На волнах

В его жизни с некоторых пор не было никого важнее дочери – маленькой белокурой девочки, плескавшейся рядом на плавательном круге и так задорно смеющейся каждый раз, как очередная волна поднимала её на свой гребень. В ней было всё: мамина улыбка, её красота, и его дерзость, принципиальность, которую так хочется назвать характером. И что-то ещё своё. Какая-то индивидуальная изюминка, всё время ускользающая от внимательного взгляда отца. А ещё эта грустинка, которую с некоторых пор можно было уловить на её лице, но лишь боковым взглядом. Да, с некоторых пор… с того самого дня, как несчастный случай неожиданно забрал мать из семьи, оставив глубокий и болезненный шрам в душе любящего мужа и неизгладимую рану в сердце пятилетнего ребёнка. Ощущение утраты подобно оврагу, появившемуся ниоткуда. И вот со временем овраг зарастает травой, корни молодых деревцев на его бортах крепчают и связывают его стенки, сезонные ручьи приносят мелкую гальку, укрепляя дно. Но овраг остаётся оврагом. И он вписывается в историю, наносится на карты, и лишь редкий одинокий грибник задаётся вопросом, а какова его история? Почему он образовался именно здесь и какие для этого были причины?
Кажется, прошла уже целая вечность без неё – без любимой, но это всего лишь кажется – время так относительно. Всего пять дней назад исполнилось полгода. Полгода настоящих испытаний для мужчины. Остаться с маленьким ребёнком, пятилетней девочкой, когда поблизости нет ни бабушек, ни дедушек, в одночасье поняв, что ответственность за ребёнка разделить больше не с кем, и что теперь он должен беречь не только любимого родного человечка, но и себя. Нельзя допустить, чтобы ребёнок остался совсем один. Ощущение страха смерти. Для него оно всегда было чуждо. Боязнь высоты, боли, позора, страх за любимых людей – это да. Но страх собственной смерти – это новое и очень неприятное ощущение, граничащее с безудержной паникой.
Он смотрел на неё и улыбался. Улыбался тому, как она счастлива в этой неравной схватке с морем, как с каждой новой волной всё крепче хваталась за бортики плавательного круга, и как волны периодически скрывали от него её счастливое лицо – ненадолго, всего на пару секунд.
Они ушли подальше, насколько это было возможно, специально, чтобы не было поблизости людей, но под ногами ещё ощущалось дно. Он не мог рисковать, уходя слишком далеко, да и большим умением плавать, как и физической выносливостью, он не обладал. Поэтому место, где вода доставала до нижней губы в момент отхода волны, было хоть и минимально надёжным, но всё же надёжным. Тем более этот круг… у него никак не выходило из головы, что руки дочери могут соскользнуть и она провалится вниз, а если ещё и во время набега волны – страшно представить. Он окунулся с головой, очередной раз откинув от себя такие жуткие мысли и, подплыв к ней вплотную, улыбнулся.
– Кажется тебе от дядьки Черномора подарочек. Принимаешь? – с игривой ноткой в голосе спросил он у дочери.
Дочь радостно засмеялась, предвкушая очередную весёлую шутку в папином стиле.
– Что? Опять ракушки или песок? – спросила она, смеясь.
– Нет. Тебе передали цветы!
Отец протянул ей какую-то длинную папоротникообразную водоросль, которую сложил в своём кулаке на манер букета. Дочка засмеялась и хлопнула своей ладонью по его кулаку как раз в тот момент, когда накрыла очередная волна. Как и всегда, отец не отрывал взгляда от неё в такие моменты, глаза были привыкшие к морской воде. Волна прошла, и воздух разрезал звонкий пронзительный детский смех.
– Не надо мне таких цветов, оставь их себе! – воскликнула она, задорно и с любовью поглядывая на отца, ожидая, что же будет дальше.
– А хочешь, я покажу тебе под водой осьминога?
– Да! Хочу! Хочу! – обрадовалась девочка.
В этот момент до него вдруг донёсся чей-то крик, голос был женским: «Помогите! Женщина тонет!». Он оглянулся и увидел молодую девушку, которая плыла к берегу и кричала, взывая о помощи. Девушка его не замечала, она смотрела на берег. Он проследил взглядом траекторию, откуда плыла девушка, и увидел вдали среди волн, несомненно на большой глубине, барахтающиеся беспорядочно руки и белую панаму, то и дело остающуюся на волнах без хозяина. Страх обуял его. Новый страх, непреодолимый. Страх, который опередил мысль: «Как я смогу жить с этим, если не попытаюсь?». Вторая мысль, болью пронзившая мозг, была похожа на какой-то обрывок диалога: «Дочка на круге, есть шанс, что с ней ничего не случится». И только теперь мужчина осознал, что уже плывёт к тонущей женщине, не упуская из виду периодически исчезающую под водой голову.
Страх. Он завладел всем телом. Страх за оставленную дочь. Вдруг, спасая другого, он потеряет её, потеряет навсегда?! Страх, что не сможет спасти женщину – только бы она держалась на плаву. Если она пойдёт ко дну, он точно знал, что уже не сможет нырнуть – силы покидали его, а ещё эти проклятые волны! Страх погибнуть и оставить дочь одну.
Эти мысли острым ножом проносились в голове. Стоит отказаться от спасения, слишком большой риск. Он оглянулся по сторонам, но рядом не было никого. За спиной, уже далеко, девушка продолжала плыть к берегу, не переставая звать на помощь, с другой стороны плыл мужчина – тоже далеко, и очень медленно.
– Он точно не успеет. – подумал отец девочки. – Придётся, всё же, мне. «Извини меня!» – обратился он мысленно к дочери.
Преодолевая все свои страхи, но так и не избавившись от них, борясь с волнами, давно не чувствуя под ногами дна даже в момент отхода волны, он плыл. Плыл и прощался. Просто прощался. Он не мог повернуть назад голову, чтобы глянуть, всё ли нормально с дочкой, он просто надеялся. Страх, на удивление, не породил мысли о молитве. В голове бесконечно кружилась лишь одна мысль: «Пожалуйста! Только держись! Не тони!». Он действительно уже был рядом с тонущей женщиной. В какой-то момент, она перестала бороться и начала уходить под воду, но в следующую секунду заметила его. Он уже был так близко, что легко увидел радость в её глазах, в ней проснулась надежда и открыло ей новое дыхание.
«Эх, сил бы больше!» – с грустью подумал отец девочки. Он чувствовал, что подплывая к ней, изрядно обессилил. Ноги пока не сводило, но сердце будто выпрыгивало из груди, не давало ровно дышать, уже очень сложно было держать голову над водой. «Ты же так и не научился нормально плавать. Куда ты полез?!» – где-то глубоко в голове пронеслась приглушённая мысль.
– Держись! – наконец, он подплыл к ней и протянул руку, предоставляя опору, но она в панике стала карабкаться на спину.
– Не топи меня! Не топи меня, сказал! – рявкнул он дважды на неё. И это подействовало. Она будто очнулась, и только тогда они, взявшись за руки, смогли плыть вместе к берегу. И только тогда он смог оглянуться и посмотреть в сторону дочери…и не увидел её.
Они плыли. Плыли вместе, по-собачьи, медленно перебирая ногами в воде и держась за руку. Он поддерживал её, но сам уже начинал захлёбываться. Силы закончились. Внутри он не чувствовал ничего. Спокойствие. Смирение.
Вдруг рядом раздался голос: «У вас всё нормально?».
«Спасибо, Господи! Женщина спасена!». Он повернулся на голос, и понял, что это доплыл тот самый мужчина, которого он видел вдалеке, он оказался кавказцем.
– Нет! Я уже не могу, я очень плохо плаваю, возьми её. – ответил отец девочки новому спасителю. Мужчина подплыл, протянул ей руку, и они поплыли дальше – к месту, где можно было достать ногами дно.
Отец девочки снова глянул в сторону, в надежде всё же рассмотреть свою дочь. Чуть правее того места, где он её оставил, на волнах болтался ярко-оранжевый спасательный круг, а в нём самый любимый человечек в мире! Она смотрела издалека на него и веселилась. «Боже! Она всё ещё ждёт розыгрыша с осьминогом!». Сил с волнами бороться уже не было. Страха не было тоже. Только горечь и обида. «Не должно было всё так закончиться… извини!».
Голову над волнами было уже невозможно держать. Он не отрывал взгляда от дочери. Она всё так же улыбалась и смотрела на него, не понимая, что происходит. «И ведь никто не обратит внимание, что ребёнок болтается в море один! Теперь она одна! Совсем одна! Я тону…»
Кажется, последняя фраза была сказана вслух – разборчиво, чётко, без крика о помощи, а просто, как бы ставя перед фактом. Через секунду кто-то подхватил его руку. Кавказец вернулся за ним. Как оказалось, отец девочки не доплыл до места, где можно было достать ногами дна, всего метров пять – не больше.
– Спасибо! — прохрипел он и побежал к дочке.
Сердце всё ещё рвалось из груди, когда они выходили из моря к толпе отдыхающих, которые и не догадывались, что могло произойти всего лишь несколько минут назад…или произошло?! В голове крутилось: «Я сделал это! Я спас её! Как никак, но я справился! И я жив! И дочка! И я рядом с ней!».
Девочка спросила отца про обещанного осьминога, и тогда он рассказал ей, что произошло. Она выслушала, как взрослая – внимательно, не перебивая и не отводя взгляда. Потом обняла его крепко-крепкого и сказала: «Папа, я люблю тебя!». И тогда он не выдержал и заплакал.