"Девочка и кот"

­­­Одинокий рыжий кот сидел на канализационной крышке; шерсть его была выгоревшей, местами даже зацмактаной.
Только что прошёл дождь, лужи окружали его со всех сторон; на улице почти не было людей и было ясно, что коту совершенно на всё наплевать. А может быть ему просто было некуда идти сегодня, да и вообще.
Прохожий, спешащий домой, прошёл в пяти прыжках от него, кот даже не пошевелил ухом. По шагам он определил, что человек удалился и не представляет из себя никакой опасности.
На высоковольтных проводах стрекотали сороки. Воробьи прыгали по мокрым веткам, струшивая остатки капель дождя вниз. Солнце клонилось к заходу, а крышка становилась всё холоднее и холоднее.
Кот передернул шубой; он вспомнил те дни, когда у него был дом; вспомнил свою жестяную тарелочку со своим именем, уютный диван, всегда открытое окно форточки на кухне.
Вот уже второе лето ему приходилось жить на улице, дом его был заперт, а хозяева уехали в неизвестном направлении.
Он иногда приходил во двор, даже изредка ночевал на чердаке, пролезая в щель, между рамой и разбитым стеклом.
За эти два лета всё изменилось; он помнил, как те, с кем он жил, собирали вещи. За окном выли сирены и неизвестные громкие звуки, похожие на гром, сотрясали улицу.
А потом его погладили, взяли на руки и вынесли во двор, а сами сели в такси и уехали.
Он ждал терпеливо до глубокой ночи.
Дни шли, на улице становилось теплей, наступала весна, но никто так и не вернулся.
Кот перебрался на крышу сарая, где научился подкарауливать горобцов, а позже, летом стал ловить ящериц возле железки. Иногда он посещал помойку за линией, вылизывая пакеты от майонеза, ароматно пахнущие кулёчки из- под рыбы; изредка ему улыбалось счастье находить обглоданные куриные косточки.
А потом появилась эта женщина. Возле её дома вкусно пахла тарелка с недоеденным сухим кошачьим кормом.
Рядом с тарелкой ютились три разноцветных кошки. Они было зашипели на неожиданного соседа, но видя голодный блеск в его глазах, успокоились. Время от времени он стал наведывался на это место, если конечно его не опережали бродячие собаки.
По вечерам, он возвращался на свою крышу, карауля, когда же на кухне включится свет. И вот теперь он сидел возле детской площадки, там, где обычно гулял с девочкой, которая любила таскать его на руках.
Иногда дети заметив его, радостно кис -кискали, и изредка, он даже позволял потискать себя.
Однако это всё было другим, не взаправдашним. И он вспоминал тогда тех людей и эту девочку, которая разрешала ему спать на диване, на её подушке; и тепло горящего синим газом котла; и то время, которое он ждал уже второе лето.
Ко многим соседям приехали жильцы.
Люди возвращались в свои дома и он узнавал их голоса.
Днём и по вечерам жизнь вокруг него наполнялась, тогда ждать становилось гораздо легче. Он слышал, как возле их двора останавливаются машины, он поворачивал уши и ждал открытия калитки и знакомые голоса, каждый день. Иногда ему казалось, что эти голоса где-то рядом. Он бежал навстречу им. Но люди эти были совершенно незнакомы ему.
Тогда он садился и ждал, смотрел на дорогу.
День подходил к закату, как и сегодня. Пора была идти домой.
Так прошло лето. Наступила осень. Дожди не позволяли коту покидать чердак. Чердак протёк и местами там стали образовываться лужи воды. Становилось холоднее. Труба, ведущая от печки, не грела. Кот сворачивался колечком по привычке возле неё… Ночами ему снилось уютная кухня и смех девочки, руки смешно щекотавшие брюшко и за ушком.,
Он жмурился во сне. Выкручивался и урчал. Когда от голода было совсем невмоготу, он бежал на улицу. Под замёрзшим снегом вылизывал гранулы ледяного корма, прыгал как заяц, вверх, пытаясь струсить с себя снежную мокрую пыль. И по заборам карабкался на свой чердак, где вместо луж, успели образоваться снежные замёты.

Зима закончилась. Пришла третья весна. Солнечный луч проник на чердак. Возле печной трубы он опустился вниз, скользнул по рыжему пятну на полу. Пустил солнечного зайчика в глаза коту. Тот не реагировал. Сегодня он решил остаться там, в своих снах, навсегда.
Сороки призывно барабанили по крыше своими кожаными лапками, почуяв тепло. Влажное марево поднималось с прогретого шифера. Поезд дважды просигналил вдали. Синицы вовсю цвиринькали, радуясь поющим сосулькам. Пятно на полу не двигалось.
Уже который день он не появлялся на улице. Не ел и не пил. Только пар прерывисто шёл из его ноздрей и исчезал в щелях под сводом крыши. Ему снились человеческие голоса, заполонившие дом. Радость и веселье. И голос девочки, который, как ему казалось, он начинал забывать.
В один из дней ему приснилось, что ко двору подъехала машина. Калитка скрипнула. Знакомые шаги проследовали к дому. Щёлкнул ключ, открывающий входную дверь. И снизу кто- то позвал его. Он хотел мяукнуть. Но просто молча открыл рот. Голос повторился опять и опять. Через сон он услышал своё имя. Худые бока его раздулись. Он попытался ещё раз ответить, но не смог. Там, в своём сне, он переворачивался на спинку, катался по полу, сладко урча, от прикосновения.
Голос из сна на минуту как бы стал всё сильней и сильней. Проник под своды крыши. Он был такой знакомый. И настоящий.
Стукнуло железо. Об шифер. Чердачные двери распахнулись, впустив внутрь тень человека. Тень эта упала на кота. Потом чьи то руки взяли его. Прижали к себе. Запах был ему особенно знакомым. Он не хотел просыпаться. Он узнал его. Выгнулся на бочок. И обхватил лапками эти руки. Доверившись им.
Время не может быть вечным, просто -напросто нужно научится ждать.