Паутина

Открыли дверь автозака, и яркий свет ударил мне по глазам.
Мы прибыли в место назначения. Из нашего централа привезли лишь двоих, меня и ещё одного мужика.
Свежий воздух наполнил мои лёгкие, я ощутил его в полной мере. Небольшой момент глотка свободы. Но это длилось весьма недолго. От автозака до входной двери было около десяти метров. Здесь было, практически, как и в тюрьме, высокий забор с колючей проволокой наверху, решётки на окнах, охрана, камеры… Разве сто почище и поаккуратнее. Конвой передал нас местной охране.
Нас завели в здание. Внутри всё очень сильно напоминало хорошую больницу. Кругом были люди в белых халатах и охранники в камуфляже. Нас проводили в большую комнату, в которой было лишь две скамьи, камера в верхнем углу над железной дверью, зарешёченные окна, практически под потолком, и больше ничего.
В этом помещении мы пробыли недолго. Потом нас, вместе с нашими вещами, проводили дальше. Практически все свои личные вещи пришлось оставить в комнате хранения, так как они оказались запрещены в данном учреждении. С собой можно было взять лишь зубную щётку, зубную пасту, ручку, карандаш, тетрадь, кружку, мыло без мыльницы, шампунь, гель для душа и носки. Мне разрешили взять с собой фотографии своих родных и близких, которые всегда были при мне. Иконку и мой талисман, в виде четырёхлистного клевера залитого в эпоксидной смоле, пришлось сдать на хранение. Зато разрешили взять с собой Уголовно-Процессуальный Кодекс. Меня смутил тот факт, что из тетради вытащили скобки, теперь листы из тетради стали выпадать, но это не беда.
Из моей одежды у меня остались лишь носки. Даже трусы забрали.
После описи личных вещей, мы прошли по одному небольшой осмотр. Это напомнило мне что-то среднее между осмотром в военкомате и измерением скота на ферме. Измеряли рост, вес, отметили особые приметы: шрамы, татуировки, измеряли давление, температуру тела… А после всех этих процедур ожидал приятный бонус, а именно, возможность помыться. Для арестанта возможность принять душ, это одна из самых приятных радостей. А здесь ещё и отдельная душевая кабина! С лейкой! Как же я был рад такому событию. На свободе я всегда предпочитал ванну, но, когда по расписанию душ лишь один раз в неделю, ты начинаешь безумно ценить каждую возможность помыться. В тюрьме душевая комната, это комната, примерно, шесть квадратных метров, без перегородок, облицованная кафелем и плесенью, с потолка свисает три оросителя, из которых нормально функционирует один, в лучшем случае, два, несколько крючков для одежды и маленькое окно, которое всегда открыто для вентиляции, иначе, нечем дышать, а из этого окошка, в холодное время года, сильно сквозит. Не самые комфортные условия, в общих чертах. Да и ещё регулировка температуры можно мыться лишь горячей водой, одна на всех. У окна можно мыться лишь очень горячей водой, так как она успевает остывать по пути от оросителя до тела из-за потока холодного воздуха из окна.
В первый раз за полгода я испытал такое неимоверное удовольствие от мытья. Это было настолько хорошо, что не найдётся подходящих слов, так как словами это просто не описать. В эти минуты я находился один. Впервые за долгое время я остался наедине с собой. Я оценил этот прекрасный момент одиночества. В тюрьме всегда рядом кто-то есть. При том, не просто в одном помещении, а на расстоянии вытряхнутой руки. Ты всегда ощущаешь чьё-то присутствие. Это несомненно оказывает определённое давление на психику.
После душа мне выдали одежду: майку, пижаму и трусы. Пижама была не в лучшем состоянии. Протёрта до дыр на локтях, штаны пижамы были порваны между штанин. Одним словом, лохмотья. Выбора у меня не было, пришлось брать то, что дают. На мою жалобу о том, что вещи были порваны, мне сказали, что через неделю, заменят.
Потом меня проводили в камеру, или палату, не знаю даже как правильно назвать это помещение. Там было два окна, которые располагались чуть ли не под потолком. Снаружи и изнутри на окнах были установлены решётки. По площади помещение было достаточно большим, примерно двадцать квадратных метров, что для четверых человек было вполне комфортно.
Туалет был огорожен отдельно, что не могло не радовать. По сравнению с камерой в СИЗО, это были хоромы. Но в этих хоромах не было ни одной розетки, однако, было радио высоко над входной дверью. Он включалось на несколько часов в день, при том, у нас не было возможности регулировать громкость, либо менять радиостанцию, так что, вскоре, оно не приносило должной радости.
За время моего заточения в неволе, я начал ценить музыку. Есть такой термин в психологии – листомания. Он означает зависимость от музыки. Я понял, что он мне подходит. Я люблю музыку. На свободе я всегда её слушал. В машине, дома, в плеере, когда ходил пешком по улице. Воспоминания, это самое сложное, с чем приходится бороться в этих условиях. Музыка, словно сигнал для мозга, который вызывает определённые воспоминания.
Я вспоминаю тот период жизни, когда у меня всё ещё было хорошо. Когда я просыпался под звуки музыки, установленной на музыкальном центре в качестве будильника. В те моменты мне, порой, хочется вернуться…
Утро. Свет раннего солнца заливал светлую спальню. Большая удобная кровать. Мелодия обволакивала комнату, переплетаясь с первыми лучами солнца. Жизнь была выстроена по алгоритму: проснуться, позавтракать, сходить на работу, потом, вернуться домой и отдыхать. Иногда я считал это рутиной, однако, сейчас я изменил своё мнение. Я многое готов отдать, что бы вернуться к подобной жизни.
Но, возвращение именно в этот период моей жизни, вызывает у меня двоякие эмоции. В тот период времени я жил с человеком, который, впоследствии, меня предал и причинил немало боли и бед.
Я с большим удовольствием вспоминаю другой период своей жизни. Своей новой жизни. То время, когда я встретил человека, с которым готов провести остаток своей жизнь. При том, неважно где и как, так как для того, что бы она была счастлива, я готов горы свернуть, я готов сделать всё, что в моих силах, и даже немного больше. Я никогда не думал, что смогу найти столь подходящего человека. В ней я увидел не просто жену, а именно мать наших детей. Именно этот момент был самым замечательным в моей жизни. Я так по ней скучаю, это невозможно передать ни словами, ни рисунками, ни танцами, никак. В данных условиях, это моё счастье и моё проклятье.
Когда я слышу какую-нибудь из наших с ней песен, меня разрывает на куски. При том, это настолько двоякое чувство… Чувство безмерного счастья от того, что в моей жизни есть такой человек, и, одновременно, чувство невыносимой боли и отчаяния от того, что я не могу быть с ней. Хорошо, что в наше время существуют фотографии. Она всегда присутствует в моей голове, но когда её, в добавок к этому, видят мои глаза, руки ощущают фотографию… От этого мне становится немного легче…
Со мной в камере находились ещё два человека. С одним из них я приехал, второй был из другого централа.
Каждый попадает сюда не просто так. У каждого своя причина.
Человек, приехавший со мной, был крупным дядькой, возрастом, лет за сорок и весом за сто пять килограмм. Я сразу заметил в нём скрытую агрессию, которая, впоследствии, проявлялась, но не в ущерб другим. Он просто колошматил своими ручищами стены. Он рассказывал, что у него были проблемы с алкоголем. С алкоголя начинались все его «приключения». Ранее он был судим за то, что они с приятелем забили человека до смерти с особой жестокостью. Насколько я помню, он отсидел за это больше восьми лет. В этот раз его арестовали за аналогичное преступление. Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть человека.
Но в этот раз, как он говорит, он не виноват. Якобы женщине стало плохо, а он хотел оказать первую помощь, но, при прямом массаже сердца, по неосторожности, сломал ей ребро, которое уткнулось в сердце, что привело к смерти.
Честно говоря, я не хочу давать оценку человеку и судить о его виновности или невиновности. У каждого своя правда и в голову к другому человеку не залезешь, да и мне это не интересно.
Второй человек был, скажем так, представителем другой формы зависимости. Он был заядлым наркоманом. Как и большинство больных наркоманией, он был очень худым. У него был стандартный набор наркомана: гепатит В, С и СПИД. Его арестовали за кражу велосипеда.
Все их разговоры приводили к рассказам о том, как они, скажем так, чудили. Складывалось ощущение, что они редко находились в трезвом состоянии. Честно говоря, подобного рода разговоры, мне были не интересны, местами даже неприятны, так как я предпочитаю именно трезвый образ жизни и адекватное состояние. Не то что бы я осуждал их, у каждого свой образ жизни. Алкоголь я употреблял крайне редко, а дурман принципиально обходил стороной. Но, тем не менее, я оказался здесь.
Я находился с ними в одной палате около двух недель, если не ошибаюсь. В этих синих стенах легко потеряться во времени. Один день здесь был практически идентичен другому. Разница была лишь в еде. Кормили нас в одно и то же время. Тимур и Вова удивлялись тому, что я мою за собой посуду, так как мы сдаём её обратно после приёма пищи и её должны мыть в любом случае. Однако, моё воспитание не позволяло мне поступить иначе.
Но, были и интересные события. Мы разбирали Вовино дело о краже велосипеда. Суть в том, что в связи с его болезнью СПИД, ему назначили АРВТ (антиретровирусная терапия), если не ошибаюсь, она именно так называется, в результате которой, могут возникать провалы в памяти, а так же, она может способствовать неадекватному поведению человека. Так как Уголовно-Процессуальный Кодекс уже долгое время является моей настольной книгой, я смог помочь написать ему ряд ходатайств, которые, впоследствии, могут помочь ему.
Помимо серьёзных заявлений и ходатайств, были и менее значительные. Например, Вова хотел забрать чётки с личных вещей. Мы решили написать заявление на заведующую отделением следующего содержания: «Прошу выдать мне с личных вещей чётки, в связи с тем, что они необходимы мне, как как они помогают мне при мышечных сокращениях пальцев рук во время эпилептического приступа. В противном случае, я буду вынужден разобрать систему отопления, для изготовления чёток собственноручно». Проще говоря: «Дайте чётки, у меня руки чешутся». Вове не нравилась заведующая отделением, которая была его назначенным экспертом. У него с ней, почему-то, изначально не заладилось. И из-за этого было написано много ходатайств на отвод эксперта, на бездействие эксперта, и тому подобное, что, естественно, раздражало врача. Ходатайства подобного рода писали практически каждый день.
Раз в день была, так называемая, прогулка. Я один единственный раз ходил на прогулку. Прогулочный дворик был больше похож на теплицу, а точнее, на парилку. Это мне не понравилось, поэтому я больше туда не ходил.
Для меня было большей радостью, когда парни уходили на прогулку, и я оставался один в камере. Этот час для меня был очень важен. Я оценил все прелести одиночества. Время, когда я находился один на один сам с собой, было для меня лучшим временем в этом заведении. В такие моменты начинаешь именно ценить тишину, ценить её, наслаждаться ей.
Каждый день, перед сном, я просматривал фотографии. Мама, друзья, и, конечно же, моя любимая женщина. Воспоминания накрывали меня, словно цунами. Они доставляли безумную радость и, в то же время, причиняли ужасную боль и нагоняли точку. Это подобно мазохизму. Настолько двоякое чувство я, наверное, не испытывал никогда ранее. Хотя, наверное, нет. Схожие смешанные чувства у меня вызывают лишь воспоминания о бывшей жене, с которой я прожил практически двенадцать лет. Порой, признаюсь честно, в памяти всплывают приятные моменты нашей с ней совместной жизни. Но, я тут же вспоминаю и другую сторону наших отношений. Так получается, что, в последнее врем, приятные моменты словно теряются в кулуарах моей памяти. Я сожалею о том, что у меня было мало моментов с моей новой любовью. И от этого воспоминания о прошлых приятных моментах переходят в сожаление о неисполненных новых событиях. Таким образом, прошлое в моей голове переплетается с будущим и с несостоявшимся прошлым.
Каждому из нас был назначен эксперт, так как мы были помещены в это заведение для прохождения судебно-психиатрической экспертизы.
Моим экспертом была назначена женщина врач, около сорока лет, с длинными рыжеватыми волосами. Она была приветлива и вежлива, что, несомненно, располагало к общению.
На приёме она расспрашивала меня о том, что являлось причиной моего появления в данном учреждении и в тюрьме в частности. О моём отношении к наркотическим веществам, к алкоголю. Я рассказал ей всё, как было.
Пожалуй, начну с самого начала…
В десятом классе я перешёл в другую школу, где познакомился со своей первой женой. Мы, поначалу, просто общались, а в середине одиннадцатого класса начали встречаться. После окончания школы я мне нужно было ехать в Москву, где я должен был поступить в университет, в котором прошёл подготовительные курсы для поступления, для меня было подготовлено рабочее место в офисе двоюродного дяди, а так же, квартира, в которой я бы жил. Однако, этим планам не было суждено сбыться, так как моя первая жена собралась после школы уезжать в Санкт-Петербург. Соответственно, я, невзирая на подготовку к переезду в Москву, решил ехать с ней в культурную столицу. Мама поддержала меня, не смотря на то, что подготовка моего переезда в Москву отняла много сил и средств. Спасибо ей большое за понимание. Она сказала, что это моя жизнь и решение принимать мне. За что я ей очень благодарен и очень сильно люблю её в частности за то, что она меня всегда поддерживает, тем более, в таких судьбоносных решениях.
Когда мы переехали в Санкт-Петербург, мне нужно было начинать всё с чистого листа. Меня это ничуть не смутило, ведь нам даётся лишь то, что нам по силам.
В итоге я поступил в хороший университет, на специальность, которую хотел, при том, даже без вступительных экзаменов. Там я отучился три курса. В какой-то момент я понял, что университет не даёт мне знаний в нужном объёме и учёба занимает практически всё моё время и, из-за этого, я не могу устроиться на работу, в связи с этим я, можно сказать, находился на содержании у мамы, что меня крайне беспокоило. За время моего обучения я завёл в университете много знакомств, в том числе среди преподавателей, деканов и проректоров. В итоге, через год как я ушёл из университета, в этом же университете, я провёл несколько лекций на тему: «Понятие пространства и времени» и «Альтернативное строение атома».
Я устроился на склад недалеко от дома. Это была моя первая стабильная официальная работа. Мы жили на съёмной квартире вдвоём. Я впервые был на самообеспечении и мне это очень сильно нравилось. Бывшая жена училась, а я работал. Работа для меня не была обременительной. Мне нравится работать, я думаю, что это семейное. В моей семье все занимались физическим трудом, соответственно, мне это было привито с детства. Честно говоря, я не понимаю офисную работу. Не смотря на то, что бывшая жена училась на художника.
Со временем, у нас появилась своя квартира. Мне доставляло огромное удовольствие обустройство своего дома. С появлением собственного жилья, у меня возникла возможность сделать водительские права, так как в школе на УПК я отучился на водителя.
Получив права, я стал задумываться о покупке своего личного автомобиля. Я взял кредит для этих целей и устроился на вторую работу, на купленном в кредит автомобиле, для того, что бы машина работала и окупала себя. Таким образом, я уже работал на двух работах. Днем я работал курьером на личном автомобиле, а по ночам я работал на складе.
Уровень моего дохода вырос, и я мог позволить себе гораздо больше, чем раньше, что не могло меня не радовать. Не было необходимости экономить, как раньше.
Со временем, я сменил автомобиль на более лучший. Моё финансовое положение меня вполне устраивало. В какой-то момент у меня было две машины. Одна для работы, а вторая для личных поездок. Но, всему хорошему, со временем, приходит конец.
Крах наступил по всем фронтам. В стране начался финансовый кризис. На дневной работе стали задерживать зарплату, а на ночной работе зарплата сократилась. Да и в личной семейной жизни участились разногласия.
Бывшая жена заболела анорексией. На неё страшно было смотреть, а общаться с ней было просто невыносимо. Человека словно подменили. Взгляд наполнен яростью и ненавистью. Словно из человека высосали всё хорошее и оставили сорок три килограмма злости. Я долго боролся с этой проблемой. В итоге всё закончилось заключением её в психологическую клинику в другой стране.
Но это всё лирика. В какой-то момент в нашу жизнь вернулась Маша, её бывшая одноклассница по художественной школе, с которой мы жили первое время по приезду в Санкт-Петербург.
Об этом человеке и о её рол в нашей жизни стоит рассказать по подробнее…
Раньше я не задумывался о её роли в моей жизни, я считал её незначительной, но, со временем, я начал прослеживать некую причинно-следственную связь. Но, обо всём по порядку…
Я был знаком с Машей ещё до знакомства с бывшей женой. Что я могу сказать… Девушка с гитарой, пишет стихи, рисует… Вся погружена в творчество, слушает брутальную музыку и черпает вдохновение в алкоголе. Бывшая жена восхищалась Машиным творчеством, во многом пыталась ей подражать, в том числе и в источнике вдохновения. Впоследствии, я пресекал эти пародии с зелёным змием.
Когда мы втроём жили в двухкомнатной квартире на первом курсе, Маша показала себя как не лучшая соседка. Она периодически приводила к себе непонятных парней, а там уже дым коромыслом и тому подобное… В итоге, разошлись мы не на лучшей ноте.
Через три года или четыре, не помню точно, Маша вновь вернулась в нашу жизнь, естественно, не с моей подачи. Она конечно изменилась. Но, со временем, я понял, что вызвало такие перемены.
Раньше Машино творчество было мрачным, суицидальным, так же, как и её общее настроение в жизни. Однако всё поменялось. Она была светла и жизнерадостна, что, естественно, отражалось на её работах. Это конечно хорошие перемены в человеке, но, если не углубляться в причину этих изменений. А причина была не очень красива. От алкоголя она перешла к дурману. В её оправдание могу сказать, что к лёгкому дурману, если это вообще имеет какое0то значение, ведь не бывает хорошего зла…
И, естественно, она подсадило на это «вдохновение» мою художницу. С того момента и начались копирования вольной жизни, творческих порывов и так далее… Я сразу же оказался старомодным консерватором и всё в таком духе.
С тех пор пошли крупные разлады. Суть в том, что я работал на нескольких работах, практически, круглосуточно, и, естественно, у меня не было ни сил, ни желания ходить по клубам и прочим тусовкам. Наш семейный бюджет трансформировался и приобрёл странную форму: то, что зарабатывала она, тратилось только на неё, а всё остальное зарабатывал я. Всё бы ничего, если бы не упрёки, что я мало зарабатываю.
Так как у неё было гораздо больше свободного времени, она расширила свой круг общения. В итоге её стали окружать «единомышленники по вдохновению». Она стала всё чаще приходить домой в состоянии опьянения, при том не всегда алкогольного. А, порой, вообще не приходила.
Последней каплей стало то, что я узнал о её изменах. И, в итоге, я прервал всю это двенадцатилетнюю эпопею в один день. За три месяца до третьей годовщины нашей свадьбы мы подали на развод.
Честно говоря, я никого не виню в произошедшей ситуации, кроме себя. Нужно было вовремя осмотреться вокруг себя, при том, осмотреться трезвым взглядом, допуская все возможные варианты развития событий, а не как я, рассчитывая на честность и порядочность окружающих меня людей. Правильно говорят, что розовые очки бьются стёклами во внутрь. Но это был полезный урок, таким образом, можно сказать, что дурман отнял у меня двенадцать лет моей жизни и продолжает отбирать, в данный момент, ещё и мою свободу, учитывая, что я с ним дел не имел.
При том, схожая ситуация сложилась в моей жизни и с криминалом.
Дело в том, что я родился и вырос в таком городе, где так называемые «понятия» проникают в жизнь мальчика, примерно, с пятого класса. И, со временем, всё прочнее входят в его жизнь. В моём родном городе, практически у каждого молодого человека, есть судимость, минимум, привод в отделение.
Со мной произошла следующая ситуация…
В одиннадцатом классе я был на дне рождения у одноклассника. Нас было около двадцати человек. В конце посиделок я пошёл домой, по пути я зашёл к своему приятелю, а после, пошёл домой. Дома я был ещё до начал программы «Время», которая начиналась в девять часов вечера.
На следующий день нам позвонили из полиции и сказали, что я замешан в грабеже. Честно говоря, я был в недоумении.
Оказалось, что когда мы отмечали день рождения одноклассника, в соседнем подъезде, в лифте, двое парней избили третьего с целью отобрать у него телефон. Этих двоих поймали.
Сначала обо мне речи не было на первоначальном допросе. Впоследствии, исходя из их показаний, оказалось, что там, откуда-то, появился я, при том, только я избивал потерпевшего, а эти двое меня отговаривали и пытались остановить. Вдобавок ко всему, потерпевший сказал, что меня зовут Александр, что явно не соответствует действительности. А самое интересное, что потерпевший опознал меня по голосу. И ещё один момент, всё это происходило, когда я уже находился дома.
В итоге, порядка двадцати человек очевидцев с показаниями о том, что меня не могло быть на месте преступления, не удовлетворили суд и мне присудили два года условно.
Это было ещё одним поводом для смены места жительства, подальше от криминала.
Время приёма подошло к концу. Конечно, что бы рассказать обо всём и дня не хватит. Врач слушала меня внимательно, однако, периодически, я видел пустоту в её глазах.
Я прекрасно понимаю, что это всего лишь её работа. И ей всё это не особо интересно. Её цель, понять адекватен ли я, можно ли судить меня, осознавал ли я тяжесть преступления. У неё уже готов ответ на этот вопрос ещё до моего появления здесь, ещё до момента нашей с ней первой встречи. Ответ для всех всегда один: « В психиатрическом принудительном лечении не нуждается». Редко когда бывают исключения, но я их не встречал.
Уже прошло две недели моего заточения в этом месте. Меня перевели в камеру этажом выше.
Каждое новое знакомство начинается одинаково. Честно говоря, через некоторое время это начинает надоедать. Начинает надоедать рассказывать о себе одно и то же новым знакомым. Одно и то же рассказывать разным врачам… Словно это какое-то испытание. Словно проверка на честность. Но я говорю правду. И мне кажется, что в мою правду мало кто верит. По крайней мере врачи, психологи, эксперты. Я буд-то чувствую некое сомнение в их глазах, когда я им рассказываю о своей жизни.
Как ни странно, на новом месте мне повстречался человек с необычной историей. Хотя, вероятнее всего, что странности в этих стенах, скорее всего и нет.
Его зовут Володя, он из Петергофа. Его обвиняют в убийстве. Он оказался здесь, так как он, с его слов, не помнит сам момент преступления. По нему, почему-то, сразу было видно, что он где-то служил. И в этом моё чутьё меня не подвело. Как оказалось, этот рыжий детина, под два метра ростом, служил около пятнадцати лет в вооружённых силах нашей страны. И этот факт имеет немаловажную роль в его истории.
Суть в том, что его обвиняют в умышленном убийстве, при том, не доведённом до конца. Как оказалось, что жертва нападения осталась жива. Там, на самом деле, очень запутанная история. У Вовы бывает эпилепсия, в связи с этим, употребление алкоголя ему категорически противопоказано. Но тем не менее, Вову это не останавливало…
Он напал с ножом на какого-то случайного старика днём на кладбище. Нанёс ему несколько ножевых ранений в область головы и шеи. Стоит учесть, что при этом, старик остался жив, а так же стоит учесть, что Вова, в своё время, находясь на службе в армии, был инструктором по ножевому бою. И, в связи с этим, вооружившись Уголовно-Процессуальным кодексом, а так же Уголовным кодексом, мы несколько дней думали, как можно переквалифицировать его преступление на более мягкую статью.
На следующем приёму у Анны Александровны, моего эксперта, я продолжил свой рассказ…
После подачи заявления на развод, я сразу стал жить с другой девушкой. Я забрал все вещи из моего бывшего дома, который мне ещё предстояло разделить со своей бывшей женой после развода, и переехал к ней.
Я даже не знаю, как можно объяснить столь быстрое развитие событий. Честно, я бы не назвал происходящее любовью с первого взгляда. Я бы назвал это судьбой с первого взгляда. Как только я её увидел, я понял, что передо мной мать наших с ней будущих детей, что я вижу в ней не только жену, но и человека, с которым есть о чём поговорить, который может стать и будет для меня другом, моим самым близким человеком. В её глазах я увидел всё, что нужно мужчине увидеть в глазах женщины… При том, во всём этом я был прав.
Мы очень сильно изменили жизнь друг друга в лучшую сторону. Я наконец-то понял, какое счастье, когда с тобой есть человек, дополняющий тебя во всём. Человек, с которым можно не только феерично провести ночь, но и проговорить её всю. Я никогда в своей жизни не обсуждал столько тем с одним человеком, как с ней. Я дольше, чем с ней, не разговаривал ни с кем в своей жизни. Она стала источником моих жизненных сил.
Однако, счастье оказалось недолгим. Всего лишь около семи месяцев. После, судьба повернулась таким образом, что я оказался в местах лишения свободы.
В этот раз посещение врача было недолгим. Я опять отправился в камеру.
Не проходило ни дня, что бы я не вспоминал мою любимую прелесть. Каждый вечер, перед сном, я пересматривал её фотографии. И, каждый раз, я просил прощения за то, что так её подвёл, оставив одну. Наверное, не существует более отвратного чувства, чем ощущение безысходности. Я вспоминаю сказку о потерянном времени. Печально от того, что я понимаю, сколько хороших моментов в могло быть в моей жизни, но я упустил их, в виду мирской суеты. И от этого, начинаю ценить каждый момент, каждое мгновение своей жизни. Лишь потеряв, начинаешь ценить то, что имеешь.
Вот и прошла очередная неделя. Границей недели стала смена постельного белья и одежды в банный день. Здесь нет ни часов, ни календаря. Время сливается в одно русло, по которому все мы, находящиеся здесь, вынуждены дрейфовать.
Меня снова перевели. Опять новое место, опять новые люди. И вновь закрутилась карусель новых знакомств, моих рассказов о себе и прочее… Честно говоря, очень хочется соскочить с этого аттракциона, но, я крепко привязан к своему месту и у меня нет возможности сойти на желаемой остановке.
Одним из моих новых соседей оказался весьма интересный человек. Имя его Даниил. Он примерно моего возраста. Раньше он придерживался понятий, жил криминальной жизнью, но, в какой-то момент отстранился от всего этого и углубился в буддизм и занятия йогой. Йог из Челябинска. Неожиданное сочетание, учитывая его прошлый образ жизни. Он рассказывал много интересного о философии буддизма и, порой, вечерами, читал мантры, под которые было очень приятно засыпать.
Меня в очередной раз позвала на приём Анна Александровна. В этот раз я хотел довести свой рассказ до конца.
Когда я начал свою жизнь с чистого листа, я поменял практически всё. Я изменил круг общения, осталось лишь несколько человек из прошлой жизни. Теперь, меня окружали люди, ведущие здоровый образ жизни. Тренеры, фитнес инструкторы, а так же музыканты. При том музыканты, так же ведущие здоровый образ жизни.
Я по натуре добрый человек, всегда готов помочь людям, сделать всё, что в моих силах. Вот доверие к людям меня и подвело. У меня был знакомый, который играл на пианино и пел в церковном хоре. Финансовое положение его было весьма нестабильным. Так как у меня были знакомые музыканты, я в последнее время сам увлёкся созданием электронной музыки, я хотел создать с ним какой-нибудь проект на коммерческой основе, а пока этого не произошло, я периодически, одалживал ему деньги.
Так случилось и в тот день. Он уволился из церковного хора, и я одолжил ему деньги в очередной раз. В определённый момент, я попросил его вернуть долг, так как мне нужно было платить за арендованную квартиру. Мы с ним встретились, он передал мне деньги. Как оказалось, он участвовал в сговоре с полицией, а эти деньги были на контрольную закупку. Как выяснилось, у него были проблемы с наркотиками, а, впоследствии, и с законом. И он решил, таким образом, меня подставить, что бы самому уйти от ответственности. У меня обнаружили деньги, а у него были вещества, которые били при нём изначально. Так я попал сюда.
Как показывает практика, не обязательно быть связанным с криминалом, что бы попасть в тюрьму за наркотики. Две вещи, от которых я пытался убежать, настигли меня и лишили всего.
Мне наконец-то удалось уговорить Анну Александровну перевести меня в одиночную камеру. В последнее время мне очень тяжело находиться в присутствии других людей. Я не хожу на прогулки, для меня радость, когда все уходят, и я остаюсь один. Этот час я чувствую себя спокойным, умиротворённым, даже, чуточку счастливым.
Переместившись в одиночку, первые несколько дней я радовался как ребёнок новой игрушке. Как ни странно, эта радость длилась достаточно долго. Я был счастлив от того, что могу наслаждаться своими мыслями в полной мере. Но, я окончательно потерял счёт времени. Экспертиза должна была длиться четыре недели, однако, по моим ощущениям прошло уже больше. Всё реже я стал видеть сотрудников, вечерний обход был не каждый день, как раньше. Честно говоря, я уже не помню, когда в последний раз был вечерний обход. Медсестра, выдававшая еду, стала как-то молчалива. Все словно потеряли дар речи, они уже не такие разговорчивые и приветливые, как раньше.
Я вдруг вспомнил ещё об одном обстоятельстве… Когда я был в тюрьме, до отправки сюда, мне каждую неделю присылали передачи, писали письма, приходили на свидания. Здесь же, словно все обо мне забыли. Эти мысли стали всё чаще занимать мою голову.
Не могу сказать сколько дней, недель прошло с момента моего заселения в одиночку. И тут меня вызвали на свидание. Я чуть до потолка не прыгнул. Наконец-то! Обо мне не забыли!
На свидание пришла моя мама. Я был очень счастлив её видеть.
Она спросила меня о том, что за сказки я здесь рассказываю, почему я не говорю правду, а придумываю какие-то небылицы. Я не понимал, о чём она говорит, ведь я рассказывал чистую правду о том, что произошло.
Она рассказала мне о том, что я оказался здесь из-за наркозависимости. Из-за употребления каких-то психоделических препаратов у меня сорвало крышу, и меня отправили на лечение. Я спросил как дела у Насти, на что мама посмотрела на меня с очень странным выражением лица, и сказала, что никакой Насти нет, и она понятия не имеет, откуда у меня эти фотографии, что на этих фотографиях абсолютно незнакомая девушка. Она пожелала мне скорейшего выздоровления, поцеловала в лоб, обняла и ушла.
После этой встречи я не смог уснуть. Я не мог понять, что происходит на самом деле, какие воспоминания реальны, а какие, лишь проекция моих мыслей. В голове заварилась серьёзная каша, которую, видимо, мне не в силах расхлебать.
Я не знаю сколько дней я не спал. Возможно и спал, но не мог отличить сон от реальности. Моё состояние невозможно описать. Хотя, возможно, это схоже с состоянием зомби. Я решил разорвать этот порочный круг.
Повеситься на оконной решётке я посчитал не самым лучшим способом ухода по нескольким причинам. Во-первых, меня могут увидеть в камеру видеонаблюдения и пресечь мою попытку. Во-вторых, в момент повешения, вернее, асфиксии, после смерти человека, все сфинктеры в организме расслабляются и, в связи с этим, человек невольно испражняется. Не очень красиво.
А вот перелом основания черепа об металлическую спинку кровати, это то, что нужно. Быстро, безболезненно и эстетично. Так я и поступил…
На следующий день моя мама и Настя пришли к главврачу. Они обвинили его в том, что он вынудил мою маму рассказать мне ложь о моей наркозависимости, вследствие чего, я совершил суицид. Главврач отнекивался и говорил, что это был лишь своего рода тест, который был необходим для определения моей вменяемости, что было необходимо для завершения экспертизы, назначенной по решению суда. Мои близкие сказали, что напишут на него заявление и в слезах ушли.
На следующий день, к главврачу пришла моя бывшая жена. Главврач оказался её очередным любовником. Главврач упрекнул её в том, что он не хотел доводить дело до суицида, что она уверяла его, что до этого дело не дойдёт. На что она вручила ему конверт с деньгами и сказала, что желала именно такого результата. Она рассказала ему о том, что когда я ушёл от неё, она поняла, кого потеряла, и всячески пыталась меня вернуть. Но без неё моя жизнь стала налаживаться, она стала лучше. И она не смогла смириться с этим. А тут ещё и совместная квартира, с которой ей очень не хочется расставаться, но и выкупать вторую часть, тоже желания нет. Её устраивало, как всё было. В итоге, она подговорила нашего общего знакомого на то, что бы он подставил меня, и я угодил в тюрьму, а потом, сделала всё возможное, что бы мне была назначена экспертиза. Она хотела, что бы я никому не достался. Таким образом, она отстрочила решение с квартирой на неопределённый срок и удовлетворила своё самолюбие. Она попрощалась с главврачом, сказав, что они больше не должны видеться, и ушла…