Сила любви

Несколько лет назад я попала в больницу с травмой ноги. В моей палате находились ещё 5 человек, каждый со своими проблемами, но одна женщина среди всех выделялась. Рыжеволосая бестия — так ее прозвали в больнице за необузданный характер.

Несмотря 73-летний возраст моей соседки по несчастью, ее цвет волос оставался огненно-рыжим. Маленькая, пухленькая, с тонкими губами, вздёрнутым носиком и вечно бегающими чёрными глазками. Сколько энергии в ней пропадало понапрасну. Не женщина, а дьяволица! А звали ее Валентина Ивановна.

В больницу она попала почти три месяца назад с переломом ступни. Все ее соседки по палате друг за другом сменялись, а она так и осталась бы завсегдатаем, если бы однажды не наша с ней встреча, явно запланированная где-то свыше.
Валентине Ивановне сделали операцию, однако кости не хотели срастаться. То воспалительный процесс, то давление чередовались друг с другом. Казалось, это никогда не кончится. Врачи меняли курсы лечения, надеясь, вот-вот всё наладится.

Наша рыжеволосая бестия не страдала излишней скромностью и хорошенько потрепала нервы медперсоналу: то врачи вырастили свои руки из непонятного места, то все специалисты разом купили дипломы, то медсёстры специально ей делают уколы побольнее, то санитарки у нее что-то украли. Соседи по палате тоже оказались для нее врагами, мол, часто проветривали палату специально, чтобы она заболела и умерла от воспаления лёгких. В общем, доставалось всем.

В такой морально напряжённой обстановке прожили мы бок о бок целую неделю. Мне уже сделали операцию, я шла на поправку, готовясь в ближайший понедельник на выписку. Впереди предстояли выходные. В пятничный день состоялась максимальная выписка пациентов, и мы с рыжеволосой бестией оставались вдвоем в палате. Проветривать помещение у меня не было желания, потому что на костылях неудобно передвигаться между кроватями, а Валентина Ивановна наконец спокойно выдохнула, понимая что сегодня сквозняки ей не грозят.

Я решилась поговорить с нашей бестией, надеясь найти общий язык. У меня есть внутреннее убеждение в том, что каждый человек в душе обладает хоть чуточку светлым, добрым качеством, только оно может быть зарыто так глубоко, что не докопаться.
— Валентина Ивановна, — потихоньку начала ее прощупывать, — а какая у Вас любимая пора года?
— Никакая! — резко ответила мне «дьяволица».
— А весна Вам не нравится? Когда начинают цвести деревья, петь птицы, вся природа просыпается…
— И что ж в этом хорошего?!.. Надоедливые насекомые летают, птицы орут, дети на улицах горланят. Никакого отдыха, один шум да гам, — выпалила моя соседка.
— А как Вы любите проводить свой досуг? — не унималась я, пытаясь найти хоть какую-то точку соприкосновения.
— До больницы по телевизору новости смотрела, будь они не ладны! Да с соседками в гости друг к другу захаживали, пироги готовили, у кого лучше получится. Ни разу они меня не превзошли, с молодости любила печь, да с разными начинками, — впервые за всё время Валентина Ивановна улыбнулась.
— А что Вы еще любили в молодости делать, каким досугом занимались? — с неподдельным интересом расспрашивала я.
— Танцевать очень любила. Я всегда была веселая да заводная. Ох! Скольким парням головы вскружила, а полюбила одного. И он меня. Вернуть бы его, родненького, Лёньку! Но с того света ещё никто не возвращался. Инфаркт! Скорая не успела доехать, как его не стало. — Валентина Ивановна снова стала серьезной.

Теперь пазлы начали складываться в картину: вот почему никто не навещал ее в больнице и почему она всегда всем была недовольна. Валентина Ивановна — глубоко внутри добрая, но несчастная женщина. И я решила во что бы то ни стало продолжить с ней беседу. Не успела слово сказать, как в палату вошла медсестра со словами: «Девушки, обезболивающие колоть будем?» Валентина Ивановна, скривившись в своей одной из несчастных гримас, приподняла халат и подставила мягкое место. Медсестра ловким движением сделала укол и направилась ко мне. Рыжеволосая бестия взвыла: «Ай-ай! Где ж вас учат или вы на мне практикуетесь? Я ногу не чувствую, так зашлась от боли. Да чтоб твои руки отсохли!» Медсестра промолчала. Было видно, как ей неприятна эта женщина, но в силу мягкого характера, а быть может мудрости, она решила проигнорировать. Когда медсестра вышла из палаты, а Валентина Ивановна прекратила причитать вслед, я решила продолжить наш разговор.

— Вот чувствую, что есть в Вас доброта и тепло, но не могу понять, почему не даёте этим качествам проявляться? Почему надеваете маску ворчливой старушки? Вы же не такая, правда? — не выдержала я, ожидая любого выпада в свой адрес.
— Правильно чувствуешь, Леночка, — впервые Валентина Ивановна обратилась ко мне по имени, — когда я потеряла мужа, а сын отказался от меня, своей матери, мне пришлось стать сильной и жёсткой, чтобы суметь дальше жить.
— А что случилось? Не в один же миг всё оборвалось?
— Не в один, — вздохнула Валентина Ивановна и продолжила, — муж скончался 15 лет назад. Сыну на тот момент исполнилось 25 годков, он у нас был долгожданный ребёнок. Много лет мне не удавалось забеременеть. А тут такое счастье! Мы с мужем всё, что могли, дали сыночку Ванечке: достойное образование, правильное воспитание, добротную одежду. Себе могли отказать, но только не ему, нашему любимчику. Когда Лёнька умер, я большие надежды возлагала на сына, считала, что это моя защита и опора теперь. А через полгода он привел в дом невестку. Я ее терпела ради сына. Однако чем больше времени проходило, тем меньше внимания он мне уделял. Они уединятся в своей комнате по вечерам и смеются, веселятся, а мне скучно и грустно. Потом Ванечка сообщил, что они уходят на съёмную квартиру, мол, не хотят меня лишний раз беспокоить, да и вообще, пришло время улетать из маминого гнездышка. Обещал, что будут приходить в гости каждые выходные. Они приходили, но очень редко. Украла она сердце моего Ванечки! Каждый вечер я плакала, потому что потеряла и мужа, и сына. Потом соседка Нелька сообщила, что видела возле рынка на Садовой мою невестку Татьяну с каким-то мужчиной в обнимку. Сказала, что стояли, обнимались и целовались, как два голубка. Тьфу! В тот же вечер позвонила ей и хотела всё высказать: «Таня, тебя видели сегодня на Садовой и не одну. Ничего не хочешь рассказать?» Невестка спокойно мне ответила: «Во-первых, я там сегодня не была, у меня рабочий день до 17.00. Пока добралась домой, уже вечер, надо приготовить ужин, пока Ванька не пришел. Во-вторых, Валентина Ивановна, даже если бы и ходила на рынок, то что в этом такого?»
Я не унималась, вот хитрющая лиса, делает вид, что ничего не понимает, ещё и работой прикрывается. Знаю ее работу, может уйти по своим делам, контроля никакого нет. Тогда мне пришла идея в голову: поговорить с сыном и рассказать ему правду, пусть он сам ее «выведет на чистую воду». С невесткой беседу перевела в другое русло. А спустя несколько дней позвонила Ване и всё ему рассказала. Сын очень остро отреагировал: «Мама, я тебя люблю и Таню тоже! Она мне передала ваш разговор, но не поняла, к чему ты клонила. Танюша в тот день находилась на работе, у нее там сейчас аврал. Нет у нее никого, кроме меня, успокойся. Хотели тебе на выходных радостную новость сообщить, скажу сейчас, чтобы ты поняла, что ошибаешься. Танька беременна, ты скоро станешь бабушкой!»
Я навзрыд разревелась: «Какая бабушка?!.. Сыночек, прислушайся к маме, это не твой ребенок, она нагуляла. Стерва какая! Чужое дитё на тебя повесить хочет! А ты дурак, веришь ей!» Я никогда не слышала сына в таком тоне. Это был настолько холодный и чужой голос, что он на всю жизнь запечатался в моей памяти: «Мама! Пока ты не примешь мою семью, у тебя больше нету сына. Моя семья — это часть меня, нравится тебе это или нет! Татьяна тоже звонить не будет и оправдываться за то, чего не делала!»
Это был наш последний разговор. Через знакомых узнала, что у нее родился мальчик. Не смогла простить невестку, она забрала у меня сына. И внука принять не смогла, понимая, что он скорее всего чужой для меня, а ДНК мой сын делать не будет, уж очень верит своей жене. С тех пор мой характер стал скверный, то ли обида на невестку сказывается, то ли одиночество заедает. Плохо мне в душе! Раздражают почти все.
— Валентина Ивановна! Я Вам сейчас раскрою маленький секрет, отнеситесь к моим словам с пониманием, даже если не поверите. Когда мы злимся, обижаемся, то в первую очередь причиняем вред своему организму. Каждый ваш орган, каждая ваша клеточка реагирует на слова, на ваши личные эмоции. Представьте, что клеточки — это как микроскопические рабочие, которые каждый день обслуживают и запускают в работу механизмы. Механизмы — это ткани, органы, части тела. Но если рабочим каждый день давать указание: «Всё плохо! Хватит! Вокруг одни дураки и враги!» То как думаете, будут ли они работать на Вас качественно и добросовестно. Нет, конечно же. Вам нужна любовь и забота, вашим рабочим клеткам тоже нужны внимание, любовь и забота. Попробуйте про себя с ними разговаривать, они такие же живые, как и Вы. Вот увидите, в скором времени Вас ожидают первые чудесные результаты.
— Детонька, я ещё из ума не выжила. Ха-ха-ха, буду разговаривать сама с собой, ха-ха-ха! — Валентина Ивановна от души звонко засмеялась. А потом неожиданно задумалась, — Вот и попробую! Вдруг ты окажешься права. Чем я рискую!
— Только искренне обращайтесь, как к вашим живым помощникам, как к частичкам себя! Что касается невестки… А ваша соседка не могла ошибиться или обмануть, чтобы разозлить Вас?
— Хм!.. — Валентина Ивановна серьезно задумалась, поникла, потому что ранее к ней не приходили такие мысли, — может и могла, сейчас уже правду не узнаем, соседка в прошлом году умерла. Мы с ней в хороших отношениях были. Жалела её, одна-одинёшенька жила, мужа не было, детей Бог не дал, только со мной и дружила.

У меня закрались сомнения по поводу искренности ее подруги, но я решила промолчать, чтобы не разочаровывать Валентину Ивановну. Тем более, что это просто догадки.
Остались невыясненные моменты, поэтому я продолжила наш серьезный разговор:
— Валентина Ивановна, а представьте, что соседка обозналась, и ваша невестка ни в чем не виновата. Сейчас у вас растет внучок, которого ни разу не видели. Сын, конечно, любит вас, но он встал на защиту своей семьи в надежде, что Вы взгляните на ситуацию с другой стороны. К тому же он чётко дал понять, если любите его, то должны принять его вторую половинку. Неужели она такая плохая невестка, ваша Татьяна? Она как-то гнобила, оскорбляла Вас? Или видели, что сына не любит?
— Я настолько была обижена на Татьяну, а потом и на Ваньку, что решила вычеркнуть их из своей жизни, раз им не нужна, — выпалила Валентина Ивановна.
— Но Вы же рассуждаете как капризный ребёнок, войдите в его и ее положение, поочередно представьте себя на месте каждого из них, а потом честно ответьте, понимаете ли их действия?

В тот день мы больше не разговаривали. Моя соседка по палате молчала весь вечер, я ее не трогала. На следующий день она продолжила погружение в себя, даже медперсонал проигнорировала, чему последние были крайне рады. На выходных к нам никого не подселили, в палате царила полная тишина. В воскресное утро Валентина Ивановна закончила «играть в молчанку». Она наконец вспомнила обо мне и заговорила:
— Леночка, как считаешь, если я позвоню своему Ваньке, он ответит мне? А вдруг он номер телефона поменял?
— Валентина Ивановна, не попробуете — не узнаете, — ухмыльнулась я.
— Ты знаешь, Лена, может соседка и обманула меня. Она всегда завидовала моей неземной любви с мужем и нашему с Лёнькой красивому, умному сыну. Наверное ей хотелось, чтобы я была, как и она, в вечном одиночестве… Так оно и вышло, — грустно вздохнула Валентина Ивановна.
— Что ж Вы грустите? Какое вечное одиночество? Позвоните сыну!
— Ой! Стыдно мне перед ними! Оклеветала Татьяну, отказалась от внука. Время надо, чтобы собраться с мыслями и с силами. А пока буду с клеточками своими разговаривать, задержалась здесь, пора выздоравливать! — воодушевленно произнесла Валентина Ивановна и снова погрузилась в себя.

Периодически я слышала ее то шёпот, то лёгкий смех. Со стороны можно было подумать, что человек лишился рассудка. Но я-то знала, моя собеседница проделывает колоссальную работу со своим организмом. Женщина давно потеряла с ним связь. Организм находился в дисгармонии, на грани самоуничтожения, поэтому ничего не заживало. Валентина Ивановна говорила с клеточками, органами, с каждой частью тела, просила у них прощение за то, что совсем не замечала их слаженной работы, обращалась ко всем с любовью, как к своим старым забытым друзьям и самым добросоветным помощникам. В какой-то момент пожилая женщина осознала: «Их много — клеточки, органы, ткани, части тела. Все вместе они — единый организм. И слаженно действуют тогда, когда я им посылаю свою любовь и внутреннее тепло. А что если во всем мире так?.. Мы все разные, нас много, но вместе мы — Единый организм, например, как наша Планета. И если мы все будем действовать с любовью, то Планета придет в баланс.» Это были ее первые шаги к просветлению.

Меня выписали в понедельник. Валентина Ивановна даже не заметила, как я попрощалась. Она настолько погрузилась в свои мысли, что отрешилась от внешних обстоятельств. До этого мы успели обменяться номерами телефонов, поэтому решила ее не отвлекать.

Бывшая рыжеволосая бестия больше не могла раздражаться, она ставила себя на место другого человека — и приходило понимание, а с ним и сочувствие, и доброта, и любовь к другому человеку. Мир перестал быть прежним, всё заиграло новыми красками. Теперь будни Валентины Ивановны вместо серых стали яркими и насыщенными. Она стала замечать сверкающее лучами солнце, ярко-зелёные листья за окном, прекрасный свежий воздух, когда проветривали помещение. Медперсонал для нее стал более родным, отныне женщина видела каждого с его особенностями характера. Всех от мала до велика она изучала и была приятно удивлена, сколько замечательных людей с интересными судьбами. А когда Валентина Ивановна разговаривала со своим телом, ей казалось, что каждая ее клеточка откликается, она физически чувствовала тепло в том месте, куда направляла свое внимание. Например, смотрела на травмированную стопу и мысленно обращалась к ней с добротой и любовью, вспоминая, как ее ноги в далёком прошлом что только не выплясывали. И тут же ощущала приятное тепло переходящее в жар, разливающееся от кончиков пальцев стопы и до колена. Теперь она чувствовала эту связь.

Врачи не узнавали прежнюю скандалистку, а ещё больше были удивлены тому, как быстро она идёт на поправку. В одно утро при обходе лечащий врач сказал: «Валентина Ивановна, могу Вас обрадовать! Вы успешно идете на поправку, через 2-3 дня планирую на выписку. Если есть родственники, сообщите им, пожалуйста. Вам же наверное понадобится их помощь: отвезти вас домой, помочь с вещами, вы же на костылях. В конце концов сами всё отлично понимаете.» Когда врач вышел из палаты, Валентина Ивановна некоторое время не решалась набрать сыну. В голове волнительно пульсировало, не давая сосредоточиться. Как сейчас отреагирует ее сын после длительного молчания, простит ли ее невестка, ведь она чуть не разрушила их семью, внука столько лет не видела? «А ведь невестка неплохая: всегда улыбчивая, хорошая хозяйка, с сыном заботливая и ласковая. Внучок вообще не виноват в наших отношениях, и чего я на него взъелась, не хотела признавать родным. Ванька счастлив, а что я ещё, как любящая мать, могу желать своему сыну,» — мысли в голове женщины бежали одна за другой.

Валентина Ивановна взяла свой старенький мобильный телефон и набрала хорошо знакомый номер. Несколько длинных гудков тянулись очень долго, казалось, как будто жизнь происходит в замедленной съёмке — и вдруг на том конце прозвучал до боли знакомый голос: «Мама...» Разговор был долгим и очень необходимым обоим. Они друг у друга попросили прощения: мать — за то, что хотела разбить семью, сын — за то, что столько лет не пытался помириться с мамой. Пожилая женщина узнала, что ее 12-летнего внука зовут Славик, талантливый мальчишка, увлекается программированием. Когда сын стал расспрашивать маму про здоровье, она не выдержала и разрыдалась. Рассказала, что уже давно лежит в городской больнице и только сейчас начала восстанавливаться, упомянув о выписке через пару дней. Поведала о знакомстве с прекрасной собеседницей, которая непроизвольно перевернула всё ее мировоззрение. После разговора она впервые за много лет почувствовала облегчение.

Через 2 часа в палату тихонько постучали, на пороге стояла вся ее семья: сын, невестка и уже не маленький внук. Сын Ванька из парня превратился в зрелого обаятельного мужчину Ивана с небольшими морщинками в районе глаз. В руках он держал большой пакет с фруктами, йогуртами, разными вкусняшками, предназначенный для его пожилой матери. Татьяна из некогда худенькой девчушки стала молодой женщиной с более пышными женственными формами и с той же нежностью в лице.
Внук Слава не был похож ни отца, ни на мать: темно-карие глаза, почти черного цвета, с задоринкой, как у бабушки Вали; русые волосы с лёгкой кудрявостью, прямой нос и прямые тёмные брови, как у дедушки Лёни.
Валентина Ивановна «ахнула» от изумления! Эмоции переполняли ее душу, казалось, сердце вот-вот выскочит из груди, невольно на глаза навернулись слезы радости. Увидев Валентину Ивановну в таком состоянии, все члены семьи дружно стали ее обнимать и успокаивать. Мама и бабушка в одном лице почувствовала себя нужной, любимой и, самое главное, счастливой.
Между ними больше не существовало пропасти. Не сговариваясь, все члены семьи решили начать общение с чистого листа, оставив неприятные воспоминания в далёком прошлом.Теперь им надо нагнать упущенное время и столько друг другу всего рассказать.
Валентина Ивановна посмотрела на внука и подумала: «Как же он похож на моего любимого Лёню, копия дедушки». С этими мыслями бабушка протянула к Славику руки, чтобы обнять своего единственного внучка. В ответ он нагнулся к бабушке, обнял ее и поцеловал в щеку. Невольно у пожилой женщины потекли слёзы. Сын и невестка тут же принялись жалеть и утешать маму, мол, всё хорошо, мы теперь рядом.
Они не понимали, что плачет она из-за упущенных лет жизни, из-за того, что по причине своего эгоизма и упрямости столько времени не замечала истинных ценностей.

Теперь к Валентине Ивановне пришла мудрость.
Она была благодарна судьбе за ее перелом, за длительное лечение в больнице и за знакомство с чудесной соседкой по палате, которая помогла ей заглянуть внутрь себя настоящей. Благодарна семье за то, что они простили! Какое великое счастье в любом возрасте иметь поддержку, любящих и любимых людей рядом! Она знала, что теперь больше никогда не упрекнет сына и невестку. Теперь она знала, для кого будет печь свои фирменные блинчики и вкусные пироги с начинкой. Впереди ей предстоит подарить столько не растраченной любви своему внуку!..