Как я первый и последний раз был Богом

После стольких прожитых лет я уже совсем не уверен, что тогда поступил правильно.
Ведь я же не господь Бог, чтобы решать – кому жить, а кому и когда умереть.
Эти мысли не дают мне покоя до сих пор …

Это было очень давно. Или только вчера?..
Увидел эту собачью породу,- и влюбился в неё. До этого собачником никогда не был, и надо же… Порода в те времена была редкая, пришлось заказывать щенка через клуб, из Питера, ждать почти год… Коротал этот год тем, что штудировал литературу по собаководству и дрессировке, и к тому времени, когда наступил, наконец, долгожданный момент, — я чувствовал себя уже почти кинологом. И вот, аэропорт, ожидание, с чувствами родителя, встречающего своё чадо из роддома. Вот я у трапа самолёта и мне торжественно вручают существо, похожее на маленького зубастого медвежонка, с глупыми глазёнками. Существо первым делом цапает меня за палец – и с этого начинается наше знакомство. И наша дружба, продлившаяся 12 лет. Всё в нашей жизни было. Были и покусанные руки, — когда мой пёс вдруг решил взять лидерство в нашей «стае» и ему, 50-килограммовому «монстру» пришлось «вправлять мозги», доказывая, кто в доме хозяин. Были и переживания, когда его раненого, сбитого пьяным водителем, пришлось носить на руках по врачам, и когда ночью, в «людской» больнице, «людские» доктора делали ему операцию, под наркозом. Были и счастливые дни, когда мы крепкие и здоровые носились на перегонки по окрестным лугам. Когда, прихватив ружьё, просто гуляли по лесу, наслаждаясь природой. Или когда я ночевал в лесу, в палатке, а он усиленно охранял меня от «диких животных», взрыкивая на каждый шорох. Счастливых дней было гораздо, гораздо больше. Вся моя жизнь в то время до краёв была переполнена чувством огромной собачьей преданности и любви. Мы понимали друг друга с полуслова. Мы были по настоящему счастливы с ним тогда, с моим псом.
Всё закончилось в один день. В тот день я узнал, что у моего пса смертельная болезнь: злокачественная опухоль, и уже метастазы… Это был конец, мой пёс умирал. Болезнь прогрессировала очень быстро, доставляя моему псу невыносимые мученья. Этого я допустить не мог. Я был максималист тогда. И мы пошли в лес, на нашу последнюю «охоту». Он всё понимал, мой верный пёс. Он смотрел на меня, когда я просил у него прощения, когда говорил что люблю его и не могу позволить ему мучиться. Он ТАК смотрел на меня! Он всё понимал и во всём соглашался со мной, мой бедный пёс. И не шелохнулся, не дрогнул, до последнего выстрела… Этот взгляд я буду помнить всю жизнь…
Сегодня я поеду на его могилу, и как обычно положу на неё сухую корочку чёрного хлеба – это было лучшим лакомством для него всегда. Снова попрошу прощения… После стольких прожитых лет я уже совсем не уверен, что поступил правильно. Ведь я же не господь Бог, чтобы решать – кому жить, а кому и когда умереть. Может, это было малодушием с моей стороны: просто испугался лишних хлопот с умирающим псом и решил покончить всё разом? Эти мысли не дают мне покоя до сих пор …