Солдатские письма
Буер Артур Возрастные ограничения 18+
Своё первое письмо из армии я написал ещё до прибытия в часть. В пути была пересадка, и нам пришлось ждать своего поезда шесть часов. Именно за эти шесть часов я осознал, что ближайшие два года я проведу вдали от родных и близких. Больше всего расстроило расставание с любимой девушкой, которой и было адресовано моё первое солдатское письмо. Впервые в жизни я доверил письму свои эмоции. Письмо получилось объёмным и едва поместилось в конверте гражданского образца, который я успел купить в киоске на вокзале.
В первом и последующих письмах маме я придерживался оптимистичного тона: «У меня всё в порядке. Служить интересно. Скучаю. До моего приказа осталось столько – то дней. Пиши!» Мама тоже не расстраивала меня негативными новостями. Только после армии я узнал, что мама перенесла тяжёлую операцию, во время которой её сердце останавливалось.
Любимой девушке писал о своей любви и как я по ней скучаю. Просил её писать обо всём: где была, кого видела, о чём говорили, как скучает и о чём мечтает. Стыдно признаться, но писем от неё я ждал больше всего. И когда одновременно приходили письма от мамы и от неё, первым я вскрывал её письмо.
Письма к друзьям были самыми откровенными. В них я писал правду обо всех проблемах своей службы. И только после возвращения домой я узнал, что ни одного моего письма на эту тему они не получили. И только в этот момент я понял истинный смысл диалога с прапорщиком из штаба, который вызвал меня якобы для того, чтобы попросить моего разрешения срезать марки с заказных писем, которые мне присылала любимая девушка:
— Понимаешь боец, бумага всё стерпит, но ты служишь в режимной части и не обо всём можно писать откровенно.
— Виноват, не понял? – ответил я.
— Зачем другу знать, что у тебя ночью своровали из кармана деньги? Что он подумает об армии?
— А откуда Вы знаете, что я об этом написал?
— Ты конверт случайно не заклеил, письмо вывалилось, а я был вынужден его прочитать.
— А разве это законно?
— В нашей части – да! В прошлом призыве один боец написал маме: «Мама, я охраняю ракеты, но это военная тайна!» А если бы это письмо попало в руки шпиона? Сделай выводы и не заставляй нервничать ни маму, ни друзей, ни свою девушку. Договорились? – закончил прапорщик и выразительно посмотрел на меня.
А вскоре в нашей части произошло ЧП. Мама бойца приехала в часть и показала командиру письмо своего сына, в котором он подробно описал, как над ним издевались старослужащие. Дедов отправили на гаупвахту, а всем бойцам порекомендовали в случае неуставных взаимоотношений обращаться к замполиту, а не доводить своих мам до предынфарктного состояния. А вскоре поползли слухи, что теперь все письма вскрывают и читают в штабе. Я не стал искушать судьбу и все мои письма стали нейтральными. Жаловался я только на отсутствие в чипке молока.
По мере адаптации, тоску по гражданской жизни вытесняют армейские будни. Новостей всё меньше и меньше, многие перестают получать письма от приятелей и любимых девушек, которые начали привыкать к вашему отсутствию в их жизни. И только письма от родителей приходят с завидной регулярностью.
Так получилось, что мне довелось написать большое количество писем и поздравительных открыток чужим девушкам. Сослуживцы обратили внимание на объём писем, которые я отправлял своей девушке и меня попросили помочь написать красивое письмо. Письмо удалось на славу, и у меня появилась общественная нагрузка. Со временем я стал диктовать содержание письма, а несколько человек усердно записывали, подставляя имя своей девушки. Плохой почерк я объяснял не «дрожащим сапогом тяжелораненного товарища» или вибрацией брони бронетранспортёра, а усталостью после многокилометрового марш – броска или занятия по рукопашному бою. Все оценили придуманный мною штамп: «Иногда сил на последние километры совсем не остаётся, хочется просто рухнуть на траву и забыться. Но в этот момент я вспоминаю о тебе, ведь я служу в армии, чтобы защищать тебя — сейчас и всю оставшуюся жизнь, которую мы проживём вместе. И у меня открывается второе дыхание! Усталость больше не чувствовалась и я даже помог более слабому товарищу донести его автомат! Спасибо тебе родная, с твоим появлением в моей жизни мне хочется быть лучше и сильнее!»
Сложности возникали с ребятами из Средней Азии. Они писали письма на родном языке. И я не уверен, что они всё дословно записывали. Позднее я узнал, что первую часть письма они посвящали перечню родных и близких, которым надо передать привет. А это иногда занимало половину страницы.
Особенно запомнился один старослужащий из Куйбышева. Он одновременно писал письма восемнадцати девушкам. Из–за лени или для экономии времени, он писал письма через копирку, оставляя место для имени девушки. К моему большому удивлению, они отвечали на его письма. Когда до дембеля оставалось пара месяцев, он поставил передо мною задачу: написать каждой письмо, чтобы стало ясно: «серьезно у неё с ним или нет?» Ведь все они жили в Куйбышеве, а после дембеля надо будет определиться, с которой ему начать встречаться. Когда я деликатно напомнил ему, что он женат, то последовал ответ: «А разве я сказал, что собираюсь жениться во второй раз? Вернусь домой, какая-нибудь пожалеет старого солдата, который два года не видел женщин». Я сочинил текст письма, но никто из девушек на него не ответил…
Когда у меня появились подчинённые, то я сразу столкнулся с проблемой написания писем родителям. Мама одного «молчуна» прислала телеграмму командиру части с просьбой выделить её сыну время для написания писем. Состоялась беседа с ротным:
— Какого хрена ты не даёшь бойцам написать домой письмо?
— Личное время есть у каждого, пусть пишут. Можно и на политзанятиях.
— Отставить! На политзанятиях надо писать конспекты! Обеспечь поток писем родителям! Заставь писать самих или пиши за них, но два письма в месяц, с интервалом в две недели – вынь да положи! Я проверю!
К решению проблемы я подошёл основательно. Часть денежного довольствия каждый получил пачкой солдатских конвертов. Раз в две недели я собирал подчинённых в ленинской комнате и проводил диктант. Письма были короткими и очень оптимистичными. Если кто-то хотел написать и от себя, то он ставил в конце письма P.S. и продолжал.
Сложнее было в случаях, когда солдат получал от девушки «прощальное» письмо. Кто-то замыкался, а кто-то спрашивал совета у сослуживцев. Чаще предлагали ответить «по – мужски»: вернуть неверной её фотографию с отверстиями от пуль (протыкались подручными железяками подходящего диаметра) или её письмо с отпечатком подошвы кирзового сапога. Но были и те, кто писал ответные письма в надежде вернуть любимую. Таким было помочь труднее всего. Лейтмотив письма был простым: «вернись, я всё прощу…» Но на моей практике никто не возвращался…
Проще всего было писать благодарственные письма родителям и характеристики, принцип простой: кашу маслом не испортишь! А однажды пришлось писать письмо родителям погибшего товарища. Погиб он случайно, на полигоне, по собственной неосторожности, но официальная версия: «при исполнении воинского долга». Мы с ним были в хороших отношениях, поэтому врать не пришлось. Среди прочего я написал: «Память о вашем сыне будет жить в наших сердцах вечно…» С тех пор прошло свыше тридцати лет, а я до сих пор помню, как он улыбался, шутил и делился последним…
И если кому – то предстоит писать письма солдату, то дам совет: не скупитесь на новости, дайте солдату возможность хоть на миг абстрагироваться от службы и погрузиться в жизнь на гражданке. Пусть он вместе с вами порадуется приобретению нового компьютера или куртки. Обсудите с ним свои мелкие проблемы, попросите совета. Пусть он почувствует свою востребованность в любом качестве. И чаще пишите о совместных планах после его возвращения из армии: рыбалка, охота, шашлыки. Старайтесь не сплетничать: «вчера видел твою с каким то парнем» может закончиться трагедией. Пусть он спокойно дослужит, вернётся домой и сам во всём разберётся!
P.S.
Обязательно пишите письма на бумаге. Это письмо будет храниться в нагрудном кармане, и перечитываться многократно. Можете мне поверить…
В первом и последующих письмах маме я придерживался оптимистичного тона: «У меня всё в порядке. Служить интересно. Скучаю. До моего приказа осталось столько – то дней. Пиши!» Мама тоже не расстраивала меня негативными новостями. Только после армии я узнал, что мама перенесла тяжёлую операцию, во время которой её сердце останавливалось.
Любимой девушке писал о своей любви и как я по ней скучаю. Просил её писать обо всём: где была, кого видела, о чём говорили, как скучает и о чём мечтает. Стыдно признаться, но писем от неё я ждал больше всего. И когда одновременно приходили письма от мамы и от неё, первым я вскрывал её письмо.
Письма к друзьям были самыми откровенными. В них я писал правду обо всех проблемах своей службы. И только после возвращения домой я узнал, что ни одного моего письма на эту тему они не получили. И только в этот момент я понял истинный смысл диалога с прапорщиком из штаба, который вызвал меня якобы для того, чтобы попросить моего разрешения срезать марки с заказных писем, которые мне присылала любимая девушка:
— Понимаешь боец, бумага всё стерпит, но ты служишь в режимной части и не обо всём можно писать откровенно.
— Виноват, не понял? – ответил я.
— Зачем другу знать, что у тебя ночью своровали из кармана деньги? Что он подумает об армии?
— А откуда Вы знаете, что я об этом написал?
— Ты конверт случайно не заклеил, письмо вывалилось, а я был вынужден его прочитать.
— А разве это законно?
— В нашей части – да! В прошлом призыве один боец написал маме: «Мама, я охраняю ракеты, но это военная тайна!» А если бы это письмо попало в руки шпиона? Сделай выводы и не заставляй нервничать ни маму, ни друзей, ни свою девушку. Договорились? – закончил прапорщик и выразительно посмотрел на меня.
А вскоре в нашей части произошло ЧП. Мама бойца приехала в часть и показала командиру письмо своего сына, в котором он подробно описал, как над ним издевались старослужащие. Дедов отправили на гаупвахту, а всем бойцам порекомендовали в случае неуставных взаимоотношений обращаться к замполиту, а не доводить своих мам до предынфарктного состояния. А вскоре поползли слухи, что теперь все письма вскрывают и читают в штабе. Я не стал искушать судьбу и все мои письма стали нейтральными. Жаловался я только на отсутствие в чипке молока.
По мере адаптации, тоску по гражданской жизни вытесняют армейские будни. Новостей всё меньше и меньше, многие перестают получать письма от приятелей и любимых девушек, которые начали привыкать к вашему отсутствию в их жизни. И только письма от родителей приходят с завидной регулярностью.
Так получилось, что мне довелось написать большое количество писем и поздравительных открыток чужим девушкам. Сослуживцы обратили внимание на объём писем, которые я отправлял своей девушке и меня попросили помочь написать красивое письмо. Письмо удалось на славу, и у меня появилась общественная нагрузка. Со временем я стал диктовать содержание письма, а несколько человек усердно записывали, подставляя имя своей девушки. Плохой почерк я объяснял не «дрожащим сапогом тяжелораненного товарища» или вибрацией брони бронетранспортёра, а усталостью после многокилометрового марш – броска или занятия по рукопашному бою. Все оценили придуманный мною штамп: «Иногда сил на последние километры совсем не остаётся, хочется просто рухнуть на траву и забыться. Но в этот момент я вспоминаю о тебе, ведь я служу в армии, чтобы защищать тебя — сейчас и всю оставшуюся жизнь, которую мы проживём вместе. И у меня открывается второе дыхание! Усталость больше не чувствовалась и я даже помог более слабому товарищу донести его автомат! Спасибо тебе родная, с твоим появлением в моей жизни мне хочется быть лучше и сильнее!»
Сложности возникали с ребятами из Средней Азии. Они писали письма на родном языке. И я не уверен, что они всё дословно записывали. Позднее я узнал, что первую часть письма они посвящали перечню родных и близких, которым надо передать привет. А это иногда занимало половину страницы.
Особенно запомнился один старослужащий из Куйбышева. Он одновременно писал письма восемнадцати девушкам. Из–за лени или для экономии времени, он писал письма через копирку, оставляя место для имени девушки. К моему большому удивлению, они отвечали на его письма. Когда до дембеля оставалось пара месяцев, он поставил передо мною задачу: написать каждой письмо, чтобы стало ясно: «серьезно у неё с ним или нет?» Ведь все они жили в Куйбышеве, а после дембеля надо будет определиться, с которой ему начать встречаться. Когда я деликатно напомнил ему, что он женат, то последовал ответ: «А разве я сказал, что собираюсь жениться во второй раз? Вернусь домой, какая-нибудь пожалеет старого солдата, который два года не видел женщин». Я сочинил текст письма, но никто из девушек на него не ответил…
Когда у меня появились подчинённые, то я сразу столкнулся с проблемой написания писем родителям. Мама одного «молчуна» прислала телеграмму командиру части с просьбой выделить её сыну время для написания писем. Состоялась беседа с ротным:
— Какого хрена ты не даёшь бойцам написать домой письмо?
— Личное время есть у каждого, пусть пишут. Можно и на политзанятиях.
— Отставить! На политзанятиях надо писать конспекты! Обеспечь поток писем родителям! Заставь писать самих или пиши за них, но два письма в месяц, с интервалом в две недели – вынь да положи! Я проверю!
К решению проблемы я подошёл основательно. Часть денежного довольствия каждый получил пачкой солдатских конвертов. Раз в две недели я собирал подчинённых в ленинской комнате и проводил диктант. Письма были короткими и очень оптимистичными. Если кто-то хотел написать и от себя, то он ставил в конце письма P.S. и продолжал.
Сложнее было в случаях, когда солдат получал от девушки «прощальное» письмо. Кто-то замыкался, а кто-то спрашивал совета у сослуживцев. Чаще предлагали ответить «по – мужски»: вернуть неверной её фотографию с отверстиями от пуль (протыкались подручными железяками подходящего диаметра) или её письмо с отпечатком подошвы кирзового сапога. Но были и те, кто писал ответные письма в надежде вернуть любимую. Таким было помочь труднее всего. Лейтмотив письма был простым: «вернись, я всё прощу…» Но на моей практике никто не возвращался…
Проще всего было писать благодарственные письма родителям и характеристики, принцип простой: кашу маслом не испортишь! А однажды пришлось писать письмо родителям погибшего товарища. Погиб он случайно, на полигоне, по собственной неосторожности, но официальная версия: «при исполнении воинского долга». Мы с ним были в хороших отношениях, поэтому врать не пришлось. Среди прочего я написал: «Память о вашем сыне будет жить в наших сердцах вечно…» С тех пор прошло свыше тридцати лет, а я до сих пор помню, как он улыбался, шутил и делился последним…
И если кому – то предстоит писать письма солдату, то дам совет: не скупитесь на новости, дайте солдату возможность хоть на миг абстрагироваться от службы и погрузиться в жизнь на гражданке. Пусть он вместе с вами порадуется приобретению нового компьютера или куртки. Обсудите с ним свои мелкие проблемы, попросите совета. Пусть он почувствует свою востребованность в любом качестве. И чаще пишите о совместных планах после его возвращения из армии: рыбалка, охота, шашлыки. Старайтесь не сплетничать: «вчера видел твою с каким то парнем» может закончиться трагедией. Пусть он спокойно дослужит, вернётся домой и сам во всём разберётся!
P.S.
Обязательно пишите письма на бумаге. Это письмо будет храниться в нагрудном кармане, и перечитываться многократно. Можете мне поверить…
Рецензии и комментарии 0