Как я стал охранником (Глава 1)

Всё началось с того, что я искал работу сутки через трое. Занимался я тогда выпуском декоративных изделий из пластмассы для садоводов. По моим идеям были изготовлены две пресс-формы, на которых штамповали декоративные заборы и бордюры. Они получались красивыми, но был у них один недостаток, -ими нельзя торговать весь год, это товар сезонный. Поэтому я полгода продавал оградки, как говорил мой друг Паша, а полгода занимался чем придётся. Со временем конкуренция выросла, и заниматься только производством заборов и бордюров стало невыгодно. Нужна была какая-то постоянная работа, но чтобы при этом ещё оставалось время на распространение оградок. Сутки через трое подходили под это определение идеально. Оставалось только найти интересное место с нескучными людьми. У меня уже был печальный опыт работы ночным сторожем в одной конторе в центре Питера. Хозяйка бизнес — центра, очень похожая на свинью, как внешне, так и характером, попыталась меня соблазнить. Я не вижу ничего плохого в сексе с женщиной тебя старше, но это должно быть исключительно по обоюдному желанию. Эту хавронью я никак не хотел, и на этой почве у нас возник конфликт, когда она перед Новым Годом напилась, и устроила мне скандал ночью. Я убежал от неё, успев на последний поезд метро. С тех пор прошло немало лет, но память цепко хранит эту пьяную физиономию, с пятачком вместо носа. Одним словом, куда попало, устраиваться мне не хотелось.
И тогда одна моя хорошая знакомая, а других у меня нет, с нехорошими я не знакомлюсь, посоветовала мне обратиться к её хорошему знакомому. Тот работал заместителем начальника службы безопасности Императорского Фарфорового завода, что находится возле станции метро «Ломоносовская». Я согласился, и был награждён рабочим телефоном хорошего знакомого. Я ему позвонил, и мы договорились о встрече.
Звали его Сергей. Отчество его я просто забыл, но я думаю, что он на меня за это не обижается. Тем более, что я его на два года старше. Он бывший военный, служил на подводной лодке, когда говорит, немного заикается. Но сначала я в вестибюле главного входа на предприятия столкнулся с охранником, который и позвал мне Сергея. Охранник был невысокого роста, около метра шестидесяти, с косящими глазами, как у Савелия Краморова, и толстым красным носом, покрытым чёрными толстыми жирными угрями. Говорил он высоким, похожим на женский, голосом, растягивая окончания слов. Во время нашего разговора с Сергеем, он внимательно наблюдал за нами.
Сергей был одет не в одежду охранника, а в обычном сером костюме. Он предложил мне сесть на скамью, которая стояла в вестибюле, и ровным спокойным голосом стал рассказывать о работе. Говорил он медленно, чётко выговаривая каждое слово. В работу охранника входило нести круглосуточную службу на дежурстве, или занимать свой пост, согласно графику, или патрулировать по заранее известному маршруту. Охранник обязан был внимательно следить за пропускным режимом, сверять фотографии на пропусках с лицами, это пропуск предъявляющими, а так же просматривать личные вещи, добровольно предъявляемые выходящими с работы гражданами.
— Если поннадоббиться провести оббыск, вы сможете? – задал мне вопрос Сергей, слегка заикаясь, но глаза его были строги и внимательны.
— Если понадобиться, то смогу, — я старался отвечать ровно, без издёвки, хотя сама картина происходящего меня несколько забавляла.
Я никогда не любил ограничения в любом виде. Если не считать задвижки кабинки туалета. А уж охранников не терпел никогда. Человек в камуфляжной одежде, который радовался от того, что мог кого-то не пустить дальше, вызывал у меня стойкое презрение. А теперь получалось, что я стану тем, кого раньше практически ненавидел. Однако, если посмотреть на то, чем мне приходилось заниматься в жизни, то охранник, — это ещё не самый плохой вариант. Поэтому я все свои ранние представления об охранной службе забросил куда подальше и внимательно слушал Сергея. А он рассказывал о конкретных делах, чем занимаются мужчины – охранники на фарфоровом заводе. Функции женщин и мужчин отличались. Женщины занимались всей письменной работой, записывали входящих и уходящих, у которых не было постоянных пропусков, проверяли документацию на машины на транспортной проходной и проверяли вещи работниц. Женщин на заводе работало 80% от общего числа персонала. Поэтому после смены из 20 актов, составленных на пропускном пункте, о том, что сотрудник прошёл проверку, и у него ничего не обнаружили, 16 приходилось на женщин.
Охранник так же должен был первым прибывать на место пожара, или любого другого ЧП, следить, чтобы на территории не было пьяных, а в ночное время следить внимательно за стеной, которая окружает территорию завода. Через эту стену любят перелезать проверяющие, и если их не обнаруживают, то тогда вся смена получает денежный штраф. Если проверяющего поймают, то возможно премирование.
Рассказав это вкратце, Сергей спросил, есть ли у меня к нему вопросы. Вопросов не было. Теоретически и так всё было понятно, а что касается конкретики, то надо неплохо было бы посмотреть изнутри на это хозяйство. Сергей попросил меня идти за ним, и мы прошли через КПП на территорию завода. Зайдя в свой кабинет, Сергей взял рацию, и произнёс: — Шестой второму. Срочно подойдите в мой кабинет. После чего продолжил разговор со мной.
— Сейчас подойддёт наш патрульный. Он провведёт вас по территории заводда. Он расскажет, что входдит в обязанности патрульнного, покажет, как отмечать контрольнные точки, вы пройдёте с ним по маршруту. Сппрашивайте всё, что вам будет непоннятно. Вы увиддите транспортную проходдную. Охранник на том посту покажет вам, что наддо там делать, и как. Вам понятно?
Мне было всё понятно. Я давно понял, что Сергей добросовестный служащий, что всё, что он мне рассказал, придумано не им, что он никогда не задумывался, а надо ли это всё делать. Он просто выполнял то, что ему положено по должности, и было ли у него своё мнение, не берусь судить. Скорее всего, что нет.
Дверь в кабинет закрывалась только на ночь, когда с двух до пяти утра на диване мог поспать старший смены. Всё остальное время дверь оставалось открытой. Место Сергея было в глубине, чуть слева от входа, и его самого никогда не было видно из коридора. Зато старший смены сидел за столом как раз напротив коридора, длиной метров десять, с той стороны которого начиналась территория завода. Там был выход. А возле кабинета, где сидели Сергей и старший смены, была маленькая приёмная, из которой шли три двери. Одна в раздевалку для охранников, где стоял стол, и где можно было попить чаю, или пообедать в выходные дни, а так же холодильник. В будни охранники питались в общей столовой по абонементам.
Две другие двери вели в отдел кадров и в архив. В архив дверь за всё время, что я проработал охранником, ни разу не открывалась. Зато в отдел кадров люди ходили ежедневно, и разовые пропуска выписывались постоянно.
Пока я получал эту полезную информацию, пришёл патрульный по имени Володя и повёл меня по территории завода. Шли мы том темпе, в котором охранники должны обходить территорию. Володя мне сказал, что патрульный должен обходит маршрут №1 за 37 минут. Это лично проверял Сергей, он засекал время с секундомером в руках. Я усмехнулся про себя, так как понимал, что когда сам пойду по этому маршруту, то никто меня не заставит отмерять точное время прохождения.
Как только мы оказались внутри завода, первое, что я увидел, это был уютный чистый дворик, где ровным слоем лежал снег, а через него были проложены красным кирпичом тропинки. Было видно, что тропинки регулярно чистят от снега, и делает это специально обученный служащий. Как раз такой и показался из-за угла здания. В руках он нёс большую снегоуборочную лопату. К нему подошёл невысокий юркий юноша, и стал давать указания, где именно дальше заниматься уборкой снега. Как потом я узнал, молодого юркого человека звали Серёжа, и он работал на заводе техником. В его задачу входила уборка территории от мусора, очитка тропинок и проезжей части от снега, а летнее время разведение цветочных клумб и травяных газонов.
— Вот смотри, — Володя подошёл к стене, которая начиналась справа от той двери, через которую мы проникли во двор, — видишь, на стене находится металлическая магнитная кнопка, а рядом цифра один нарисована? Это первая контрольная отметка. Вот этим прибором, — Володя достал из кармана куртки брусок длинной около двадцати сантиметров, с металлическим кружком на конце, — ты касаешься отметки, раздаётся сигнал, и одновременно на трубке мигает лампочка.
Я и увидел и услышал очень отчётливо.
— В журнале надо будет написать время начало обхода, но обычно обход делается по графику, а журнал находится на столе у старшего смены. После 20.00 обходы делаются ежечасно. Теперь вот что, вот эту дверь надо будет опечатать после того, как работа в цеху закончится и будут сданы ключи в охрану. Пломбы берутся у старшего смены, а номер пломбы записывается в журнал. Всего 47 дверей надо будет опечатать к концу смены. Но это ты по ходу дела узнаешь, какие двери. Пошли, покажу тебе маршрут.
И мы двинулись вперёд, обходя зелёный газон справа. Через метров пятьдесят газон заканчивался, и перед нами открылась площадка, куда выходили двери со склада готовой продукции, дверь на лестничную клетку, и проход, напоминавший туннель, который шёл вдоль здания. С той стороны здания тянулся проспект Обуховской Обороны. Высотой оно было в 5 этажей, и на каждом этаже был или цех, или мастерская. В самом начале здания был музей, вход в который был из вестибюля, с противоположной от входа стороны. Мы прошли мимо дверей столовой, а ещё через метров двадцать Володя отметился нажатием кнопки номер два.
— Третья кнопка самая сложная, не заблудись, — с этими словами Володя повернул направо, войдя в небольшой проём, в котором как в сказке, находились три двери, направо, налево, и прямо. Он уверенно толкнул дверь прямо, и я увидел лестницу на второй этаж. Там мы повернули в обратную сторону, и оказались над тем самым местом, откуда с первого этажа повернули направо. Тут я увидел, как по всем коридорам под потолком протянута медленно движущаяся цепь. На ней сверху вниз были подвешены полки, на которых сушились изделия из фарфора. Они все были белого цвета, пыльные, и мне показалось, что это просто отливки, требующие доработки. Куда вёл их путь, я так и не узнал. Маршрут охраны на этом участке совпадал с движением цепи. Мы описали полукруг против часовой стрелки, а затем поднялись по узкому коридору наверх, в соседнее здание. По дороге мы обогнали несколько полок. Некоторые из них были пустыми.
Конвейер повернул, как только закончился подъём налево, а мы оказались в очередном цеху. Было очень жарко. На дворе был март месяц, на улицах лежал снег, а тут было лето. Работницы ходили в одних футболках, одетых на голое тело. Все они были, правда, старше меня, а своими формами могли свести с ума разве что Рубенса. Так что мы прошли мимо них не останавливаясь, до третей кнопки. Она была на стене возле двери в очередной склад.
— Вот туда охране входа нет. Почему, не знаю, я не спрашивал. Но туда не заходи. Только некоторые работники, имеющие спецпропуска сюда имеют право войти. Даже если склад открыт.
Я не стал переспрашивать Володю. Для меня это тоже лишняя информация. Мне вполне достаточно знать того, что от меня будут спрашивать, а остальное меня не касается.
Мы вернулись вниз, на то самое место, откуда повернули направо. Перед нами были двери, за которыми этот мнимый туннель заканчивался. На самом деле, это был просто проход между двумя зданиями, но начиная со второго этажа, над ним сделали надстройки. Вот и получился длинный неширокий туннель.
За дверями оказался очередной дворик, на этот раз грязный, и неуютный. Здания вокруг ремонтировали, и помимо производственных отходов, на земле валялся и строительный мусор.
— Вот видишь эти контейнеры, — Володя ткнул пальцем в четыре больших металлических пенала, которыми забиты все портовые грузовые причалы, — вот они должны быть всегда опечатаны. Если во время обхода видишь, что пломба сорвана, то тут же опломбируй, и запиши номер.
— Володя, а эти номера кто-нибудь проверяет?
— По моему, никто. Но лучше написать тот номер, что на самом деле. Вдруг пропадёт что-нибудь, начнут искать. Тебе это надо?
Мне этого было не надо. Мне тут вообще ничего не надо, кроме зарплаты, и чтобы никто не приставал. Всё равно в свободное время я буду стихи писать. А если ещё и на открытом воздухе, да притом, что никого вокруг, так это то, что мне нужно. Так что пока меня всё устраивало.
В этом маленьком дворике оказались аж две контрольные кнопки. Володя по очереди прикоснулся металлическим конусом к каждой. Потом повёл меня ещё к одной двери, которую надо было ежедневно опечатывать. Она пряталась на четвёртом этаже лестницы, вход в которую находился в проезде в этот двор. На лестнице было очень грязно и душно. Толстые горячие трубы тянулись со второго этажа на крышу. На последней площадке находилась деревянная дверь, закованная металлической решёткой. Она закрывала вход на крышу.
— По этой крыше можно и на улицу выйти, если знать, где потом спускаться. Так что эту дверь надо проверять при каждом обходе, — пояснил мне Володя, пока мы спускались.
На улице Володя повернул направо и завёл меня в тупик. Здание цеха, которое мы обошли, упиралось в стену, которая разделяла завод с соседним предприятием. Тут на стене находилась ещё одна отметка.
Кнопка №7 была прямо перед входом в лабораторию. Тут же, за входной дверью, было несколько дверей, которые необходимо было опечатывать, но Володя не стал мне их показывать. Рабочий день был ещё в разгаре, и делать там охране днём нечего. Зато до следующей кнопки на стене пришлось идти через стройку. Тут делали какую-то станцию, то ли вентиляцию, то ли электроподстанцию. Кругом был разбросан строительный песок, кирпичи, лежали длинные толстые трубы и человек 10 среднеазиатского происхождения копошились, как в муравейнике. До стены пришлось доходить по проложенной доске. Дальше наш путь шёл вдоль забора среди зарослей кустарников. Судя по всему, техник Серёжа тут не хозяйничал. Тут стена делала поворот на 90 градусов внутрь. Очевидно, что кроме охраны, никто этой тропинкой не пользовался.
Потом Володя показал мне местную помойку. Когда приезжала машина за мусором, патрульный обязан был присутствовать во время погрузки, чтобы никто из посторонних не мог приблизиться к машине. Затем сопровождать её до транспортной проходной, после чего доложить старшему о выполненном задании. Тут же, напротив, у двери в ещё одно помещение, находилась кнопка №10.
Показав эту отметку, Володя повёл меня на транспортную проходную. К ней вела широкая дорога мимо ремонтных мастерских. На заводе был свой автопарк, небольшой, машин 10, не больше. Все эти номера были выписаны, и прикреплены на специальном бланке возле ворот. Водитель, для того, чтобы заехать на территорию, обязан был позвонить в звонок с той стороны ворот. Охранник смотрел в глазок на номер машины, и если это была заводская, обязан был открывать ворота сразу. Если это была машина, на которую был выписан пропуск, то такая информация обычно сообщалась по звонку из отдела кадров. Звонок принимала женщина охранник, сидевшая на втором посту. Второй пост – это транспортная проходная. Номер машины записывался и передавался охраннику мужчине, который должен был следить за машинами, которые въезжали и выезжали с территории завода.
Всё это мне рассказывал уже не Володя, который отдыхал после долгой прогулки со мной и пил чай, а охранники со второго поста. Они показали мне журналы, которые они вели, что надо записывать и как. Мне было это совершенно не интересно, меня это забавляло. Было такое ощущение, что кто-то, дорвавшись до власти, решил поиграть в игрушки, но только со взрослыми. Видимо, в детстве его лишили песочницы, и вот теперь он навёрстывает упущенное. Однако сами охранники говорили мне это самым серьёзным тоном. Если они всю жизнь только этим и занимались, тогда им и сравнивать не с чем.
Володя допил чай и спросил у меня, всё ли мне понятно. Я сказал, что да. Всех нюансов сразу не скажешь, с одной стороны, с другой, не всё и запомнишь. Так что буду добирать по мере вхождение в должность. Я для себя решил, что мне такая работа подходит. Гуляешь, и при этом голова ничем не занята. Нормально.
На обратном пути Володя показал мне оставшиеся четыре метки. Две из них находились на автостоянке внутри завода. Там оставляли машины те работники, кто получил пропуск. Все номера были аккуратно записаны и распечатаны на листке, который был прикреплён на столе в будочке, где прятался охранник – смотритель стоянки. Вообще, всего постов было четыре, но позывные у них не соответствовали номеру поста. У старшего смены был позывной №1, у Сергея, заместителя начальника службы безопасности завода, — №2. Номер три был закреплён за постом №2, то есть за транспортной проходной. №4 принадлежал посту №3, который находился во временной будке на углу проспекта Обуховской Обороны и Фарфоровской улицы. Там шли строительные работы по будним дням, и там работали специально нанятые именно на этот пост люди, молодые, прошедшие школу службы в армии. Если всего на заводе было четыре смены охранников, то их было всего трое, как и тех, кто работал на автостоянке. Они по выходным дня были выходные, и имели позывной №7. Пятый позывной принадлежал охраннику с поста №1, а оставшийся шестой номер был закреплён за патрулём, так как в его задачи входило подменять остальных охранников во время обеда. Сам патрульный обедал в последнюю очередь.
Всё это Володя донёс до меня прежде, чем мы попрощались. Я казал ему большое спасибо, и пошёл в кабинет к Сергею. Тот сидел, уткнувшись в телевизор. Только на экране шли не телепередачи, а видео с камеры наблюдения, которая висела на стене здания, выходившего на проспект Обуховской Обороны.
Увидев меня, Сергей поднялся ко мне навстречу.
— Ввам всё понятнно, какие-нибудь вопросы ко мнне есть?
— Нет, понятно всё. Меня всё устраивает, я готов приступить к работе.
— Я забыл вам сказать, что ввам необходиммо будет получить лицензию охранника. Без лиценнзии ваша зарплата будет меньше за сменну.
Мне эта лицензия, как не нужна сейчас, так и не нужна была тогда. Но пришлось согласиться. Зарплата зарплатой, но если таковы правила игры, то надо соглашаться.
— Тогда я вам пишу адрес. Вы поезжайте сейчас тудда, Там вы оформите документы, и получите квитаннцию на полученние спецодежды. Вы поедете потом в тот магазинн, что вам напишут, получите форму, и мне обязательно позвонните. Вот мой номер, — с этими слова Сергей написал на листке номер своего мобильного телефона и адрес, куда я должен был подъехать для трудоустройства.
Меня это удивило. Я думал, что буду здесь оформляться. Но переспрашивать не стал, пожал протянутую мне руку и пошёл к выходу. На первом посту стоял всё тот же невысокий дядька, с красным грязным носом. Я попрощался с ним. Он пожал мне руку, и спросил своим высоким голосом, растягивая гласные:
— Ты что, сюда работать пришёл?
— Да, вот еду оформляться.
— Парень, беги отсюда! Ты что! Здесь же отстой, платят мало, спать дают только три часа, кормят плохо, ты что? Беги отсюда быстрее!
Он говорил, но глаза его смеялись. Это прищуренный косой краморовский взгляд мне говорил, что он просто шутит. Дискутировать с ним сейчас было некогда, да и не зачем. Я подмигнул ему, и выскочил через турникет на улицу.
Оказывается, хоть я и пришёл работать на Фарфоровый завод, охрану там несут охранники фирмы «Арес», и, стало быть, я должен был оформиться на работу именно к ним. Обычно «Арес» присылал потенциальных охранников к Сергею, и он в процессе беседы принимал решение, подходит человек на должность, или нет. Но поскольку в нашей ситуации я пришёл с запиской от Сергея, что он меня принимает на работу, «Аресу» ничего не оставалось, как меня оформить. Эта бумажная волокита заняла больше времени, чем я думал. Мне пришлось заполнять анкету на трёх больших страницах, отвечать чуть ли не на пятьдесят глупых, как мне тогда казалось вопросов. Но я принял решение, и вынужден был подчиняться принятому порядку. После заполнения анкеты меня пригласили на короткое собеседование. Я конспективно донёс до собеседницы, что смысл работы мне ясен, и что я пришёл не в поисках работы, а оформляться. Работа меня уже ждёт. Так что покончим с формальностями и отпустим меня в магазин за формой. Девушка, проводившая собеседование, пристально посмотрела мне в глаза. Я посмотрел в ответ, и она первая отвела глаза. После чего вписала мои данные в толстую тетрадь и отправила к секретарю. Я сказал ей огромное спасибо, пожелал счастья в личной жизни, и покинул пределы кабинета.
С секретаршей говорили одновременно четыре человека. Видимо, ситуация была для неё типичной, потому что она ловко манипулировала всеми. Я выждал паузу, и тут же влез со своим бланком. Она и бровью не повела, а написала на бланке адрес магазина, поставила штамп организации и попрощалась со мной. Из содержания бланка я выяснил, что мне положена куртка, зимняя куртка, рубашка, галстук, ремень, брюки, ботинки и нашивки. И всё это можно получить в магазине, который располагался на Лесном проспекте, недалеко от метро «Лесная». Оплата будет проведена по безналу, как только этот квиток со штампом магазина появится в бухгалтерии «Ареса».
Меня эта ситуация стала забавлять ещё больше. Я добрался до магазина, поймал там девушку-продавца. И вручил ей своё направление на одежду. Она тяжело вздохнула, и позвала своего наперника со словами: — Денис, ещё один из «Ареса» появился! Видимо этот «Арес» у них стоял поперёк горла.
Подобрать себе одежду для меня проблема. Дело в том, что у меня нестандартная фигура. У меня длинные руки и ноги, но короткое туловище. Поэтому подбирать рубашки по воротнику, — это дохлый номер. Рукав закончится сразу, как только закончится локоть. А если искать по длине рукава, то шея будет болтаться, как язычок в колоколе. Но работники этого магазина об этом не знали. И больше часа вынуждены были заниматься только мной.
Сразу подошли две только вещи, — ботинки и галстук. Брюки в поясе были широкими, но подходящими по длине. Ремень сглаживал эти недостатки, он плотно и ровно держал брюки на поясе. Правда, в нём пришлось сделать дополнительные два отверстия, но это мелочи по сравнению с поисками рубашки. Рубашек, кстати, оказалось две. С длинными рукавами, и короткими. В летнюю жаркую погоду охранники должны были стоять в рубашки с короткими рукавами. Её мне нашли минут через десять после нескольких примерок. А вот с длинным рукавом всё никак не находился подходящий экземпляр. Я слышал, как Денис матерится за стеной, перебирая находящиеся на складе рубашки. Почему-то мне стало от этого тепло и приятно.
В конце концов рубашку я выбрал себе сам. Она идеально подходила по воротнику, но была коротковата. Однако под курткой этого никто бы никогда не увидел, так что я остановил свой выбор на ней. Куртку искали чуть меньше по времени, она тоже была с короткими рукавами, но продавцы меня заверили, что они посмотрели всё. Я им не поверил, но спорить не стал. Мне было в этой куртке комфортно, если применить такое слово к униформе, которую я с детства ненавидел. Зимнюю куртку подобрали в последнюю очередь. Она была длинновата, но зато рукава были в пору.
Я расписался в ведомости в получении амуниции, и вышел из магазина. Мне почудился коллективный выдох за спиной. На улице было слегка морозно. Я поставил свои пакеты на асфальт и набрал номер Сергея.
— Добрый день, это Андрей говорит. Я только что вышел из магазина с униформой. Вы просили доложить вам об этом.
— Я вас понял. Домма пришейте нашивки с наддписью «Охрана» на куртки. И ждите моегго звоннка. Как только я составвлю график на следующий месяц, я вам позвонню. Вы меня понняли?
— Да, я вас понял. До свидания.
Сергей меня немного забавлял. Он разговаривал со всеми, словно перед ним стояли маленькие дети, и буквально разжёвывал каждое слово. Он ещё не начинал говорить, а я уже знал, что ему отвечу. Но если исходить из того тезиса, что наши недостатки, — это продолжение наших достоинств, то станет понятно, что Сергей был очень ответственным человеком. Он ведь служил на подводной лодке, а там не ответственных людей не бывает. Он хотел сам убедиться, что его распоряжение точно понято, и будет выполнено. Он честно выполнял свою работу, и требовал такого отношения и от других.
Сам я пришивать эти рекламные объявления на куртки не стал. Отнёс в ближайшее ателье, где через три дня получил аккуратным образом пришитые к курткам на спинах надписи. Теперь, глядя на себя в зеркало, я воображал себя охранником, и мне становилось смешно. Но внутренний голос мне говорил, что всё у меня получится.
Сергей позвонил мне через неделю, и сказал, что я выхожу на работу первого апреля. Что смена происходит в 8.30 утра, я должен прибыть где-то после 8.00, чтобы переодеться. Выложив мне эту информацию, Сергей попросил меня её повторить. Я повторил, что прибуду первого апреля после восьми утра на первый пост, чтобы переодеться. Сергей попросил меня не опаздывать, и повесил трубку.
Я уже предвкушал своё появление в мундире на посту, как вдруг на меня обрушилась простуда. Кашель, температура, насморк. Одним словом, в таком виде работать я не мог. До 31 марта я пытался выздороветь, но мне это не удалось. Пришлось звонить Сергею, и говорить о своей болезни. Дело ещё было в том, что пока я не получу лицензию, то и не буду официально устроен на работу, а это значит, что никаких больничных листов. Не вышел на работу, не получишь ни копейки. Но как тут выйдешь, если температура близка к тридцати восьми, голова кружится, и говорить не можешь. А ведь охранник, — это лицо фирмы, как бы громко это не звучало. Пришлось мне звонить Сергею, и говорить о своей проблеме.
— В таких случаях вы должнны сообщить старшему сменны и он найдёт вам заменну. Вы меня понняли?
Я всё понял. Повесил трубку и набрал тот номер телефона, который стоял на столе, за которым сидел старший смены.
— Алло, добрый день! Это звонит охранник, Макаров Андрей.
— Добрый день, но я вас не знаю.
— Вы меня не можете знать, потому что я ещё не работал.
— А если вы не работали, то какой же вы охранник?
— Я должен был выйти завтра на работу, это моя первая смена, только я не выйду.
— Это первоапрельская шутка такая?
— Первое апреля только завтра, а сегодня я заболел, выйти не смогу, поэтому вас и предупреждаю.
— Макаров, Макаров, подождите, я смотрю вас в списке смены. Ага, нашёл. Так значит, я должен вас кем-то заменить?
— Ну, очевидно, да. Я совсем больной.
— Хорошо, больной Макаров, лечитесь. Я найду, кем вас заменить.
— Большое спасибо, До свидания.
— Выздоравливайте!
На этом мой первый служебный разговор закончился. Конечно, мне нисколько не хотелось именно охранником работать, и этот сбой в состоянии здоровья был явно неспроста. Но выбор был мной уже сделан, я дал слово, а нарушать обещания не в моих правилах. Мне было ясно с самого начала, что всё равно из меня сторожевой пёс никакой, а вот исполнительности мне не занимать. Так что компромисс вполне возможен. Вот только оставалось выздороветь.
Через три дня я снова звонил по тому же телефону, и разговаривал с тем же старшим по смене. Это был не мой непосредственный начальник. Сам я попал в смену №2, а это была предыдущая смена №1. Наша смена меняла их на трудовой вахте. На этот раз он меня узнал, и спросил, что же это я такой нездоровый. Я пообещал ему, что в следующий раз я точно выйду на работу. И действительно, к 9 апреля я поправился. Это была суббота. Плюс был в том, что никого из начальства в этот день не было. Старший смены был старшим на всём заводе. Я этого ещё не знал, а просто собрал свою спецодежду, положил её в большую сумку накануне, проснулся в шесть утра, позавтракал, и поехал заниматься охраной порядка на заводе. Возле турникета прохаживалась симпатичная девушка с апельсиновой копной волос, невысокого роста, с красивой круглой попкой, одетая в форму «Ареса». В руке она крутила магнитный пропуск для прохождения проходной. Увидев меня, она подошла к столику, на котором лежал открытый журнал и лежала шариковая ручка.
— Вы из какого цеха, ваша фамилия?
— Фамилия моя вам ничего не скажет. Я ваш коллега, вышел на свою первую смену после болезни.
— Ах, этот тот самый, которого вторую неделю все вспоминают? Так ярко у нас ещё никто не начинал.
— Когда-нибудь это должно было произойти, почему бы мне не начать?
— Проходите, — девушка, смеясь, открыла мне турникет карточкой, и я прошёл внутрь. Так я познакомился с Апельсинкой, но мы оба об этом и не догадывались.