Встреча в России (Глава 3)

Жить без денег – это вид искусства, это ремесло…

Многие в России напиваются до ручки и, если хотите, потом после процесса ещё и часто калечат кого-нибудь от горя безденежья. Иные начинают свой величавый пьяный монолог о величии их считающихся неудавшимися жизней, делятся слухами и тайнами о жизнях остальных, пропуская ещё по кружке пива. Русские мужчины и женщины – это любопытные экземпляры рода человеческого с точки зрения того, что создаёт всех нас каждый день. Пьяными русские люди становятся интереснее друг для друга, но трезвыми у людей часто нет интереса к общению вообще. Разрозненность. Рано или поздно это должно было обязательно произойти. Это даже не просто произошло, но наступило с неким всем видимым знамением, что эра, когда люди вместе работая и общаясь были счастливы, проходит для нас. Он сидел в пивной со своими друзьями. Российский мелкий мошенник, неудачник с манией величия, старомодный жулик и сам он – их вдохновитель, скандалист и тот ещё прохвост; словно сценический образ на нём присутствовал, — ну, например, не Кит Харингтон, но напоминал чем-то Роберта Дауни Младшего, правда, гораздо более бледного, — он был в самом расцвете своих сил и возможностей! А именно ему исполнилось тридцать три года, и не миновал его огромный шлейф его прошлого за его спиной висящий крыльями демона! Вид у него был выделяющийся из толпы, привлекающий к себе любые виды внимания! Эх, но почему его друзья не представляли себе часто Афанасия без дырки в брюках прямо на заднице?! Может быть, он уже купил бы штаны поплотнее, и не доверял бы свои сокровенные идеи этим мошенникам, но эмоциональная привязанность к друзьям заставляла его двигаться с ними нога в ногу, увеличивая свои потребности и жалобы на жизнь без формирования какого-либо общего успеха. Все эти дьяволы уже были повязаны и общались душа в душу. Итак, о его друзьях: один из них маленького роста, второй высокий и худой, третий неусидчивый и любит обезьянничать, явно гордится тем, что он красивый мужчина, с тонкими ногами, как у балеруна, с горбатой спиной, придающей его внешности мужественность; у всех модные мужские причёски и волосы минимально средней длины, красивые лица, как у демонов. Нет, нет, не агрессивные или страдающие от боли лица. Но спокойный и пристальный взгляд большими, полными сарказма, глазами, большие губы в хитрой ухмылке… большие носы с горбинкой, словно нарисованные художником и высокие лбы, подчёркивающие смекалку парней. Собравшиеся вместе, они представляли собой единое общество, притягивающее и отталкивающее одновременно от того, что все они таят что-то запретное и нехорошее… явно нехорошее… запрещённое целостно обществом людям в своём составе! Эх, если бы не запреты… Сколько прекрасных вещей можно было бы всем нам сделать. Можно бы было объединять четыре неудачных истории в одну удачную и интересную методом синтеза информации… Можно бы было создавать коллективные шедевры с участием молодых художников… Можно бы было снова собираться толпой незнакомых людей вместе и не бояться друг от друга обмана, так как все пришли добровольно… Но… Отпугивает всех именно обман и побеждают эти запреты. Сколько бы добра, искушённого злом, все мы могли восстановить! Сколько зла в этом мире осталось несовершённым! А сколько совершают под видом добродетели во благо общества психи с властью на плечах! Психи с просто непрерывным течением их подлинного сумасшествия, приводящего людей более шаткого положения перед ними к самоубийству. Они ничем не болеют… Им дали сами люди слишком много власти, и они… развлекаясь… убивают «бесполезных» для «общества» в их лице их же руками, загоняя в тупик гражданского заработка. Никто ни в чём не виноват, так как сами власти постоянно совершают множество убийств, просто сложные ситуации людей оставляя без внимания. Этакое сходство с демоном делало для женщин встречи с Афанасием прямым искушением, неотвратимым обстоятельством для них с ним секса, формировало некую неизбежность будущего с ним интима. И попадались на это очарование почти все женщины, начиная от опытных и успешных леди и заканчивая юными и чистыми душой и телом. Да… Этот дьявол мечтал о власти и обретал её через женщин, как и один из его близких друзей с ним в этой пивной. Практиковался его друг, что сам по себе дьявол во плоти, по большей части тоже на женщинах, но, зайдя в пивную к товарищу, не упустил случай добавить к своей коллекции возлюбленных и бывшую женщину Афанасия, отданную ему просто в дар, чтобы отвязаться от неё! Звали близкого Афанасию друга Ахмедом. К слову о нём можно ещё добавить, что Ахмед Иванов, следуя своим принципам, страдал дошедшей до наших времён, одной из самых древних, странной и страшной болезнью – психозом травматического характера, который относят к группе экзогенно-органических психозов, развивающихся на почве активного заболевания любого внутреннего органа. Вообще почти любой психоз уже означает неизбежность смерти от другой болезни, которая протекла пассивно и дала болевой сигнал в центральную нервную систему. Внешне по Ахмеду это было немного видно, если приглядеться. У него был немного деформирован пресс живота, и он двигался часто в большой боли головы и туловища. Он заранее знал начало своих приступов боли, и, если имел возможность, убегал от других людей в изоляцию, но подчас возможности такой и не имел, поскольку являлся человеком (можно представлять его и не человеком, а кем хотите, коли у вас есть склонность к абьюзивности), весьма распутного характера. Хотите, назовите это бомж, но он считал себя путешественником, а ещё точнее, он сам отрешал свою оседлость, потому что и дом, и родственники у него имелись. Приступы боли могли у него длиться часами или днями, а после некоторым его женщинам доводилось слушать его повести о загробной жизни, что он наблюдал во время своих приступов, а также иногда видел всякие ужасы – о последних он не любил рассказывать вообще. Кто его знает… Чаще всего он описывал именно свою боль… Не зная, как эту боль описать он придумывал новые метафоры. Может быть и в самом деле всё было именно так, как он им рассказывал. Нам в любом случае незачем касаться этого подробно, углубляясь в его боль. Сумасшествие, просто психическая болезнь у человека в рассудке – это всегда боль. Боль необычная, а пронзающая тело настолько, что у людей это переходит в разные формы анатомической светобоязни. Афанасий же остаётся Афанасием. Он ничего не боялся. Ничего… кроме… ПНИ (психоневрологического интерната). ПНИ – это же современный аналог сумасшедшего дома, только с практикуемыми линиями лечения обитателей! Лечения, признанного в основном бесполезным для них самих… Афанасий был отчаянным жизнелюбом, от чего многое не пробовал и терпел от того угнетение более опытных в преступлениях людей, вкусивших искушение жизни большим куском. Он не пробовал колоться, глотать колёса, а предпочитал просто курить как пароход, что позволяло ему общаться с наркоманами и законченными от своего безволия отбросами. Это было для него роком, но он соблюдал вежливость со всеми. Не важно кем человек был обществу. Он брал, в конце концов, от жизни всё, что она могла ему предложить. Было у него и плохого, и хорошего в той мере, какой он останется жив при опыте переживания… Да! Эта важная встреча четырёх друзей состоялась! И их сокровенный коллективный договор был заключён! Договор четырёх молодых демонов с закладом своей души во имя нового коллектива! Ахмед Иванов из интереса ли, из любопытства ли, но всегда как мог и чем мог помогал Афанасию! Только я не знаю даже, чем. Наверное, его помощь заключалась во внимании к персоне Афанасия и частыми соболезнованиями его личным неудачам! Ахмед Иванов взял на себя воспитание Афанасия на его нелёгком пути преодоления своих социальных неприятностей! Где замирать от страха? Там, где заканчивается их мечта и начинаются суровые реалии. Все они ровно неделю в месяце от нехватки денег сидели на квартирах голодом, потом занимали друг у друга немного на проезд и дальше работали где им на данный момент позволяли. Часто в эти периоды Афанасия мучали мысли о самоубийстве, как и его друзей. Всех по своим причинам.
С их разговора о человеческих страхах, чередующихся обыденными глаголами, не допускаемыми цензурой, они перешли, конечно, на беседы во имя женщин… и здесь ещё раз посыпал солью раны Афанасия его товарищ Ахмед Иванов. Выслушав причитания пьяного товарища, окутанного аурой гениальности, о том, что нет женщины, способной понять его сердце, он постоянно приговаривал: «Где такая женщина? Познакомь меня с ней!»- Ахмед Иванов приступил к своей исповеди о любви, чем видимо, решил воздать должное другу за возложение ему души. Он понимал, что несёт за него ответственность, подобно старшему родственнику. Именно человеческое дьявольство, политое частичкой любви, становится нашей дружбой. Человек – это изначально одинокий, брошенный всеми хищник. Если человек человека не любит с клыками, то это лицемерие. Афанасий и Ахмед Иванов были настоящими друзьями, готовыми принять смерть именно друг от друга. Их дружба часто вызывала зависть у их женщин.
Эта прелестная пора мужской любви. Любви не гомосексуальной, а именно братской. Прекрасна братская любовь в мужчинах. Именно такую любовь ищут без исключения все люди. Любовь человека к человеку истинным зверем без маски, без этой дольки актёрства, а настоящая… Любовь такими, какие мы по своей природе. Это редкая любовь. Это любовь на уровне анатомического симбиоза, когда двое поняли, что вдвоём просто легче, что тяготы могут быть преодолимей вместе. Когда двое остаются при этом вдвоём… Когда люди нужны друг другу людьми.