...Как обезьяны

В обычный день, когда солнце светит особо ярко, в городах происходит тоже самое что и всегда — это дневная дрема, та самая дрема, которая окутывает каждого бездомного, безработного, бездетного, всех – кто имеет приставку «без». Человек: мужчина средних лет, может тридцать, возможно и сорок; обладает небольшим частным домиком, с желтой крышей и широкими низкими стенами. В этом домике виднелись пару глаз – окошки, завешанные шторами, всегда смотрят на прохожих, а люди даже не подозревают, что иногда через эти «глаза» на этих бегущих тараканов – людей – смотрит владелец, домика с желтой крышей. Много дней пролетают за ожиданием «чего- либо», но, к сожалению или общему счастью, в желтом доме ничего не происходит. Владелец сидит за своим столом, посматривая в окно, серые глаза бороздят шторы, перебегаю на старый ковер белого цвета, этот ковер всегда сложно подметать – в ворсе скапливается мусор и прочее, а уборка никогда не ждет своего часа, а должна приходить нежданно – дабы не наскучить.
И сейчас этот мужчина средних лет, сдирает грязь с ворсистого ковра, не замечаю, что происходит вокруг. Большие шкафы, с кучей вещей в них, с слоем пыли. Зеркала, которые обычно грязные, от брызг гноя из прыщей владельца. Пятна на зеркалах только разрастаются, особенно в случаях, когда владелец трет по ним своим потным и грязным пальцем. Глаза человека, занимающегося уборкой, обычно всегда опущены вниз, но сейчас те самые, те сероватые глаза, которые на автоматизме от скуки всегда смотрят в окна, и сейчас зрения влепилось в окно. И на этот раз скуку развел легкий страх и отчуждения. Темный силуэт, который шмыгнул в сторону от окна, навивал странное чувство – предопределенности. Владелец дома, решил выйти на улицу, чтобы найти незнакомца, в мгновения ярость вскипела в жилах скромного обитателя желтого дома. Когда каждый день смотришь в окно без результата, и кто-то или что-то приходит к этому окну, и ты не способен разглядеть данную вещь – это приводит в ярость. Вот владелец бежит к двери, из белого пластика в местах серого от руки хозяина, тянет за ручку, распахивается дверь. Хозяин запинается об большую черную коробку и с такой же яростью, которая была еще возле ковра, владелец двигает коробку, но черный «гроб» не шелохнулся. Тут человек остановился и стал смотреть на данный предмет, сам не понимая, почему он затаскивает его, можно было представить примерный вес коробки – около пятидесяти килограмм. Несколько секунд спустя, владелец дома и уже видимо «ящика», стоял на своем белом ковре, на который располагалось большое квадратное пятно. И только сейчас мужчина, который всегда был одинок, имеет вещь полная загадок. Огромная коробка с красивым шелковым красным бантом. «Что? Зачем? Кто?» — данные мысли крутились в голове хозяина, а руки невольно двигались к коробке, чтобы вскрыть тайну – эта тайна не имела ни запаха, ни намека, и только черный цвет с красным бантом намекал о мраке данной тайны. Крышка стала сдвигаться будто сама, но это были руки, бледные крепкие кисти, сдвигали крышку.
Мгновенно сознания стало мутным, к горлу поступил комок, мерзкая жидкость, с кусочками обеда. Нервы косились в разные стороны, но глаза, постоянно падали на содержимое коробки, но каждый раз сероватые капли называемые глазами отлетали. Каждый раз переводились на окна – всё – мысли, глаза. Хозяин шатался и двигался к телефону, каждое мгновения вглядываясь в черный гроб без запаха. Телефон был схвачен бледной рукой, набирая номер, полиции, а в мыслях вертелась только скорая помощь, как она приезжает – скорая помощь. Трубка взяли, на другом конце.
— «Отделения полиции слушает, что…», — связь обрывается, и только гудки, как топор разрубает тишину гостиной. Чувство хозяина обмякли, ему хочется плакать, кричать так, чтобы из горла вытекала кровь, но этого не происходила, какой бы крик не был, он казался тихим, и не приносил боли. Хозяин забился в угол, скручивая конечности, чтобы принести себе боль, но все было четно. Зубы сжимались, но по ним не проходили трещины. Слух обострился и уже мог разобрать, как по дому двигаются чужие ноги, поскрипывая – наверное, это были хорошие туфли. Перед хозяином восстал силуэт, такой же черный, но огромный. Владелец дома поднял глаза, перед ним восходил человек в маске с запахом хорошей английской кожи. Сначала силуэт стоял неподвижно как истукан, но потом стал шевелиться и положил на стол странный предмет. Вглядываясь в этот предмет, владелец понял, что это старый пистолет отечественного производства. По оружию ловко скользил кожаный палец, будто заигрывая с чем-то.
— «Это я, все ваши загадки умерли, я все сделал, – голос разорвал тишину, — сейчас тут лежит пистолет, он готов бери, стреляй, потом все расскажешь полицейским». Руки владельца потянулись к пистолету, глаза посматривали на хозяина оружия, мысли не двигались, но тело делало свое дело. Мужчина не помнил, как встал, как взял в руки оружия. Сердце полыхала, мозг застыл, это была стойка из фильмов про ковбоя. Хозяин дома против хозяина оружия, первый из них уже стоял на своих дрожащих ногах, с огромной рукой, которая смотрела ровно, держа пистолет прямо – ровно. Человек, именно человек в кожаной маске, смотрел на оружие, так холодно, находясь в бесстрастии, уже умирал – эта маска уже умирала сотни раз. Хоть курой и был нажат, но выстрела не прозвучала. И только звонкий смех, крошил тишину этого дома.
— « Знаешь, Валерий, мне нравится, когда люди, которые никогда не стреляли, берут в руки оружия, как обезьяны. Пытаясь лишить жизни человека, думаете, что либо это кошмар, либо это очень легко. Да и в правду – это становиться легко, после пары сотен, таких легко», — из пиджака, высунулась вилка, которая переместилась в руку. А потом все было кончено. Мощнейший удар в грудь, легкие сразу захлебнулись кровью, дыхание сбилось, а рот заполнился кровью, язык высунулся наружу сам по себе. Тут язык сразу познакомился с вилкой, вилка воткнулась в язык, а следом и в подбородок. Этот силуэт медленно тянул свои грабли, называемые руками, так язык и вырвался на свободу, первые раз стал свободным. Перед этим только композиция криков, сыпала на силуэт. Эта тьма не наслаждалась, она делала свою работу. Спустя всего минуту, в бедняге уже посилилась пуля, которая была порождена хорошим пистолетом. На место раны убийца приложил плотный черный платок, а потом медленно и аккуратно положил тело в красную коробку, но не накрыл тело крышкой с черным бантом.
А в параллельно лежащей коробке лежала девушка, однако живая, бедняга украшена стальным шариком во рту, шарик это держали кожаные ремни. Руки и ноги были отрублены с точностью хирургическая гения, обработана странным веществом, ибо гнили не было, а девушка была жива. И только слезы текли из глаз, их бывших прекрасных зеленых глаз.
-«Ошиблись адресом мы, — начал человек в кожаном пиджаке, и без маски на лице, — но некрофилия нынче в моду». Крышка с черным бантом закрылась, накрывая обезьяну.