Сказ о "волшебном самостреле"

В некоем царстве, в невозможном государстве жили- были мужик Вжик да его баба Отжиг. Жили они да работали: он- от зари до заката, а она- от заката до зари. Виделись редко, а потому по Праздникам и редким выходным даже не ссорились, строгали друг друга потихонечку, да скарбом прирастали на свое удовольствие. Считай, что жили счастливо и спокойно.
И затеяла баба Отжиг идею разумную да полезную: «Завести себе детёночка». Сказано ей было мужику: — А давай заведем нам помощника в делах семейных да нам, какая никакая радость будет под старость. Он и присмотрит и ежели чего напиться даст перед смертным одром!
Мужик Вжик признал разумность сих слов и принялись они за дело размножения.
Уж они «шпилились» при каждой встрече, да все выходные предавались прелюбодеяниям, но видно не судьба им быть родителями. Как есть Камасутра с ее рисунками рождению деток особо не способствует.
Как то раз Вжик слезая с Отжиг выразил свою думку о помощнике: — Хочу сыночку взросленького. За него говорят царь- государь даже деньгу дает, пусть и небольшую, да в хозяйстве и она будет к спору.
Баба со всем разумением отнеслась к идеи мужниной. — А что,- говорит,- и я не прочь иметь сыночка, да чтобы был он уже не в грудничковом возрасте ибо так работу свою не сработаешь, а все время на ребетёночка истратишь. А раз уж мы чаще будем видеться, то ссоры пойдут меж нами, а при взрослом дитятеньке, он сам за собой присмотрит да и за нажитым нами проследит. Отовсюду нам польза.
Сказано- сделано. Походили Вжик с бабой по государевым людям да дали им на воспитание отрока не глупого да и не болезного. А сей отрок пусть и мал был ростом да хитёр умом. Как поселился он значит у мужика с бабой, так сменял он по-тихому часть рухляди на «волшебный самострел» с боем громким да восемью огненными припасами. Решил отрок таки помочь в хозяйстве родственникам. Да не досмотрел он за свой «игрушечкой» и нашла за приборкой баба предмет антерессный и по хозяйству убыток приметила.
Вечером то она и устроила домашним допрос с пристрастием и ткнула домочадцам на «волшебную вещь»: — А скажите мне домочадцы разлюбезные, откуда сей антерессный предмет в доме то появимшись и куда рухлядь годами по сусекам заграничным собранная пропала?
Поглядели старый и малый друг на друга да сознаваться то не решились. Уж она их и просила и умасливала да проку от ее просьб не было. Тады баба взяла и стрельнула из самострела то по своим «ненаглядным». Бежали они вприпрыжку да с бросками в разные стороны, уклоняясь от шершней жужжащих и гнева кому не заслуженного, а кому и заслуженного, но обидного. Жаль запас огненного боя был маловат, а то бы она весь путь им свинцом как рушником выстелила.
По вечеру приехали жандармы царские да отобрали хитрую игрушку у бабы да саму ее в полон взяли.
Подумал Вжик да пошел жинку с острога выручать. А за ним и малец увязался.
Чин чинарем встал он на защиты супружницы и признав за собой все ее грехи и прегрешения. А малолетний отрок, не желая бросать родичей, бумагу с признанием подписал, да указал, где приобрел пукалку и огневой припас к нему.
Отпустили бабу с мужиком да приговорили сынку давать «горяченьких», чтобы уму разуму у старших поучился да дурость свою людям не показывал.
И стали «любить» они сынка каждый по- своему. Мужик возвратясь с работы всегда встречал дебила малолетнего затрещиной, а баба днём дурость выбивая, чаще полотенцем охаживала. Не жизнь у сынка стала, а сказка, хоть обратно к царевым людям в ноги падай да на государево житье вновь просись.
Да видно не всю дурость из него выбили, а малька хитрости оставили. И пошел отрок по соседям с просьбою защитить его он насилья и притеснений, творимых обретенными родственниками. Собрались таки соседи да подали царю челобитную- «Дескать отрок мал, творил, что не ведал, надо бы прекратить ему наказание».
Подумал царь-государь и придумал он службу ювенальную, что деток от родителей защитит, да укорот им даст.
Пришли к мужику с бабой царевы люди да забрали отрока к себе, а за наказание излишнее, отписали все имущество мужика да бабы, не посильным трудом нажитое в казну обратить, да штраф наложить, чтобы иным не повадно было.
Остались мужик Вжик да баба Отжиг и без приемыша и без добра дальше жить проживать, да слезы от собственной дурости утирать. Побивать стал Вжик бабу за идею, а та не оставалась в долгу, но любиться стали больше «ибо грех в ссоре постель делить». Так они и сострогали себе под Святки Снегурку, от которой и глаз не отвести да ссориться не когда.
Вот и весь сказ о «волшебном самостреле» да обретении родни через жадность…