"Хлебные крошки"

Ольга Федоровна Щупальцева очень не любила хлебные крошки. Сухие остатки мучных изделий вызывали у нее омерзение — они впивались в пятки, разносились по всему дому, приманивали тараканов и крыс и что хуже всего были черным пятном на репутации хозяйки. Впрочем к порядку в квартире женщина столь внимательно не относилось, она запросто могла оставить грязную тарелку в раковине и месяц не протирать пыль, накопить целую корзину нестираного белья и неделями не подметать пол, но вот присутствие хлебных крошек не терпела, в любое время суток они подлежали немедленной ликвидации. Хлеба в ее доме не было, она могла позволить себе изредка съесть хлебец, да и тот всегда жевала над самой широкой тарелкой в доме. Чтобы обезопасить свое жилище от миниатюрных крупиц Ольга Федоровна даже купила робот-пылесос. Целых три месяца она выбирала аппарат: обошла все городские супермаркеты и посмотрела тысячи моделей, к слову, характеристику каждой она фиксировала в блокноте, а затем вечерами сравнивала их друг с другом, а когда нашла нужный вариант, то не пожалела и потратила на него половину зарплаты. Женщина трудилась в банке, с утра до вечера она выдавала кредиты, открывала и закрывала счета, работала с пенсионными накоплениями. Вся ее жизнь походила на один большой математический расчет — всегда точное распределение месячного жалованья и среди цифр не оставалось места даже для маленького сюрприза. Вечерами Ольга Федоровна тосковала на своем двуспальном диване, она смотрела русские сериалы, а когда ей становилось совсем невыносимо грустно, то в ларьке возле дома покупала баночку алкогольного коктейля.

По выходным она смотрела «Смехопанораму», современные шоу ей были не по душе, уж больно пошлые шутки слетали со сцены, а вот старые добрые советские комики другое дело! Несомненным фаворитом у Ольги Федоровны был Владимир Винокур, пародии с его участием всегда сопровождались громким хохотом. Несмотря на вкусовые предпочтения женщине было не больше тридцати. Внешне это была пышная дама, привыкшая подчеркивать свои округлые формы облегающей одеждой. Она часто носила платья с цветочным принтом и юбки, плотно сидящие на бедрах, на обувной полке стояли исключительно каблуки, а перед выходом «в свет» она рисовала на глазах размашистые стрелки. Молодая женщина гордо шагала по улице, преподнося себя обществу будто английская королева и ей казалось, что все внимание окружающих мужчин приковано только к ней. Финансовые дела Ольги Федоровны сейчас шли не совсем гладко. Полтора года назад ее сократили из доходного банка и тогда она устроилась на работу с жалованьем в два раза меньше. К такому повороту женщина оказалась не готова, из-за ипотеки и выросшей квартплаты ей пришлось урезать себя во всем: в одежде, косметике и даже «сладеньком». Как-то, когда в кармане осталась последняя тысяча, а до зарплаты была неделя, что по меркам Ольги Федоровны считалось чуть ли не вечностью, она было даже подумала продать робот-пылесос, но услышав его тихое и весьма приятное жужжание тут же передумала. Размышления о бедственном материальном положении натолкнули ее на мысль пустить в дом квартиранта. Не остановило Ольгу Федоровну даже то, что квартира была однокомнатная. Она все тщательно продумала — заселять можно только девушку и желательно худенькую, ведь спать им придется на одном диване. Поскольку по части крошек, как нам уже известно, Ольга Федоровна была женщиной щепетильной того же она была намерена потребовать и от заехавшей к ней девушки. По соседству поселилась путешественница, ее звали Лиза и в свои 22 она успела объездить полстраны. Каждое лето девушка закрывала глаза, тыкала пальцем в любую точку на карте России и отправлялась туда жить на три летних месяца.. Та же дорожка привела Лизу и к Ольге Федоровне. Как только ее ноготь определили точку остановки она тут же купила билет на поезд, собрала чемодан и покинула отчий дом.

Первое, что заметила Ольга Федоровна при встрече с новой соседкой это то, что она не слишком тяготеет к чистоте. Лиза буквально ворвалась в квартиру, она стянула пятками грязные ботинки и бросила их у порога, затем толкнула правой рукой чемодан, от импульса он докатился ровно до середины комнаты, оставив за собой черные следы, после чего девушка почти как боец кунг фу или каратист с разбега плюхнулась на диван. Пряди огненно-рыжих волос, растеклись по подушкам и красиво блеснули на солнце, от лучей, светящих прямо в глаза она сморщила нос и через секунду чихнула. Новая знакомая показалась Ольге Федоровне девушкой взбалмошной, но одновременно жизнерадостной, эту догадку подтверждала и ее внешность: все тело Лизы было усыпано веснушками, оранжевые крапинки были на руках, плечах, спине и даже ногах.

— Елизавета — скромно, но строго проговорила Ольга Федоровна недовольно смотря на отпечатки колес в ее доме — быть может чемодан в прихожей оставим?

— Да конечно Оль — сокращенный вариант обращения удивил хозяйку, так ее не называли со времен университета.

Девушка с улыбкой откатила чемодан, а затем принялась обживать новый дом. Заселение у нее заняло не больше 20 минут — Лиза быстро раскидала по полкам футболки и джинсы, а мешок с косметикой просто оставила в углу. А когда девушка управилась Ольга Федоровна предложила попить вместе чай. Новую знакомую она подчевала напитком из Индии и шоколадными пирожными.

— Ну как тебе наш город? — интересовалась Ольга Федоровна.

— Пока сказать ничего не могу — Лиза отхлебнула из кружки солидный глоток чая — вот посмотрю местные достопримечательности, мосты все обойду, по паркам прогуляюсь, обследую мистические места тогда и сделаю выводы.

— Ну Елизавета, город у нас большой! Все-таки миллионник! Поэтому тебе будет на что посмотреть — с гордостью заметила Ольга Федоровна.

— А почему ты решила заселить к себе квартирантку?

— Так мне вот скучно одной — после недолгого молчания ответила Ольга Федоровна, припомнив свой скромный оклад в банке.

После чайной церемонии Лиза отправилась в магазин, а домой вернулась с двумя здоровенными пакетами. Ольга Федоровна сочла это отличным моментом для проведения нравоучительной беседы о хлебных крошках. Она хвостиком проскользнула за Лизой на кухню и уже было открыла рот, чтобы начать свою речь, однако тут она вдруг стала наблюдать поистине ужасающую картину: из пакетов девушка то и дело доставала мучные изделия — она взяла три упаковки хлеба, шесть булочек и два батона.

— Хлеб просто очень люблю! — пожала плечами Лиза, а затем вскрыла одну из упаковок и откусила смачный кусок хлеба, крошки от которого полетели во все стороны.

От столь отвратительного зрелища Ольге Федоровне аж стало дурно: у нее закружилась голова, помутнело в глазах, а руки сильно задрожали…

— Чего же так много-то? — чуть заикаясь спросила женщина — Хлеба то этого? — в ее голосе послышались нотки отчаянья.

— Ой, я много его ем! — рассмеялась соседка.

— Батюшки мои — шепотом произнесла Ольга Федоровна и схватилась за сердце.

— Бутерброды, хлебный суп, тосты — продолжала Лиза — я даже тостер с собой привезла! Приготовлю как-нибудь для тебя завтрак!

Запуганное воображение Ольги Федоровны тут же нарисовало сцену утренней трапезы: ее квартирантка готовит завтрак — она режет батон, фонтаны из хлебных крошек бьют во все стороны, заполоняя пол, подоконник, плиту и холодильник, все три тумбочки. Затем она небрежно хватает только что заготовленные куски с разделочной доски и несет их к тостеру, по пути, просыпая из ладошек мучной мусор. Пока хлеб жарится в миниатюрной печи, зловоние от пищевого продукта разносится по квартире и въедается в занавески, одежду и даже диван. Под воздействием высокой температуры хлеб становится еще более сухим, отчего когда Лиза его кусает он еще сильнее крошится. С каждой секундой глаза Ольги Федоровны становились все больше, в какой-то момент у нее даже появился нервный тик под правым глазом.

— Я пойду полежу, что-то мне плохо — выжала из себя Ольга Федоровна и покинула кухню.

На следующий день женщина была не в духе с самого утра. Она проснулась в 7 утра с выражением нестерпимого отчаянья на лице, Лиза же напротив спала на соседней подушке как ни в чем не бывало и даже улыбалась. Ольга Федоровна взглянула на соседку негромко цикнула и покачала головой и принялась за уборку. Когда она зашла на кухню, то обнаружила следы лизиного ужина: на тумбочке стояла пустая коробка из-под молока, лежала тоненькая колбасная кожурка и… знатная горсточка хлебных крошек, от такого зрелища ее аж передернуло. Она недовольно фыркнула, надела перчатки и взяв в руки веник немедленно стала прибираться. Первым делом она приступила к «зачистке» кухни. Ольга Федоровна резво махала веником в разные стороны, пытаясь удалить с пола весь сухой мусор. Она тщательно прошлась по всем углам, а труднодоступные места очистила вручную. Разобравшись с кухней, она на цыпочках обследовала каждый квадратный метр главной комнаты, после чего спустила на хлебные крошки робот-пылесос. Пока портативный прибор тихонько жужжал, «пожирая» мелкий мусор, она присела на край дивана и стала любоваться своим домом, в котором сейчас не было ни одной крошки хлеба. После уборки она с облегчением отправилась на работу, перед выходом еще раз насладившись прекрасной пустотой пола в квартире.

Всю смену Ольгу Федоровну преследовали мысли о грязном доме. Она оформляла кредит, а перед глазами появлялась Лиза, жующая пшеничный батон, она консультировала пожилого клиента по сберегательному счету, а перед глазами снова была Лиза, в этот раз она сидела на диване с крошащимся бутербродом, она заполняла заявление на выдачу процентов, а перед глазами вновь Лиза, теперь она танцевала с целой буханкой хлеба на ее персидском ковре. Под конец дня Ольге Федоровне даже стало казаться, что Лиза обосновалась в ее мозгу — она сидела на нервных окончаниях и хрустела всевозможными мучными изделиями. По дороге домой она молилась лишь об одном, чтобы квартирантка не на сорила на ее кухне. Когда женщина зашла во двор ее охватила паника. Вечером площадка перед домом всегда выглядела немного зловеще: тени от деревьев, упавшие на асфальт сливались в единый рисунок, их очертания напоминали какое-то космическое чудовище линии веток словно лапы тянулись к ногам прохожих, желая унести их с собой в темное подземелье. От сквозняка постоянно гуляющего между многоэтажными домами качели постоянно двигались, издавая при этом пронзительный скрип, а во время сильных порывов ветра начинала кружиться огромная карусель в центре двора. Однако все это Ольгу Федоровну ничуть не пугало, ее больше тревожили мысли том, что творится в доме. Окна ее квартиры выходили во двор и на кухне сейчас горел свет. Ольга Федоровна будто бескрылый мотылек встала на носочки и стала тянутся наверх, пытаясь разглядеть, что происходит внутри дома. Тень Лизы быстро мелькала по стенам кухни, соседка была либо очень голодна и старалась приготовить все быстро, либо она устроила танцы у плиты. Женщина тянулась изо всех сил в высоту, но разглядеть происходящее не удавалось, тогда она забралась на поваленное бревно, лежавшее во дворе со времен последнего шторма, но и это не помогло. Тогда она бросила попытки и пошла домой, прибавив шаг. Еще на лестничной площадке женщина учуяла запах жареной картошки — сердце ее забилось чуть медленнее, а на душе стало полегче. «Лучше уж пусть картошку жарит, чем хлеб печет» — подумала она и достала ключи. Ольге Федоровне так не терпелось взглянуть на то, что делает соседка, что она с порога сразу двинулась на кухню. В небольшой комнатке было ужасно жарко, газовая конфорка работала на полную мощность — Лиза жарила картошку. Сковорода, доверху заполненная нарезанными овощами, пуляла в разные стороны раскаленное масло, девушка в это время стояла спиной у одного из шкафов в наушниках и слушала музыку. Она что-то бурчала себе под нос, порой громко завывая как Уитни Хьюстон и при этом танцевала. Соседка то плавно переминалась с ноги на ногу, то резко вздергивала руками, то кружилась вокруг себя. Во время вечерней пляски Ольга Федоровна заметила что в воздухе мелькают какие-то мелкие частички, они взлетали со самого верха подвесного шкафа, а затем падали прямо на пол. Приглядевшись она поняла, что это были хлебные крошки. Лиза готовила бутерброды с колбасой. Каждое движение девушки для хозяйки дома было все равно, что острый ножом по ее сердцу. Углы, еще утром сияющие чистотой, вновь заполонили хлебные крошки. Женщина около пяти минут простояла за спиной Лизы, прежде чем та ее заметила, а увидев она тут же скинула наушники и радостно воскликнула:

— Поздравь меня! Я устроилась на работу официанткой! Ура! — девушка кинулась к Ольге Федоровне и обняла, отчего пара крошек с ее футболки перекочевала на одежду женщины. — Я нам ужин приготовила! Это жареная картошка по фирменному рецепту моего папы. Присаживайся Олечка будем кушать — и она продолжила резать хлеб.

«Крошки все сыпятся и сыпятся! А ей хоть бы что» — вертелось в голове Ольги Федоровны снова и снова.

— А ты чего такая молчаливая? На работе что-то случилось?

— Устала просто — тихонько проворчала Ольга Федоровна.

Весь вечер женщина собиралась с силами, чтобы поведать Лизе о причине своего негодования, но никак не могла найти нужный момент. Соседка так много разговаривала, что Ольге Федоровне даже стало казаться, что Лиза только и делает, что болтает и жует хлеб. Женщина легла в постель с тяжестью на душе, она долго ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть, мысли о хлебных крошках. которые словно тараканы расползались по кухне не покидали ее до поздней ночи. Лиза же наоборот задремала сладким сном и даже пару раз хихикнула с закрытыми глазами.

Этой ночью Ольга Федоровна жутко не выспалась, но несмотря на это утром она вновь затеяла уборку.

— Чего же так крошить то? — ворчала она, подметая пол на кухне — Повсюду хлеб свой разбросала. Изо рта что ли у нее крошки валятся? — неожиданно она резко остановилась, а глаза ее округлились так, будто на нее сошло озарение — она мусорит специально! — эту фразу она сказала громко, почти криком. Расслышать ее можно было без труда даже на лестничной площадке, не говоря уже о спящей в соседней комнате Лизе. Ольга Федоровна тут же одернула себя и тихонько прошла к двери, чтобы подсмотреть за Лизой, к ее счастью та спала как младенец и наврятли что-то расслышала.

Перед выходом на работу Ольга Федоровна перекрестила спящую Лизу, будто какую-то нечисть, затем провела пальцами вокруг себя, а выйдя на лестничную площадку повторила ритуал еще и над дверью квартиры. Всю рабочую смену она сидела как на иголках и думала лишь о том как правильнее доложить соседке о хлебных законах в ее доме.

«Может поставить ее просто перед фактом — размышляла женщина — надо составить список! Да я изложу на бумаге все продукты которые запрещено употреблять в моем доме, а потом пусть что хочет то и делает!»

Женщина схватила первую попавшуюся тетрадь, вырвала оттуда листок и принялась писать. Инструкции по жизни в ее квартире заняли все два листа, причем с обеих сторон. Ольга Федоровна подобно изложила все названия мучных изделий, на которых она наложила табу. По дороге домой она собиралась с мыслями, а когда автобус затормозил на последней остановке она засунула руку в сумку и достала оттуда список, бегло пробежавшись по нему она вздохнула и приготовилась к разговору.

— Лиза — чуть ли не пропела Ольга Федоровна, когда открыла дверь в квартиру, но никто не отозвался. Когда она снимала обувь, то заметила, что кроссовок девушки нет на месте, а значит она еще на работе или гуляет. Лизы дома не было, а вот крошки были! Их Ольга Федоровна заметила как только зашла на кухню. Она сползла на табуретку и чуть ли не расплакалась, когда увидела, что хлебные крошки вновь появились на полу.

— Она издевается что ли надо мной? Сколько же можно хлеб свой разбрасывать?! А я потом наступай на эти крошки колготки рви, да тапки порти!

В этот вечер Ольге Федоровне поговорить с Лизой не удалось, она так сильно разгневалась на соседку, что когда начинала говорить, ее нос невольно издавал нелепое фырчание. Так и потянулся день за днем, неделя за неделей, женщина молча негодовала на неприемлемое поведение соседки, но не говорила об этом. Однажды в голову ей пришел гениальный план, по крайней мере Ольга Федоровна была в этом уверена. Она подошла к полке, на которой лежало все хлебобулочное разнообразие юной соседки, медленно окинула взглядом покупные лакомства, а затем ногой распахнула шкаф с мусорным ведром и стала выбрасывать туда продукты. Сначала в контейнер полетел пакет с ржаным хлебом, затем фирменный батон, после две булочки сахаром, а затем к ним присоединился и кекс. Ольга Федоровна смаковала каждое мгновение, а когда очередное мучное изделие приземлялось на дно мусорного контейнера ее сердце окутывала теплая волна эйфории.

— Плесенью просто покрылись они — говорила Ольга Федоровна, ехидно улыбаясь. В этот момент она представляла перед собой соседку — да Лиза, плесень очень опасна! Такие продукты есть ни в коем случае нельзя, а особенно хлеб! — репетировала свою речь Ольга Федоровна.

В тот момент, когда в ведро полетел последний кекс в дверях послышался звон ключей.

— Привет! — бодро произнесла Лиза, пробежав по коридору в комнату

— Привет! — спокойно и слегка надменно произнесла Ольга Федоровна — как дела? Работала?

— Ага! Вечерняя смена была. Я такая голодная просто жуть — Лиза зашла на кухню и тут же бросилась к холодильнику, оттуда она достала колбасу, а затем переместилась к хлебной полке, но застала ее абсолютно пустой. Она обшарила все полочки и даже заглянула в холодильник, но хлеба так и не нашла.

— Оль, а ты хлеб не видела?

— Ой, совсем забыла тебе сказать, он заплесневел, просто весь покрылся этими зелеными грибками и я его немедленно выбросила…

— Да ты что? Вот как, странно я его утром только купила.

— Знаешь Лизонька, лучше не оставлять заплесневелые продукты, они же очень опасны.

— Да верно.

После короткого диалога Ольга Федоровна счастливая и довольная отправилась «на боковую». Не успела она лечь на подушку, как тут же заснула, но посреди ночи ее разбудил какой-то странный шум. Звук был короткий, но звонкий и он доносился с кухни, через мгновение она учуяла еще и сладкий аромат. Полусонная женщина приподнялась на диване и чуть было не уснула в таком положении, однако звуки с кухни, которые становились все громче заставили ее прийти в себя. Она кулаками потерла глаза и к своему удивлению обнаружила, что Лизы рядом не было. Из кухни, дверь на которую была чуть приоткрыта в темную комнату пробивался оранжевый лучик света, он расстелился на полу в форме кривого треугольника. Тем временем необыкновенный запах из полузакрытой кухни все больше наполнял помещение. Ольга Федоровна, ведомая этим ароматом, встала с дивана и доковыляла до кухни, сквозь узкую щель она увидела, что соседка стоит у одного из шкафов и что-то мешает. Хозяйка дома решила рассмотреть поближе, что снова удумала ее квартирантка. Однако когда Ольга Федоровна зашла на кухню, то перед ней открылась поистине ужасающая картина. Всю кухню заполонили кастрюли с тестом — железная посуда с густой массой внутри стояла на всех трех шкафах, на подвесных полочках, на обеденном столе, холодильнике и микроволновке. Маленькую миску с тестом соседка умудрилась запихать даже на крышку электрического чайника. В духовке, на противне жарился белый хлеб, а на плите пирожки. Сама же Лиза стояла спиной и держала перед собой самую большую кастрюлю, которая только была в доме — для квашеной капусты, тут Ольга Федоровна поняла откуда исходил этот монотонный звук, соседка мешала поварешкой что-то внутри.

— Лиза, куда же столько хлеба?

— Куда? Куда? — медленно говорила девушка, голос ее казался несколько ниже обычного — люблю я его очень! — она отвечала стоя спиной к Ольге Федоровне. В какой-то момент Лиза выронила из рук поварешку, следы от теста тут же отпечатались на линолеуме. Однако девушка и с места не сдвинулась, она продолжила мять тесто… голыми руками.

— Лиза — испуганно проговорила Ольга Федоровна — у тебя поварешка упала — однако Лиза никак не реагировала на слова хозяйки.

Ольге Федоровне стало как то не по себе. От раскаленной духовки ее бросило в пот, а от вида хлеба в обморок, она уже было хотела уйти с кухни, как вдруг Лиза резко остановилась, а потом медленно стало поворачиваться. За распущенными волосами Ольга Федоровна увидела нечто невообразимое — вместо лица у Лизы была хлебная корка, а глаза сверкали горсточками из кунжутных семечек

-А! — закричала Ольга Федоровна и отпрыгнула в сторону окна. Лиза пристально смотрела в ее сторону, а на лице у нее, а точнее на хлебной корке, зияла злобная улыбка. Это существо с кастрюлей в руках, не прекращая месить тесто, зашагало в сторону женщины, до смерти запуганной происходящим. Своей походкой она очень напоминала монстра из фильма про зомби-апокалипсис. — Ааа! — еще громче закричала женщина и бросилась вон из кухни. Она со всей силы захлопнула дверь, перетащила тумбочку с телевизором и заблокировала ей выход. Сердце женщины билось так сильно, что едва не выпрыгивало из груди. После нескольких стуков Лиза затихла. Однако Ольга Федоровна почувствовала под ногами что-то мягкое и теплое. А когда она опустила глаза, то увидела, что пол ее был устлан… хлебным мякишем. Женщина чуть не подпрыгнула на месте, а когда она огляделась по сторонам, то увидела, что весь дом покрыт слоем печного изделия словно плесенью. Потолок стал закругленным, окно заросло плотной коркой. От осознания, что она находится внутри буханки хлеба Ольга Федоровна впала в панику. Из кухонной двери стал доносится громкий стук, она становился все громче и сильнее. В конце концов тумбочка отлетела в сторону, а из кухни с громким рычанием вывалилась Лиза.

— А! — взвыла Ольга Федоровна, но не смогла сдвинуться с места, ее ноги окутал хлебный мякиш, она в нем тонула словно в болоте.

— Отведаешь кусочек хлеба? — существо в теле Лизе стало подходить к кричащей женщине, монстр тянул к ней свои руки, которые постепенно превращались в хлебные корки.

— Ааа!

— Оля?

— Ааа! — кричала женщина. Лиза уже склонилась над ней, а крошки с ее хлебной морды летели прямо в глаза Ольге Федоровне.

— Оля? Проснись. Оль?

И тут женщина увидела перед собой соседку, у нее было очень обеспокоенное лицо.

— Оля, что случилось?

женщина тяжело дышала и ответила спустя несколько минут.

— Кошмар приснился — проговорила с дрожью в голосе Ольга Федоровна.

До утра женщина не смогла сомкнуть глаз. Она ворочалась на подушке, а перед глазами стоял образ Лизы из ночного кошмара. Ольга Федоровна даже старалась не поворачиваться лицом в сторону спящей соседки, потому что перед глазами тут же всплывала ухмылка на хлебной корке. Звон будильника немного отрезвил женщину и выбил из головы ужасные мысли. Она тут же поднялась и пошла завтракать, а когда вновь застала на кухне беспорядок, то засомневалась действительно ли ночное видение это всего лишь сон? Видимо вечером Лиза сходила в магазин и все-таки купила хлеб. Чтобы немного приободриться Ольга Федоровна сварила кофе, она выпила целых две чашки после чего почувствовала приток энергии и решила прибраться. После ручной уборки, когда пришел час робота пылесоса произошло очередное несчастье. Миниатюрный уборщик пожужжал, покряхтел, а затем замолк и похоже, что навсегда.

— Нет! — взвыла Ольга Федоровна — ты чего это? — она подбежала к пылесосу, несколько раз нажала кнопку включения, но он не заработал — это все Лиза со своим проклятым хлебом! Забила мне весь пылесос крошками!!!

Весь день Ольга Федоровна бродила по банку сердитая, во время работы она даже нагрубила нескольким клиентам. Домой она вернулась совершенно не в духе, Лиза сидела на диване и смотрела телевизор, она с ней недовольно поздоровалась и ушла на кухню. Хозяйка тихо возненавидела свою соседку и уже было думала о том, чтобы попросить ее съехать. Когда женщина сидела за столом и жевала над тарелкой хлебец на кухню вошла Лиза. Между ним чувствовалось напряжение.

— Как дела?

— Хорошо — сказала женщина, как отрезала, даже не глядя на собеседницу.

Лиза оценила реакцию соседки и решила не мешать ей, она налила себе чай и схватила с полки булочку и уже было направилась в кухню, но Ольга Федоровна ее остановила.

— Лиза, может не стоит на диване булочку есть, ты же накрошишь, а мы потом в этом бардаке спать будем — нервно проговорила хозяйка.

— Да я аккуратно всегда ем и никогда не крошу — доброжелательно ответила девушка.

— Никто не крошит, зато я потом хожу и крошки подтираю! — Ольга Федоровна забылась и даже перешла на легкий крик, но тут же одернула себя. — Лиза давай поговорим, присаживайся. — она похлопала по столу, призывая соседку присесть за стол — Ты знаешь, я девушка воспитанная и мне неудобно о некоторых вещах говорить, но я уже устала от постоянных крошек. Я только приберусь, а ты снова их разбрасываешь. У меня уже лопнуло терпение!

— Хорошо, теперь я буду есть хлеб только на кухне. Хорошо?

Ольга Федоровна посмотрела на девушку чуть свысока, кивнула и продолжила свою трапезу.

С этих пор в доме установилась напряженная атмосфера. Пребывание под одной крышей больше напоминало пытку как квартирантки, так и хозяйки. Сожительницы почти не разговаривали и обходили друг друга стороной. Бывало Ольга Федоровна запиралась на кухне, а сквозь закрытую дверь доносилось тихое ворчание, девушка не могла разобрать слов, но периодически отчетливо слышала — крошки. Она старалась брать смены на работе в выходные дни хозяйки дома, чтобы как можно меньше встречаться, также поступала и Ольга Федоровна. Она наслаждалась чистотой и одиночеством пока Лиза бегала с тарелками в ресторане, а та в свою очередь довольствовалась свободным пространством и хлебобулочными изделиями пока Ольга Федоровна выдавала кредиты.

Однажды, в один из выходных дней Ольга Федоровна проснулась пораньше, как и прежде дочиста намыла полы, попила сладкого чая с ватрушкой и отправилась за покупками. Пополнять гардероб женщина предпочитала на местном рынке, он находился на конце города и все местные жители его называли таганчик. Перед уходом она послала воздушный поцелуй своей чистой квартирке и, захлопнув дверь понеслась на встречу новой одежде. Домой она вернулась с двумя пакетами в руках и в отличном расположении духа. Ольга Федоровна быстро поднималась по лестнице, каждый ее шаг сопровождался тяжелым грохотом, но ей сейчас казалось, что она не идет а летит. Женщине не терпелось покружиться перед зеркалом в новых нарядах. Она забежала в квартиру, на лету сбросила туфли, от удара о пол они даже звякнули, но она не обратила на это внимание. Добежав до дивана Ольга Федоровна стянула с себя рубашку и джинсы и достала из пакета что-то сиреневого цвета. Когда она это нечто натянула на себя стало понятно, что это легкий сарафан. Он обтянул тело Ольги Федоровны так, что даже создалось ощущение, что ее объемы хотят вырваться наружу. Немного покружившись на месте женщина подбежала к зеркалу в коридоре и начала рассматривать себя со всех сторон. Пока она любовалась своими формами боковым зрением заметила, что откуда то из-за двери на пол летят крошки. Сомнений не было, Лиза дома, но что соседка делала дома посреди дня.

— Лиза, ну ты посмотри, все крошки же на пол летят! — сказала женщина, устремившись на кухню. Однако дойдя до двери она увидела за столом незнакомца. Мужчина в клетчатой зеленой фуражке и густыми усами как у моржа сидел на табуретке и жевал огромную буханку белого хлеба.

— А! — завопила женщина и схватила первую попавшуюся сковородку — убирайтесь иначе огрею вас сейчас как следует.

— Постойте! — привстал мужчина и выставил руки вперед, будто этот жест защитит его от удара железной посудиной.

— Вор, не на ту напал, убирайся из моего дома! На помощь, грабят, насилуют!

— Да что вы! Какой насилуют! Я конечно видел одним глазом вашу фигуру, когда вы примеряли свое платье, но честное слово сразу отвернулся. Я человек приличный!

— Насильник! Маньяк! — заорала женщина еще громче.

— Тише женщина! Тише! Я папа Лизы!

— Полиция, поли… — женщина замолчала, но сковородку из рук выпускать не стала.

— Да, я папа Лизы, приехал навестить свою дочь — медленно и очень спокойно говорил мужчина с усами. Женщина пристально посмотрела на него, положила сковороду на тумбочку, а затем поправила платье.

— Так, а чего же Лиза меня не предупредила? — произнесла хозяйка дома, чуть приподняв голову.

— Видимо забыла, она последнее время без выходных работала — извиняясь проговорил мужчина.

Когда страсти поутихли Ольга Федоровна внимательнее рассмотрела своего собеседника. Это оказался довольно крепкий мужчина с густой шевелюрой кудрявых рыжих волос. Заметив выпирающей из-под рубашки рельеф грудной мышцы женщина даже засмущалась.

— Да вы присаживайтесь — моментально сменила гнев на милость женщина. — А Лиза когда вернется?

— Она побежала за тортиком, поэтому должна быть с минуты на минуту.

— Ох вы наверно проголодались? Может быть голубцы вам приготовить?

— Не откажусь — уверенно сказал мужчина — кстати меня зовут Федор, Михайлович по батюшке.

— Ольга, Федоровна по батюшке — кокетливо рассмеялась женщина.

— Я пока тут один сидел нашел у вас эту штуку — мужчина указал рукой на робот-пылесос.

— Да, это робот пылесос.

— Робот-пылесос? Ха чего только не придумают! — рассмеялся Федор Михайлович — а дом он ваш не захватит как терминатор? Ахах!

— Ахах! Ну если вы будете рядом, то мне ничего не страшно! — через короткую паузу женщина вдруг изменилась в лице — он сломался у меня — трагически проговорила она — крошки хлебные его загубили!

— Сломался? — мужчина вскочил с места, нажал на кнопку и пылесос резво и громко зажужжал.

— Что? Как? Он же не работал? — женщина не верила своим глазам, прямо перед ее ногами миниатюрный робот колесил по полу кухни, собирая крошки.

— Да у него просто батарея села — тихо проговорил Федор Михайлович.

В глазах Ольги Федоровны мужчина стал настоящим героем. Он вернул к жизни ее пылесос и это было достойно восхищения.

— Расскажите о себе Федор Михайлович — нежно и с придыханием проговорила Ольга Федоровна.

— Ой да что там рассказывать! Фермер я. — было видно, что мужчина не привык о себе рассказывать, но Ольга Федоровна так нежно глядела на него своими голубыми глазами, что он впал в какое-то зачарование — три коровки у меня: Ромашка, Земляничка и Снегурочка. Дурного про меня думайте имена придумывала Лиза. — они с Ольгой Федоровной дружно рассмеялись — курочки есть и козочки еще.

— Ох супруге вашей наверно не просто управляться с таким хозяйством? — в вопросе женщины почувствовался личный интерес.

— Да что там! Один со всем управляюсь! Супруга моя на тот свет отправилась когда Елизавету родила.

— Какая трагедия — в ее голосе почувствовался личный интерес

— Да, но сейчас она в лучшем мире. нас с Лизкой оберегает. — мужчина кинул беглый взгляд на небо, а потом резко сменил тему. — У нас вообще старинное поместье, в нем еще мой прапрадед хлеб выращивал.

— Хлеб? — переспросила женщина, опустив взгляд.

— Ага, он его всему поселку продавал! Даже мельница у нас была и до сих пор есть, это наша семейная реликвия!

Во время рассказа мужчина периодически отламывал куски от буханки хлеба, а в паузах жевал. Однако Ольга Федоровна так прониклась историей собеседника, что даже не обращала на это внимания.

— Кстати, это мой хлеб! Вот этими руками испек его из собственной пшеницы! Попробуете?

Ольга Федоровна посмотрела на белый хлеб, вздохнула, взяла кусочек и начала жевать. Постепенно у нее на лице появилась улыбка.

— Вкусно как!

— А то!

— Нет, правда. Никогда такого вкусного хлеба не пробовала! — женщина смачно уплетала буханку хлеба, даже забыв про крошки, которые облепили ее платье, ноги, табуретку и пол вокруг. Женщина и мужчина болтали на кухне под звук жужжащего робота- пылесоса.

Когда Лиза вернулась домой отца и Ольгу Федоровну она не застала, новые отправились гулять. Они весь день ели мороженое, кормили голубей, а под мелодии уличных гитаристов даже станцевали романтический танец. Через три месяца Ольга Федоровна и Федор Михайлович сыграли свадьбу. Для торжественной церемонии женщина выбрала самое пышное платье, что было в магазине, воздушная бахрома покрывала его, начиная от груди и заканчивая пятками. Бракосочетание молодые решили провести в поместье жениха, на открытом воздухе. Арку разместили рядом со старой мельницей, туда же пригласили регистратора. Под мычание коров и кудахтанье куриц Ольга Федоровна шла связать себя узами брака. Жених при виде своей невесты в белом платье от восхищения аж весь обомлел. Деревенский ветер кружил над свадебной аркой и трепал прически гостей. Влюбленные обменялись кольцами, поцеловались, а затем отправились всей своей большой семьей делать свадебное фото у мукомольной мельницы.