали по-быстрому собирать наш скромный ужин в пакет. И хотя до нашего серф-отеля, было всего-ничего, в холл мы зашли насквозь мокрые. Мы не прощались, видимо за этот вечер нами было сказано итак много; разошлись по домам-номерам.

Дождь барабанил по металлическому подоконнику за окном, а я всё не могла согреться: не справился с задачей даже душ, принятый по приходу.
Она пришла ко мне ночью. Не я одна не могла уснуть после нашего разговора. Видимо, больные души примагничиваются; мы как дельфины, распознаём „своих“ по ультразвуку, находя друг друга, встречаемся в точке невозврата: и она и я понимали, что жизни как раньше мы не хотим.
Мы знали, что мы достойны бОльшего, но пока не могли себе этого позволить. Как „проломить“ потолок этой ущербности мы не знали, но что мы точно, так это то, что теперь каждая из нас не одинока и может беда, постигшая нас, не такая уж беда, в этом случае?
У меня никогда не было сестры, но если бы она была, она вот так же пробиралась бы ко мне в спальню, чтобы пережить в страхе эту ночь, разрывающуюся в раскатах грома.
И это не казалось мне странным, наоборот, приход Габи показался мне таким ожиданным или ожидаемым, наверное, родственные души вместе пишут свою не высказанную вслух историю и всё у них ладится и всё как по нотам.

ГЛАВА 8

Я проснулась утром от звука будильника, но я была одна, Габриэль ушла: видимо так же тихо, как появилась.
И снова день и может после вчерашнего непростого момента исповеди стоит просто отдаться этому дню без остатка, отбросить все свои призраки из прошлого и начать жить?
Когда я пришла в кафе, Габи уже сварила вкуснейший каппучино для меня, блин, как все-таки хорошо иметь сестру! :)
Сегодня в обед идём учить тебя кататься на серфе, — безапелляционно заявила она, видимо, мне стоит принять, что сестра у меня старшая.
Габи, сколько тебе лет, — решила уточниться я.
25!
«А нет, все-таки младшая, но развитАя не по годам!» — подумала я про себя!
Пока Габи готовила для нас завтрак, я смотрела на ее руки: ее пальцы были тонкими и длинными, на ногтях был алого цвета лак, который еще сильней подчеркивал ее смуглую кожу. Вообще, глядя на Габи, ее длинные ноги, ее рост и тип фигуру, ты не можешь представить ее нигде, кроме как на подиуме, на показ Виктории Секрет?
Что с тобой не так? — в шутку возмущаюсь я. Почему ты здесь подаешь мне блинчики, а не расхаживаешь на 15 сантиметровых шпильках на подиуме где-нибудь в районе Нью Йорка?
Потому что кто-то должен подавать тебе блинчики!, — отвечает со смешинкой в голосе Габи!

Мало кому из реальных серферов прийдет в голову идти ловить волну в самый солнцепек в обед, но, я также уверена, что мало кто из серферов совмещает работу официантки/офисного клерка да еще и претендует на волну в перерывах.
Обучать меня серфу будет страичок-морячок Попай, вообще-то Мигель, который судя по суровости взгляда, никогда не знал слов любви, а в добавку слов нежности и ласки.
Старичком Попаем я прозвала его за схожесть с одноименным мультфильмовым персонажем: седая самодостаточная борода, периодическая трубка во рту и лёгкая шепелявость в голосе.
Так и представляю, как он мне говорит:
Тысяча чертей! Я больше не могу сидеть здесь, как сухопутная крыса! Хочу чувствовать палубу под ногами и настоящую морскую качку!
А я отвечаю :):
Папаша, в твоём-то возрасте это может плохо кончится!

Хотя я, конечно, лукавлю, наш Попей-Мигель был еще ого-го: сильное мускулистое тело, которое даже не планировало сдаваться в его пятьдесят с небольшим; четкие (мне даже порой казалось, что очень резкие) движения; в плане уровня тонуса ему мог бы позавидовать любой тридцатилетний парень!
Попай-Мигель очень «прикипел» к Габи, мне казалось, что он негласно считает ее своей дочерью.
«После того, как сын Мигеля погиб, разбившись на спортивном мотоцикле в горах, он уже не был прежним Мигелем», — делилась со мной Габи, — это она узнала от местных, сына не стало около 10 лет назад.
Как выяснилось, опять же, из рассказа Габи, Мигель знал-таки слова любви и щедро одаривал ими свою любимую супругу Нову, которая тоже «сильно сдала» после потери сына.
Мигель обучал приезжих туристов серфингу, а Нову отвечала за их семейный бизнес морских развлечений — прокат скутеров, серфов и всяких надувных штук.
Не только Мигель с теплотой относился к Габи, Нову тоже нашла в этой молодой бразильянке возможность реализвать свои материнские инстинкты: она любила вычесывать по вечерам пальцами волосы Габи на берегу, вязала для нее очень странного, чилийского типа объемные пончо и готовила для нее чай с местным мёдом.
Мне казалось, что Габи здесь нашла свою семью, ей было спокойно, она не стремилась не перед кем оправдываться и я видела, что ей это нравится. Их любовь она принимала с благодарностью, но обе стороны знали, что это может быть не навсегда.
Но кто знает, может Габи была ниспослана им далеко не случайно?
Может быть умирая их сын как бы передал эстафету сыновьей доли ей? И можно ли верить в духовные перевоплощения между двумя совершенно незнакомыми друг с другом людьми?
Мне кажется именно эти мысли часто перед сном посещали Нову, которая не решалась поделиться ими с приземленным мужественным Мигелем. Перебирая в голове мысли об утраты одного и обретения нового, она переворачивалась на койке со скрипящими пружинами чем часто будила уже начинавшего храпеть Мигеля. Мигель и сам думал о реинкарнации Бруно, так звали его сына в черноокую Габи, но он думал об этом иначе; он чувствовал как ей нахватало тепла и родительской ласки и хотел дать ее сполна, по-отечески так, как может отравленный правдой жизни отец: научить ее бороться со злыми демонами, встречающимися на пути; оберегать ее от непрошенных гостей.

Вряд ли Мигель понимал/знал, но все же может предчувствовал (?), что непрошеным гостем, опасностью и роковой ошибкой дляГаби был Мишель, он же Михаил, ее босс и по совместительству её любовник. Точнее будет сказать, что это, скорее, Габи была его любовницей, потому что в Москве Мишеля ждала жена и тринадцатилетняя дочь Таня. Он очень любил дочь, но уже десять лет как (а может и никогда) не любил жену; все-сшибающая-на-своем-пути отцовская любовь даже не могла на минуту поселить в его голове мысль о том, что он уйдет от жены, потому что это будет автоматическим предательством его дочери. Габи это знала и как она говорила мне она с этим смирилась, но нужно чересчур плохо знать женщин, чтобы ей поверить. Ни одна, ни одна женщина неспособно просто так взять и отдаться мужчине, лежа на белом флаге, символизирующем ее абсолютную и необсуждаемую капитуляцию. Это была бы уже не женщина, а Габи была сАмой женщиной из всех известных мне женщин: она была готова на жертвы ради любви, но она не готова считать себя проигравшей. Ей не стоило тяжелых усилий изображать Мише, что ей все нравится и ее все устраивает — она годами демонстрировала это своему мужу, который унижал ее и побивал когда был не в настроении. Но в отличии от своего мужа, Мишу она любила, она считала, что знает и понимает его куда лучше, чем все остальные женщины, которые были, есть и будут у него.
Она готова была делиться с другой его телом, но перегрызла бы любую, попробовавшую покуситься на его душу. Так она видела их отношения, так она каждый раз, когда он улетал в Москву, успокаивала себя.

«Нос доски — это как педаль газа в машине, понимаешь?» — не переставал «кормить» меня Попай- Мигель. Но чем больше было теории — тем все меньше было моё желание перейти к практике — показы тренировались на суше. Со мной так всегда, стОит теории перевалить практику, как я сразу же теряю к занятию интерес.
Но поскольку Мигель очень старался, а я, по сути, обучалась у него за красивые глаза, не мои, а Габи, то решила не пороть горячки, а делала вид, что внимательно слушаю старичка Папая.
Спустя 10 минут занятие кончилось я пошла в — если так можно назвать- кабинет Мишеля-Михаила, где он уже ждал меня с кучей неотвеченных писем на почте.

Ты выполняла ранее секретарские обязанности?
Нет.
Теперь будешь, нужно будет отправлять некоторые документы раз в неделю в Москву.
Хорошо.
Ну а теперь давай к делу.
И снова у меня пошла мат часть, но уже бизнес-мат часть, а я-то думала, что, сбежав из Москвы, я сбежала от офисной работы, не тут-то было- корпоративная карма бессмысленна и беспощадна.

ГЛАВА 9

Почему ты поступил так со мной?
Этот вопрос не переставал меня тревожить каждый божий день, сейчас он мешал мне уснуть.
Я ведь была хорошей девочкой, правда. Я вовремя платила по кредитке и переходила дорогу на зеленый свет; я не переступала через людей в попытке прийти к своим целям; я любила тебя и ни разу тебя не предала: ни в мыслях, ни в поступках.
Мне всегда казалось, что в этом мире есть какая-то закономерность; какой-то неизбежный фатум: если ты живешь и не нарушаешь «правил» этой жизни — которыми для меня, кроме «не убей» и «не укради» еще были «не лги», «не мсти» и «не веди себя так, чтобы потом было стыдно и мучительно больно» — то как бы, априори, все должно играть в твою пользу. Нет, безусловно, легкий штиль на море жизни может случиться у любого праведника, но вот чтобы твой корабль топили даже не враги, а твои самые близкие, а если быть конкретнее, то твой близкий человек — такого морского боя праведник в лице меня никак не ожидал.
Почему? Почему? Почему? -, ни на секунду не умолкает у меня в голове.
Я знаю твой ответ, но он никогда не покажется мне достаточным, иступляющим, тем потенциальным плюсом, который хоть на минуту нивелирует весь этот огромный образовавшийся минус.
Люди говорят, что всё, что ни случается — к лучшему! Те ли это люди говорят, которые ощутили крах всей своей предполагаемой жизни? Мне кажется, что это придумали люди — теоретики, они никогда не выйдут в открытое море, не сразятся со своим неожиданным врагом один на один, не будут идти ко дну со всеми своими надеждами и мечтами — они будут стоять на берегу и тупо кричать мне, тонущей: «Все, что ни делается, все — к лучшему!»

Легкий бриз с моря пытался еле слышным дыханием колыхать тонкий занавес на моем окне, занавес был настолько тонким, что луна чувствовала себя в моей комнате хозяйкой. [В такие моменты ты уже не чувствуешь себя самим одиноким на свете — ведь есть луна, она кажется еще более одинокой…]

ГЛАВА 10

Когда мне прокололи уши в 11 лет, я постоянно наблюдала за окружающими людьми с целью обнаружить у них заветные дырочки в ушах. Внимание ко всем людям сосредоточилось в районе мочек их ушей: я рассматривала, какие сережки у в ушах у девушек, сколько у них дырок и симметрично ли они проколоты.
Теперь я рассматривала всех посетителей в кафе, а именно, мужчин, на предмет того, разбивал ли кто-нибудь из них сердце своей любимой?
Вот этот парень, заказавший тосты с маслом кажется очень романтичным, такой скорее отгрызет себе руку, чем станет источником слез для милой девушки. А вот этот вот, с загорелым лицом и скопившимися незагорелыми морщинами вокруг глаз, кажется он рубит с плеча, предпочитает правду в лицо, какой бы она не была больной.
Интересно, а хорошо ли вообще я разбираюсь в мужчинах, если в своём случае даже не заметила, как мне отсекли голову, будто у стражника черной королевы в «Алисе в Зазеркалье»? Мне казалось, что я знаю о тебе всё, но я не знала главного — что ты трус и может лучше как вот этот вот «загорелый», кромсающий ломоть хлеба, резко и с первого удара, но честно; чем так подло?

За этими мыслями меня застал мальчишка, который подошел ко мне, когда я убирала столик.
— Вам записка!, — протянул мне загорелую и слегка грязную руку, парниша. Я не понимала его португальский, но судя по протянутой руке записке я поняла, что послание предназначается мне. Как только я взяла свернутый листок, мальчишка тут же скрылся.

«Океан — это не море слёз, это место твоей силы!»
Это ты? Как ты мог меня найти?
Меня начало просто бешено колотить — сердце стало как раненый зверь биться из стороны в сторону, при этом я почувствовала, как будто за несколько секунд стали неметь мои ноги и руки. Ощущение, не дающее человеку ни одной попытки вновь вернуть себе самообладание — кажется, что тобой руководит какой-то невидимый кукловод: твои руки и ноги не слушаются, а внутри океанскими волнами в 9 баллов накатывает паника — высота волн настолько велика, что суда временами скрываются из виду. Море в направлении ветра покрыто пеной; ветер, срывая гребни, несет водяную пыль, уменьшающую видимость.
Я очнулась от ощущений внезапного приступа спустя несколько секунд.
Молнией выбежала на улицу в попытке отыскать мальчика- посыльного, но его уже нигде не было.
Ветер с берега пАхнул мне в лицо и из глаз брызнули слёзы. За слезами последовали судороги по всему телу, будто в моё тело заключили животное, которое давно хотело вырваться наружу — я побежала к океану, не думаю, что по дороге я снимала с себя одежду, я просто хотела быстрее к нему: оно было наполнено слезами и уж мои вряд ли бы позволили выйти ему из берегов.
Легкое, согревающее прохладой тепло воды приняло меня как свою родную, но заблудшую душу.
Я плакала в воде, не понимая, где мои слезы, а где вода, но постепенно, удаляясь от берега, успокаивалась и я — волны сегодня были доброжелательны ко мне — они укачивали свою девочку, как мать укачивает ребенка перед сном. Обернувшись назад, я увидела темную точку на берегу — это была Габи, я развернулась и поплыла к берегу.

Габи заботливо вынесла мне из кафе теплый зеленый чай, несмотря на то, что сегодня был жаркий день, она решила, что мне нужно согреться и была права — чай был как -никогда уместен.
-Почему ты рванула как ужаленная? Что произошло?
Мне какой-то мальчик принес послание…от него.
Но как он тебя нашел? Ты с ним связывалась?
В том-то и дело, что нет! Я не знаю, я никому не рассказывала, что я здесь, даже отцу.
Хммм…очень странно. Принести еще чаю?
Мне нравилось, что Габи не приставала ко мне с расспросами из разряда «что там было написано? Почему после этого ты побежала в воду?» и так далее. Думаю она просто знала, что когда настанет время я все сама ей расскажу.
Это так странно, так нелогично, мы знакомы с ней всего-ничего, а у меня чувство, что я не знала друга более близкого.
Мы не играли с ней в резиночки в детстве, не делали «секретиков» в земле, о которых знали только я и она; она не знает, что когда я говорю «правда» — нужно отвечать, скорчив рожицу, «кривда» — не общие детские воспоминания объединили нас, но тот бессловесный язык, который сделал наше молчание лучшим проводником наших мыслей.
Нам пора возвращаться, — сказала Габи — А слезы могут и подождать, раз уж тебе так хочется ими спасаться.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ