Проверка или день, который не забуду
Маринус Возрастные ограничения 18+
Столько лет утекло, но события того дня отпечатались в памяти так ярко и детально, как будто произошли вчера.
Я, молодой специалист с большими амбициями и высокими целями, вернулась в родной город сразу после окончания института. Устроилась в кардиологическое отделение городской больницы ординатором. Работа сложная, но интересная. Гордилась, что веду тяжелых больных. Много читала монографий, книг из серии «Практический врач», выписала 3 журнала: «Кардиология», Терапевтический архив» и «Клиническая фармакология. Дежурила 1-2 раза в неделю по больнице в ночное время.
И вот на одном из дежурств, Пашка, Павел Семенович, молодой хирург подкинул идею для размышления. «Дежурства в больнице это что, тут и ЭКГ, и анализы, и рентген под рукой, опять же реанимация, если что, а вот дежурства на скорой помощи, это да. Там ты один на один с проблемой и пациентом. Помощь нужно оказать быстро и четко иначе»…
Это вызов. А я с детства, чтобы не отставать от старшего брата, боюсь, но лезу, страшно, но делаю, дрожь в коленках, но прыгаю. Вспомнила и нашего профессора госпитальной терапии. Антон Васильевич часто повторял: «Книжки, господа медики — хорошо, но главное в нашем деле практика. Только опыт сделает из Вас хороших врачей». Нас он называл господа медики или каждого по имени и отчеству. Как то мне он сказал: «Теорию Вы, Ирина Викторовна хорошо знаете. А что главное? Оказать помощь быстро и четко, не растеряться и что еще?» Я не поняла, вроде все сказала. А он продолжил: «Правильно, делать все невозмутимо и спокойно, с выражением на лице, что ничего страшного не происходит и все будет просто замечательно».
Станция скорой помощи не далеко от дома минут 10 пешком. Здание старое, лестница скрипучая. Всего три комнаты: диспетчерская, комната отдыха, процедурная. Мое первое дежурство с 20.00 пятницы до 8.00 субботы. В смену должны работать 4 бригады. Познакомилась: четыре фельдшера, санитарка, диспетчер и четыре шофера. Все смены не укомплектованы. Оказывается, не в каждой смене дежурит врач. Фельдшера женщины, все крупные, справные, старше меня. Поставили чайник, разложили сушки, пряники, печенье, колбасу, картошку. Чай пить отказалась, дома только поужинала.
Ночь пролетела незаметно. Мне достались все кардиологические вызовы: боли в сердце, повышение АД, справилась, все знакомо. Пригодился опыт работы на шестом курсе в кардиологическом отделении в должности медсестры.
До конца смены осталось 20 минут, все уже потихоньку собирались домой. И тут раздался пронзительный телефонный звонок.
Адрес не далеко минуты 4 езды. Приступ удушья, пациентка известная, вызывает скорую помощь почти ежедневно. Все как то многозначительно переглянулись. Вызов достался мне. Уже на выходе диспетчер сердобольно предупредила: «Поаккуратнее, бабуля скандальная, почти на всех уже жалобы катала.»
У машины уже стоял Николай Егорович, рыжий, усы в разные стороны, в глазах добродушная усмешка: «Ну, что гоняют одну, сегодня? Ты на них не сердись, они добрые, просто так проверяют на стойкость. Здесь не каждый задерживается, больно работа тяжелая. Бывало новичку еще и мочегонного в чай добавят, смотрят на выдержку».
Доехали быстро. Дом старый каменный, двухэтажный. На лестнице полумрак, пахнет плесенью. Небольшой свет из приоткрытой двери на втором этаже. Встретила бабуля в халате, худая, лицо встревоженное и как будто извиняющееся. Запах валерианки и старости. В комнате светло, ковры, вязаные салфеточки, вазы. На кровати в подушках восседает женщина лет восьмидесяти. Лицо недовольное, глазки колкие, как две черные пуговицы, волосы убраны в пучок. Дышит тяжело, хрипы слышны на расстоянии. Быстро задаю стандартные вопросы: «Когда начался приступ, чем спровоцирован, что уже применяли?» Одновременно открываю сумку, и внутри все холодеет, в укладке отсутствуют шприцы. Перед глазами предстает наш любимый профессор. Собираюсь, делаю умное лицо, очень быстро объясняю про новейший метод оказания помощи, который начинается с вдыхания кислорода, и мчусь за кислородной подушкой. «Егорыч, выручай, в укладке нет шприцов». Со словами: «Эх едренбатон, держись, я мигом», шофер завел машину и укатил.
Пока пациентка дышит кислородом, продолжаю осмотр, прослушиваю легкие и сердце, простукиваю, считаю пульс, меряю давление. Одновременно продолжаю вещать про замечательную методику, рассказываю, как надо дышать правильно. Тут бочком вваливается шофер: «Смена то уже заканчивается, скоро ли я закруглюсь». Краем глаза вижу, незаметно положил шприцы. Уверяю его, что вот еще сделаю уколы и все. В вену попала быстро. Пациентка успокоилась, дыхание выровнялось, лицо расслабилось. Ее сестра сообщила, что с первого раза почти никто не попадает, все вены искололи, в ее глазах благодарность.
Время 8часов 10 минут. Фельдшера сменились, но все уже знают, что произошло. Диспетчер сочувственно кивнула: «Ну, жди теперь жалобу и выговор». А я улыбалась, справилась, я молодец. Жалобы не поступило, неожиданно пришло письмо с благодарностью.
Многое позже происходило в моей жизни, но тот день я не забуду. Спасибо нашим педагогам, которые научили думать и не теряться в сложных ситуациях.
Я, молодой специалист с большими амбициями и высокими целями, вернулась в родной город сразу после окончания института. Устроилась в кардиологическое отделение городской больницы ординатором. Работа сложная, но интересная. Гордилась, что веду тяжелых больных. Много читала монографий, книг из серии «Практический врач», выписала 3 журнала: «Кардиология», Терапевтический архив» и «Клиническая фармакология. Дежурила 1-2 раза в неделю по больнице в ночное время.
И вот на одном из дежурств, Пашка, Павел Семенович, молодой хирург подкинул идею для размышления. «Дежурства в больнице это что, тут и ЭКГ, и анализы, и рентген под рукой, опять же реанимация, если что, а вот дежурства на скорой помощи, это да. Там ты один на один с проблемой и пациентом. Помощь нужно оказать быстро и четко иначе»…
Это вызов. А я с детства, чтобы не отставать от старшего брата, боюсь, но лезу, страшно, но делаю, дрожь в коленках, но прыгаю. Вспомнила и нашего профессора госпитальной терапии. Антон Васильевич часто повторял: «Книжки, господа медики — хорошо, но главное в нашем деле практика. Только опыт сделает из Вас хороших врачей». Нас он называл господа медики или каждого по имени и отчеству. Как то мне он сказал: «Теорию Вы, Ирина Викторовна хорошо знаете. А что главное? Оказать помощь быстро и четко, не растеряться и что еще?» Я не поняла, вроде все сказала. А он продолжил: «Правильно, делать все невозмутимо и спокойно, с выражением на лице, что ничего страшного не происходит и все будет просто замечательно».
Станция скорой помощи не далеко от дома минут 10 пешком. Здание старое, лестница скрипучая. Всего три комнаты: диспетчерская, комната отдыха, процедурная. Мое первое дежурство с 20.00 пятницы до 8.00 субботы. В смену должны работать 4 бригады. Познакомилась: четыре фельдшера, санитарка, диспетчер и четыре шофера. Все смены не укомплектованы. Оказывается, не в каждой смене дежурит врач. Фельдшера женщины, все крупные, справные, старше меня. Поставили чайник, разложили сушки, пряники, печенье, колбасу, картошку. Чай пить отказалась, дома только поужинала.
Ночь пролетела незаметно. Мне достались все кардиологические вызовы: боли в сердце, повышение АД, справилась, все знакомо. Пригодился опыт работы на шестом курсе в кардиологическом отделении в должности медсестры.
До конца смены осталось 20 минут, все уже потихоньку собирались домой. И тут раздался пронзительный телефонный звонок.
Адрес не далеко минуты 4 езды. Приступ удушья, пациентка известная, вызывает скорую помощь почти ежедневно. Все как то многозначительно переглянулись. Вызов достался мне. Уже на выходе диспетчер сердобольно предупредила: «Поаккуратнее, бабуля скандальная, почти на всех уже жалобы катала.»
У машины уже стоял Николай Егорович, рыжий, усы в разные стороны, в глазах добродушная усмешка: «Ну, что гоняют одну, сегодня? Ты на них не сердись, они добрые, просто так проверяют на стойкость. Здесь не каждый задерживается, больно работа тяжелая. Бывало новичку еще и мочегонного в чай добавят, смотрят на выдержку».
Доехали быстро. Дом старый каменный, двухэтажный. На лестнице полумрак, пахнет плесенью. Небольшой свет из приоткрытой двери на втором этаже. Встретила бабуля в халате, худая, лицо встревоженное и как будто извиняющееся. Запах валерианки и старости. В комнате светло, ковры, вязаные салфеточки, вазы. На кровати в подушках восседает женщина лет восьмидесяти. Лицо недовольное, глазки колкие, как две черные пуговицы, волосы убраны в пучок. Дышит тяжело, хрипы слышны на расстоянии. Быстро задаю стандартные вопросы: «Когда начался приступ, чем спровоцирован, что уже применяли?» Одновременно открываю сумку, и внутри все холодеет, в укладке отсутствуют шприцы. Перед глазами предстает наш любимый профессор. Собираюсь, делаю умное лицо, очень быстро объясняю про новейший метод оказания помощи, который начинается с вдыхания кислорода, и мчусь за кислородной подушкой. «Егорыч, выручай, в укладке нет шприцов». Со словами: «Эх едренбатон, держись, я мигом», шофер завел машину и укатил.
Пока пациентка дышит кислородом, продолжаю осмотр, прослушиваю легкие и сердце, простукиваю, считаю пульс, меряю давление. Одновременно продолжаю вещать про замечательную методику, рассказываю, как надо дышать правильно. Тут бочком вваливается шофер: «Смена то уже заканчивается, скоро ли я закруглюсь». Краем глаза вижу, незаметно положил шприцы. Уверяю его, что вот еще сделаю уколы и все. В вену попала быстро. Пациентка успокоилась, дыхание выровнялось, лицо расслабилось. Ее сестра сообщила, что с первого раза почти никто не попадает, все вены искололи, в ее глазах благодарность.
Время 8часов 10 минут. Фельдшера сменились, но все уже знают, что произошло. Диспетчер сочувственно кивнула: «Ну, жди теперь жалобу и выговор». А я улыбалась, справилась, я молодец. Жалобы не поступило, неожиданно пришло письмо с благодарностью.
Многое позже происходило в моей жизни, но тот день я не забуду. Спасибо нашим педагогам, которые научили думать и не теряться в сложных ситуациях.
Рецензии и комментарии 0