Попутчицы

Не люблю поезда. В них все происходит слишком размеренно и неспешно: надо долго ждать чая, или очереди в туалет, или следующей станции. Сев в поезд, нужно выстраивать отношения с попутчиками или залечь на полку, запустить карусель мыслей «ни о чем» под стук колес, прикидываясь, что крепко спишь. В поезде я чувствую себя пленницей замкнутого пространства.
С другой стороны, для журналиста поезда – это кладезь фактуры и зарисовок из жизни — идеальное место по сбору материала. Сколько историй! Сколько судеб, которые раскрываются перед тобой в коробочке купе, словно монотонное представление шарманщика на бульварной площади. И, если уж едешь в поезде, нужно расслабиться и настроиться на то, что твой жизненный путь в ближайшее время катится по рельсам вне твоего контроля. Ты спишь, ешь, беседуешь и одновременно перемещаешься в пространстве из настоящего – в будущее…

Не так давно я возвращалась из командировки, именно поездом. Путь был недальний, но предстояла ночевка в обществе чужих людей, и хорошо бы хороших. В прошлый раз мне компанию составили ненавидящие друг друга супруги, возвращающиеся со второй свадьбы старшего сына. Ух, в купе нечем было дышать от желчи и язвительных комментариев!
На этот раз, мне можно сказать повезло: моими попутчиками оказались молодая немного нервная женщина, которая сразу привлекла мое внимание элегантным английским костюмом и отсутствием багажа, и хлопотливая бабушка с гиперактивным внучком лет пяти-шести с кучей баулов. Мы едва успели обмолвиться парой слов и расположиться на своих местах, как бабушка решила, что настал момент уложить малыша. Мальчик так не думал и выразил бурю эмоций по этому поводу.
Я вышла переждать семейные разборки в коридор. Стояла и таращилась в окно, за которым проплывали вечерние сумерки. Вскоре купе покинула и элегантная дама, и встала у окна рядом со мной. Видимо, тоже предпочла «сдать территорию» на время, оставив старого и малого воевать наедине.
— Кто побеждает? – шутливо спросила я, кивнув в сторону купе.
— Пока силы равны.
— Я бы поставила на мальчишку, парень с характером.
Она не ответила. Замолчала и я. Вообще-то мне не сложно два часа кряду поддерживать беседу типа: «бла-бла-бла обо всем на свете», да так, чтобы у собеседника остались самые лучшие воспоминания о нашем общении, но в тот момент не хотелось. Покачивание вагона убаюкивало, расслабляло, вводило в транс, за окном мелькали темные группы деревьев, в светлых просветах можно было различить то озерца, то поляны, хотя мы набрали приличную скорость.
В коридоре никого не было, поезд готовился ко сну.
Женщина, не шевелясь, стояла рядом, думая о чем-то своем. Она облокотилась на поручни, скрестив обе руки, и я обратила внимание, что у нее длинные тонкие пальцы с идеальным маникюром, а на безымянном пальце правой руки поблескивал тонкий ободок обручального кольца.
— Мой муж инопланетянин, — неожиданно сказала она.
Я вздрогнула от неожиданности и искоса взглянула на нее — в каком это смысле?
Она смотрела прямо в окно, четкий профиль, изящный носик, тонкие морщинки в уголке глаза. Почувствовав мой взгляд, она слегка повернула голову, но не взглянула на меня.
— Вы замужем?
— Да.
— Тогда ваш муж тоже инопланетянин. Разве вы этого еще не поняли?
— Если вы о разнице полов, то лично я думаю, что это женщины произошли от залетных инопланетянок, а мужчины — как раз от местных обезьян.
— Может быть вы и правы, — задумчиво произнесла она, даже не улыбнувшись моей шутке. – Иначе как объяснить, что они настолько одинаково идиотичны?
— Вырождением? — предположила я.
— Не знаю, может ген какой-то идентичный у всех, — пожала она плечами. — За десять лет брака я так и не смогла добиться, чтобы он не разбрасывал свои грязные носки по всему дому. Пришлось обучить нашего пуделя, чтобы он собирал их и сносил в ванную. Собака справляется, а он нет.
Мне стало смешно. Мой муж тоже метит территорию своими носками, жаль, у нас нет пуделя, чтобы он таскал эту «красоту» с глаз моих долой.
— Я опросила подруг, — монотонно произнесла женщина. – Их мужья и партнеры все, как один, сбрасывают с себя носки, как змеи шкуру. И думают, что эта деталь их туалета самостоятельно левитирует в корзины для грязного белья. Хотя нет, они об этом вообще не думают: никто и никогда. Кстати, меня зовут Елена.
Я представилась в ответ. Моя новая знакомая предложила попить кофе в вагоне-ресторане, пока купе не доступно. И я согласилась. Усевшись за свободный столик, мы продолжили нашу беседу. Выяснив, что я тоже состою в браке, Елена заметно оживилась.
— Хотите забавный тест? Я буду перечислять особенности поведенческих рефлексий своего супруга, а вы мысленно сравнивать со своим мужем. Спорим, что совпадений будет около девяносто процентов?
Я не видела причин отказываться от такой игры.
— Он никогда не завинчивает флакон бальзама после бритья и не вкладывает бритву в футляр, оставляя ее на раковине.
Я засмеялась и кивнула.
— Не опускает крышку на унитазе и не выключает свет в туалете и в ванной.
Я снова кивнула, потому что уже устала обучать своего мужа этому простому фокусу.
— Не желает разогреть себе еду или проутюжить рубашку, всегда просит об этом меня, — загибала она пальцы. — Ладно, допустим, я его избаловала своими ухаживаниями. Но неужели и остальные женщины ведут себя, как наседки? Мы просто их балуем, да?
— Не все, — покачала я головой.
И действительно, некоторые мои подруги готовили из рук вон плохо. Правда, у одной муж сбежал через полгода обратно к маме, у другой — переметнулся к любовнице. Хотя они уверены, что дело вовсе не в короткой дорожке между сердцем и желудком. А у третьей благоверный предпочитает питаться в ресторанах, он ей изменяет с завидной регулярностью, откармливая в этих ресторанах своих пассий, вообще не понятно, как она его терпит.
А, к примеру, мой муж прекрасно готовит, но балует меня своим искусством два-три раза в год, предоставляя мне полное право ежедневно резвиться на кухне.
— О, я вижу, вы понимаете, о чем я говорю! – воскликнула Елена. – Тогда поехали дальше. Не будем зацикливаться на таких мелочах, как вечно распахнутые после него дверцы шифоньера, выдвинутые ящики, незакрывающиеся двери в кладовку и на балкон. Возможно, он иначе понимает, что такое порядок в доме.
Я вспомнила своего благоверного, его передвижения по дому тоже можно проследить по приоткрытым дверцам шкафа, не задвинутым до конца ящикам комодов и тумбочек. Как странно!
— Может, и правда у них у всех бытовой инфантилизм? – улыбнулась я своим мыслям.
— Ха! Это только цветочки, — вздернула она подбородок. — Мужу удобно не помнить ни одной даты, которые мы празднуем из года в год. День рождения моей мамы, годовщина нашей свадьбы, дни рождения наших друзей.
О, это была притча во языцех! Сколько женских слез пролито по этому поводу! Сколько юмористических стендапов звучит с экранов телевизора на эти темы…
Я своему мужу напоминаю о приближающихся датах каждый раз и даже не задумываюсь на этот счет. Зачем? Он все равно забудет.
— А еще он раздает невыполнимые обещания, а потом обижается, когда ему на это пеняют. Ведь тогда, когда он обещал кому-то что-то сделать, он искренне верил, что именно так и поступит. Но потом обстоятельства обычно меняются, и он не делает не потому, что не собирался этого делать, в принципе, а потому что обстоятельства изменились. Так за что же на него обижаться? Нужно понять, принять и простить!
Она отпила воды, хлебнула кофе, поморщилась.
— Что ж, совпадений предостаточно, — заметила я.
— Но я еще не закончила, — подняла палец Елена. – Ах, если бы вы знали, как он любит хвастаться! Дитя малое, да и только! Я слушать не могу, как он бахвалится перед своими друзьями своим карьерным ростом, уровнем доходов, а главное – своими великими прожектами.
— Мужчины, как дети, им нужна похвала и одобрение, — согласилась я.
— Самое смешное, что у друзей моего мужа, — сказала она, — действительно достаток зашкаливает, и дома у них, и дачи, и машины крутые. А мое чудо только на словах чудо, а на деле – диво! Потому что смотришь на него и диву даешься, ну до чего поверхностный человек. За что не возьмется, все у него должно вот-вот миллионы приносить, потом потыкается-помыкается, миллионы что-то не спешат с неба сыпаться, а работать изо дня в день нам лень. Тут же азарт пропадает, к делу начинает относиться спустя рукава и, в конце концов, все затухает. Но, долго не грустит, не печалится. Обычно, в этот момент у него уже на примете новая гениальная идея!
— Ваш муж – бизнесмен? – спросила я.
— Ну, можно и так сказать, хотя по факту, он скорее мечтатель. Его проекты всегда на гране фантастики. Но это его никогда не смущало. В прошлом году он пробовал себя в строительном бизнесе, но «инвесторы» размыли его долю и он остался с носом. А в позапрошлом — носился с идеей очистительных сооружений для водоканала, но так и не сумел «продавить» свое уникальное предложение в административных кругах. Летом он уже занимался поставками комплектующих для частных СТО, тоже неудачно. Потом временно устроился МТС и был «главным по тарелочкам», но график работы, заработная плата и отношения с начальством его не удовлетворяли. Затем, он подвизался помогать другу в раскрутке продажных сайтов, они торговали товарами с Алиаэкспресс. Это была еще та утопия! Именно тогда, он решил, что ему нужно что-то более фундаментальное и строительный бизнес нуждается в его персоне…
— То есть, он все еще в поиске себя?
— В вечном поиске! – вздохнула она. – И каждый раз я должна его поддерживать, нахваливать, вдохновлять, искренне верить, что сейчас-то у него точно все получится. При этом нельзя выказывать сомнений, нельзя ему перечить, нельзя останавливать. Никаких разумных доводов в противовес его очередной затеи! Иначе, я стану его врагом, а потом на меня еще и свалят все неудачи – мол, ты накаркала, ты сбила мой боевой дух!
Она уставилась в чашку, сидела, чуть сгорбившись, словно на плечи легла непосильная ноша и придавила сверху.
— Ваш муж, наверняка, в этом отличается от моего. Обычно, в этой части у мужчин начинаются отличия, — слабо улыбнулась она, не поднимая глаз.
Я поняла, что это риторический вопрос.
— Скажите, как вы считаете, мужчина, как глава семьи – это атавизм? В нынешнем обществе, женщины добились независимости и теперь нечего рассчитывать на сильное плечо, каменную стену, на незыблемую опору по жизни в лице мужа?
Я пожала плечами. В современном обществе домостроевские устои утратили свою незыблемость. Сейчас в некоторых семьях мужчины уходят в декретный отпуск, и это уже никого не удивляет. Хорошо, если они не уходят в запой, под гнетом тотальной неудовлетворенности жизнью! Мы – поколение, чьи родители пережили крах советской системы, исчезновение великого и могучего СССР, они прошли через Перестройку, приватизацию, дефолты и экономические кризисы. Наши родители попытались воспитать в нас стойких оловянных солдатиков, готовых к любым трудностям и переменам. Мы росли в новых условиях капитализации общества со всеми вытекающими последствиями: не до жиру, быть бы живу, каждый за себя – выживай, как можешь. И женщины были вынуждены взвалить на себя столько, сколько мужчины не могли вынести в силу слабости нервной системы.
— Я думаю, что статистика разводов из-за финансовых проблем зашкаливает, — осторожно сказала я. – Не все женщины готовы терпеть рядом с собой мужчин, которые находятся в вечном поиске своего предназначения. Молодые девочки ждут олигархов с их деньжищами, женщины за тридцать предпочитают зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. И они сбрасывают мужчин, как балласт, если те перестают приносить в семейный бюджет необходимые средства.
— Я думала об этом, — кивнула Елена. — Я хотела с ним развестись, ведь у нас нет детей и делить особо нечего. Мы живем в квартире, которая досталась мне в наследство от родителей. Но что толку? Разведусь с этим, появится другой. Где гарантия, что он будет сильнее? Я читала, что слабые мужчины притягиваются к сильным женщинам магнитом. Я родилась сильной женщиной и вот, несу свой крест.
— Мне кажется, вы его просто любите, — предположила я.
— Просто люблю?
Она отвернулась к окну, нахмурилась и замерла, всматриваясь в темноту, словно ждала, что там, на мутном стекле сейчас кто-то невидимый напишет ответ на этот вопрос.
— Не знаю, люблю ли я его, — наконец, сказала она и посмотрела мне в лицо, — иногда мне кажется, что я его ненавижу! Понимаете, ведь он органичен в своем прожигании жизни. Он получает удовольствие от всего: от своих поисков, надежд, разочарований, увлечений и провалов. Он с таким кайфом страдает, когда переживает крах очередной своей затеи! Он с таким воодушевлением цепляется за новую идею! Он проживает свою жизнь в полную силу. А я…, а я все время чего-то жду — жду, когда он образумится, повзрослеет, станет более осознанным и ответственным, жду, когда он, наконец, достигнет того, к чему стремится, жду, когда он разбогатеет и выполнит все, что мне обещал, жду от него поддержки и участия, заботы и внимания. Не жизнь, а перрон ожидания!
Я не знала, что ей сказать. Что-нибудь банальное про то, что это ее выбор? Или про то, что человек сам творец своей жизни, и она вправе изменить все по собственному желанию?
— Я знаю, что все барьеры в моей голове, — словно прочитав мои мысли, произнесла она. – Я ходила к психологу одно время, очень хотелось разобраться, что меня удерживает рядом с ним. Выяснилось, что, во-первых, я чувствую себя ответственной за нашу семью. Я же вынудила его на себе жениться! Он никак не решался узаконить наши отношения, и я поставила вопрос ребром: или женимся, или разбегаемся. Он слабый, ему было страшно «разбегаться». Он привык, что есть я, которая заботится о его быте, он испугался расставания больше, чем печати в паспорте и выбрал загс. И теперь я считаю, что я в ответе за того, кого приручила, прикормила, приютила, приголубила. Во-вторых, с ним я реализую свой материнский инстинкт, а он с удовольствием позволяет о себе заботиться и ведет себя, как ребенок. Это у нас такой симбиоз.
— Значит, вы должны быть счастливы вместе, — сказала я, — вы же дополняете друг друга.
— Но, к сожалению, это не так, — покачала она головой. – Я очень устала и вовсе не чувствую себя счастливой. Я устала от своих не сбывающихся ожиданий. Я устала от самообмана – у нас ничего никогда не наладится так, чтобы я, наконец, смогла передохнуть, предоставив ему порулить семейным кораблем. Я не могу на него положиться! Опереться на него – это провалиться в пустоту. Он так и будет вечным мальчиком, летящим к звездам. А я умру звездочетом у подзорной трубы, так и не увидев его звездного часа!
Я невольно улыбнулась, мне нравилась ее манера речи, и то, с каким достоинством она повествует о своих внутренних переживаниях.
— А знаете, что я еще раскопала на сеансе психотерапии? – спросила она, заглянув мне в глаза. – Оказывается, я всю жизнь соревнуюсь с его первой любовью. Представляете, он как-то в начале нашего знакомства рассказал о своей неземной любви к однокурснице. Он вспоминал ее с такими горящими глазами, взахлеб описывал ее достоинства и с придыханием признавался в своих чувствах к неизвестной мне девушке. В тот момент я узнала, что такое ревность. А ведь она была мне не соперница, она отвергла его, разбила ему сердце и исчезла из его жизни. Он был настолько потрясен и слаб духом, что даже не делал попыток ее разыскать. Он просто жил, храня в себе чистую любовь к воспоминанию, к прекрасному фантому! И я, представляете, в тот миг решила излечить его душевную рану… собой. Я решила, что предложу ему настоящую любовь и верность, он отогреется рядом со мной и поймет, что я – его судьба!
Она засмеялась тихо, но искренне.
— Невероятно! Какие розовые сопли, не свойственные мне вовсе, однако так это и было во мне. И длилось целых десять лет. Это фактически стало лейтмотивом в моем поведении. Психолог вытащила эту программу из моего подсознания. И пазл сложился – я все поняла. Вот объяснение моего беспрецедентного терпения для его выходок, всепоглощающего прощения для его шалостей. И ради чего? Я лишь хотела, чтобы он полюбил меня сильнее нее! Представляете, я хотела увидеть в его глазах тот же огонь, ту же страсть, услышать, что он понял, что я и есть самый главный человек в его судьбе! Я из кожи вон лезла, чтобы он признал этот факт. Абсурд! Я много лет соревновалась с той, которая исчезла из его жизни раз и навсегда. Ведь они никогда не виделись после окончания института. Никогда…
Она вновь посмотрела на меня и мягко улыбнулась.
— Как странно устроена наша психика, как странно складывается наша жизнь, — произнесла она задумчиво. — Мы вообще порой не осознаем, что, на самом деле, нами движет!
Я была с ней согласна. Мне приходилось слушать столько удивительных людских историй, которые невозможно выдумать самому изощренному писателю. Жизнь переплюнет любого сценариста!
— А чем вы занимаетесь? – спросила я, решив слегка увести ее в сторонку.
— Я продюсер небольшой телекомпании — реклама, пиар, авторские программы. Мы покупаем время на разных каналах под собственные проекты и берем на аутсорсинг телепроекты заказчиков.
— Мы с вами почти коллеги, во всяком случае, работаем в одной сфере, я – журналист, — призналась я. – Ездила в ваш город на конференцию.
— Я была там, и видела вас, — сказала она, чуть помедлив. – Наши снимали репортаж для местных новостей, у них там какая-то накладка со съёмочной группой приключилась, и они обратились к нам за подмогой.
Я немного удивилась, ведь тогда получалось, что наша беседа не попадает под синдром случайного попутчика. Если она знала, кто я и решила мне исповедоваться, значит, это не просто порыв души, когда хочется излить свои горести и печали в уши первого встречного. Значит, она откровенничала, понимая, кто перед ней.
— Я вас там не видела, — сказала я.
А про себя подумала, что обязательно бы обратила на нее внимание, если бы увидела. У нее очень запоминающаяся внешность.
— Не удивительно, вы же сбежали оттуда, — усмехнулась она.
Я почувствовала, как мои щеки заливает краска смущения. Действительно, я сбежала с конференции на первом же перерыве на кофе-брейк, и отправилась гулять по городу. Почему? Да потому что день был прекрасным, а конференция – ужасной. Ужасно скучной! Я профессионал и могу написать о подобном мероприятии, даже не посетив его. И в командировку я поехала, потому что наше издание было аккредитовано, и представитель СМИ должен был пройти обязательную регистрацию на месте, а потом выдать удобоваримый материал по теме. Наш редактор, отправляя меня на эту голгофу, сказала: «ну, что тебе стоит, поедешь, развеешься».
И все равно мне было неприятно, что меня поймали на «проступке».
— Вы думаете, это не этично? – выдавила я из себя. – Знаете, иногда хочется выкинуть какой-нибудь фортель, сделать что-то безрассудное. Признаюсь, я сбежала оттуда, как нерадивый студент с нудной лекции.
— О чем вы! Опрометчивый поступок совершила я, когда рванула за вами вдогонку, — задумчиво произнесла Елена.
— В каком смысле?
— В прямом. Я хотела поговорить с вами после конференции, но не нашла вас в холле конференц-центра. Подошла к знакомому организатору и тот сообщил, что вам куплен билет на ночной поезд. И вот я тут, с вами.
Я, мягко говоря, удивилась. Так себя чувствует человек, которому показали фокус: засунули в пустой цилиндр красный платочек, а вынули вместо платочка кролика. Да, кто же она на самом деле? Почему она решила выловить меня в поезде? Зачем ей понадобилось меня преследовать?
В том, что мы с ней ни разу в жизни не пересекались, я была абсолютно уверена. Так в чем же дело?!
— Татьяна, вы — та самая первая любовь моего мужа! Моя фамилия — Тихонова. Помните Алексея Тихонова, вашего поклонника, с которым вы встречались на последнем курсе института?
Я смотрела на нее во все глаза и не верила в реальность происходящего. Лешка Тихонов, конечно, я его помнила. Милый парень, без затей, как говорится. Он таскался за мной бледной тенью весь четвертый курс, на пятом у нас приключился незначительный студенческий роман. После окончания вуза я устроилась на работу в одно московское издание, он тоже куда-то устроился, даже не помню куда. Потом я переехала в Питер, там встретила своего будущего мужа и уехала жить с ним в Волгоград. География и история моей жизни промелькнула перед глазами.
Лешка… мы расстались с ним легко и непринужденно, мы оба понимали, насколько нам не по пути, насколько мы разные, насколько разные у нас цели и амбиции… Закончился вуз, закончился роман, началась новая взрослая жизнь. Как там у Есенина: «не жалею, не зову, не плачу…»
Так о чем она тут толкует?!
— Вы серьезно? – только и смогла я выдавить из себя.
— Представьте себе, да! Все это абсолютно серьезно для меня. И, поверьте, я впервые в жизни совершила нечто такое, что на голову не напялить! Но, когда мне в руки попала программа конференции, и я увидела ваше имя в списке аккредитованных журналистов, я поняла, что это мой шанс познакомиться лично. Это, если хотите, мой гештальт!
— Но, что вы хотели услышать от меня?
— У меня было столько вопросов к вам! – печально улыбнулась Елена. — Но они улетучились, как только я заговорила с вами. Только сейчас я поняла, насколько эфемерна моя жизнь. Все, что я насочиняла в своей голове, не имеет ровно никакого отношения к реальности. Лично к вам не имеет отношения ни моя ревность, ни чувства моего мужа к той юной девушке, которой вы когда-то были. У вас своя жизнь, и вы думать забыли о том парне, который когда-то бегал за вами. Он давно стал вашим прошлым без всяких сожалений и оглядок на тот период жизни. И это нормально.
Я кивнула, радуясь, что она понимает это.
— Вот вы сидите передо мной, — продолжила она монотонно, — ровно так, как я об этом сто раз мечтала. И что я вижу? Вы красивая, умная, стильная, самодостаточная и вам нет абсолютно никакого дела до того, как сложилась судьба вашего бывшего парня. И это тоже нормально. Вам и в голову не могло прийти, какую роль вы играли все эти годы в его судьбе!
Я снова кивнула, чувствуя себя китайской болванкой.
— Так вот, насколько это глупо, я поняла, лишь оказавшись с вами в одном купе. Кстати, я подкупила проводницу, прикинувшись вашей коллегой. Она до сих пор думает, что мы вместе путешествуем.
Елена покачала головой, словно не веря, что оказалась способной на такое.
— Я так растерялась по началу. Вообще не представляла, как с вами заговорить. И, главное, зачем? И все равно излила вам свою душу, и вы участливо слушали.
Она вздохнула судорожно, сглотнула и продолжила.
— Мне стало совершенно очевидно, что все, что я рассказала, никакого отношения к вам не имеет. Все мои переживания, все это многолетнее соперничество – все фикция, игра больного воображения! Вы считаете меня сумасшедшей?
— Вовсе нет, — поспешила уверить ее я.
— Простите меня, Татьяна, простите, что я вторгалась в вашу жизнь со своими нелепыми откровениями. Просто мне нужно было это, правда, нужно! Я взглянула в лицо самому сильному своему страху – увидеться с женщиной, которая была самой большой любовью моего мужа. Я боялась почувствовать себя ничтожеством рядом с вами, я боялась, что пойму, что действительно, проигрываю вам во всем, что вы окажетесь совершенством по сравнению со мной.
— Елена! — попыталась я встрять в ее монолог.
— Ничего не говорите, пожалуйста! Ничего такого не произошло! – перебила она меня. – Наваждение исчезло. Я благодарна вам за наш разговор. Ведь, я могла еще годами ходить по психоаналитикам, а излечилась только сейчас. Это, правда, было похоже на зависимость. Ваш юношеский роман был прекрасным объяснением для меня. Объяснением для отсутствия любви в наших с мужем отношениях. Так глупо. Я просто прикрывалась этой историей, не желая признать, что много лет потратила на человека, который попросту не любил меня так, как мне бы этого хотелось. Вот и все. Понимаете, вот и все!
И тут я поняла, что меня подспудно все время в ней тревожило. Опустошенность. Она была отстранённой и какой-то безучастной все это время. Наверное, мне не хватало эмоций, может быть даже слез в ее глазах.
— И теперь у меня нет больше причин для иллюзий. Я свободна. Знаете, вы сэкономили мне кучу времени и денег! Спасибо за эту встречу! Теперь я знаю, что мне делать.
Видимо, в моих глазах промелькнул вопрос, потому что она улыбнулась.
— Но это, как говорится, совсем другая история.
Она вытащила из сумки деньги за кофе и подсунула их под блюдечко.
— Прощайте! – сказал она, и слегка кивнула мне сверху вниз. – И не поминайте меня лихом!
Я тоже кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова, потому что слова тут были совершенно бессмысленны. Она повернулась и пошла красивой поступью к выходу из вагон-ресторана, а я осталась сидеть перед остывшим кофе. Я смотрела на ее стройную фигуру, затянутую в элегантный твидовый костюм, пока она не скрылась в тамбуре. Да, такая женщина притягивает к себе внимание, и ее сложно не заметить, и сложно забыть…

Когда я вернулась в купе, ее там уже не было. Я метнулась к проводнице, мне вдруг стало не по себе, куда она делась? Та складывала белье стопками, бормоча счет под нос, и не сразу на меня отреагировала.
— Дамочка, да вы, видать, заснули крепко, вот она вас и не добудилась. Сошла ваша приятельница на предыдущей станции. Сказала, что срочно должна вернуться домой. Может, что случилось у нее? Позвоните, узнайте!
«Случилось, — подумала я, — гештальт у нее случился! И это не я заснула, а она проснулась!» Но ни звонить, ни узнавать, я бы не стала, даже если бы знала ее номер телефона.
Прошлое должно оставаться в прошлом, чтобы будущее могло стать настоящим.