Сестрёнка.

Час­то мы за­думы­ва­ем­ся на серь­ёз­ные те­мы, ко­торые, по­рой, мо­гут по­казать­ся чем-то за гранью по­нима­ния и ра­зум­но­го. Вся сре­да, в ко­ей мы пре­быва­ем — не то, что есть на са­мом де­ле. Мы лишь час­тичка в бур­ля­щем кот­ле Все­лен­ной, ко­торая всё ещё за­кипа­ет, од­на­ко все­му при­ходит ко­нец, и рост кос­мо­са не бу­дет бес­ко­неч­ным. Мно­гим мо­жет по­казать­ся, что Все­лен­ная так и бу­дет раз­ростать­ся веч­но, в чём, по­жалуй, по­вин­но их вос­пи­тание и ма­лый склад ума, в то вре­мя, как об­ра­зован­ные лю­ди, или те лю­ди, ко­торые хо­тя бы раз за­думы­вались о ми­ре, в ко­торым им при­ходит­ся су­щес­тво­вать, впол­не мо­гут здра­во оце­нить си­ту­ацию и вы­чис­лить сле­ду­ющий факт: зем­ля, по ко­торой мы хо­дим, воз­дух, ко­им мы ды­шем, во­да, ко­торую мы пь­ём — всё это, воз­можно, иг­ры на­шего соз­на­ния, и в дей­стви­тель­нос­ти всё со­вер­шенно ина­че, чем на са­мом де­ле. Гла­за ре­бён­ка ви­дят боль­шую часть ре­аль­нос­ти, в ко­торую нас за­пус­ти­ли, слов­но змей в те­рари­ум. Ник­то не мо­жет ска­зать, что на са­мом де­ле пред­став­ля­ет наш мир. За­гад­ка, ко­торую нель­зя раз­га­дать. Шифр, тай­на ко­торо­го умер­ла ещё сов­сем дав­но. И, в кон­це кон­цов, жизнь, ко­торая ни­ког­да не пред­ста­нет пе­ред на­ми в сво­ём ис­тинном об­ли­ке, сов­сем как че­ловек, ко­торый ни­ког­да и ни­кому не от­кро­ет­ся та­ким, ко­им он яв­ля­ет­ся на са­мом де­ле. Каж­до­му дру­гому че­лове­ку мы поз­во­ля­ем уз­нать се­бя нас­толь­ко, нас­коль­ко мы хо­тим. Сог­ла­ситесь: рас­кры­вать всю свою на­туру вы не хо­тите ни­кому, вер­но?

Я не поз­во­ляю никому уз­нать ме­ня пол­ностью, хо­тя бы по­тому, что поп­росту не вы­ходи­ла ни­ког­да из до­ма.

С са­мого детс­тва я пос­то­ян­но мол­ча­ла и ста­ралась не за­мечать, как скри­пит за стен­кой кро­вать от­чи­ма и сес­тры, по­ка ма­ма пь­янс­тво­вала с оче­ред­ным муж­чи­ной, по­забыв о сво­ей семье, где три её ре­бён­ка го­лода­ли, во­руя еду с рын­ка. Она ни­ког­да не смог­ла бы, да и уже не смо­жет во­об­ще по­нять, нас­коль­ко тя­жело тряс­тись под оде­ялом и не ды­шать, ког­да отец на­силу­ет в со­сед­ней ком­на­те твою стар­шую сес­тру или бра­та. И я бла­года­рила Бо­га за то, что ме­ня он не тро­гал, по­ка си­ту­ация не ухуд­ши­лась.

Од­нажды ут­ром мы с бра­том наш­ли стар­шую сес­тру мёр­твой. От­чим от­ка­зывал­ся при­нимать во вни­мание факт, что он за­бил её до смер­ти, слов­но ка­кое-то мя­со на а­ук­ци­оне. Труп он пе­ре­оди­чес­ки про­дол­жал на­сило­вать, как и бра­та, ко­торый зас­ту­пал­ся за ме­ня, ес­ли я чем-то зли­ла от­ца. Я до три­над­ца­ти лет, в стра­хе под­жав ко­лени и за­бив­шись в угол, слов­но мышь, бо­ялась от­чи­ма и тряс­лась от од­ной лишь мыс­ли, что ока­жусь на мес­те бра­та или умер­шей сес­тры, ко­торая, кста­ти го­воря, на­чала уже раз­ла­гать­ся и рас­простро­нять по до­му мер­зкий за­пах гни­ли. За­пах тру­па. Мне ста­ли снить­ся кош­ма­ры, а по но­чам я ви­жу стран­ных су­ществ. Мне страш­но. Я пе­рес­та­ла хо­дить в шко­лу, и прос­то си­жу в уг­лу, ог­ля­дыва­ясь по сто­ронам. Вско­ре, ког­да эти стран­ные те­ни на­чали шеп­тать мне что-то, я пе­рес­та­ла спать, и вклю­чала в ком­на­те свет. Сил зас­нуть хва­тало лишь под ут­ро, да и толь­ко ми­нут на со­рок, пос­коль­ку боль­ные сто­ны бра­та за стен­кой ме­ня бу­дили. Но да­же во сне ме­ня прес­ле­дова­ли те­ни и мёр­твая сес­тра, тя­нущая свои гни­ющие ру­ки с вид­не­ющи­мися из-под от­ли­па­ющих кус­ков мя­са ру­ками.

Со­сед­ка, уз­нав о си­ту­ации в мо­ей семье, ког­да до­ма ни­кого кро­ме ме­ня не бы­ло, от­везла ме­ня в боль­ни­цу, где вра­чи пос­та­вили ди­аг­ноз. Ши­зоф­ре­ния. Жен­щи­на хо­тела поз­во­нить в по­лицию, но ког­да вер­ну­ла ме­ня до­мой…

Те­перь под ди­ваном от­чи­ма ле­жит уже вто­рой труп. Труп за­руб­ле­ной то­пором со­сед­ки. За­пах гни­ли. Чёр­тов за­пах гни­ли. Я не знаю, сколь­ко ещё смо­гу дер­жать­ся. Не знаю. Те­ни во снах про­дол­жа­ют звать ме­ня к се­бе вмес­те с сес­трой.

***

— Элисс, при­неси с хо­лодиль­ни­ка жрат­во. Быс­тро!

Гром­кий бас от­чи­ма раз­бу­дил ме­ня в де­сять ут­ра. Я ус­ну­ла лишь пять ми­нут на­зад, и впер­вые ра­да то­му, что оч­ну­лась в этом до­ме. Сны ста­ли прев­ра­щать­ся в нас­то­ящий ад: сес­тра раз­ры­вала на­шу со­баку на кус­ки, бра­ту от­ры­вали ниж­нюю часть че­люс­ти, а от­чим от­ре­зал ку­соч­ки мо­ей ко­жи нас­толь­ко мед­ленно, что от му­чений я ощу­щала се­бя го­рящей в ог­не.

— П-па­поч­ка… еда кон­чи­лась с не­делю на­зад. Мы с бра­том не ели уже боль­ше ме­сяца, во­руя с при­лав­ков лишь хлеб да соль…
— Мне нас­рать, как вы пи­та­етесь и как жи­вёте! Я хо­чу есть! И ес­ли ты сей­час же не при­несёшь еду — твой из­на­сило­ван­ный труп най­дут се­год­ня ве­чером на обо­чине шос­се. Ты у­яс­ни­ла, мел­кая дрянь?!

Его го­лос пе­рехо­дил на крик, он при­давил ме­ня к сте­не. Ста­ло страш­но. В про­ходе меж дверь­ми на кух­ню и его ком­на­ту, я уви­дела… сес­тру. Она тя­нула ко мне свои ру­ки, с ко­торых па­дали кус­ка­ми ко­жа, а но­ги вы­ламы­вались в дру­гую сто­рону. Хруст кос­тей зас­та­вил ме­ня на­пугать­ся ещё боль­ше. Я за­виз­жа­ла на весь дом, хва­та­ясь ру­ками за го­лову и па­дая на пол.

— Вот су­ка! — Я по­чувс­тво­вала удар но­гой в жи­вот. — Не­мед­ленно вста­ла и пош­ла за едой!

Уда­ры ста­ли про­ходить по гру­ди и ли­цу, из но­са по­тек­ла кровь, а в про­ходе ко мне тя­нулась сес­тра. Моя гни­ющая сес­трён­ка, ко­торую я так лю­била при жиз­ни. На её ли­це зас­тыл не­мой крик, рот до щёк стал раз­ры­вать­ся. Ме­ня стош­ни­ло и визг не схо­дил с уст, а пин­ки от­ца пе­рехо­дили в уда­ры ку­лака­ми и же­лез­ной ве­шал­кой по спи­не. Изо рта по­лилась кровь, и вне­зап­но я ус­лы­шала, как сес­тра про­из­несла мне: «Иди ко мне! Иди в мой мир, и мы бу­дем вмес­те! Иди! Иди!»

— От­ва­ли от неё, эй! — Брат на­кинул­ся на от­чи­ма с но­жом, по­пав в спи­ну. Му­жик зак­ри­чал, от­прыг­нув от ме­ня в сто­рону и вы­ронив из рук ве­шал­ку. Я смог­ла от­кашлять­ся от кро­ви во рту, часть ко­торой вли­валась в гор­ло. Я ста­ла кри­чать ещё гром­че от ви­да сес­тры. «Иди!»
— Бляд­ская шлю­ха! Рон, ты что тво­ришь?! На от­ца под­нял ру­ку?! — От­чим встал на но­ги, бас пе­решёл на хрип, а ру­ки силь­нее сжа­ли же­лез­ную ве­шал­ку.
— Ты под­нял ру­ку на мою сес­тру, уб­лю­док! Ты убил Ри­ту и со­сед­ку Лиз­зе­рип. Ду­ма­ешь, те­бе всё так прос­то сой­дёт с рук?!

Я в ужа­се по­пыта­лась встать, что­бы раз­нять их, но не смог­ла: от­чим сло­мал ру­ку, по­ка из­би­вал ме­ня, и мне приш­лось пол­зти до них. Как же страш­но. Ди­ко страш­но. Я слы­шала го­лоса те­ней и сес­тры, они зва­ли ме­ня. Страх сжи­гал всё нут­ро, слов­но там раз­го­рел­ся ог­ромный по­жар. От­чим на­кинул­ся на бра­та, пы­та­ясь вжать его в сте­ну и за­бить там ве­шал­кой, но тот лишь за­мах­нулся но­жом. Гос­по­ди, по­моги нам. Про­шу, ес­ли ты есть, ус­лышь мою мо­лит­ву и по­моги. Про­шу те­бя, я не хо­чу все­го это­го! Не на­до боль­ше!

— Вот же шлюш­ское от­ребье! Да я те­бя убью и ещё ты­сячу раз оты­мею как дво­ровую со­баку, пред­ва­ритель­но этот нож те­бе в жо­пу за­сунув, по­донок!

Я зап­ла­кала, а го­рячие слё­зы по­тек­ли по из­би­тому ли­цу, с ко­торо­го со­чились кап­ли кро­ви. Брат по­пал от­чи­му в пле­чо, и тот с ди­ким во­ем взмах­нул ос­трым кон­цом ве­шал­ки. Я сно­ва в ужа­се зак­ри­чала: ос­триё по­пала Ро­ну в лоб, а сза­ди них сто­яла сес­тра с вык­ру­чен­ны­ми но­гами и ру­ками. «Мир иной луч­ше, чем ты ду­ма­ешь!»

— Нет! Па­па, Рон!

Я не знаю, как брат смог по­пасть но­жом в гор­ло от­чи­ма, но я сно­ва нав­зрыд зак­ри­чала. Я не по­нимаю, что боль­ше пу­гало ме­ня: дра­ка или сес­тра. Кровь по­лилась по сте­нам и по­лу, а два мёр­твых те­ла упа­ли на ка­фель­ное пок­ры­тие. Я хо­тела убе­жать прочь от­сю­да, зах­лё­быва­ясь кровью и сле­зами, но за­дела но­гой вен­ти­лятор, и но­гу ра­зад­ра­ло. С кри­ками я то­же упа­ла на пол, ры­дая и пы­та­ясь пол­зти к вы­ходу. Страх оку­тал ме­ня, ис­кра­ми взры­ва­ясь внут­ри, буд­то ток про­шёл­ся по во­де. По­могая се­бе од­ной ру­кой, так как вто­рая бы­ла сло­мана, я ос­тавля­ла на сколь­зя­щем по­лу алые сле­ды кро­ви. В ужа­се до­бира­ясь до две­ри я за­мер­ла. Сес­тра. Она сто­яла сза­ди них, ког­да они дра­лись. Я мед­ленно, с рас­кры­тыми от стра­ха гла­зами обер­ну­лась. Её не бы­ло.

— Вы­хода нет, сес­трён­ка.

Го­лос шёл с по­тол­ка. Взгля­нув на­верх, я уви­дела её с вык­ру­чены­ми на­зад ко­неч­ностя­ми. Ог­лу­шитель­ный визг на всю ули­цу стал пос­ледним в мо­ей жиз­ни.

***

Блон­динка в по­лицей­ской фор­ме от­ме­чала рас­по­ложе­ние тру­пов. Вок­руг до­ма рас­по­ложи­лись ма­шины спец­служб, а вы­сокий на­пар­ник де­вуш­ки приг­ла­шал ско­рую вы­нес­ти на но­сил­ках тру­пы лю­дей.

— Ро­уз… у ме­ня нет слов. Я ни­ког­да преж­де та­кого не ви­дел. Как нам это рас­це­нивать?
— Я не знаю, Ген­ри… — Она с пре­рывис­тым вздо­хом под­ня­лась с по­ла, уби­рая в кар­ман мел. — Под кро­ватью два из­на­сило­ван­ных, при­чём мно­гок­ратно, тру­па, в ко­ридо­ре ещё три… Мас­со­вое са­мо­убий­ство? — Ше­риф раз­верну­лась ли­цом к на­пар­ни­ку.
— Од­нознач­но нет… — Он по­качал го­ловой, по­тирая ры­жую ще­тину. — Ря­дом с дверью во­об­ще об­гло­дан­ный труп, слов­но её кто-то заг­рыз за­живо…
— В их до­ме бы­ла со­бака, — от­ве­тила Ро­уз, ука­зав на за­бив­шу­юся в угол ов­чарку, ко­торая вер­ну­лась в дом лишь пос­ле слу­чив­ше­гося. — Мо­жет… она?
— На тру­пе приз­на­ки грыз­ки зу­бами че­лове­ка. Уку­сы та­кие, слов­но… слов­но… Чёрт. — Ген­ри взмах­нул ру­ками и по­шёл к две­ри. — Мне на­до проб­ле­вать­ся, прос­ти.

Де­вуш­ка горь­ко вздох­ну­ла, поп­равляя ремнь. Та­кое на их сче­ту впер­вые. Да и как это всё по­нимать? Про­ис­шедше­му нет объ­яс­не­ний. А расс­про­сы со­седей лишь за­вели следс­твие в ту­пик. По раз­го­ворам жи­вущих ря­дом с этой семь­ёй на од­ной ули­це, Ро­уз смог­ла по­нять лишь то, что па­ра, со­дер­жа­щая, ес­ли мож­но это так наз­вать, де­тей бы­ла неб­ла­гопо­луч­ная, а на за­меча­ния по­лиции они не ре­аги­рова­ли.

Де­ло так и не бы­ло зак­ры­то, а лю­ди ста­ли пос­ле жа­ловать­ся, что кто-то гром­ко кри­чит не­чело­вечес­ким го­лосом по но­чам: «Сес­трён­ка… с на­ми!»