Ночной визит

Утро Риты начиналось неудачно: она проснулась от громкого лая соседской собаки. В комнате из-за задернутых штор стоял полумрак, молодая женщина неохотно поднялась с кровати. На комоде лежал ее любимый сборник стихов, который она часто перечитывала перед сном, что свидетельствовало о ее недосыпании. Женщина легонько приоткрыла дверцу в детскую: ее дочь Лиза пока спала. Рита накинула халат и побрела на кухню, но завтрак ей был не под силу, и она обошлась крепким кофе, который ее совершенно не взбодрил. Она достала из портсигара сигарету и закурила. Подойдя к окну, Рита устремила свой взгляд на унылый пейзаж, не предвещавший хорошей погоды. Моросил дождь. «Как-то бледно и пусто», — мысленно проговорила Рита. Так проходила не одна неделя, не один месяц и не один год, но Рита всегда старалась выглядеть живее и счастливее при дочери. После утраты любимого мужа женщина постепенно начала угасать, и хоть она держалась как могла, тоска по супругу никуда не уходила, а наоборот змеей душила ее.
— Доброе утро, — в дверном проеме появилась Лиза, одетая в полосатую пижаму.
«У Лизоньки скоро день рождения, нужно присмотреть ей подарок», — думала женщина, готовя дочке кашу. Когда Лиза позавтракала, а дождик как раз прошел, Рита начала собираться в магазин. Рита облачилась в черное платье, поверх которого надела пальто из плюша, на голове была шляпка-клош.
— Мне нравится твоя шляпка, — сказала Лиза, и Рита растаяла от умиления.
В детском магазине женщина терялась от изобилия игрушек: мягкие мишки и зайчата, куколки с ванночками, заводной белый котенок с розовым бантом на шее, мохнатый слоник с барабаном и многое другое — все это мечта любого ребенка. Рита не могла решить, что же ей купить, и вот она повстречала его, но нет, он был не игрушкой. Мужчина, одетый в серый фрак представился: «Господин Бернхард, любитель бабочек и тихих прогулок». Их разговор завязался легко.
— Подарочек хотите к-купить? — громко с кривой улыбкой поинтересовался мужчина.
— Да, дочке на день рождения, — ответила Рита.
У него был добрые синие глаза, внешностью своей он напоминал Льюиса Кэрролла, носил пенсне, был опрятен, худощав. Он каждый раз боялся запнуться когда говорил. Бернхард думал, что в глазах других людей он больной, неполноценный человек. Только Рита видела его совершенно иначе: Бернхард был для нее как выздоровление после долгой болезни, глотком свежего воздуха в ее вдовьей жизни. Она вспоминала своего покойного мужа, гулянья в сквере — это все откликалось и в Бернхарде. Она совершенно не замечала его тиков.
Начались прогулки в парке. Он читал ей в тени стихи Артюра Рембо, а она слушала, и ее сердце замирало. Все это было не похоже на безликие и безрадостные дни, все было по-другому. Теперь ее палитра жизни стала насыщеннее и яснее. Женщине не хватало в жизни человека, который мог бы украсить ее бренный мир, наполненный увядшими цветами, перечитанными по двадцать раз печальными стихами; мир, покрытый серо-голубой дымкой, за которой ничего не было видно.
Рита рассказывала дочери о Бернхарде, но девочка радости за маму не испытывала, а наоборот, ревновала.
Рита познакомила дочь со своим кавалером. Девочка по началу робела, но быстро сдружилась с ним: Бернхард был как большой ребенок. На семилетие Лизы Рита подарила дочке бумажную куклу, а Бернхард— самодельную открытку с нарисованными бабочками. Именинница была довольна такими презентами. Они устраивали пикники у озера, и он запускал вместе с девочкой воздушного змея. Было видно, что мужчине нравится общество Риты и ее дочки. Рите он казался воплощением идеального мужчины, мужа, а главное — родителя: заботливый, кроткий, глубокий человек. Бернхард вел себя ласково с ее дочерью. Он вместе с девочкой плел короны из цветов, но руки его дрожали, неуклюже переплетая стебли. Лиза воспринимала Бернхарда не как «взрослого». Он не был похож на маму, любил дурачиться, сочинял на ходу истории про фей и волшебников, был наблюдателен к мелочам.
— Мама, мистер Бернхард, смотрите! Облако похоже на слоненка! — Девочка показывала указательным пальцем на небо.
— Ах, ты выдумщица, — сказала Рита с улыбкой, обнимая Лизу.
— Да… Гля-гля-ди-ка… т-там облако как лебедь, — поддержал девочку.
Бернхард рассказывал, что еще в раннем детстве отец пугал его рассказами о огромной зубастой собаке, которая ест ребят, и как-то раз он один возвращался со школы, и мальчика окружила стая собак; прохожий мужчина отогнал псов, но мальчик остался заикой.
— Если вы так любите детей, почему у вас их никогда не было? — спросила Рита.
— Зна-на-ете, Рита, — начал он, — не получилось. Я до-до-лго… не мог найти ту самую, милую… и еди-и-нственную, с которой бы смог со-о-здать крепкий союз, ощутить единство душ, но теперь...— остановился.
— Что «теперь»? — спросила она.
— Теперь… я о-обрел исти-и-нное счастье. Мое счастье… вы, Рита — нежно сказал он.
Лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев. Он крутил пуговицу на своем пиджаке, мечтательно смотрел на облака, что-то пел себе под нос и громко вздыхал. Он рассказывал ей о своих сновидениях, говорил, что в одном из них он был скитальцем, заманенным и убитым маленькими дриадами.
— А ведь я и в правду ски-и-италец.
Лиза тем временем ловила стрекоз, Бернхард не отводил с нее глаз.
— Я то-то-же любил это дело детстве. Аккуратно… во-во-возьмешь стрекозу за крылья, с-сложив их у нее за спиной, а она лапками шевелит.
— А я слышала, — говорила Рита, — от них всякая зараза идет.
— Это правда? — расстроенно спросила девочка.
— Нет, Лизонька, мама не… з-знает, что говорит! — успокаивал он девочку.
Они поженились и стали жить вместе. Бернхард казался образцовым отцом: он без повода дарил Лизе подарки, играл с ней, водил на экскурсии, читал ей сказки собственного сочинения. Лиза по какой-то причине из жизнерадостного, любопытного ребенка постепенно превращалась в скованную и угрюмую девочку.
— Давай поговорим с тобой, посидим. Расскажи, как у тебя дела в школе?
— Не знаю, не хочу.
— Как это не знаешь? Что-то плохое произошло?
— Нам сказали в школе прочитать рассказ, я пойду.
Рита предполагала наличие проблем в школе, возможно, к ней недоброжелательно относятся одноклассники, но как оказалось, нет, учителя говорят, что с общением со сверстниками у нее все в порядке.
После школы Лиза начала задерживаться в библиотеке и долго там сидела. «Видимо, сказки Бернхарда положительно на нее влияют, читать начала, а раньше не любила это занятие. Он подает правильный пример моей девочке», — размышляла она.
Бернхард поздним вечером частенько заходил к девочке в комнату, объясняя тем, что проводит с ней воспитательные беседы. Он считал, что важно и нужно разговаривать с детьми о таких вещах, как семья, послушание и дружба, и разговаривать об этом должен именно отец, ведь папа — главная опора в жизни каждой девочки. «У нас с то-то-бой есть свои секреты, Лиза, мама не до-до-лжна знать об этом. Мама взрослая, а мы нет», — говорил он девочке.
— Сядь с нами на диван, погляди какую книжку тебе папа купил, — уговаривала дочку мать.
— Я не хочу сидеть с ним, — сказала Лиза и тут же вышла из зала. Рита заметила, что дочь украдкой вытерла слезу.
Бернхард поправил пенсне на тонком носу и взялся за газету:
— Видать, она не в на-на-строении.
Рита хотела поговорить с дочерью о ее странном поведении, но Бернхард остановил ее, сказав, что девочка должна сама справляться со своими эмоциями, а если что, сам поговорит с Лизой.
«О чем они разговаривают когда меня нет рядом?» — размышляла она. Бернхард всегда находил повод прикоснуться к девочке. Если он обнимал ее, то их объятия были долгими. Бернхард мечтал стать писателем, он хотел, чтобы дети читали его сказки. «Он друг для моей девочки, а не враг», — решила Рита.
Как-то раз ночью, проснувшись от жажды, Рита услышала тихие разговоры из комнаты Лизы. Бернхард, склонившись над девочкой, что-то шептал ей на ухо, а затем поцеловал ее в висок. Женщина обомлела.
— Что вы делаете?! — воскликнула она, — Живо убирайтесь из моего дома, старый растлитель! — Ее домыслы подтвердились, Рита, держась за сердце кричала: «Погань, гадкий, развратный мерзавец! Я же вам доверилась, я привела вас в свой дом! Вон из комнаты, пока я вас сама не убила!» Ее гнев был подобен клинку, острому и беспощадному. Она готова была вонзить свою ярость в сердце урода, не задумываясь о последствиях. А ведь она догадывалась, что Бернхард не тот, за кого себя выдает. Ее разум помутился, она видела как убивает его, видела посторонних людей в детской, видела вторую беспомощную Риту, та, вторая Рита, рыдала, металась по комнате. Мужчина тотчас же выскочил из дома Риты. На следующий день женщина решила, что уедет из этого города вместе с дочерью навсегда.