Замыкая круг (Глава 8)

Шло время. Не так давно пришли результаты конкурса, и Холден спешил сообщить их ребятам. Сара уверяла, что у других нет ни единого шанса, однако многие всё равно приняли участие.

— И снова, снова, снова здрасте! — он улыбался, и его улыбка немного успокаивала переживающих ребят, — Ну что ж, из вашей группы участвовали пять авторов и вот ваши места: Хора — десятое место; Алан — восьмое; Сара — пятое; Виндия — третье; и наконец Клементина, — он произнёс её полное имя, — заняла не просто первое место, но и получила кучу писем от судей, которых ты заставила проронить пару слезинок, а также приглашение в их издательство. Я напомню вам, что было прислано более пятисот работ, и вы вошли в десятку. Я очень горжусь вами и желаю ещё более классных результатов.

Аудиторию наполнили аплодисменты, все поздравляли призёров. Клэм смущённо кивала головой и понемногу утопала в объятиях ребят, а вот на Сару сейчас лучше было не смотреть. Собственно, Холден так и сделал.

Постепенно Клэм освоилась и даже начала получать от этого удовольствие. После пары все призёры собрались вокруг Холдена и поблагодарили его за то, что именно он раскрыл их таланты и заставил поверить в себя. Ребята ещё раз поздравили друг друга и стали расходится.

— Сегодня в «Яблоке» какое-то мероприятие, и оно будет работать до утра. Сходим туда? — девушка пританцовывала вокруг стола, — я ведь так и не поблагодарила тебя.

— Конечно, давай только ближе к вечеру. Часов в семь нормально?

— Отлично, успею выспаться и подобрать одежду, а то эта толстовка скоро ко мне прирастёт.

Холден радовался за свою студентку, но у него было одно незаконченное дело, которое он должен закончить именно сегодня. Придя домой, он сел за стол и стал подбирать нужные слова, но они никак не придумывались. Брюнет положил голову на руки и стал думать ещё лучше. В конце концов лист был исписан и в шесть сорок парень поспешил в кафе.

На улице уже стемнело и город купался в лужах света фонарей. Красиво, конечно, но Холден предпочёл бы увидеть солнышко, а то с этой работой совсем нет времени на дневные прогулки. До светящейся надписи «Яблоко» было около ста метров, когда его окликнули сзади.

— Слыш, братик, классная кожанка, — сиплый голос был настолько противным, что Холден поморщился, — а мелочи не найдётся или сигаретки?

— Не курю и вам не советую. Курение убивает.

Он хотел пойти дальше, но вдруг ещё двое выскочили из переулка и втащили его туда. Один резкий удар в бок валит парня с ног. Его добивают ногами, но он не чувствует эту боль, только сильное жжение сбоку. Через пару десятков ударов двое отошли и сиплый наклонился к нему:

— Нож мой убивает, братик, — прошипел он над самым ухом, — а сигаретка нервы успокаивает.

Они быстрым шагом уходят, а Холден остаётся лежать на спине в сырой подворотне. Где-то гудит скорая или милиция, но это далеко, а тут тихо. Настолько тихо, что брюнет слышит, как капает вода с крыши и разбивается о жестяную трубу. Кап-кап. Ноги стали ледяными, а пальцы едва могут шевелится. Кап-кап. «Она ведь ждёт меня. Наверняка ещё и платье какое-нибудь красивое надела. А я лежу тут. Она расстроится, если я не приду» — именно это сейчас волновало его больше всего. Кап-кап. Он слышит чьи-то шаги. Хочет крикнуть, но боль становится ещё острее. Шаги становятся ближе и Холден может различить, кто стоит перед ним.

— Ну здравствуй, — этот голос он не слышал уже очень давно, — вижу, дела у тебя не очень.

— Как раз таки наоборот.

— Я прочёл твою записку, но так ничего и не понял. У тебя получилось или нет?

— Да, я нашёл её. Она другая, со своей вселенной в голове, совершенно не похожая на других, а главное искренняя. Правда, истинно чистая девушка. Разве что нимба нет.

— Значит, в рай собрался? Ты веришь ей?

— Да.

— А если я скажу, что она тоже уйдёт из твоей жизни, как уходили другие, и оставит глубокую рану в душе?

— То я тебе не поверю.

— Ты уже обжигался и не раз. Уверен?

— Я ждал бы её ещё тысячу лет, но, как видишь, я далеко не вечен.

— Что ж, я снова тебе верю. В восьмой раз, — он наклоняется и достаёт из внутреннего кармана парня яблоко.

— Знаешь, а белый тебе идёт больше и ещё, — звуки серены приближаются, — спасибо за тот кофе, Барон.

Холден закрывает глаза, ощущая невыносимую боль. Он уже не слышит шагов Барона, но звуки стекающей воды всё также ударами молота бьют в висок. Кап-кап. Кап-кап. Кап. Капля в последний раз ударилась об трубу и наступила тишина. Холден открыл глаза. Он лежал на руках за своим письменным столом.

— Сон? Или нет?

Он мельком бросает взгляд на тетрадь, улыбается и быстрым шагом направляется к выходу.

— Ой, великая сила — радикулит, — парень смотри на часы, — она меня убьёт. Я опаздываю на целый час!

Парень вылетает из подъезда и видит идущую навстречу Клэм.

— А как же кафе, я думал, что опаздываю и… почему ты тут?

— Боже, зачем тебе вообще телефон, если ты им не пользуешься? Я же отправила тебе сообщение, что приду. Ты почему так легко оделся? Совсем недавно же болел.

Они быстро вернулись домой. Клэм принесла бутылку вина и много яблок. Холден ещё раз поздравил девушку с первым местом.

— Да ну его, это первое место. Мне недавно из издательства позвонили и предложили хорошие деньги за мою книгу. Конечно я отказала. Это уже не просто история или кусочек биографии, это моё первое признанное творение, и я не собираюсь отдавать его кому попало.

— Молодец, я такого же мнения, — он смотрел на неё и не мог нарадоваться.

Они ещё немного поговорили об учёбе, литературе и творчестве, а затем парень выключил свет и подвёл её к тёмному окну.

— Ночь так успокаивает и одновременно вызывает какую-то тревогу за завтрашний день.

— Пусть завтрашние проблемы останутся завтрашней мне, — девушка засмеялась и осушила бокал.

— А если завтрашнего меня не будет?

— Значит и проблем не будет, всё логично.

Вина уже совсем не оставалось. Ребята сидели под одеялом и смотрели мультик, который оба любили в детстве. Холден смутно помнит, что было потом, а было довольно много: слёзы девушки от грустного момента в мультике, которые позже превратиться в смех и ликование от фонтана искр бенгальских огней и взрыва хлопушек, битва яблоками, дуэль на водяных пистолетиках, а ещё… ещё вроде было признание. Парень плохо всё это помнил, но проснувшись вместе с Клэм, сразу обо всём догадался. Уже родной запах дешёвого геля для душа заставлял его не двигаться, чтобы продлить удовольствие.

Через пару лет на собрании в издательстве его спросят «Если бы вам дали прожить жизнь заново, что бы вы изменили?», и он ответит, что ничего. Да, у него есть семь очень болезненных ожогов, но все они стоили того, чтобы сейчас находится рядом с совсем «другой», как говорили другие, девушкой, и, возможно, у неё и есть сумасшедшинка в глазах, но это значит лишь то, что каждый его день будет наполнен хаосом, порядок в котором будет только для них двоих. И если цена всему этому счастью семь шагов по стеклу, то он сделает их, чтобы на восьмой оказаться в раю.