Руль трамвая (Глава 2)

Почему-то принято расставаться осенью. На деле — разницы никакой.
Было лето. Знойное, душное и сухое. Саша решил, что больше с Викой встречаться не желает. Приелась она ему, насытился вдоволь ее телом, и захотелось нового. Но решиться никак не мог. Выжидал, когда Вика подставится.
А Вика Будто почуяла неладное. Вечная веселость и улыбки пропали, говорить она стала вдвое меньше.
«Нет, милочка, — думал Саша. — Не пройдет этот фокус».
Саша ждал два месяца. А потом пригласил Вику в кафе.
— Ты чего это? — спросила она.
— Давно мы с тобой нигде не сидели. Вечно с друзьями или подругами отдыхаем.
Вика поверила.
Дешевое кафе пустовало. Саша сидел в скучном ожидании и ничего не заказывал.
Вика появилась эффектно. С каждым ее шагом каблуки черных туфель цокали на весь зал, платье подчеркивало стройную талию, прическа придавала лицу оттенок пошлой невинности.
Поздоровались, поцеловавшись в щечку.
— Ты уже заказал?
— Я пришел сюда поговорить, — ответил Саша.
— Что-то случилось, милый?
— Не называй меня так! — скривился Саша. — Терпеть не могу эти тупые банальные обращения! В общем… нам надо расстаться.
Вика уставилась на него. Вот так новость!
— Но с чего вдруг? — спросила она, а сама почувствовала, как слезы медленно выползают из глаз.
— А с того, что я просто уже устал… Я в какой-то момент понял, что ты мне нужна как руль трамваю. Понимаешь? — Вика покачала головой. Слезы пошагали по лицу, оставляя черные ручейки туши. — Я… Вика, не надо, не реви. Ты сама все прекрасно понимаешь. Посмотри на наши отношения! Что ты в них видишь?
— Идиллию и спокойствие, — прошептала она сквозь слезы.
— Вот! Спокойствие! А кто тебе сказал, что именно спокойствия мне хочется? С чего ты это взяла? Ты вспомни, какой была раньше. Веселой, улыбчивой, шибутной. А стала серой тихоней… Сейчас вот вырядилась, как на первое свидание, а толку-то?
— Но… но ты же сам постоянно меня тормозил и просил, чтобы прекратила дурачиться. Что случилось?
— Понял, что зря тебя попросил. Ты, к тому же, очень ведомый человек. Тебе пока не скажешь, что надо делать и как делать, ты не можешь ничего начать. И постоянно повторяешь за мной! Мне говорящая обезьянка не нужна! Понимаешь?
Она уже ревела в голос. Хлюпала и шмыгала носом. Официанты поглядывали на них.
— Пойдем, — он поднялся. — На нас люди смотрят. Ты и меня, и себя позоришь. Пошли!
Саша потащил ее к выходу. Вика не сопротивлялась, а продолжала реветь.
— Ты… ты же сам много раз говорил, что тебе нравится, когда тебя слушают, — причитала она. — Ты же сам мне это говорил…
— А ты взяла и повелась, дура! — прикрикнул он.
На улице был вечер. Закат. По дороге бежали машины и автобусы.
— Вика, хватит ныть! — злился Саша. — Ты слезами ничего не добьешься от меня. Я давно уже заметил, что ты стала другой.
—Я осталась такой же, какой и была.
— Это думаешь ты. А я-то со стороны вижу. И мне теперешняя Вика совсем не нравится… Вика, ты сейчас похожа на Джокера… Я… я больше не хочу тебя видеть, — отрезал Саша и отвернулся. Уходил быстро.
Вика наблюдала за ним сквозь черную пелену слез и косметики. Если бы она только знала…
Она скинула с себя туфли и побрела босиком. Вышла на мост, посмотрела на речку. Река шумела и плескалась, пена вперемешку с грязью приставали к берегу. Вика повертела в руках туфли. Красивые, на высоком каблуке. Теперь они напоминали ей это чертовое расставание. Одним ударом о перила сбила шпильки и швырнула их в реку. Надела убитые туфли. В пятки стали впиваться дорожные камешки и чувствовалась каждая трещина на асфальте.
Она пошла не спеша, смотря то на небо, то на землю. Дошла до своего дома. Поднялась в свою квартиру.
— Юлька, — говорила она в трубку рыдающим голосом. — Юлька, — повторила Вика. — Приезжай ко мне. Меня Саша бросил.
— Еду, — ответила подруга и через десять минут уже стучалась в ее дверь. — Так, моя хорошая, — сказала Юля, увидев зареванную подругу. — Я не курю, — и потрясла перед ней бутылкой шампанского.
— Это у тебя откуда? — сквозь слезы спросила Вика.
— Запасы, Викуся. Запасы стратегического значения. Так и знала, что эта бутылка обязательно пригодиться. Так, моя хорошая, ты не лезь тут, я все сама сделаю. И налью, и закуску приготовлю, а ты давай рассказывай.
Юля по-хозяйски принялась управляться на кухне. Вика ревела и ничего толком сказать не могла. Лишь повторяла:
— Он мне сказал, что я ему нужна, как руль трамваю. Понимаешь? Юлька, найди мне такой трамвай, у которого есть этот долбанный руль! А, Юлька?!
Пили из кружек для чая. Вика и не заметила, как опьянела. А Юля сидела трезвая, выкуривая одну сигарету за другой, и все повторяла, что Саша не прав и обязательно к ней вернется.
— Викуся, ты не руль трамвая, а эта штука, которой он за провод цепляется. И если она не подключена, то трамвай не едет. Понимаешь? Все, перестань реветь. Лучше выпей.
— Я уже не могу, — проговорила Вика пьяным голосом. — Я… я не знаю, что делать. Юлька, выручай.
— Пойдем, ляжешь спать. А перед этим выпей, чтобы утром было похмелье. Поболеешь, с унитазом или с тазиком пообнимаешься, и вся эта ситуация предстанет в другом свете. Давай, моя хорошая, пей. Пей залпом, как по молодости за углом. Давай, вот так, умничка!
Вика осушила в три глотка последний стакан шампанского. Икнула, взвизгнула и разрыдалась в очередной раз. Юля подкурила седьмую сигарету.
«Я ж ведь курить не собиралась, — глядела она на тлеющую бумажную трубочку. — Ай, ладно. Тут у подруги горе, а я про какие-то сигареты задумалась».
Помогла Вики подняться и довела ее до кровати.
— Юльчик, останься, — попросила она.
Та лишь погладила ее по голове и ушла за тазиком. Вернувшись, нашла подругу спящей.
— Вот и хорошо, — прошептала Юля. — Спи. Это полезно. А завтра утром я тебе позвоню.
Написала записку, прилепив ее к холодильнику: «Забрала ключи от квартиры. Юля» и ушла, оставив подругу наедине с пьяными кошмарами.
Вика за ночь ни разу не проснулась. Ей снился Саша в виде фиолетового трамвая, который медленно шел по рельсам. В кабине водителя располагался огромный руль. И Вика крутила эту баранку в разные стороны, а трамвай как шел по рельсам, так никуда и не сворачивал. Потом она увидела веревку, свисающую с потолка, и дернула за нее. Вагон тут же остановился. Дверь в водительскую кабинку открылась и в нее вошла Юлька.
— Я же говорю тебе, Вика, что никакой ты не руль. Видишь, без электричества не едет.
Вика проснулась.
Сухость во рту, тошнота и головная боль. «Приятные» признаки похмелья.
Поплелась на кухню за кружкой холодной воды. Не сразу заметила записку на холодильнике. Трясущейся рукой оторвала ее и прочла. Да, вчера она позвонила Юльке и та примчалась быстро. Потом Вика пила, а та сидела и курила. «Она же ведь бросить решила, насколько помню», — Вика искала мобильник.
Позвонила подруге.
— Привет, моя хорошая, — послышался знакомый голос. — Как ты? Проснулась?
— Восстала из ада. Привези мне ключи.
— Сейчас буду!
Вика пошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало. Как там сказал Саша: «Ты похоже на Джокера?» «Нет, Сашенька, ошибаешься. Я — хуже», — и встала под теплые струи воды.
Вчера она зареванная бродила по улице. Бездумно, не глядя по сторонам. А потом вспомнила, что сломала оба каблука на туфлях. «Да и правильно, они давно уже начали меня раздражать. Хотя, такие красивые, дорогие. Но такие, сука, неудобные. А они у меня где?»
Вышла, закутавшись в большое полотенце, а на голову нахлобучила поменьше. Юля успела прийти.
— С чистой! — послышался ее голос с кухни.
— Привет, — отозвалась Вика и села за стол. Стала вытирать голову.
Юля жарила яичницу. Добавила туда помидору, лук, насыпала кучу приправ.
— Я тут еще кофе три в одном принесла, — сказала она, ставя сковороду на стол. — А теперь давай еще раз нормально расскажи, что у вас там вчера с Сашей случилось.
— А что случилось? Расстались мы. Он сам предложил. Сказал, что я другой стала. Не такой веселой и шибутной, как раньше. Серьезности во мне много стало, видите ли. А потом, когда я ревела во все горло, обозвал меня Джокером.
— Джокером?! Ты ж про руль трамвая все твердила вчера…
— Нет, он сказал, что я нужна ему, как руль трамваю. А тут я рыдала, тушь текла, вот он и выдал.
Юля фыркнула:
— Ты ж у меня не злодей из комиксов.
— Нет, — качнула головой Вика. — Я хуже.
— Не вздумай ему мстить, дура!
— Это ты дура, если решила, что я буду мстить, — ответила Вика. — Просто пару-тройку раз попадусь ему на глаза. А когда он попросится обратно, предложит все начать по-новому, вот тут я ему все скажу.
Юля подняла бровь, но промолчала. Приятно видеть, что за ночь ее подруга из жалкой рыдающей девочки превратилась в уверенную девушку.
— Да, Вика, мне бы твою решительность, — вздохнула Юля.
— У меня к тебе дело, Юльчик. Я вчера свои туфли угробила, Каблуки со злости сломала. Надо новые сходить купить. Я ж теперь должна начать преобразиться, как гусеница в бабочку.
— Да ты всю жизнь была бабочкой…
— Это не суть, — отмахнулась Вика. — Тут главное сам факт преображения. Чтобы этот Саша, дай ему Бог здоровья… короче, ты идешь со мной?
— Как будто у меня есть выбор.
Позавтракали, выпили по пакетику кофе. Вика начала сборы.
— Там жарко, — предупредила Юля.
Вика посмотрела на подругу. Та стоит в топике без рукавов и коротких шортах.
— Юлька, тебе надо лифчик пуш-ап.
Подруга посмотрела на свою грудь:
— Ага… у меня и так чуть ли не каждый шаг — пощечина, особенно, когда по лестницы спускаюсь. Еще ты тут со своим пуш-апом! Так, все! Одевайся и пойдем. Не надо мне тут никаких новых лифчиков, у меня их целая полка в шкафчике. На любой вкус, цвет, запах и размер.
— Размер?
— А вдруг я похудею, и у меня сиськи меньше станут.
Вика оценивающе посмотрела на рыжую подругу. Да, ей можно немного похудеть. И перекраситься.
— Все, пошли, — Юля накинула сланцы.
Отчаянный поход по магазинам. Заходили в каждый бутик. Облюбовали каждый ларек. Вынесли мозги всем продавцам, но в итоге Вика купила белую блузку и черную юбку длиной до колен.
— Надо волосы темнее сделать, — она глядела на себя в зеркало. — Чтобы еще сексапильнее быть.
Вика пошла в салон красоты. Решила покрасить волосы в черный цвет. Давно мечтала стать знойной брюнеткой. На покраску волос ушло больше двух часов. Черный цвет ей определенно идет. Сияющая и довольная она вышла из салона красоты.
Рецепт хорошего настроения: пара-тройка часов хождения по магазинам и запись к толковому парикмахеру.
Тут зазвонил мобильник. Саша.
— Как ты там? — спросил он.
— Да как руль трамвая! — ответила она и отключилась.
День переползал в вечер.
Дома Вика первым делом примерила новый купленный наряд. Покрутилась перед зеркалом, попела песенки в расческу. Пару раз выглянула в окно. А потом налила ванну горячей воды. И сидела там, слушая, как надрывается мобильник, а когда вода остыла, встала под душ. Когда закончила процедуры, посмотрела список пропущенных. Восемь было от Саши, два от Юли и один от мамы.
Мать звонила узнать, как у нее дела и как поживает дочь. Юлька хотела прийти к ней в гости и поесть пиццы. Саше перезванивать не стала.
«Все-таки мужики уж очень странные. Вот зачем мне звонить восемь раз подряд. Если не взяла со второго раза, значит, не хочу. Я ведь обиделась. А Саши нет, и дышать легче стало. И чего я только ревела там в кафе? А потом на мосту? По улице ходила с размазанной тушью. Ой, Вика, Вика! Ну и в кого ты такая у меня? — Уж какая есть», — ответила сама себе.
Остаток вечера провела без дела. То телевизор смотрела, то листала ленты новостей в социальных сетях. Пообщалась со старыми знакомыми. А когда все надоело, легла спать. Снов не было.
Утром, после душа, позвонила Юльке:
— Ожидай, — сказала ей.
Стала одеваться. Опять начала прыгать по квартире, петь в расческу и хохотать во весь голос. «Запретный плод сладок, — вертелась перед зеркалом. — Кто же тот счастливчик, что его сорвет и съест?»
Место для охоты выбрала специфическое — рейсовый автобус с шипящими дверями.
Оглядела салон. Впереди сидят пара бабушек и беременная девушка. В середине — какой-то сопляк восемнадцати лет. А вот в конце, в самом уголке, один паренек «на вид ничего такой».
Вика пошла к нему. Уселась рядом, потершись об него бедром. «Хм, не испугался и ногу не отодвинула. А теперь понаблюдаем за тобой, смельчак», — и слегка выгнула спину, так чтоб разрез на блузке стал лучше виден. Вздохнула, набирая полную грудь воздуха. Он смотрит. Куда денется?
«Так, отвернулся в окно, типа не смотрит. Ну-ну, обезьянка, разве откажешься от такого спелого банана? Хотя, с чего бы это я банан? Я — Кошка, которая ведет хитрую игру со своей мышкой. Черная кошка. Попал ты у меня, мой маленький Джерри. Я твой злобный Том… А, блин, моя остановка», — Вика поднялась с места.
В очередной раз потерлась об него ногой, поправила юбочку и виляющей походкой двинулась к выходу. Смотрит, уверена на все сто процентов. Взгляд так и жжет попку. Хоть яичницу жарь.
Вика повернулась к нему лицом. «Выдержишь мой взгляд, Джерри? Поиграем?»
Парень подмигнул.
«А ты не такой безнадежный, как показался, — улыбнулась ему в ответ. — Что ж, если увижу тебя еще разок, тогда познакомлюсь. Вечно все самой приходиться делать. Мужики, что с них взять».
— Вика, ну ты прям! — хвалила ее Юлька. — Еще и покрасилась! Пойдем курить.
Вышли на балкон.
— Дай сигарету, — попросила Вика.
— Ты начала курить?
Вика промолчала.
Закурили.
Вика не затягивалась. Просто выпускала дым. И оглядывалась по сторонам.
— Я тут в автобусе парня одного встретила, — начала Вика. — С виду не такой, чтобы прям — вау! — понимаешь? — Юля кивнула. — Я через весь салон такая демонстративная иду, на него поглядываю. Он в самом углу сидит… — и подробно рассказала, как пыталась его охмурить.
— А дальше? — спросила Юля.
— Я вышла и пришла к тебе. А он остался, — расстроилась Вика. — Угостишь чаем?
— Пойдем на кухню.
— Юлька, давай вместе пойдем куда-нибудь, подцепим парней и устроим дикую оргию.
— Вика!
— Нет, а что такого? Нормальное желание — хотеть мужика. Толкового и… и… и с прибором толстым. Скажешь, нет?
Юля лишь чуть подняла брови и заулыбалась.
— Давай, рыжая, пойдем, — Вика начала тыкать ее в грудь. — Вон, какие сиськи у тебя козырные. Больше, чем мои. Неужели не хочешь, чтоб их помяли?
— Вика, отстань! — раскраснелась Юля.
— Хочешь, стерва рыжая! По глазам вижу. И по щекам. Знаешь, кто ты? Грязная развращенная рыжая потаскуха.
Девушки смеялись.
Допили чай.
— Пойдем, покурим, что ли, — предложила Юля. — Что просто так сидеть.
Вышли на балкон.
— Юль, Юль, — схватила ее за плечо. — Вон, туда смотри, — ткнула сигаретой в сторону паспортного стола. — Парня видишь? На крыльце что стоит.
— Вижу.
— Это он! Тот, с автобуса. Знала бы, выходить не стала на две остановки раньше.
— А ты думала, за тобой пойдет? Вика, прям вот с первым встречным, да?
— Конечно, нет! Я ж его второй раз вижу. Юлька, если подойдет к балкону…
— То что тогда?
— Не знаю. Отошью его.
Юля фыркнула.
— Чего ржешь? – обиделась Вика. — А ты бы как поступила?
— На твоем месте – еще бы в автобусе познакомилась. Хотя, знаешь, это так по-бабьи, симпатичных мужиков отшивать, — философствовала Юля, — игнорировать, на нервы действовать, слегка так поддаться, чтобы ему казалось, что уже все налаживается. Потом так взять и опять отшить. А он страдает.
— Ты чего его защищаешь? Я твоя подруга или он?
— Вика, не в этом дело, подруги мы с тобой или нет. Я тебя, естественно, поддержу во всех твоих начинаниях… Ну, ладно, почти во всех… Скорее, в немногих, но это не суть…
— Юля!
— Не ори, а то еще твой хахаль на крыльце услышит, как ты тут голосишь и подумает, что ты истеричка. А с виду такая красивая…
— Ты что сказать-то хочешь, защитница сильных мира сего?
— А то, моя хорошая, что если он сейчас подходит к балкону, ты идешь с ним знакомиться. Понятно?
— Гм…
— Не мычи, не на лугу. Все, ждем его действий. Мы ж девушки, а он парень. Он должен подвиги совершать ради дам. Особенно, ради таких прекрасных, как мы.
К их объекту наблюдения подошел мужчина и что-то у него попросил.
— Все, кина не будет, — Юля затушила бычок. — Пошли. Твой ухажер только на подмигивания способен… Ой, Вика, ты безнадежна.
— Это же почему?
— Ты мужиков всех своих вспомни. Все какие-то нерешительные, мнительные… очконавты какие-то… Короче, такие, которые тебе одной и нравятся. Слушай, а если Саша тебе предложит начать заново? Как отреагируешь?
— На встречу схожу. Послушаю его излияния, выпью и поем за его счет…
— А ты прям уверена, что в кафе пригласит?
— Я знаю это, Юльчик. Они же все предсказуемые. Расставаться — или в кафе, или на день святого Валентина. Мириться — так либо в кафе, либо на праздник поцелуев. Никакой оригинальности.
Зазвонил мобильник. Вика показала экран подруге. Саша.
— Ответишь?
Вика колебалась. Потом нажала кнопку «принять».
— Вик, привет, — послышалось из трубки. Саша улыбался. — Ты чем занимаешься завтра вечером? Хочу с тобой встретиться. Мне кажется, что я немного погорячился…
— Саша! — поморщилась Вика. — Хорошо, давай встретимся. В том же кафе за тем же столиком, — и отключилась.
Телефон пропиликал. Пришла смс. Вика прочитала сообщение:
— Завтра на семь у нас свидание. Наверное, как бомж оденусь, чтобы думал, что без него мне очень плохо. Глаза пальцами натру до красноты, носом шмыгать буду, мол, болею без него. И все в таком духе. А потом как вывалю ему на голову все накипевшее и уйду. По-английски…
Через час Вика ушла от Юли. День уже перевалил за пять вечера, духота спала, но слишком много шума на дорогах. Час пик. Все с работы возвращаются.
«Двух дней не прошло, он просит свидания. Для чего? Был такой весь важный, серьезный, твердый… А сейчас размяк. Вину пытается загладить? Как шкодливый кот. Разбил вазу и ластится. На коленки все хочет заскочить. И мурлычет так громко, чтоб никто не догадался… Саша, что же тебе от меня надо?»
Пришла домой. Решила сесть за компьютер, убить время перед сном. Вышла в социальную сеть и зависла там на три часа. Напилась крепкого чаю и потом до двух ночи воевала с бессонницей.
Проснулась с тяжелой головой и сухостью во рту. «Храпела что ли?» — Вика облизнула сухие губы.
Позавтракала, привела себя в порядок и позвонила Юли.
— Юлька, скажи, что мне надеть?
— Иди голой!
— Юлька, ну я серьезно, — с обидой сказала Вика.
— Когда вы расстались, ты в чем была одета?
— В шикарном платье с выпускного вечера.
— В этом блестящем мешке из-под картошки?!
— Ой, иди ты!
— Стой, стой, стой! — закричала в трубку подруга. — Не сбрасывай! Подожди! Извини. Мне это платье вообще не нравится. Вот иди в нем. Кстати, Саша знает, что это выпускное платье?
— Нет! Ему это не интересно.
— Это хорошо. Новый свой прикид не надевай. Иначе, он в тебя опять влюбится. Ты этого хочешь?
— Пока не знаю.
— Хочешь. Понятно. Но я тебе говорю, не вздумай его надевать. Нет, нет, и еще раз нет. А вообще, я сейчас к тебе приеду и решим, в чем тебе идти.
— Жду!
Отключились.
Вика ходила из угла в угол и не знала, чем себя занять. Юля почему-то задерживалась.
В дверь постучали. Подруга.
— Ты почему так долго? — накинулась Вика.
— Ага, долго. Полчаса не прошло. Все, не ори на меня. Мандражируешь перед свиданием? — Юля ткнула Вику в бок.
Та взвизгнула от неожиданности.
— Вижу, что мандражируешь. Давай, показывай свой гардероб, сейчас я из тебя сделаю суперледи.
Началась примерка. Шорты и топик сразу полетели в дальний угол. Серые джинсы и фиолетовая обтягивающая футболка — не то. Брюки и новая блузка. Хорошо, но нет. Выпускное платье.
— Сожги ты его! — заорала Юля.
Старая черная юбка и темно-синяя рубашка с блестками.
— Я думаю, что тебе стоит пойти в этом. В темных тонах. Намек такой, что ты страдаешь и у тебя траур.
— А на ноги?
— Либо туфли, либо… а кроме туфлей сюда ничего и не подойдет. Не кроссовочки эти твои маленькие…
— Это кеды, — перебила Вика.
— Не важно. Можно босоножки, но и они сюда не подойдут. Надень туфли.
— У меня их нет. Я их благополучно выкинула.
— Зачем?
— Откуда я знаю! Психанула. У меня же так эмоции зашкаливали.
— Тогда надевай босоножки, поглядим.
Вика ушла за обувью. Вернулась обутая.
— А и в них тоже хорошо смотрится, — оценила Юля. — Что на свидании собираешься делать?
— Пока не знаю. Меня тут сомнения терзают.
— Угу… Целоваться будешь?
— Дура что ли?
— Ты-то да, еще какая. Эмоции нахлынут, волна любо́ви захлестнет, и все, потеряла я подругу. И как мне жить без тебя потом?
— Юля, что ты начинаешь? Как будто я на войну собралась.
— Ты идешь на свидание со своим бывшим. А это то же самое, что и война.
Вика лишь поморщилась.
— Так, моя хорошая, угощай чаем меня и я пойду, — сказала Юля. — Потом позвонишь и все расскажешь. Договорились?
— Куда я денусь?
— Вот и славненько.
Вика принялась хозяйничать на кухне. Поставила чайник, достала сладости. Поболтали на отвлеченные темы, съели все конфеты и два засохших пряника. Юла ушла домой.
Вика начала краситься. Подвела тушью ресницы. Губы накрасила бледно-розовой помадой. Тональным кремом покрыла лицо. Минут пять покрутилась перед зеркалом.
Настроилась.
Пошла в кафе.
Пустые столики, хихикающие официантки и прилизанный Саша.
«Рубашку надел. Тоже, наверное, с выпускного осталась», — Вика подошла к нему.
— Привет! — он соскочил со своего места.
— Я сама! — остановила его Вика. Отодвинула стул и села.
— Как ты поживаешь? — глаза Саши светились радостью.
— Переходи к делу, — поморщилась Вика. Она уже устала от этого всего.
— Вик, давай хоть закажем что-нибудь…
— Хочу как в прошлый раз.
— Вика, ну что ты…, — он расстроился.
— Ты такой интересный! Тебе можно без всяких прелюдий, а я сиди и делай вид, что мне безумно интересно с тобой.
— А разве тебе не интересно?
— Сейчас мне интересно, зачем ты меня сюда позвал? И почему я на это согласилась?
— Наверное, потому что у тебя остались еще ко мне чувства. Вика, не могу я без тебя… Два дня как больной был. А когда ты согласилась, так сразу полегчало.
— Я что, лекарство?
— Получается. Я вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, что был не прав и зря кучу гадостей наговорил… Звонил потом тебе раз десять, но ты трубку не взяла. И не перезвонила…
— И правильно сделала. Думаешь, приятно с пьяным человеком беседовать?
— Я не обижаюсь на тебя за это… Вика, — он положил ее руку в свои ладони.
— Готовы сделать заказ? — перебила подошедшая официантка.
— Девушка! — раздражился Саша. — Мы вас позовем, когда на что-нибудь понадобиться. Хорошо?
— Как скажете, — официантка отошла.
— Сбила, овца, с мысли, — Саша выпустил Викины руки.
— Саша, говори уже, не тяни…
— Вика, — замялся он. Протер ладонью лицо. — Может, начнем сначала. Забудем то недоразумение, и… и опять будем вместе.
— Шурик, милый Шурик, — «и почему ты не на Кавказе за спортсменкой-комсомолкой бегаешь, а мне на голову давишь?» — Ты этого действительно хочешь?
— Да, Вика, хочу, — закивал он.
— Я же другой стала. Серьезной…
— Мне показалось, — перебил Саша. — На самом деле ты все та же веселая хохотушка Вика.
— Веселая хохотушка, — шепотом повторила она, глядя в сторону. — Саша, — повернулась к нему. — Шурик… Знаешь, ты тогда сказал, что я нужна тебе, как руль трамваю.
— Вик, прости…
— Не перебивай! — попросила она. — Саш, если ты тот самый трамвай, которому нужен руль, то… катись ты по своим рельсам в свое трамвайное депо! — она встала и пошла к выходу, не реагируя на его оклики.
По дороге позвонила подруге:
— Юлька! Он предложил мне встречаться, опять все начать сначала. А я ему сказала, чтобы он катился куда подальше.
— Умница! — обрадовалась подруга. — Я за шампанским!