Сильная женщина
Возрастные ограничения 12+
Она шла уверенно и спокойно.
Юбка-карандаш, белая блузка, шпильки на высоком каблуке, залаченная белая копна волос, серьёзное выражение лица.
Звук каблуков эхом разносился по коридору.
Цок, цок, цок, цок…
Сегодня было ровно три года, как её назначили директором этой школы. Но ей казалось, что прошло уже десять лет! Сколько всего было пережито!
Внеплановые проверки…
«Красная» зона рейтинга школ, которая лишает финансирования…
Родители, грозящие написать жалобы в Министерство Образования. А были и те, кто писал…
Нехватка учителей…
Постоянно травмирующиеся дети…
«И это только то, что сейчас пришло в голову» — подумала она.
«Но зато за эти три года мы многое сделали, и даже подняли рейтинг на 500! На 500 пунктов! А этого, на секундочку, еще никто и никогда не делал!»
Она вошла в актовый зал, и, под пристальным вниманием нескольких десятков глаз учителей, поднялась на сцену и встала за трибуну.
«Я должна быть для них примером. Должна. Чтобы они понимали, как престижно и статусно быть директором. Чтобы не смели говорить за глаза, что я недостойна. Мой отец говорил мне: «Держи марку, Ира. Не допускай слабости. Ты будешь отличницей. Вперед!»».
С того памятного разговора прошло уже больше 40 лет, а она до сих пор помнила его строгое и внушительное напутствие.
Тогда Ира стояла на школьной линейке, отправляясь в первый «Б» класс и горько плакала, так сильно ей не хотелось идти в школу.
«Ирина, прекрати плакать! На тебя уже все ребята смотрят! Успокойся быстро! Мне за тебя стыдно. Ты же сильная девочка! Прекрати сейчас же!» — одернул отец её руку.
«Не плакать, только не плакать» – думала Ира, закрывая глаза и стараясь успокоить истерику.
С тех самых пор она почти и не плакала. Было пару раз, когда пускала скупую слезу, но чтобы разреветься от души — никогда!
«Что я, слабачка какая? – говорила она сама себе, — Все невзгоды нужно воспринимать стоически! И никак иначе».
«Пусть знают, что я лучший директор. Таких директоров еще поискать».
«Держи марку, Ира!» — повторила она сама себе в миллионный раз.
«Итак, коллеги, здравствуйте, — чётко произнесла Ирина уже вслух, — сегодня у нас на повестке дня подготовка к новому учебному году».
Надо сказать, что Ирина Александровна за эти несколько лет своего добилась. Её действительно уважали, как директора, а многие, даже очень многие, боялись.
На собраниях по отчетам завучей она яростно взмахивала бровями, смотря на педагогов так, что сверкали молнии и летели искры.
Она была требовательной, но при этом умела и вознаграждать за хороший труд.
Трудоголизм был её девизом, того же Ирина Александровна добивалась и от окружающих.
На день было запланировано очень много дел:
совещание со всем педагогическим составом, встреча с представителями администрации, вызов на «ковёр» отдельных завучей и учителей, работа с документами, фуршет в честь нового учебного года и ещё много всего по мелочи.
У Ирины получалось держать все свои эмоции под контролем автоматически. С годами она чётко научилась понимать, какую реакцию от неё ждут окружающие.
«Сейчас нужно улыбнуться», «держать осанку», «одобряюще покачать головой», «сейчас можно добавить металла в голос, чтобы задумались и не садились на шею», «а теперь снова улыбнуться».
Она слышала слова одобрения, восхваления и поддержки, которые, в большинстве случаев, были лицемерными. Видела виновато опущенные глаза. Смотрела в глаза надменные и высокомерные, с требованиями выполнения указов и законов.
Ирина Александровна чувствовала, как будто внутри неё живёт железная пружина, а порой отчетливо ощущала её. И за несколько последних лет пружина сжалась так сильно, что, казалось, она вот-вот выскочит и даст кому-нибудь по голове.
В те моменты, когда Ирина понимала, что пружина нестабильна, она одёргивала себя и проговаривала: «Будь сильной, Ирина! Держи марку!»
___________________________________
Стоял глубокий вечер, когда блистательный и уверенный в себе, но очень уставший директор СОШ зашла в свою квартиру.
Дома её встретила гнетущая тишина и холодное одиночество. Сегодня она ощутила эти состояния как-то особенно ярко, может быть потому, что день выдался слишком тяжёлым.
Почему Иру никто не встретил?
Живность Ира не заводила, потому что вечно была на работе, часто задерживалась и понимала, что за «пушистыми» нужен постоянный присмотр и забота.
С мужем Ира развелась, когда сыну было 3 года. С тех самых пор она избегала впускать мужчин в свою личную жизнь.
«Какой смысл в мужчине, если я могу всё сама?»
Железная пружина внутри как-то больно кольнула.
Сын… С сыном были непростые отношения….
Она сняла каблуки, повесила ключи на крючок и пошла на кухню греть молоко. У неё была традиция перед сном выпивать стакан горячего молока. Она сама не понимала почему, но без стакана молока засыпать было труднее, а иногда и вовсе невозможно.
Пока Ирина зажигала конфорку на плите, и ставила кастрюльку с молоком, в голову пришла мысль:
«Может быть, позвонить сыну? Мы уже несколько месяцев не разговаривали…»
Ира взяла телефон, открыла телефонную книгу, набрала в поиске «Сын» и нажала на кнопку «Вызов».
Несколько секунд долгих гудков показались вечностью…
«Неужели снова не возьмет?»
И вдруг…
«Да, мам, привет! Что-то срочное?»
«Привет, Андрюш. Не срочно. Просто хотела спросить, как твои дела, рассказать про себя. Захотелось услышать твой голос. Я сегодня немного устала», — тяжесть в ногах гулом отозвалась и явилась подтверждением чрезмерной усталости.
«Мам, сейчас некогда, правда, я потом как-нибудь наберу. У меня всё хорошо».
Она не ответила, и тягостное продолжительное молчание пришлось нарушить Андрею.
«Ты же должна быть сильной, мам, ты со всем справишься! Выспишься, и всё наладится! Давай, пока!»
И снова гудки…
Она медленно опустилась на стул.
Смотря на убегающее молоко, она начала повторять:
«Ты должна…»,
«Ты должна быть...»,
«Ты должна быть… СИЛЬНОЙ!»
И в этот миг Ира почувствовала её.
Пружина.
Она почувствовала, как пружина неприятно кольнула и неожиданно… выстрелила.
Выстрелила, и попала в это самое молоко, разливающееся по всей плите и шипящее: «должнаааааааа…»
«Наконец-то» — подумала Ирина со странным для себя облегчением.
Ира сжалась, сначала как бы тормозя выход новых эмоций.
Но процесс был уже запущен, и слёзы градом полились из ещё недавно таких уверенных и острых глаз.
В этот момент Ирина Александровна… Ирина… Ирочка… почувствовала себя как никогда по-настоящему сильной женщиной.
Юбка-карандаш, белая блузка, шпильки на высоком каблуке, залаченная белая копна волос, серьёзное выражение лица.
Звук каблуков эхом разносился по коридору.
Цок, цок, цок, цок…
Сегодня было ровно три года, как её назначили директором этой школы. Но ей казалось, что прошло уже десять лет! Сколько всего было пережито!
Внеплановые проверки…
«Красная» зона рейтинга школ, которая лишает финансирования…
Родители, грозящие написать жалобы в Министерство Образования. А были и те, кто писал…
Нехватка учителей…
Постоянно травмирующиеся дети…
«И это только то, что сейчас пришло в голову» — подумала она.
«Но зато за эти три года мы многое сделали, и даже подняли рейтинг на 500! На 500 пунктов! А этого, на секундочку, еще никто и никогда не делал!»
Она вошла в актовый зал, и, под пристальным вниманием нескольких десятков глаз учителей, поднялась на сцену и встала за трибуну.
«Я должна быть для них примером. Должна. Чтобы они понимали, как престижно и статусно быть директором. Чтобы не смели говорить за глаза, что я недостойна. Мой отец говорил мне: «Держи марку, Ира. Не допускай слабости. Ты будешь отличницей. Вперед!»».
С того памятного разговора прошло уже больше 40 лет, а она до сих пор помнила его строгое и внушительное напутствие.
Тогда Ира стояла на школьной линейке, отправляясь в первый «Б» класс и горько плакала, так сильно ей не хотелось идти в школу.
«Ирина, прекрати плакать! На тебя уже все ребята смотрят! Успокойся быстро! Мне за тебя стыдно. Ты же сильная девочка! Прекрати сейчас же!» — одернул отец её руку.
«Не плакать, только не плакать» – думала Ира, закрывая глаза и стараясь успокоить истерику.
С тех самых пор она почти и не плакала. Было пару раз, когда пускала скупую слезу, но чтобы разреветься от души — никогда!
«Что я, слабачка какая? – говорила она сама себе, — Все невзгоды нужно воспринимать стоически! И никак иначе».
«Пусть знают, что я лучший директор. Таких директоров еще поискать».
«Держи марку, Ира!» — повторила она сама себе в миллионный раз.
«Итак, коллеги, здравствуйте, — чётко произнесла Ирина уже вслух, — сегодня у нас на повестке дня подготовка к новому учебному году».
Надо сказать, что Ирина Александровна за эти несколько лет своего добилась. Её действительно уважали, как директора, а многие, даже очень многие, боялись.
На собраниях по отчетам завучей она яростно взмахивала бровями, смотря на педагогов так, что сверкали молнии и летели искры.
Она была требовательной, но при этом умела и вознаграждать за хороший труд.
Трудоголизм был её девизом, того же Ирина Александровна добивалась и от окружающих.
На день было запланировано очень много дел:
совещание со всем педагогическим составом, встреча с представителями администрации, вызов на «ковёр» отдельных завучей и учителей, работа с документами, фуршет в честь нового учебного года и ещё много всего по мелочи.
У Ирины получалось держать все свои эмоции под контролем автоматически. С годами она чётко научилась понимать, какую реакцию от неё ждут окружающие.
«Сейчас нужно улыбнуться», «держать осанку», «одобряюще покачать головой», «сейчас можно добавить металла в голос, чтобы задумались и не садились на шею», «а теперь снова улыбнуться».
Она слышала слова одобрения, восхваления и поддержки, которые, в большинстве случаев, были лицемерными. Видела виновато опущенные глаза. Смотрела в глаза надменные и высокомерные, с требованиями выполнения указов и законов.
Ирина Александровна чувствовала, как будто внутри неё живёт железная пружина, а порой отчетливо ощущала её. И за несколько последних лет пружина сжалась так сильно, что, казалось, она вот-вот выскочит и даст кому-нибудь по голове.
В те моменты, когда Ирина понимала, что пружина нестабильна, она одёргивала себя и проговаривала: «Будь сильной, Ирина! Держи марку!»
___________________________________
Стоял глубокий вечер, когда блистательный и уверенный в себе, но очень уставший директор СОШ зашла в свою квартиру.
Дома её встретила гнетущая тишина и холодное одиночество. Сегодня она ощутила эти состояния как-то особенно ярко, может быть потому, что день выдался слишком тяжёлым.
Почему Иру никто не встретил?
Живность Ира не заводила, потому что вечно была на работе, часто задерживалась и понимала, что за «пушистыми» нужен постоянный присмотр и забота.
С мужем Ира развелась, когда сыну было 3 года. С тех самых пор она избегала впускать мужчин в свою личную жизнь.
«Какой смысл в мужчине, если я могу всё сама?»
Железная пружина внутри как-то больно кольнула.
Сын… С сыном были непростые отношения….
Она сняла каблуки, повесила ключи на крючок и пошла на кухню греть молоко. У неё была традиция перед сном выпивать стакан горячего молока. Она сама не понимала почему, но без стакана молока засыпать было труднее, а иногда и вовсе невозможно.
Пока Ирина зажигала конфорку на плите, и ставила кастрюльку с молоком, в голову пришла мысль:
«Может быть, позвонить сыну? Мы уже несколько месяцев не разговаривали…»
Ира взяла телефон, открыла телефонную книгу, набрала в поиске «Сын» и нажала на кнопку «Вызов».
Несколько секунд долгих гудков показались вечностью…
«Неужели снова не возьмет?»
И вдруг…
«Да, мам, привет! Что-то срочное?»
«Привет, Андрюш. Не срочно. Просто хотела спросить, как твои дела, рассказать про себя. Захотелось услышать твой голос. Я сегодня немного устала», — тяжесть в ногах гулом отозвалась и явилась подтверждением чрезмерной усталости.
«Мам, сейчас некогда, правда, я потом как-нибудь наберу. У меня всё хорошо».
Она не ответила, и тягостное продолжительное молчание пришлось нарушить Андрею.
«Ты же должна быть сильной, мам, ты со всем справишься! Выспишься, и всё наладится! Давай, пока!»
И снова гудки…
Она медленно опустилась на стул.
Смотря на убегающее молоко, она начала повторять:
«Ты должна…»,
«Ты должна быть...»,
«Ты должна быть… СИЛЬНОЙ!»
И в этот миг Ира почувствовала её.
Пружина.
Она почувствовала, как пружина неприятно кольнула и неожиданно… выстрелила.
Выстрелила, и попала в это самое молоко, разливающееся по всей плите и шипящее: «должнаааааааа…»
«Наконец-то» — подумала Ирина со странным для себя облегчением.
Ира сжалась, сначала как бы тормозя выход новых эмоций.
Но процесс был уже запущен, и слёзы градом полились из ещё недавно таких уверенных и острых глаз.
В этот момент Ирина Александровна… Ирина… Ирочка… почувствовала себя как никогда по-настоящему сильной женщиной.
Свидетельство о публикации (PSBN) 66193
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 16 Января 2024 года
Автор
Педагог дополнительного образования детей и взрослых (более 14 лет работы с детьми в творческой реализации).
Танцовщица спортивных бальных танцев более 10..
Рецензии и комментарии 0