В смерти мы все одиноки (Глава 12)

Все основные сюжеты книг обычно пишут о мести людей за какое-нибудь несчастье в их жизни. Действительно ли так легко отомстить? Может кому-то и легко, но я не смог даже отомстить государству за смерть моего сына бомжом на улице в другом городе, куда не смог за ним и поехать чтобы помочь. У него забрала телефон полиция и через две недели меня только уведомили о том, что он скончался на улице зимой от холода. Моё имя Валентин Михайлович, а сына моего звали Вадим Валентинович. Я ел ягоды из сада своей покойной жены в этот день и шёл по улице – прямо мимо припаркованных машин разных производителей. Купил у местных фермеров пару тушек гусей и отправился домой, чтобы готовить Новогодний ужин. Я остался один и никого у меня нет. Новые знакомства для меня были невозможны в текущем обществе, где каждый от общения ищет для себя такой выгоды, чтобы его товарищ просто остался униженным отбросом с меткой, что на нём паразитировали почти прямым биологическим методом. Мне искренне с текущим поколением своих сограждан общаться и не хотелось, так как последние мне родные люди ими частично и полностью убиты. Среди них я просто доживаю свои годы. С деревьев падал один лишь белый снег, а не некое подобие красоты холодной и жестокой зимы в её опасности – она стала безликой. Ещё один серый день, проще говоря. Я готовил дома гуся. К вечеру запечённый гусь и жаркое из гуся были мною закончены. Два прекрасных блюда и мой одинокий вечер дома в покое! От радости я запел: «Один белый. Другой – серый. Два весёлых гуся!» — наверное, Вадим и мать поют сейчас вместе со мной.
Пьяные прохожие ходят по улице, наклевавшись всего – от браги до элитного дорогущего спиртного! Многие уже лежали или дома, или по подъездам, а то и просто в оврагах под шубами! Я запел, гуляя по улице: «Наклевались браги! И лежат в овраге! Один белый. Другой – серый. Два весёлых гуся!» Я шёл один и пел – простой и одинокий дед при покойном сыне, не успевшем оставить мне и внуков. Может и не дед я вовсе, а лишь старик?!
Вообще в жизни происходит одно и тоже:
1) Утром подъём и работа или иной труд;
2) Вечером предательства и усталость от труда;
3) Ночью и следующим утром новые знакомства, а после снова работа.
Всё это цикл. И ладно хоть трудились бы все на себя, но никому такой возможности не дали:
1) Государство работает на своё будущее гражданство в США или других странах;
2) Предприниматель пашет на государство и возможность тоже уехать отсюда быстрее;
3) Оставшиеся простыми смертными работают на всех вышеуказанных и часто м=умирают брошенными бомжами от отсутствия государственной политики в отношении обедневшего населения.
4) Иные остаются инвалидами и совершают самоубийства или вытягивают свою смерть от голода, ТАК КАК НА ЕДУ НЕ ХВАТАЕТ ПЕНСИИ, ЕСЛИ ИХ БОЛЕЗНИ ЕЩЁ ПРИЗНАЮТ ВРАЧИ.
Вот схема нашей обыденности. Схема социальных рангов в её сути и большего вокруг нет. За окнами пожилая женщина тоже начала петь эту песню:
— Один белый. Другой – серый…
— Эй! – крикнул я ей в окно.
— Что?
— Заткнись!
— Я тебе дам!.. А ну сам заткнулся!
— Вот!.. Вот!.. – закрыл я окно, чтобы её не слышать.
Раздался стук в мою дверь. Она явно решила меня преследовать, но я ей так и не открыл первый час. Она не ушла и мне пришлось открыть.
— Ай! Ай! Давай. Как будто мы молодые! И я тебя на свиданье жду!
Мне идея понравилась.
— Ну? Где?
— У ёлки в нашем дворе!
— Давай!
— Так идём скорее!
— Сейчас приду!
Бабка побежала к ёлке меня ждать.
— Ох, затейница! Ох, женщина! Какая она весёлая! А и то! Не взять ли с собой запечённого гуся по куску? В коробках из магазина принесу!
— Ураааааа! – кричал я радостно в окно.
Сквозь окно я посмотрел на неё: она помогала дворникам подметать под общей ёлкой.
Я вышел из подъезда и на улице меня узнала моя молодая соседка:
— Ну-ну-ну-ну-ну-ну-ну! Вы похорошели!
— Гуся новой знакомой несу!
И рядом парни обсуждают свои отношения с девушками:
— Пиздец!.. пиздец!.. пиздец!..
Я подошёл к ней:
— Гуся запёк!
К нам подвалили двое молодых парней:
— Ку-ку!
— У-у-у!
Вопрос лишь в том, что они этими звуками имели ввиду.
Бабка начала меня им нахваливать, уплетая гуся из коробки:
— Вот он красавчик! Вот он умничка!
— Я с собой только две коробки взял. Берите мою. Дома у меня ещё есть. Бери, дружочек!
— Дед, ты чего такой борзый?! Сейчас мы тебе зададим. Если так будешь разговаривать! – обиделся один из них на то, что я назвал его дружочек.
Мы отошли, и они меня избили и изваляли в луже, расколов моей тушей лёд.
— Дедок! – звала меня моя новая знакомая, — А что ты, дедушка? Ай, а что ты мокрый такой? Али купался? Синяки откуда? Сильно упал?
— Бабушка! Забыла, старая, я ж тебя молодой на свиданке этой от бандитов тебя защитил, битый час терпел побои, а на улице – снегопад и тающие лужи – а ты стоишь и ждёшь, и ждёшь там…
— Я? А? А!
— Что ж ты не пришла?.. Остановить бы их помогла…
— А меня, как будто мамка не пустила!.. Знаешь, зато, что у меня есть?
— Не знаю.
Эта женщина для меня осталась одной сплошной загадкой в этот зимний день. Я даже надулся на её легкомысленность по отношению ко мне – малознакомому для неё человеку. Вечером мы пошли ко мне домой и продолжили нашу беседу. Каждая женщина представляет собой сложную загадку и, чем они старше, тем сложнее их логическое содержание. Из-за её появления в моей жизни меня стало посещать множество вопросов, которые я оставлял без ответа, так как не понимал, как правильно отвечать.
— А слушай! Ты такой румяный под вечер! Мне нравится твоё круглое лицо!
— Мне в женщинах нравится жар печи и ваши кулинарные шедевры.
— Смотри-ка! Ничего не боится на старости лет! Ха-ха-ха.
— Ха-ха-ха! — смеялись мы вдвоём.
Жаркое из гуся моего приготовления она употребила в пирог, который мы оставили на балконе, чтобы остыл до утра. Пока он был горячий она кулинарной кисточкой помазывала его маслом.
До ночи мы танцевали, а потом легли спать. Утром я попробовал её пирог и воскликнул:
— Ах ты, бабка, мастерица!
— Дело мастера боится!
После пирога мы снова принялись танцевать. Наверное, я тоже загадка для неё.
— У моей внучки Арины скоро день рождения!
— Так чего же делать? Чего нам ей послать?
— Сейчас я позвоню ей и спрошу, — бабка отошла поговорить по мобильному телефону.
Я принялся смотреть в окно: прохожие утром возвращались по домам с пробежки.
— Она приглашает нас к ней! Давай сходим? – предложила мне бабка.
— Давай!
Мы пошли на автобусную остановку, чтобы поехать к её внучке. Мужчина находит отражение своего характера только в женщине, как и женщина постигает себя через мужчину. Выйдя на нужной нам остановке, мы заплутали, так как бабка у внучки давно не была.
— Мальчики, помогите нам старикам! – обратилась она к прохожим, спрашивая дорогу к нужной улице.
— Прямо и направо, — ответили ей парни.
— Ещё вопрос есть. Вы же знаете современную моду. Подскажите. Что внучке на праздник подарить?
— Сейчас у женщин модно норковые шубы от богатого мужа и огромный счёт на форекс, — ответили ей парни честно.
— А подешевле? – уточнила бабка.
— Хм… — задумался один из них, — дешевле путёвку в санаторий.
— Спасибо, спасибо, насоветовали… — сказала она с испугом в глазах и потащила меня в супермаркет.
— Сколько здесь всего! – удивился я ассортименту.
— Ты уже не молод, но мне за тебя страшно, дружок!
Итог меня удивил, так как ей по мобильному в каком-то чате предложили купить Фонбет-аккаунт для игр в организованных букмекерских центрах. Она оформила для дочери достаточно дёшево.
— Зачем ты это у них купила?
— По дороге в магазин мне этот мужчина написал, что букмекерский спорт сейчас в моде. Арине может понравиться…
— Пропадёт без толка… Можно встретить череду невезения и всё проиграть там!
— Но ведь может и повезти!
В итоге её внучка меня и на порог не пустила:
— Как пустить такого типа! Если встретит даже мошенника, то ему несдобровать!
— Мошеннику? – уточнила у неё бабка.
— Может, мошеннику, как нам знать!
Я шёл домой один, а молодых, пока я иду, приговаривают к смерти на поле боя, отправляя на войну с Украиной, мотивируя стать национальными героями и заработать большие деньги за победу.
Нищета росла вокруг, так как человеческих труд котировался только иностранный, а наш народ по уровню своих знаний за пределами страны и часто даже здесь становился ниже мигрантов из СНГ. Они уцепились за никому ненужную мелкую эрудицию и не видели вокруг себя растущего слона, как олицетворение смерти их востребованности у людей, имеющих деньги.
К ночи бабка вновь вернулась ко мне на пирог.
— А чего зажала в руке? – спросил я её.
— Телефон. Мне внучка пишет сообщение. Напоминает о том, как хорошо мы посидели у неё на дне рождения!
— Стесняешься ли ты прочитать его мне? – спросил я её.
— Конечно стесняюсь! Что за вопрос?
— Но не делиться впечатлениями — скучно!
Она обиделась на меня и ушла домой.
Утром я получил от неё сообщение: «Мирись – мирись, и больше не дерись!». Я вспомнил её имя. Её зовут Арсения Петровна. Неординарная очень она женщина. Мы разошлись по домам, и я проводил дома часы своего личного покоя, которые после стали днями. Дни покоя стали годами. Годами моего одиночества до самой смерти. И в смерти я тоже остался один…