На границе с горизонтом (Глава 5)

Где-то вдали, у самой кромки океана, кто-то неизвестный поджёг небо. Сперва пламя было слабым – пара дождевых капель тут же погасила бы огонь – но, подхваченное лёгким дыханием тёплого солёного воздуха, оно становилось всё больше, всё выше. Огонь окрашивал небо в невероятные оттенки красного. Местами небо мерцало бесчисленными искрами – так оно было раскалено. А чуть в стороне стояло, наслаждаясь набирающим силу пожаром, в своём великолепии Солнце, довольно созерцая происходящее.

Но чем выше были языки пламени, тем ниже опускалось Солнце. Оно как бы говорило: “Я виновник этого вечного, ежедневного торжества, в нём я и погибну”. И вместе с собой Солнце уносило в океан цвет ясного неба – чистейший голубой на верхушке переходил в яблочно-зелёный, затем вовсе терялся в подпалённых золоте и меди.

Наконец, стоило Солнцу утонуть в океане, блеснув на прощание уходящему дню, солёные воды наполнялись энергией, силой, становились глубже и темнее.

С противоположной стороны из них появлялась отмытая, выбеленная и сияющая Луна. Стоило ей появится на небе и осветить его своим сиянием, как тут же открывали заспанные веки звёзды. Проморгавшись и умывшись свежестью наступающей ночи, они приветливо замигали своему другу-Луне. Та по-хозяйски села на своё место и посмотрела вниз, на спящие волны океана, выливая на их гладь серебро из своих рук.

На берегу небольшого острова сидел на мягком песке человек. Он грел ладони у костра, медленно переворачивая и потирая их время от времени. Взгляд человека был направлен в центр очага, в черных зрачках отражались языки пламени, но видели ли они само пламя?

Человек был погружён в свои мысли. Он перебирал их, точно ракушки, пытаясь отыскать под раковиной гладкий перламутровый шарик. Всё тщетно.

Сама его жизнь напоминала ракушку: с виду красиво, а внутри пустота среди гладких переливов стенок, которые создали до него и для него. Однако человеку было мало этих стенок. Хотя и они не всегда окружали лишь пустое пространство.

Сначала в ракушке была жизнь. Но только сначала – чем дольше раковину омывало морское течение, тем более испорченным становилось содержимое. Гнило, превращаясь в речной ил. Источало тошнотворный запах, отпугивая всё чистое на своём пути. Или заражая его, от чего начинало гнить ещё быстрее.

Нечто чистое появилось в его жизни, когда человек был юн и пылок душой. Но уже тогда струи ядовитого воздуха отравляли его изнутри, не давая знать о себе. Чистая и невинная, Она была найдена им, как жемчужина в ракушке, на берегу океана. Смотрела в даль, будто стараясь достать взглядом что-то из-за горизонта. Волны неспешно ласкали её ноги. Человеку захотелось раствориться в солёной воде, чтобы так же прикасаться к Её гладкой коже. Они взглянули друг на друга.

Человек с этого момента каждый день приходил на берег, где преданно его ждала Она. Вместе они любили друг друга. Иногда она приводила его в свой крохотный домик – почти шалаш – и поила травяным чаем. А потом он возвращался назад, в свой огромный дворец с десятком молчаливых слуг.

Здесь человека уже никто не ждал, а только требовал: вести себя так, говорить эдак. Положение, статус, обязанности сжимали его в тисках. Но порой ему это нравилось. Нравилось блестеть в богатстве, привлекая всеобщее внимание. Нравилось шутить и врать ради собственной выгоды. В часы такого веселья и довольства он забывал Её – их берег, её шалашик. Всё внимание человек отдавал улыбкам и затянутой в корсеты лжи.

Прошло время. Человек стал старше. Настала пора жениться. Он пришёл к океану – Она уже сидела на песке, вырисовывая какие-то рисунки палочкой. Он предложил ей стать его женой, жить вместе весело и беззаботно. Она отказала – ей претило существование в холодном и мёртвом дворце. Человек твердил, что она может вдохнуть жизнь в глухие стены, но той не хотелось чувствовать себя заложницей. Уговоры становились всё тщательней, слова красивее, но без результата. В конце концов, Он не выдержал и закричал на Неё, сам не разбирая, что говорит. Она молча выслушала его, и когда он прекратил кричать, попыталась дотронуться до распалённой гневом щеки. Человек ударил её по руке. Она лишь посмотрела на него – долго, пристально – развернулась и ушла, не сказав ничего в ответ.

Человек вернулся во дворец. Женился. Часто в первые дни брака, борясь с бессонницей на пуховой перине он вспоминал запах солёной воды, шелковистую гладкость Её кожи, жар поцелуев и с трудом забывался в объятиях (увы, не Её!) Морфея.

Вскоре человек остался один. Сутки напролёт бродил по лестницам, коридорам, меж гобеленов и витражей. Балы его больше не радовали. Гости и слуги казались застывшими статуями с одинаковыми лицами и душами. Он был зол на них, на себя, но не на Неё – думая о Ней, человек улыбался.

Всё чаще и чаще он забывался за бутылкой вина. В конце концов терпкой, обманчиво сладкой волной оно принесло его туда, где всё началось – к океану. Тут он и сидел сейчас, возле пляшущего в загадочном танце огня.

Человек вздохнул. Вздохнул так громко, что услышала даже Луна и встревоженно посмотрела на него, но тут же успокоилась, обняв его тоску своим светом. Рядом стояла простая деревянная лодка. Человек засыпал костёр песком – огненные искры возмущённо запрыгали, крича, что им не дали закончить танец. Но ему уже было всё равно. Он с трудом вытолкал лодку с берега, залез в неё и, загребая веслом тёмную воду, выплыл в океан.

Над ним распростёрлось в своей бесконечности тёмное-синее, далёкое и глубокое небо. Он будто находился меж двух океанов, отражающих один другой. Две бескрайности, две глубины, и он, мелкий и незначительный.

Человек лёг на дно лодки. Волны подхватили её и принялись ласково убаюкивать. Ветер едва касался кожи.

Человек закрыл глаза и тут же увидел Её. Её и её домик, напоминающий шалаш. В груди стало тепло и больно одновременно. Но назад пути не было. Он отдал себя судьбе и океану, по волнам которого не спеша плыл в неизвестном направлении.

Через несколько часов, когда Луна уже медленно, неуклюже, сонно уходила за горизонт, а звёзды в печали засыпали, из воды радостно сверкнуло Солнце. Его улыбка, широкая и яркая, стёрла последние мазки темноты на небе, разбавила воду в океане. Волны приветливо зашумели в ответ, набегая друг на друга в попытках помахать Солнцу. Им ничего не мешало – лодки на их поверхности уже не было.