Шизофрения будней моих (Глава 18)

Посвящается всем людям,
Кто способен на многое,
Но не получил в жизни на это разрешение.
Посвящается людям с тяжёлыми болезнями,
Ради достижения вами «костыля»
Вашей судьбы.
Посвящается всем, кто поверил в свою неудачу.
Я желаю вам увидеть через это произведение то,
На сколько вы на самом деле сильны.

Каждый свой рабочий день я встаю в шесть часов утра. Я так хотел бы сам принимать решение о том, чем мне заниматься в рабочие дни, но у меня уже график обслуживания, а не жизнь. Я любил одну женщину, но она никогда не будет встречаться с шизофреником, как я. Она вставала на работу ещё раньше меня, чтобы перед сборами успеть сделать все домашние дела и общалась со мной очень приветливо. Утром она выходила на пробежку в четыре часа утра в парке рядом с домом и в половину пятого на трамвае начинала свой путь на работу с пересадками. Работала она в Кузнецовском затоне на заводе. Имя обожаемой мной женщины Ольга. В этот день по дороге на работу наши пути, как часто случается, пересеклись, и она сказала мне, что транспорт сегодня пустой, а на обратном с работы пути людей будет очень много.
Несмотря на то, что моя жизнь текла обыденно, моя болезнь делала мою жизнь кошмаром, а ограничение прав за шизофрению создавала остальным людям условия подвергать меня унижению и издевательству нарушенными мне конституционными правами. Я не мог на это пожаловаться, так как любой такой инцидент списывали на симптомы моей болезни и продолжали надо мной ещё сильнее психологическое и немного физическое насилие. И ладно бы в них была причина – мой мозг действительно охватывала нестерпимая боль и я просто ложился умирать или от неё в итоге оправиться – я просто не мог знать, чем для меня закончится очередной инцидент синдрома боли. Тем не менее, я не сошёл с ума и постоянно стремился осознавать свою боль, чтобы мысли не путались. Очень мне не хотелось пополнять ряды уже не способных к норме восприятия реальности. В общении даже когда я обозначал реальные факты событий. Мне доказывали свою правоту через обвинение меня в том, что я это придумал и то, что я говорю не по-настоящему и я терял интерес с ними общаться. Моё общение с людьми замыкалось на том, что я слушал их выпендрёж и черпал себе опыт от их выпендрежа совершенно эгоистично, если они мне сами говорили хоть что-то полезное для жизни и не ведущее к криминалу в отношении других, а такое случалось очень редко, так как многие люди вообще при выпендреже теряют самокритику и становятся хуже шизофреника.
В современном обществе во всех отраслях бизнеса доминировали программисты, прописывая менеджерам и собственникам организаций современные системы управления в виде программного обеспечения, но большинство разработок принадлежали иностранцам, так как гражданам нашей страны не преподавали полный спектр знаний в этой области. Большая часть населения выставлялась просто бездарными рабами и их действия ровно как у шизофреников были ограничены разными законами, требующими плату за любой вид деятельности и покупку разных лицензий со сложным экзаменом. Многие не выдерживали эти требования и становились алкоголиками, наркоманами или просто шли путём суицида, но не могли уже начать свои жизни заново, так как они, как и шизофреники, должны были стерпеть от достигших «успех и стабильность» большое унижение своего личностного достоинства, признать себя неудачниками или отбросами перед ними и так психологически существовать по некоему естественному пути человеческого сознания, которое также терпит между разными людьми конкурентное давление. Я вообще в ходе своих размышлений, которые никому не говорил приходит к выводу, что психика человека – это его связанный с сигналом мозга биологический хвост, которым каждый соревнуется с другими и пытается выйти павлином-победителем. Я имел только сломанный хвост и людьми и видно просто собственной природной слабость и развивал свою силу в преодолении тяжести наступившей болезни, за счёт чего оставался разумным человеком.
Я не мог никому рассказать ничего, так как про меня все уже сразу строили удобный унижать меня шаблон моей личности и приступали это делать вместо меня. Я при общении просто играл то, что они хотят увидеть, но не сходил с ума. Я не мог мозгом пересиливать их психическое давление и мне оставалось только притворство. Люди же не понимают мою болезнь – они остаются видом разумного животного и не хотят загружать своё разум тем, что их не касается. Да и с болезнью было моей ничего не поделать – всё равно смерть ждала меня.
Работал при болезни я хорошо, но всегда предупреждал работодателей, что у меня слабое здоровье и в каких-то ситуациях я могу не справиться от болезни мозга, но мне нужна работа и я готов выполнять труд, который они мне готовы поручить. Я до болезни занимался наукой и продолжал любительские исследования сам, но из-за шизофрении мне всё равно мало кто из влиятельных людей верил. Они же уже победили – для чего им лишние истины слабых? Я использовал свои труды, чтобы развиваться самому и никому ничего уже не доказывал.
Развиваться в одиночку научиться мне было тяжело, но я смог научиться закреплять знания в относительности причин их проявления, за счёт чего мыслил о явлениях один, а не в думе как обычные люди. Это было больно, тяжело, но результат принадлежал на биологическом уровне памяти только мне, как мой собственный опыт постижения. Во многом мне помогало понимание, что всё вокруг меня обладает разумом, просто разум каждого явления и объекта имеет разные причины. Я многое не могу понять, но я могу описать существование увиденного и воспринятого, изучить доступные мне свойства взаимодействия с явлениями.
Так я работал грузчиком и делал записи своих дневников в свободное время и читал труды успешных исследователей. Что скрывать? Меня часто и женщины, и другие мужчины в сравнении с собой не видели даже человеком, и я это понимал, но сделать с этим что-то из-за правил психиатрии и моих скудных возможностей общения с людьми и нежеланием кого-либо обманывать я не мог.
Я жил в съёмной однокомнатной квартире, на которую зарабатывал физическим трудом и часто вообще только после работы лежал, так как мозг и тело болели от активного движения. Я понимал, что умираю очень тяжёлой медленной смертью, но ничего с сим не сделать. Это будет просто повседневной моей мукой, Адом боли, в котором я абсолютно одинок и нужен кому-либо только для использования в труде. Чтобы своё здоровье сберегать на моей жертве и жертвах многих людей низших социальных групп с оценки «верхов». Однако, как возможно такое взять и решить за всех? Явно низшие социальные группы просто не умеют сами добывать себе еду и блага и остальные практикуют из медленное убийство или часто оставление в нищете умирать. Людям как бы закрыли возможность прямой добычи благ, создав отсечённые от природы рабские контингенты или «фундамент нового общества стран мира», фундамент «цивилизаций земли». И каждый в современном обществе норовил забить другого под себя, чтобы больно было только не ему от собственной активности, чтобы самому доминировать своим мнением и делом.
Конкурентная борьба за степень предпринимательской зависимости друг от друга. Как я от этого созерцания уставал. И все они ещё отрицали, что убивают в такой системе друг друга… Победитель по их логике не является убийцей проигравшего. У них не было в отличие от меня варианта помочь проигравшему жить по-человечески. Они просто этого не понимали, что проигравший может обладать плюсами, которые не проявил в момент поединка (психического, физического). Люди так и умирали на дне пирамиды, будучи рождёнными на верху по воле прошлого своих родителей. И сама система уже новых людей (детей) без денег направляла становиться рабами внизу и вести жизнь униженного господами животного на психологическом уровне. Я в сущности мало у кого уже видел благотворный итог их будущего, да и на счёт своего сильно сомневался, но старался учиться тому, что мне подходит на перспективу. Если я ещё после смерти когда-то буду существовать. Свою текущую жизнь жизнью считать не мог.
Я открыл новости и что я там увидел? Снова анонсируют обновление WhatsApp. Это многое поменяет в жизнях людей, так как каждый будет при общении через него лицезреть и пользоваться уже новой структурой его интерфейса и оформлением.
Вообще WhatsApp, как программное обеспечение я оценил, как детище предпринимателей США, купивших себе определённые мощности серверов на свой базовый начальный капитал и перед ними стоял вопрос: «Для чего это можно использовать? Какие услуги предоставлять населению?» И предприниматели заключили контракты с ведущими общественными структурами для оказания людям возможностей общения в мессенджере, осуществив исполнение программы в ходе годов его разработки. Я не обладал необходимыми практическими знаниями сделать такой мессенджер, как и деньгами, что это осуществить, едва зарабатывая на еду на позиции грузчика-шизофреника, умирающего от болезни и меня всем, было наплевать на естественную форму мужчины-неудачника. Да и общаться нормально у меня лично не получалось в этом WhatsApp – все меня просто отшивали от того, что при дистанционном общении я не мог и не умел разжигать интерес к своей персоне у собеседника. Я травмирован, и я понимал это. Ныне я пользовался в WhatsApp только текстовыми и голосовыми сообщениями, так как интереса создавать группы и собирать вокруг себя массы, чтобы терпеть от них унижение я не питал. Совершать голосовые и видеозвонки я не любил в этом мессенджере, так как у меня не было денег на хороший телефон. Я уже здесь в общении был инвалидом без костыля, да и над моей внешностью люди предпочли бы смеяться. У меня и кожа для мужчины не была красивой из-за того, что физический труд и болезнь уродовали меня физически. Но почти никто не замечал, так как остальных людей моего положения без болезни тоже сильно калечило большими объёмами труда и у них тоже проявлялись разные мышечные и неврологические деформации внешности, которые после становились серьёзными гормональными болезнями, ведущими их тоже к формам тяжёлых смертей. Они же уходили от правды в веру, которая мне была неведома. У каждого человека вера своя. Меня тоже вела своя вера, но я не стремился понимать ничего, так как это тоже бы было выставлено моей болезнью. В своём дневнике я тихо писал во что верю, в кого верю и прятал его тот всех. У меня не было свободы в жизни – я раб, признанный больным и над моей болезнью всем было можно издеваться за моей спиной и немного мне в лицо, делая меня пожизненно посмешищем на фоне своего «успеха». Часто от эмоциональной и физической боли в ходе своих рабочих дней я ощущал себя избитым и изуродованным, но держался своего расписания, осознавая, что меня не пощадили в этом рабстве и насилуют, ввергая в мучения. Если я сдамся, то меня просто в психушке убьют препаратами. Я продолжал работать и молчал, умирая от своей боли. Я ждал смерть. Ждал её каждый день, терпя дикую боль мозга и тела. Я хотел забвение, но для меня оно уже живым не наступит – последствия лечения не отпускали меня даже от боли забыться, и я как заживо горел в Аду своей боли.
На уровне своих действий я только ходил на работу. Говорил слова: «Хорошо, сделаю, так точно» — приходил домой и умирал. На пенсии я умер бы от голода, так как пенсия при этой болезни очень маленькая и я не мог на это прожить.
Снова утро. Я один. Мне больно смотреть на свет солнца и за окно своей квартирки. Сквозь боль мозга я выглядываю – мусорная машина вывозит мусор. Я еле соображая одеваюсь на работу грузчика и молюсь, чтобы остатки рефлекса в боли не отказали. Я иду на работу и отрабатываю рабочий день, пересиливая боль в агониальном крике животного в своём существе, которое есть я как тело и мучимо этой болью, чтобы выживать в труде со всеми. Я отработал и вернулся домой на инстинкте, пересиливая слепоту от боли в пути до автобуса. И вот я дома. Я лёг на кровать и от боли не мог уснуть нормально – я мучился в своём отдыхе с моментами кратковременного комфорта от бездействия, желая свой заслуженный вечный отдых. Я молил людей на эмоциональном уровне отпустить меня спокойно умереть, но они решили питаться моей болью, и эта казнь для меня до момента смерти тела не завершится – их инстинкт когнитивно держал меня живым, и я терпел подавление своего мозга и боль, пока спал. Я пил ночью лекарство – словно не пил, а только ещё сильнее усилило симптомы в онемении уже моих чувств. Это мой день. Это мои одинаковые дни беспощадной участи такого существования. Мне некуда уйти, и никто мне ничем не поможет.
Приступ прошёл на следующий день. Я снова могу жить как нормальный человек – отпустила боль, и я ощущал, что нахожусь в настоящем Раю. Такие дни были для меня настоящим Раем, потому что я мог чувствовать, что живу и работаю, общаюсь с людьми, выполняя их рабочие запросы и просто делаю хотя бы то, что могу для своего же общества. Я был искренне счастлив в дни без боли и приступов.
Время шло, и я продолжал копить что могу, но подрабатывать ещё больше у меня не было сил, так как сам я был не совсем стабилен. Я купил новый телефон на Android у мужчины, ремонтирующего для продажи поддержанные телефоны. Новый телефон хорошо работал и был совсем как новый за небольшие для такой модели деньги. А ведь сколько сейчас для людей за деньги вариантов телефонов на базах iOS, S40, KaiOS, Windows, macOS – сколько ещё к ним вариантов web-приложений. Мне хотелось за моб жизнь купить и попробовать все эти достижения современной науки и техники, требующей глубокий навык разработчика и программиста, отточенное мастерство кодировщиков. Однако сам я только грузчик и очередной свой день я таскал ящики и выполнял поручения женщин-кассиров и администрации.
Со временем я начал сам подрабатывать через WhatsApp, нанимаясь по городу на подработку грузчиком с разными бригадами. Я научился многому в вопросах ремонта и закупа строительного оборудования в ходе общения с нанимателями, пока подрабатывал. Однако мечтал я о работе в компании WhatsApp Inc., как и мечтал иметь высшее образование, которое серьёзно котируется и позволяет крупный заработок.
Со временем я купил мощный комп, отработав грузчиком два года, отказывая себе во всех мужских удовольствиях. Я загрузил платформы программирования и начал учиться, но у меня ничего особенного не получалось делать. Я освоил просто то, что получилось понять, но совершенно у меня это дело не продвинулось. Вот бы я мог, как сотрудники компании, создавшие известный мне мессенджер, творить такие красивые программы или хотя бы так рисовать в электронном формате. Как же звали основателя компании? Ян Кум? А ведь он родился в Киеве и был единственным ребёнком в еврейской семье. Я в отличие от него не являюсь таким одарённым, по мнению окружающих.
Я любил одеваться в футболки и джинсы, имея запас и рабочей одежды для своей работы. Постоянно упражнялся, поддерживал форму. На войну с Украиной, кстати никто не звал и не ждал меня, потому что при всём этом я шизофренник, который любит работать. С чего вот Ян Кум начал свой финансовый и личностный рост? Ответ прост – с миграции в США. Я не смогу мигрировать в США, так как в полёте или в дороге у меня может начаться приступ, и никто мне не сможет позволить прилечь. Я продолжал работать по мере моих сил, придерживаясь в скуке однообразия стабильного режима.
Семья моя от меня давно отвернулась за то, что я шизофренник. Я любил общаться с моим коллективом своим трудом и молчал, иногда по интернету переписываясь с другими шизофрениками. И дни мои так и шли в дороге до работы и оттуда домой в однообразии ожидания небольшой зарплаты. Такое социальное место выделило мне общество и моя семья. И никаких в плане денег оплатить иные возможности своего будущего у меня нет. Я живу в капкане, где позволили жить только так и не иначе.
Каждый день меня мучил выбор – психушка или такая скучная жизнь одиночки. Я выбирал свою скучную жизнь и продолжал мечтать, что я как Ян Кум мог бы быть директором передвижной механизированной колонны ПМК-20 в Фастове, но у меня нет нужных резервов для этой должности и психической стабильности. Я могу только терпеть унижение, будучи грузчиком от такой оценки своего труда и немереных усилий преодоления своей болезни, которые никому и не нужны. Никто ничего для меня не делал выше оплаты моего труда и не интересовался моей жизнью даже при переписках. Все хотели мне рассказать о себе, и я запоминал на всякий случай.
Я прочитал на досуге в биографии Яна Кума неожиданный для себя момент, что он решил в ходе своей жизни бросить университет и поступил на работу в Yahoo. С чем могло быть связано такое его решение? Явно с тем, что выбрал для себя те условия жить, которые бы меньше его тяготили, так как любой человек может не выдержать тяжёлый труд и в современности никто почти к этому уже не стремится. Что вот меня окружает в моём городе? Человеческие смерти о которых пишут иногда в новостях или слухи о смертях дома от усталости на работе и болезней. Тоже самое ждёт и меня, а дальше существование в устремлении вновь создать своё физическое тело на земле. И так по циклу… Ничего нового не будет и не надо, так как в этом устремлении психушки полны отделениями изуродованных генетически людей с физиологическими страшными последствиями – в этом природный риск устремления от базового к новому. Можно достичь не эволюцию и совершенство, а искуситься линиями, которые ещё на планете не адаптированы жить и получить возможности жизни уродом без детей в мучениях в итоге такой жизни смерти от своей врождённой искалеченности в неменьших, чем мои сейчас, унижениях от людей здоровых.
В феврале 2014 года WhatsApp был продан компании Facebook за 19 миллиардов долларов. Ныне я так понимал, WhatsApp принадлежит Facebook, а вокруг нарастают санкции и всё идёт к тому, что нас лишат услуг этого мессенджера. Я надеялся только на то, что войну завершал и экономические связи с Америкой в плане IT-обслуживания не будут разорваны, но сделать с этим я, как и многие другие граждане, ничего не мог. Я мог социально только работать грузчикам, как незначительная конечность своего общества. Никто меня, кроме коллег, и не ценил в принципе. Я не стал отягощать себя фантазиями, что я бы сделал на такие деньги – для меня это было недосягаемо. Чудес в жизни не бывает – если человек разбогател, то это значит, что действующие круги богачей просто приняли его труд. Система потребления во всех обществах, включая Россию, закономерна. Каждый может принести другому за его труд в своём ту степень пользы в деньгах, которая равносильна количеству у него рублей на банковском счёте. Я может быть тоже бы мог, но мне общество такой возможности не даровало, и я просто один без денег, которые только всем и нужны.
Новый день. О единицах, избранных в богачи пишут в журнале Forbes, а мне с моим стартом ничего и не достичь и сделал в этот день свою работу грузчика и отдыхал вечером с большим наслаждением. Мне уже ничего не хотелось помимо этой обыденности. Обыденности, в которой я умирал. Я умирал в наслаждении этим покоем своего однообразного труда, понимая, что моя шизофрения – сама эта обыденность. Моя шизофрения – сам этот капкан общества, откуда мне нет выхода. А был бы я хотя бы наследником акционера Facebook?! Какие бы передо мной сейчас стояли виражи даже с этого положения с деньгами. Люди бы за деньги помогли бы мне выйти на уровень выше среднего и дали бы место среди них. Но без денег с шизофренией к смерти я уже приговорён. Я считал, что мне остаётся только достичь безболезненность своей кончины и обрести покой от этой стадии. Я же это себе не выбирал, как обо мне считают остальные…
К 33 годам моя шизофрения обострилась, и я стал понимать язык Солнца через свет родной звезды. Я не ощущал уже от людей унижение и понимал, что мои эмоции ведёт к свету моя боль от одиночества. Я воспринял это изменение своей естественной стадией и понимал, что вероятно близок к итогу своей болезни, но принял это самостоятельно и спокойно. Работать я всё ещё мог и состояние при том было нормальным и стабильным, так что я просто скрывал свою новую параллель восприятия и как всегда пил назначенное от боли мозга лекарство. Мои рабочие дни шли – я начинал восприятием различать чётче движение света Солнца, начал ощущать свою душу сквозь свет и был уже готов умирать, но не умирал. Продолжал делать вид, что ничего не происходит.
В один прекрасный день Солнце решило искусить меня убийством с целями мести и спросило, кому из меня обидевших принести смерть на уровне моих мыслей. Я ответил, что чужой смертью мне ничем не помочь и попросил лишь восстановить меня от болезни. Я в боли сознательно отказался от мести, даже не понимая кажется мне это или нет. Однако психически я видел образ вопрошающего ко мне Солнца и ощущал лучи родной звезды, согревающие меня и дарующие мне возможность жить в момент контакта. Это не было похоже ни на что из всего, что я ранее переживал в момент, когда я завтракал в выходной. Я понимал, что замер и уснул в кресле и мне было тепло и хорошо. Я проснулся утром воскресенья и чувствовал себя, как здоровый. Боль ушла и со мной звезда оставила лучи своего тепла. Я понимал, что болезнь ещё со мной, но какой это приятный костыль. Солнце оставило мне понимание, что сделало мне что-то вроде временной поддержки работы мозга до момента смерти, что это не предусмотрено для меня по естественному моему пути и я принял с благодарностью, чтобы дожить. Я никому не сказал.
Работа грузчиком. Мне 48 лет. Мне начали врачи предлагать инвалидность, но я отказывался. Люди стали замечать мою красоту и общались со мной. Я говорил всем, что у меня всё хорошо и продолжал свой труд. Я постарел не внешне, но тело уже двигалось с трудом от болезни мозга. Я понимал, что я вынес такую жизнь и тоже по-своему, я маленький герой. Я смог не совершить самоубийство и теперь со мной тепло моей родной звезды в моём одиночестве, и я знал, что для меня дальше теперь есть путь. Я знаю, что теперь судьба не уведёт меня к кошмару – я заплатил тьме свою плату болью. Теперь я работал грузчиком с радостью своего покоя, созерцая истерики людей на их высоких должностях от прихотливости к услугам за высокие зарплаты – они все боялись потерять работу и своё место в обществе. Меня же знали, как мужа на час и хорошего грузчика многие бригады, и я имел стабильность в своей стойкости. Некоторые мудрые люди даже изъявляли мне глубокое уважение, и я был счастлив достичь их благосклонности.
В день своего 50-летия, пройдя все свои рутинные дни, кто-то на фоне моего последнего дня жертвовал миллион долларов на операции людям с тяжёлыми болезнями, но в этот день я умер от своей. Я сел в своё любимое кресло, скрестил руки на коленях и стерпел страх последних в моём организме процессов. Я хотел жить, но силы моего тела иссякли. Я не стал психом, я не стал тупым животным, я отработал свой труд на людей.
В смерти я радостно ощущал свою свободу, свой заслуженный отдых и покой в тепле родной звезды, которая ждала меня, и я знал об этом.
Последний раз на земле я ощутил Ольгу, которая плакала обо мне в моей квартире и организовывала мои похороны. Я о ней и забыл пока жил. Спасибо, что ты была там же, где был я…