Инвалид конца XX века

Подошли к концу старые классические костюмы и большие телевизоры с микроэлектроникой того поколения, вместе с почти всем отечественным производством. Жадность до интеллектуальных превосходств технического знания породили иностранный диктат России, который сегодня выливается экономическим кризисом и многие люди умирают от нищеты под лозунгом молодых признанных богачами специалистов «Россия для сильных!». Каждый, убитый нищетой умирает униженным, почти голым от человеческого презрения, изуродованным часто теми же сильными в жажде доказать хотя бы ему своё превосходство. Прежний нрав взаимоуважения, ведущий к современности молодое поколение не осиливает, и Россия переживает крах общественной мысли, которая ведёт без освоения технического превосходства иностранцев снова к XX веку в XXI веке, так как каждый убитый инвалид таил частичку этого знания будущего России и покинутые не пощадили переживших их. Заканчивался двадцатый век. Телевизоры многих контингентам дискриминируемых ради сохранения запасов выкупленных технических приспособлений были уже недоступны и люди умирали под жестокой казнью общества, убиваемые медленными смертями изуродованных в убогость своими же когда-то любимыми соседями. Казнь эта травила их новыми желаниями из предложений предпринимателей, что теперь им было недоступно. Суицид за суицидом в унижении при последнем напутствии настигал их при таком к ним при жизни отношении, так как это намеренная дискриминация избранных к ней ради самоудовлетворения успешных. Происходила самая настоящая казнь большинством меньшинств, разрозненных из большинства и страна из-за политики расхищения в пользу определённых контингентов оставалась пустой, полной ещё сильных, живых безработных, признанных властными бесполезными, что держали контракты на торговлю с иностранцами. На него было множество подобных упрёков за то, что у него не водился ни сынок, ни дочка, а желания делать в указанных условиях семью у него было ещё меньше.
Само собой, он не мог вообще не общаться при дискриминации и общался с брошенной родителями маленькой девочкой, для которой уже многое значил. Нелегко находиться на излёте цикла собственной жизни, что было уже обычным для российского общества событием; он агонировал, зовя свою крошку, но трудностей мира и злых людей победить и преодолеть он в возрасте за тридцать уже не мог. Здесь не случалась война. «Так!- думает он,- заметно глазу, что не стать мне уже большим человеком, так как не было динозавра при мне их раскидать, и чтобы пулей пробить мою совесть, так ни мог никто грех на душу взять, чтоб огнём приспустить мои страдания, глазами испепелять меня перестать!»
Для точности ввиду дискриминации на образованность многих кругов людей уточню, что такое излёт. Излёт – это последняя фаза летящего тела перед падением. Агонировал означает дикую боль такую, словно тело обжигает испытывать.
Решил так, — начался тут же гром, сверкнула молния! Пошёл дождь. Всё звонят на мобильный и просят плату за квартиру, которую он никак не может заработать от дискриминации. Смотрит в зеркало он – и себя не узнаёт! Как его изуродовали этим гнётом его эмоций! Он бы подумал, что это всего лишь возраст, но по факту он знал, что это всё от боли его сердца наступает его уродство в какие-то тридцать три года. Вроде человек, но как селлозавр, а то –ящер! Одни морщины от боли сердца, а дыхание как у больного аутизмом.

Вместо кожи и приспущенных щёк вдруг прямо в зеркале всё стало себя подтягивать, и он начал в ужасе наблюдать снова лицо двадцатилетнего юноши – из затылка начали вылезать своры органических флагов, покрытых кожей, жёстких и непробиваемых! Он закричал, не понимая, что с ним происходит. Двинул флагом из собственной плоти, что торчал из затылка – плафон от люстры отсёк! Как их держать? Что с ними делать? Он может ими двигать! Чувствует ни себя теперь, а силы титана, как в классических произведениях! Слышны мелодии несущихся из радио произведений к войне – детище инструментальных композиций всех супостатов, усмиряющих толпы, утихомиривающих; всех врагов победившие и помирившие между собой себе же на убой. Хотя ему и хотелось часто завести сына и приласкать жену, у него просто сейчас на то не было возможностей от общества. Было почти очевидно, что на радио тоже происходят перемены, так как поменялись и передачи, и состав композиций с недавнего времени. Он оглянулся в окно и подумал: «Да, уже не я такого махонького на руки возьму? Не будет у меня детей… Да я и повреждение бы теперь с такими щупальцами ему нанёс бы на что-нибудь у него, теперь я монстр тоже»… Он заплакал и продолжил прятаться дома. Напротив, несмотря на его страх все его пугаются, а про то и не знают, так как страх – это бессознательный рефлекс. Он снаружи страшен, а внутри сидит в нём просто несчастный человек. В обычный день, когда встало Солнце и осветило всё пред народом, он бьёт ногами, ходя кругами с криками: «Помогите, добрые люди! Щупальцами из моего затылка вас никого не трону! Я мутировал! Я не монстр! Снимите с меня устрашение и проклятье!» Зазывно кричит он людей, а люди и рады бы помочь, да сами не знают, как! Всё это лишняя ответственность за чужую жизнь. Все не придают значение его словам, так как у него нет в обществе авторитета. Некоторые про себя подумывают: «Господи! Ветром пело нас спасти от мольбы этого чудища! Его и не прокормить на зарплаты наши, и томно не переубедить в его криках». Одухотворение здесь таяло, как лёд летом, а два глупых мужика над чудовищем принялись издеваться – такой ужасающий и обнажалось его кокетливо сквозь уродство!.. Они психологически не могли вынести этот контраст, и природа их толкала искоренить что-то столь уродливое. К ним подошла незнакомая женщина и его тело среагировало на неё: его уродство вдруг стало преобразовываться в симпатичного двадцатилетнего юношу, только с органическими флагами на затылке. Прогневалась она, только взглянула на него, — просто шли из глаз две кровавые слезы, ударило по душам соболезнование… — и осталась от знакомого дурака в стороне, но смотря на него пристальным взглядом. Опомнилась вся улица: «Простите, люди добрые, мутант это! Стоит на него осерчать, так как помимо воли нашей форма плоти его происходит»… Возможно он остался бы дослушать, но от страха он повернулся и пошёл прочь. Даже кровавые слёзы падают. Теперь эти слёзы не вода, а кровь, почти чёрного цвета с алым проблеском. Где это было – там цемент проламывается, когда труп под ним начинает гнить. «Его щупальца с затылка дышат чем-то вонючим!» — думают люди, но хорошо, ясно, и ничего не говорят. Это ещё их хорошие мысли в описанной ситуации. Нельзя монстра злить! Самому ничего не будет! Сама стихия, словно великан, какую муку от чего-нибудь предвещало ввиду его появления среди горожан! Как всякая форма жизни, терпящая уродство в своей эволюции, начал взывать он к создавшему его. Упал он на газоне в парке, лежит, не дыша: «Прими, земля, моё уродство! Отпусти мою душу совсем!» Да уж! В ту пору позвали к нему проклинающих, плохого прислужника ко двору государства приволокли, для чего ворожей на него натравили и прокляли. Женщина, что была с его издевателями не смогла оставить его так сожалеть об уродстве. Было у неё сердце, которое она берегла; женщина пошептала, очень хорошо окропила кровью его на щёки, пока он лежал без сознания… подарила ему поцелуй в губы. Нужна была недюжинная смелость выбрать ему помощь перед своей репутацией среди горожан этого города. Помощь у природных и небесных сил попросила, с рядом легла и обняла его, молясь за них обоих. Звуки заполняли собой – не было на улице никого, кроме потока звуков пения звезды! Правда явила своё торжество и исправила земля свою созданную плоть силами природными!.. Смотрит он на свои руки – ноги, осанка поправились в красавца; он заплакал уже чёрными слезами — горе его не отпустило, а смех – шутка веет убийством! Любовь планеты оказалась больнее самой смерти, что несёт она живому, обитающему здесь.
Люди перестали, несмотря на, что щупальца с затылка не исчезли, относиться к нему агрессивно. Покорился он людям, как они в уважении покорились ему во всех вопросах, кроме их желания до конца совершать убийства. Это всё язык инстинкта, язык сердец. Продолжались на улицах дорожные странности с новыми инвалидами от дорожно-транспортных происшествий, и он овладевал своими движениями, чтобы жить и работать, завести со своей новой женщиной сына: «Как ты без меня? Всё ли у тебя хорошо?» — писал он ей сообщение в WhatsApp. У несущегося вперёд по новому пути своей жизни душа начинает неудержимо петь: «Слава тебе, Земля, что всё равно человек я! Впрочем, родина, продали наш отчий дом и нас с ним врагу, да мой сын скоро родится – здоровый, живой, невредимый! Большего и не нужно мне!» Как и всегда, мимо! Истории конец. Всё это описано красивыми словами о трагедии человека с больным затылочным нервом, который женился с трудом от того, что люди боялись его боль. Свобода толкает стрелять по своим, достигшим того, чтобы быть королями над отсталыми рабами! А многие тоскуют по отнятым делам, заботам, птицы отвечают горю того, кто занял в долг, чтобы хозяйничать непонятным ему способом! И глазами он смотрел на жену и находил счастье в том, чтобы при этом пели его флаги из затылка ей светлой радугой!

В качестве бонуса, имейте ввиду, что при болевых синдромах затылочного нерва боль можно утешить, подержав затылок в чистой воде до того момента, пока сами не почувствуете облегчение. Можно окунуться затылком в ванную, но больному это на первых этапах может быть страшно, поэтому лучше иметь под затылок специальную миску с плавными краями – туда можно наливать воду и охлаждать нерв от боли после перегрева, ограждая глаза от солнечного света повязкой или плотной тканью, чтобы он отдохнул от напряжения. Так баланс будет постепенно отпускать синдромность и всё может восстановиться гораздо быстрее, так как обычно основной болевой раздражитель – это свет.