Снег идёт...

Снег идёт… Я остановилась перед аркой. Снежинки падали большими хлопьями. Белое пушистое одеяло накрывало тротуары, дороги, дворы… Был небольшой морозец. Вокруг стояла необыкновенная тишина. Я стояла перед аркой, которая вела в двор моего детства. Двор, в котором я провела свою юность и молодость, в котором любили, дружили, сорились и опять дружили. На душе была лёгкая тревога. Собравшись с мыслями, я решительно шагнула в арку — в портал моего детства. Уже стемнело и двор освещали одинокие фонари. Их тусклый свет нехотя пробивался через пелену снегопада. Снег лежал сугробами и скрывал нюансы ландшафта двора, но я помнила здесь каждый кустик и деревце. Вот он старый клён. Жив и невредим. Время не сломило его. Он стоял также мощно посреди двора и условно делил двор на две равные части. Весь двор представлял из себя прямоугольник сто на триста метров с пятиэтажными домами по периметру. Арка была единственным входом и выходом из двора. Это было удобно. Если кого-то ждёшь, то следи за аркой и точно не пропустишь нужного тебе человек. Под сугробами можно было узнать очертания скамеек, качелей на детской площадке. Снег идёт … Я смахнула снег с качели и присела. Взгляд упал на окна моей бывшей квартиры. Третий этаж с балконом. Здесь мы жили с папой и мамой. Родители развелись, когда мне было одиннадцать лет. Ну как развелись, папа просто как-то не пришёл домой. Мама сказала, что папа больше не будет с нами жить. Я очень любила отца, но после этого его поступка я считала себя обманутой и сильно на него обиделась. В последствии больше не могла с ним общаться. Он как-то потом заходил к нам проведать, но я убежала из дома, чтобы с ним не встречаться. С мамой мы жили дружно. После окончания института я вышла замуж и с мужем уехали в Сыктывкар. Мой супруг Сергей получил работу в нефтяной компании, и я поехала с ним, как верная жена. У нас родились двое детей Ирина и Артём. Прожив двенадцать лет в мире и согласии, в семье начались проблемы — Сергей начал пить. Сначала приходил слегка поддат, потом вдрызг пьяный. Он не скандалил, не бил меня просто уверенно спивался. Я тихо плакала, глядя на спящего пьяного Сергея. Правда утром извинялся и просил прощения, а вечером опять приходил никакой. И вот как-то позвонили из полиции и сказали, что вашего мужа нашли мёртвым на улице. Я это восприняла как должное, потому что другого быть не могло, я понимала, что этим всё закончится. Прожив ещё пару лет, я переехала обратно в свой родной город. Я здесь не была пятнадцать лет, не считая, когда приезжала на похороны мамы. Тогда я была в полуобморочном состоянии. Смерть мамы для меня было шоком. Я металась по городу, занимаясь организацией похорон. Ни с кем не могла общаться. Всё прошло как в тумане. От этого времени у меня не осталось никаких воспоминаний, видимо, из-за сильно стресса. Позже продала квартиру и меня уже ничего не связывало с родным городом, кроме воспоминаний. И вот я уже как полгода живу здесь и только сейчас решилась навестить свой родной двор. Снег идёт… Из-под одеяла снега угадывались очертания нашей любимой скамейки. Помню я здесь в первый раз попробовала вино. У Алки было день рождения — пятнадцать лет. Она притащила бутылку какого-то вина. И мы под покровом ночи разливали вино по пластиковым стаканчикам и пили за здоровье Алки. Нас была своя компания: Алка, я, Наташка и Ваня и Олег. Бутылка была одна и нам всем досталось по полстаканчика. Это была малая доза даже для нас малолетних, но мы все ходили шатаясь, изображая себя пьяными. Ржали как дуры… И потом я себя почувствовала взрослой девушкой. Потом ещё помню мы на этой скамейке пили шампанское в четыре часа утра после выпускного вечера и орали песню «Плачет девушка в автомате…». Кто тогда был? А, да… Алка Снегирёва, Наташка Куликова, Светка Ларионова, я, Ваня Седов и Олег Крупин… Это была наша дворовая компания, с которой мы прошли от детского сада до одиннадцатого класса. Потом настали студенческие годы, и наша компания развалилась: Светка уехала в Москву поступать, я в местный институт поступила, Алкины родители купили квартиру в другом доме, и она съехала от сюда. Во время учёбы в институте я с ней только пару раз виделась и всё… Ваню призвали в армию и только раз мы встретились уже после армии. Ваня звал меня в кафе, но я чем-то была занята и отказалась. Олег со мной учился в институте, но всё равно виделись редко. Снег идёт… Во дворе было тихо и пустынно, только отдельные прохожие появлялись из арки и исчезали в подъездах. Я пыталась в них распознать знакомые черты, но так никого не узнала. Или все сильно изменились, или это были уже незнакомые мне жители нашего двора. Под снегом угадывалась площадка, на которой летом мальчишки играли в свой дурацкий футбол, а зимой её заливали и получался каток. Кто же его заливал?.. А да, дядя Миша. Он всю зиму заливал его. Что самое интересное делал он это на чистом энтузиазме, никто ему за это денег не платил. Я это узнала уже когда была взрослой. Ваня ему часто помогал чистить каток от снега и заливать… Ваня был хороший мальчик. Мы с ним знакомы с самого детского сада. Он пытался ухаживать за мной. Провожал в школу и из школы. Пока была маленькая это воспринимала как должное, но потом, повзрослев, стала сторониться его. Он был ничего, конечно, но мне не нравилось его имя — Иван. Какое-то деревенское. Вот если бы его звали Артём, Максим или Денис, то ещё ничего. Да и уши у него торчали… И самое главное, что меня отталкивало от Ивана это ходившие в то время поговорка. Если хочешь человеку сказать, что он дебил, то говоришь: «Ну ты и Ванёк!» или «Выключай Ваню, начинай соображать!» Мне тогда нравился Костя. Правда он ухаживал за Алкой. Я тайно была в него влюблена и поэтому старалась чаще общаться с ней. Костя на меня бросал такие взгляды, что давало надежду, что он в меня влюбится и бросит Алку. Костя учился в другой школе, и я специально его подкарауливала, когда он шёл со школы, якобы встретились случайно, и он меня провожал до дому. Но в дальнейшем наши отношения не сложились, и он продолжал ухлёстывать за Алкой… Снег идёт… Взгляд выхватил из темноты второй подъезд нашего дома. Сразу вспомнился наш отряд «Мстители». Тогда какой-то новый буржуйчик купил квартиру в нашем доме, во втором подъезде и вздумал ставить свой мерседес на детской площадке. На замечания реагировал грубо, да ещё с матом. Мы не могли терпеть эту несправедливость и тут же создался отряд «Мстители» в лице меня, Наташки и Вани. И вот под покровом ночи отряд незаметным подобрался к мерсу и полетели кирпичи по его стёклам: Иван в лобовое, я в заднее, а Наташка в боковое. Запела сигнализация. Отряд растворился в темноте ночи… Этот буржуй потом бегал с милицией искал преступников. «Да хрен ему, а не преступники!» Снег идёт… Стало как-то зябко. «Хорошо, что надела тёплые колготки», — мелькнуло в голове. Тут открылась дверь в подъезде и оттуда вышел человек и направился в мою сторону.
— Привет, — сказал он, когда подошёл ко мне.
— Здравствуйте, — ответила я.
Он был уже в возрасте. Мне его голос показался знакомым, но я его не узнала.
Он устроился рядом на качелях.
— Вы не против если я закурю?
— Пожалуйста курите, — ответила я.
И всё же его голос был так знаком.
— Люба? Колесникова? Ты что ли?
И тут я его узнала: это был дядя Миша.
— Да я.
— Я смотрю кто-то всё сидит и сидит. Вроде ты или не ты. Вот решил выйти посмотреть.
— Да, это я, дядя Миша. Вас с бородой не признать.
— Да уж отрастил бороду…
После небольшой паузы спросил:
— Ты как? В гости приехала?
— Нет, я на совсем вернулась. Квартиру купила возле универмага… Вот решила зайти посмотреть, как поживает родной двор.
— Да тут от прежних жильцов мало кого осталось. Из вашей компании только Крупин здесь живет с родителями. Родители Светки Снегирёвой живут тут, она к ним приезжает изредка. Остальные здесь уже не живут. Кто умер, кто уехал… Представляешь детей во дворе нет. Помнишь в ваше время сколько детворы во дворе роилось, а сейчас никого…
Дядя Миша замолчал. Я тоже сидела и молчала. Конечно, грустно всё это было слышать, но что поделать — такова жизнь.
— Вот Иван заходил. — помолчав немного, сказал дядя Миша. — Тоже как ты сидел на качелях. Я как его увидел, то очень ему был рад. Посидели немного, поболтали. Про тебя спрашивал. А что я ему мог сказать? Я ничего не знаю про тебя… Я ему очень благодарен. Помог он мне сильно. Мой сын попал в нехорошую историю. Грозила тюрьма. Я пошёл в полицию к следователю поговорить и там встретил Ваню. Он оказывается там работает следователем. Я ему свою историю рассказал. Он мне сказал, чтобы я шёл домой, он разберётся. И разобрался. Спас моего сына от тюрьмы…
После небольшой паузы добавил:
— Он с молодости был за справедливость. Помню с каким-то хулиганом дрался. Прям перед моим окном. В кровь морды друг другу разбили, но Иван не сдавался. Я вышел и разнял их. Потом привёл к себе домой и Катерина, супруга моя, примочки ему делала. Спросила за что подрались, говорит, чтобы наших девчонок не обижали. Молодец парень.
— А с кем он дрался?
— Да ненашенский, чужой… Какой-то Кожаный что ли… Подзабыл что-то уже…
— Кожан?
— Может быть и Кожан…
Тут я вспомнила этого Кожана. Парень на гопника сильно смахивал: манера говорить, замашки характерные. На дне города познакомилась с ним. Он привязался ко мне, да ещё провожать меня вздумал. До самого подъезда довёл. Потом стал после школы встречать. Он мне был неприятен. Стала от него прятаться, но всё равно меня подкарауливал возле арки. Мимо арки не пройдешь. Я ему сказала, чтоб отстал. Он так грубо взял меня за руку и зло сказал: «Или ты будешь моей или ничьей!» Я пришла домой, закрылась у себя в комнате и весь вечер проплакала. А потом как-то вдруг пропал. Даже не верилось в такое чудо. Вот теперь понятно, что не было чудо, а был Ваня.
— Ты у матери на могилке была?
— Да, была. Прибралась там. Весной новый памятник закажу. Этот обветшал совсем.
— Полгода болела она…— помолчав, сказал дядя Миша.
— Как полгода? Она мне ничего не говорила. Я же с ней по телефону разговаривала. Она говорила, что всё хорошо у неё…
— Она не хотела тебе говорить, что болеет. Думала, что поправится, мол чего зря Любу расстраивать… Вот и возили по врачам и процедурам в течении полугода. Хорошо Ваня помог. Он на своей машине возил… Без него мы бы не справились…
К горлу подкатил комок, на глазах стали наворачиваться слёзы. «Но почему она мне не сказала?! Я бы помогла…»
— Ты себя не кори, — словно угадав мои мысли, сказал дядя Миша. — Врач сказал, что поздно обнаружили рак и ей уже не чем нельзя было помочь…
Мне от этих слов легче не стало, по щекам покатились слёзы… Снег идёт…
— Вот и мои идут, — сказал дядя Миша. — Катерина младшего внука из спортивной секции встречала. Ладно пока, Колесникова.
— Я уже не Колесникова, дядя Миша…
— Не важно. Заходи к нам, не забывай… — сказал дядя Миша и направился
к женщине, которая вела за руку мальчика лет шести.
Мальчик, завидев дядю Мишу, бросился к нему навстречу и что-то начал ему рассказывать. Мне от сюда было не понять их разговор. Так они и скрылись в подъезде. Я посидела некоторое время, прощаясь со своим двором. «Надо уже домой топать, а то там Артём с Иринкой одни…» Я поднялась с качели и уже хотела уходить, как услышала голос:
— Тётенькааа!
Это был мальчик, внук дяди Миши. Он подбежал ко мне и сунул в руку какую-то бумажку.
— Дедушка велел передать.
Я попыталась разглядеть эту бумажку, но было темно. Я повернулась в сторону фонаря, чтобы было лучше видно. Это была визитка. На ней было написано: «Старший следователь Седов Иван Васильевич. Телефон…»
— А.…, — хотел было спросить мальчика, но он уже убежал.
Я сунула визитку в карман дубленки и пошла к арке.
«Старший следователь… Иван Васильевич… Вообще-то нормальное имя Иван. Чего я это на него так взъелась? Да и уши у него нормальные…» — крутились в голове мысли.
Я достала визитку из кармана и положила в сумочку. Снег идёт…

конец