Солнце в граненом стакане 3 часть

Мама зашла как обычно. Напевая себе под нос и уронив полку при входе. Потом она умоляюще сложила руки и вытянула губы уточкой. В глазах плескалось веселье.
— Настька! Я нечаянно, я не хотела, как у тебя здорово! А где Глеб? Ой, котик! Киса киса иди сюда скорей!
— Мам, Глеб спит, тихо! Не трогай кота, он не любит, вот тапочки проходи сюда. Эта полка всегда падает, кальян будешь?
— А вино? Есть вино? Если нет, то я привезла! Вкууусное!
— Есть вино, пойдем на кухню
— Ой как у вас! Ух ты! А руки где помыть?
Настя соскучилась. Ей не хватало солнца. Мать его привезла с собой. Надо будет погулять как следует…
Потом они сидели, курили и болтали, перебивая друг друга. Как подружки. Но даже лучшей подружке Настя не могла рассказать про Никиту. Она боялась. Спугнуть счастье. Счастье зыбко, это она поняла здесь. Все быстротечно и стремительно. Кажется, что ты ухватила его, а оно стремительно ушло, как песок сквозь пальцы. И только несколько песчинок осталось в складках ладони. Дунул ветер и эти песчинки слетели. Следа не осталось. И все снова начинать.
Проснулся Глеб, вышел на кухню, потягиваясь и почесываясь. Настя напряглась. Мама выпила вина и сейчас начнется…
Но ничего не началось. Дежурное «здрасьте» и только по сузившимся зрачкам матери Настя поняла всю степень ее презрения. Не скажет. Ничего она не скажет. И Глеб не скажет. Только «здасьте» повиснет в воздухе.
А ведь когда они только начинали жить здесь, все было иначе. Было весело когда приезжала мама с отчимом. Они катались по городу и заезжали в утренний Макдак. Пили кофе и смеялись. Глеб обнимал Настю, а мама подтрунивала над отчимом. И мужчины болтали о своем мужском — машинах, ценах на бензин, московских эвакуаторах-беспредельщиках и хороших дорогах. А Настя с мамой переглядывались и улыбались наивным мужским разговорам и чему-то, известному лишь только им, женщинам.
Все прошло. Глеб отдельно, Настя отдельно. То, что их связывает теперь — это всего лишь географическое местонахождение. Даже отчима уже нет — мама растворила его в воздухе взмахом руки.
Глеб собрался и ушел. Настя выдохнула.
— Мам, есть два билета на мюзикл, пойдем?
— Ну а как же? Конечно! Только мне два звоночка сделать и душ, хочу душ.
Через 3 часа, намытые, благоухающие и нарядные они вышли из дома.
— Пойдем, я покажу тебе красивую Москву.
— Ой, да что я в вашей Москве не видела?
— Я тебе покажу то, что ты не видела.
— Ой, смотри, а это ведь…
— Да, это он…
— Ой…
— Мам, не ойкай, тут кругом знаменитости. Они обычные люди. Такие же как мы
— Маленький какой, я думала он выше… Ой, собака какая! Смотри!
— Обычная собака, мам.
— Настя, нет, не обычная. А давай мы не будем здесь покупать шампанское? Дорого очень.
— Мам. Переезжай уже в Москву и забудь про дорого. Смотри как мужчина на нас смотрит. Вон тот, с бородкой.
— Это он на тебя смотрит, ты молоденькая, хорошенькая.
— Девушки, не сочтите за наглость, мне бы очень хотелось угостить вас шампанским. Надеюсь, эта постановка оправдает рекламу. Ну так как, насчет шампанского?
Настя схватила уже вставшую в стойку мать, за рукав и потащила прочь от бородача.
— Извините, мужчина, шампанское в другой раз.
— Насть, ну чего, выпили бы…
— Мам, да ну его, командировочный из Челябинска какой-то, разглядела я его.
— Какая ты… стала…
Настя весело засмеялась. Ей было хорошо. И Никита прислал сообщение… Где-то там, далеко на горизонте замаячило счастье… кажется. Будто снова солнышко сквозь толстые стеклянные грани блестело и переливалось…