Прекрасное мгновение. 2 часть

II часть

Действительно Машка вернулась через десять минут. Уселась на стул с виноватым лицом.
— Я не смогу ругаться. Я — никчёмная…
— Ты просто вежливая девушка, — поддержал её Игорь Николаевич.
— Ну вот как мне дальше быть?
— Будем тренироваться дальше. Пока не получится.
«Не фига себе «пока не получится», мы так годы убьём на это дело и не факт, что добьёмся результата, — подумал я. — Мне такая перспектива провести оставшиеся годы на тренинге с Машкой не доставляла радости».
— Ну смотри, Маша, — не сдавался Игорь Николаевич. — Вот кто такая Люська? Это девушка, которая даже десять классов не закончила. Выпивала с друзьями-подружками. Ей в жизни больше ничего не надо. Её уровень торговать в ларьке водкой с сигаретами, да бухать с друганами. Всё, что она хотела получить от жизни, она получила. Друзья у неё такого же пошиба. Им надо побухать, поржать и они счастливы. От такой жизни у них лексикон примитивный. Набор слов ограничен. Вот им они и пользуются. Они не знакомы с такими понятиями, как чувство такта, сочувствие к другому человеку. Они могут оскорбить, ударить и это их никак не коробит. Ты представь такую личность. Вжейся в неё и у тебя получится.
Маша сидела и слушала, что говорил Игорь Николаевич, не шелохнувшись, как будто бы он ей интересную историю рассказывал.
— Хорошо, я согласна… — промямлила она.
Тут и я решился вставить свои три копейки:
— Ещё пойми такую вещь, она считает себя всегда правой, то, что она сказала это и есть правда. Послала, обругала… Это манера разговаривать. Для таких как она вежливость — это слабость. Поэтому надо всех прессовать, чтобы в своих глазах казаться сильной.
— Это что я могу вас всех оскорбить и мне не должно быть стыдно?
— Ну да. По её системе координат ты не оскорбила всех, а ты говоришь им правду. Из этого и исходи.
— Так, ладно… — как-то неопределённо сказала Машка.
— Ну что начнём сначала? — бодро сказал Игорь Николаевич, потирая руки. — Все готовы?
— Ага.
— Да…
— Ну чё там на работе нового? Никого не потравила своей палёнкой? — начал разговор Витёк.
— Да вроде все нормально. Торговля идёт… — сказала Маша и посмотрела на нас, пытаясь в наших глазах уловить капли одобрения.
— Так стоп! — скомандовал Игорь Николаевич. — Так не пойдёт…
Он встал и прошёлся по кухне туда-сюда и после небольшой паузы сказал:
— Вот смотри, что у тебя произошло на работе: к тебе пришёл друган Сёмы по кличке Лысый. Стал тебя уговаривать, чтобы ты дала в долг полуторалитровую бутылку пива. Ты ему отказала, потому что он и так был тебе должен большую сумму денег и нет шанса, что вернёт. Ну и вот ты должна нам рассказать про это языком Люськи. Мы с Димой тему разовьём.
— Ну вы всё рассказали, что мне её пересказывать?..
— Дима, прошу тебя, перескажи эту историю на языке гопника.
«Ух ты, неожиданно как-то...» — подумал я.
— Ну слушай, звезда помойного ларька, — сказал я, вживаясь в образ Люськи. — Слушай, Витёк, представляешь этот Лысый, козёл отмороженный, припёрся и давай гундосить: «Дай пива, дай пива…» Он и так мне херову кучу бабла должен… Если каждому оленю буду просто так раздавать пиво, то ларёк к хренам разориться. Я его послала, конечно… Но этот отморозок не отстаёт, да ещё в наглую пытался залезть через окно. Я ему в харю засадила ногой, и он обратно выпал. Потом давай орать, что ментов на меня нашлёт… Отмороженный на всю голову… Ты, Сёма, скажи своему корешу, чтобы он на километр не подходил к ларьку, а то я ему хавальник начищу… Ну вот как-то так… — закончил я.
— Я так не смогу… Я даже половину слов не запомнила. Так строить фразы я не умею, — с растерянным видом произнесла Маша.
— О, святая Магдалина, я просил мозги, а ты мне глину, — сложив ладони, произнес я.— Где мой пистолет? Пойду застрелюсь… — с отчаянием сказал я.
— Иди стреляйся, дебил, — резанула Маша.
Мы с Игорем Николаевичем переглянулись. Маша сидела как в ничём не бывало. Похоже она эту фразу бросила машинально и попала в тему.
— Что ты сказала? — спросил Игорь Николаевич.
— Что?.. Что я сказала? — не понимая вопроса, спросила она.
— Я говорю, что ты сказала Диме вот сейчас?
— А… Пусть стреляется…
— Ты сказала: «Иди стреляется, дебил».
— Да?.. — Испуг пробежал по её лицу. — Ой, Дима, извини. Я как-то не нарочно…
— А надо было нарочно, — жестко оборвал её Игорь Николаевич.
Маша растеряно смотрела на нас не зная, что сказать.
— Вот так надо отбиваться от всех, — сказал Игорь Николаевич с непроницаемым лицом. — Такими жёсткими короткими фразами.
После небольшой паузы, Игорь Николаевич сказал:
— Меняем тему… Значит так… — он на секунду задумался. — Мы с Сёмой наезжаем на Люську, так как у нас пропали две тыщи. Мы решили, что это сделала она. Ты, Люська, всячески отпираешься… Понятно?
Мы опять дружно угукнули.
— Поехали… Слушай, Сёма, тут хотел в магаз сгонять, кинулся, а двух штук нема. Получается подрезал кто-то из своих.
— Ты чё, Витёк, я тока пришёл… Вон Люська весь день дома тёрлась. Она и подрезала твои бабки. Люська, гони бабло в зад.
— Пошёл в.…— Маша запнулась. Не смогла произнести это слово.
Но мы поняли, что она хотела сказать.
— Ты кого в задницу посылаешь, коза драная? Бабки смахнула и сидит здесь зенками хлопает. Гони бабки, рожа очкастая, — жёстко на неё наехал Витёк.
— Чё привязались ко мне, дебилы, — стала отбиваться Люська-Маша. — Не видела я ваши деньги… бабки. Сам, пеньтюх, разбрасываешь, а потом все у тебя виноваты.
Вроде ничего пошло у Маши. Видно, это тема ей привычней. Надо её развивать.
— Чё ты гонишь. Весь день тут терлась. Вот бабки и прикарманила, кобра очкастая, — это уже я наехал на Люську. Специально вставил «кобру очкастую», чтоб разозлить её.
Маша резко глянула на меня.
— Ты, олень облезлый, сам с утра бегал здесь. Ты и спёр эти несчастные две тыщи.
У Маши-Люськи, похоже, эта тема зачётная. Наверное, потому что с деньгами связана. Вот она финансовая жилка проснулась. Надо мочить её на этом деле.
— Обломись, курица кировская, я не брал денег.
— Ты, гопник ёбургский, сам их взял. Откуда у тебя новые джинсы взялись?
Так Машка пошла в разнос. Вот сначала нужно было эту тему прогонять.
— Да, Сёма, проясни тему.
— Чё за предъявы голимые? Ладно эта лахудра, а ты, Витёк, чё ты ведёшься на эти разводы?
— Витёк, смотри как он покраснел… Точно он спёр, — жёстко припечатала Люська.
Чувствую загоняют в угол. Надо как-то отбиваться.
— Пошла в задницу, торгашня, у себя в ларьке лохов своих разводи, а здесь пацаны правильные. Мы у своих не тырим.
— Люська, кончай на пацанов гнать. Если щас отдашь, то мы не сильно обидимся, — включился в разговор Витёк.
— Вы чё глухоникакие? Я вам говорю, что не брала деньги.
«Во Машка вошла в роль, — подумалось мне. — Может когда хочет!»
— А чё, они сами улетучились? — стал я наезжать на Люську.
— А может и улетучились… Ты, Витёк, вчера бухал? Бухал. Вот и просадил свои бабки. А щас на нас хочешь повесить счёт. Сам ищи свои бабки.
— Я чё, совсем убогий что ли? Не помню пропил деньги или нет? Ты кончай здесь моросить.
— А может точно, Витёк, деньги подрезали кореша твои с которыми бухал?
— Вы на корешей не гоните. Они правильные пацаны. У своих деньги тырить не будут.
— Знаем этих правильных… Сопрут и глазом не моргнут, — продолжала настаивать Люська.
— Люська за базар ответишь?
— Отвечу! — парировала Люська-Машка.
Через мгновение добавила:
— Век в сандалиях ходить буду!
После этих слов Машки Игорь Николаевич начал давиться смехом. Я тоже сидел и улыбался.
— Что вы ржёте? Бабушка моя так клялась… — начала оправдываться Машка.
Игорь Николаевич продолжал смеяться. Тут и меня охватил смех, и мы на пару стали давиться от смеха.
Маша растеряно смотрела то на Игоря Николаевича, то на меня.
— А ну вас… — сказала она и ушла к себе в комнату.
— Ладно на сегодня достаточно, — немного успокоившись, сказал Игорь Николаевич. Потом обратился ко мне:
— Ну что скажешь, Дмитрий?
— Хорошо, можно даже сказать здорово. Финансовая тема у Маши зачётная. Надо её муссировать.
— Согласен. Так и запишем, — радостно подытожил Игорь Николаевич. — Ну что теперь можно заняться своими делами… Потом подумав добавил:
— У нас две недели. Нужно за это время подготовить её, — с серьёзным видом сказал Игорь Николаевич. — А теперь пойдём расслабимся и сыграем партийку в нарды.
— С превеликим удовольствием.
Мы решили играть на кухне. У Игоря Николаевича было приподнятое настроение от того, что мы нашли ключ к Машке. Он всё время шутил, каламбурил, в общем был на подъёме. Немного погодя на кухню пришла Машка. Сначала гремела посудой, делая вид, что наводит порядок, потом уселась возле нас и стала следить как мы играем в нарды. Она смотрела молча, не проронив ни слова. Мы периодически переглядывались с Игорем Николаевичем как бы говоря друг друга: «Смотри, Маша сидит и молчит. И поведение адекватное». Маша же молчала около часа, потом начала задавать вопросы: «Зачем ты так сходил? Ведь можно было по-другому так и так»… Сначала нас это забавляло, но потом стало понятно, что она даёт дельные советы. Я для себя зафиксировал, что открыл ещё одну дверь в лабиринты Машкиного сознания. Игра затянулась до позднего вечера, после чего мы все разошлись по своим комнатам. Мы в течении недели играли в «гопников». В течении этого времени мы поняли, что Маша адекватно только если идёт тема про финансы. На других темах она жёстко тупит. Вот по окончании недели игр Игорь Николаевич сделал общее заключение:
— Ну что, Маша, ты показываешь положительные результаты. Думаю, ещё неделька и ты будешь готова к реалиям жизни. Так сказать, внутренний мир поправили, а вот внешний мир требует перемен.
— Что вы хотите сказать, Игорь Николаевич? — не поняла Маша ход его мыслей.
— Да одеваешься ты как отстой, — резанул я.
— Сам ты… Нормально одеваюсь… — стала отбиваться она.
— Да, Маша, молодой девушке в стольном граде так одеваться не следует. Здесь все модные, стильные.
Маша только собралась что-то ответить, как я опередил её:
— Я даже знаю, что она скажет: «Что я как проститутка должна одеваться?»
Маша посмотрела на меня таким взглядом, и я понял, что угадал её фразу.
— Я не знаю… — как-то неопределенно ответила она. — Мне не понятно, как это стильно одеваться… Мне кажется, чтоб удобно было…
— Послушай Маша, моя племянница работает в агентстве, где подбирают моделей для показов одежды. Выглядит всегда красоткой, хотя ей уже под сорок. Может я с ней поговорю, и она тебе поможет. Как ты думаешь?
— Я не знаю… Неудобно как-то… — промямлила Машка.
— Я ей позвоню и поговорю с ней на счёт тебя. Хорошо?
— Ну ладно…
— Ты не расслабляйся, — вклинился я.— Ты для завершения образа очки бы выбросила. А то они тебя убивают.
— Я не могу их выбросить. Это подарок бабушки. Как я ей объясню, что её очки надо выбросить.
— Ты их не выбрасывай. Это я так образно сказал. Просто купи другие, а когда в свой Киров поедешь, то опять их напялишь. Вот только надевай, когда из поезда будешь выходить, не раньше, — сказал я улыбаясь.
— Ты достал меня со своими очками.
— Не со своими, а с твоими.
Машка никак не отреагировала на мою реплику. На том и разошлись. Вся неделя пролетела в хлопотах. Мы по вечерам продолжали играть в «гопников». Игорь Николаевич придумывал разные ситуации: то мы планировали ограбить магазин и потом реализовать товар, и Маша помогала нам подсчитывать барыши, то снимать с машин зеркала и фары и тут Маша помогала сколько можно заработать и так далее. Мы так увлеклись, что даже с Игорем Николаевичем ни разу не сразились в нарды. Как это часто бывает встретились в субботу утром на кухне. Игорь Николаевич готовил себе завтрак. Я пришёл на запах.
— Привет, Дима, омлет будешь?
— Не откажусь, если только это не выглядит как напрашивание на халяву.
— Ну что ты, это дружеский завтрак.
— Тогда, пожалуй, откушаю в приятной компании.
— Бери вилку, садись…
Я пристроился за столом. Игорь Николаевич положил мне довольно большую часть омлета из сковороды.
— Приятного аппетита.
— Спасибо.
И мы принялись за поедание омлета. Омлет был изумительной вкусноты. Игорь Николаевич умел готовить. Его блюда всегда отличались своей оригинальностью. Вроде раньше я ел омлет, но он был не так вкусен, как у Игоря Николаевича. Потом меня так же на халяву напоили кофеем. Жизнь показалось более счастливой, чем полчаса назад. За этим пиршеством я совсем забыл про Машку.
— Кстати, а где Маша?
— У Маши сейчас полно забот. Я дал ей телефон моей племянницы. Они на неделе встретились. Не знаю пока какой результат, но Лика, племянница моя, мне звонила и ржала над Машей. Говорит: «Такого экземпляра ещё не видела». Обещала сделать из неё красотку.
— Из Машки красотку? Это фантастика!
— Посмотрим. Я верю в свою племянницу. Может не красотку, но симпотяжку из неё сделает.
Я помыл посуду. Не всё время на халяву падать, надо и чуток поработать. Потом мы уселись за нарды. Мы не слышали, как открылась входная дверь, только увидели, что какая-то девица стоит перед кухней и смотрит на нас, а мы на неё.
— Чё залипли, пентюхи? — раздался голос.
Это был голос Машки, но перед нами стояла не она.
— Ну что совсем не узнать, что ли? — сказала девушка голосом Машки и прошла в кухню.
И вот тут до нас дошло что это Маша. На ней были джинсы, которые подчеркивали её стройную фигуру, какой-то шикарный пуловер бирюзового цвета и, самое главное, это была офигительная стрижка и, что меня окончательно добило это очки в изящной оправе. То, что мы были удивлены, это не о чём не говорит — мы были сражены наповал. В этой красотке невозможно было узнать нашу Машу.
— Не делайте вид, что вы меня совсем не узнали. Ну да сделала стрижку… Очки сменила, — при этой фразе она специально наклонилась ко мне, видать, чтобы лично до меня дошла эта фраза.
— Не… Не может быть. Так не бывает...— это всё что я смог произнести. Мне не верилось в такое превращение.
— Ты, просто великолепна, — выдал первую фразу после шока Игорь Николаевич.
— Ой, да ладно уж… — нарочито кокетничая, отреагировала Маша. — Ставьте чай. Я тут пироженки принесла. Сейчас приду всё расскажу.
Она пошла к себе в комнату.
— Дима, завари чай. Мне надо время, чтобы очухаться… — слабым голосом произнес Игорь Николаевич.
Я занялся чаем. Руки дрожали, в голове сумбур… «Такого не может быть, но это есть… Я это вижу… Вижу то, что не может быть?..» Я все-таки справился с чаем. Как раз в эту минуту и появилась Маша.
— Ну что мальчики, будем пить чай. Дима, ты заварил?
— Угу… Зааварил, — промямлил я.
Я уже сбился со счету какой по номеру образ, что я вижу за те полгода, которые я прожил в этой квартире. Эти перевоплощения доконают любого.
— Ну в общем Лика это просто богиня красоты. Спасибо вам, Игорь Николаевич. Она потратила на меня целую неделю. Она мне объяснила, что и как надо надевать. Какие стили бывают и как всё это сочетается. И вот перед вами сидит результат. Может ещё какой-нибудь комплимент скажите?
— Маша, это не ты, — это всё что я смог выдавить из себя так как ещё не вернулся из шокового состояния.
— Да, Димочка, лексикон у тебя очень ограничен.
Я ещё и «Димочка»… Точно не она.
— Мария, ты просто красавица! Такого невозможно было представить себе. Ты так кардинально изменилась. Я в восторге.
— Это скажите Лике спасибо. Я сама ничего бы не смогла. Вот она действительно волшебница. Мы с ней даже немного подружились. О, чуть не забыла! У меня для вас, Игорь Николаевич, подарок от Лики. Сейчас принесу, — она убежала к себе в комнату.
— Ты что сидишь как отмороженный? — набросился на меня Игорь Николаевич.
— Мне плохо… Или хорошо… Я не пойму, — вяло ответил я.
— Пригласи её на свидание, Дима. Да хватит тебе тупить. Просыпайся.
— Что? А… Хорошо…
— Ну вот это для вас, — Маша зашла на кухню с пакетом. — Лика просила, чтобы вы примерили и чтоб я вас сфотографировала в нём и прислала ей фото.
Игорь Николаевич надел пуловер. Он хорошо сидел на нём.
— Во как здорово, — сказала Маша и сделала фото на телефон.
— Ну что вы чай не пьёте? Очень вкусные пирожные.
Мы принялись уплетать пироженки с чаем. В воздухе висело напряжение. Я почувствовал, что кто-то меня пинает под столом. Это был Игорь Николаевич. Я посмотрел на него. Он мимикой лица пытался мне что-то сказать. Я понял его.
— Маш, а ты что вечером делаешь?
— С какой целью интересуешься?
— Хочу тебя в кино пригласить…
Она сразу зарделась. Щёки её покраснели. Она поняла, что её пригласили на свидание.
— Ну я не против… А какое кино будем смотреть?
— Там разберёмся. Я щас оденусь, — и побежал к себе в комнату переодеваться. В комнате меня накрыл женский вопрос: «Что надеть?» Я пробежался по всем шмоткам. Слава богу смог быстро определиться с одеждой. Через пять минут я стоял на кухне перед Машей.
— Ну что? Идём?
— Пойдём. Пока, Игорь Николаевич, — попрощалась она и мы пошли в кино.
Мы сходили в кино, затем гуляли по городу, посидели в кафе… Это было незабываемо. Маша оказалась очень эрудированным человеком. Она очень долго и интересно рассказывала про историю Питера, про архитектуру. Она разбиралась в стилях архитектуры. Мне было с ней очень интересно. Это с одной стороны, а с другой стороны я себя чувствовал последним дебилом по сравнению с ней. Она столько знала и причём из разных областей. Вот тут до меня дошло, что она парит над людской массой на два метра выше. Мой метр это ничто, это — лузер… Мы пришли домой далеко за полночь. Разошлись по своим комнатам. Я лёг спать и долго не мог уснуть. Сначала не мог понять, что происходит, но потом дошло — я влюбился…
Меня разбудил стук в дверь. Я глянул на часы было что-то около девяти. «Ну вот кому я нужен в девять часов утра, да ещё в воскресение?»
— Дима, хватит спать. Уже девять часов. Завтрак стынет, — прозвучало за дверью.
Маша!!! Это был её голос. Меня как ошпаренного подбросило.
— Я щас…Уже собираюсь, — стал я судорожно одеваться.
— Давай быстро умываться и завтракать, — сказала она.
Я выскочил из комнаты и бегом в ванную. Умылся, побрился и элегантный как рояль появился на кухне.
— Ну ты где ходишь? Всё уже давно остыло, — сделав обиженное лицо, сказала она.
— Ничего я всеяден невзирая на падение температур.
— Кушай, балабол.
Я стал уминать приготовленный завтрак. А на завтрак были сырники со сметаной. Я их слопал с большим удовольствием. Всё это время мы смотрели друг на друга и улыбались.
— Может Игоря Николаевича позовём?
— Я стучалась. Он не открывает. Наверное, на смене.
— Ну и ладно.
Я доел сырники, помыл посуду. Маша все это время наблюдала за мной и улыбалась. У меня было приподнятое настроение и мог бы горы посуды перемыть, но меня вернул на землю голос Маши:
— Предлагаю съездить в Петергоф. Сейчас осень и это самое прекрасное время для посещения Петергофа.
— Нет возражений, — бодро сказал я и мы поехали в осенний Петергоф.
Это была незабываемая прогулка. Мы гуляли по паркам, смотрели на фонтаны… Я никогда не был в Петергофе. Мне было интересно побывать в новом интересном месте, да ещё с любимым человеком. Под натиском таких впечатлений потерял контроль над собой и поцеловал Машу. Она не взбрыкнула, а лишь зарделась и сказала:
— Люди смотрят.
Мне было всё равно кто смотрит. Я видел только Машу… Мы вернулись поздно вечером. Стояли прощались у дверей. Маша меня поцеловала в щёку и убежала за дверь.
На следующей день началась трудовая неделя. Теперь у меня появилась новое занятие это переписка в телефоне с Машей. Я, конечно, не залипал там надолго, но часто туда нырял, чтоб посмотреть не написала ли что-то Маша. Вечером уже старался не задерживаться на работе, но всё равно обстоятельства сильнее нас. С Машей удалось встретиться только в среду. Как обычно встретились на кухне. Игорь Николаевич готовил ужин. Я сидел и ел бутерброды.
— Всем добрый вечер, — пришла на кухню Маша. Вид у ней был какой-то озабоченный.
— Ты чё такая загруженная? — спросил я.
— Вот может вы мне объясните, что происходит… — начала она, но её прервал Игорь Николаевич:
— Ты сначала расскажи, как тебя встретили на работе.
— Я вот про это и пытаюсь рассказать. Вот почему одежда так сильно влияет на восприятие другого человека. Вот я пришла в понедельник на работу. Меня на ресепшене в нашем бизнес-центре не хотели пускать. Не узнали. Еле убедила что я это «я». Потом поднялась на этаж к себе в контору. В лифте ехала вместе с двумя девушками из нашей компании. Они меня совсем не узнали. Когда пришла и уселась за рабочий стол, то пришла коллега и стала меня просить покинуть помещение мол я посторонний человек. И только когда я с ней заговорила, она меня узнала. Начальница тоже меня не узнала. Пригласила к себе в кабинет, и мы с ней как две хорошие подружки поболтали. Она расспрашивала что, да как… И другие девчонки тоже интересовались как я так преобразилась. Тоже мило посплетничали…
— Главное то не сказала… Как эти два дебила-недоумка?
— Ой, я про них забыла… Точно они ни разу меня не подкололи… Обидно, столько готовилась. Я уже хотела их словесно уничтожить… Они пропали куда-то… Завтра про них узнаю… Вот от сюда у меня вопрос: неужели внешность так важна? Мне всегда мама говорила, что внешность не важна, гораздо важнее внутреннее содержание. Я вот всю жизнь наполняла внутреннее содержание, а как оказалось внешнее содержание важнее…
— Нет, Маша, ты сделала неправильный вывод. Вот есть старая пословица: «Встречают по одежке, а провожают по уму». Как говорилось в советском фильме: «Разве плохо, что тебя хорошо встретят и хорошо проводят?» Там главный герой тоже думал, что одежда не главное. В человеке все должно быть гармонично. Вот есть расхожая фраза— «красота спасет мир». Мне кажется — гармония спасет мир. Когда в человеке гармонично сочетаются и ум, и красота, тогда он действительно прекрасен! Говорит красиво, и приятно с ним находиться. Такое случилось и с тобой. После изменения внешности ты достигла гармонии внутреннего мира и внешнего. Ты дополнила свой внутренний мир внешним содержанием. Твой прошлый имидж их отпугивал. Умная красотка. Правда, Дмитрий?
— Ага, — закивал я головой.
— В моей голове это как-то не укладывается…
— А ты и не укладывай. Просто запомни, как аксиому и пользуйся. Не надо всему искать рациональное объяснение. В мире полно нерациональных вещей. Их простыми словами не объяснить. Их можно только почувствовать. Маша слушала Игоря Николаевича внимательно. По ней было видно, что она не совсем согласна, но аргументов чтобы возразить не было. Видимо это заметил Игорь Николаевич и решил добавить:
— Маша, ты не торопись делать глобальные выводы. Большое видно с расстояния. Пройдёт немного времени и тебе многое станет понятнее. Не торопись, а пока просто свети, свети…
Маша вся зарделась от слов Игоря Николаевича, а меня распирало чувство гордости, что у меня в жизни такой подарок — Маша.
Мы опять окунулись в повседневные будни. Наш роман с Машей бурно развивался, хотя в будние дни редко получалось пересечься, то Маша задержится, то я… Наш роман продолжался в переписке. Это не охлаждало наши чувства. Вот однажды я выбрался с работы пораньше. Маша ещё была на работе. Я купил продуктов согласно списку, который мне прислала Маша. Да, теперь у меня появилась новая обязанность покупать продукты. Я подымался с пакетами по лестнице и у дверей застал девушку лет тридцати пяти-сорока. Она стояла возле нашей двери и выглядела растерянной.
— Вы кого-то ищете? — спросил я.
— Да… Скажите, Игорь Николаевич Дубровский здесь проживает?
— Да.
— Можно его увидеть?
— Да, конечно. Проходите, — я открыл дверь, и мы прошли в квартиру. Я с пакетами потащился на кухню. Предложил ей сесть. Потом постучался в комнату Игоря Николаевича.
— Игорь Николаевич, тут вас спрашивают.
— Кто там меня ещё… — он не договорил фразу и замолчал.
— Здравствуй, папа, — сказала девушка.
Тут до меня дошло, это его дочь Светлана. Игорь Николаевич в первое мгновение как-то растерялся и не сразу ответил. Это замешательство продлилось пару секунд.
— Привет, — сухо ответил он и продолжал напряжённо смотреть на неё.
— Вот зашла посмотреть, как ты живёшь… — как-то неуверенно произнесла она.
— Смотри… Чаю будешь?
— Не откажусь.
Я начал выкладывать продукты из пакета в холодильник, прислушиваясь к разговору.
— Да… Скромно у тебя тут, — пространно произнесло она.
— Не жалуюсь, — все также сухо без эмоций продолжал Игорь Николаевич.
Повисла пауза. За это время заварился чай, и Игорь Николаевич разлил его по чашкам.
— Я вот решила проведать тебя… — пытаясь начать разговор, произнесла она.
— Тебе что-то надо от меня?
— Почему сразу «что-то надо»… Что я не могу просто так проведать тебя?
— Прошлый раз, когда мы встретились, тебе нужна была моя квартира. Вы меня оттуда выжили.
— Это не я… Это всё Николай. Это его была идея выжить тебя… Я с ним уже не живу.
— Его идея… А ты значит хорошая…
— Пап, не надо нагнетать… Я по-хорошему пришла…
— После того что произошло ты пришла и прикидываешься хорошей. Что-то не вериться…
— Почему «прикидываюсь»? Я вот просто пришла…
— Тебе всё время надо было от меня, а теперь «пришла проведать». Говорю, хватит прикидываться хорошей девочкой. Говори, что надо!
— Я прикидываюсь? Это вы с мамой всю жизнь прикидывались любящими родителями, — как-то зло выстрелила она.
— Мы прикидывались?.. Ты что несёшь?
— Не надо изображать растерянность, я прекрасно знаю, что вы меня взяли из детдома. Взяли из жалости, как собачонку бездомную… И всю жизнь прикидывались любящими родителями, а вы меня на самом деле не любили, а лишь жалели, как какую-то убогую…
— Ты это о чём сейчас?.. Какой детдом? Я ничего не понимаю…
— Ладно хватит прикидываться хоть сейчас… Мне Зойка все рассказала, как вы меня взяли из детдома из жалости, чтобы в своих глазах выглядеть хорошими, а на самом деле вы меня совсем не любили, а так…
— Подожди, подожди… Ты думаешь, что мы тебя взяли из детдома?
— Ну да. Что скажешь, что не так?
— Конечно не так. Ты наша родная дочь. Тебя родила мама..., и я твой родной отец…
Повисла пауза. Продлилась она недолго.
— Так, погоди… Тебе Зойка, эта пьянь, которая не просыхала неделями, сказала, что мы взяли тебя из детдома и ты ей поверила? Этой деградирующей особе?
— Да… — уже как-то не уверено произнесла Светлана.
— Постой… Так ты после этого нам стала грубить, забросила учебу… Это оттуда у тебя ненависть к нам? Это все эти годы ты нам типа мстила, за то, что мы якобы взяли тебя из детдома?
Светлана как-то неопределенно пожала плечами. Игорь Николаевич видимо понял это как «да». Он резко встал и начал ходить по кухне взад-вперёд. В его душе шёл какой-то невидимый диалог, непонятный для окружающих.
— Значит неродные… — сказал он, затем схватил нож и отмахнул небольшую прядь своих волос, взял салфетку и завернул её в салфетку.
— На держи. Пойдёшь в лабораторию и сделаешь тест ДНК. Сейчас это очень просто.
Светлана растерялась. Она не понимала, что делать. Затем как-то неуверенно взяла салфетку с прядью и не знала куда её положить — толи в карман, толи в сумочку и, в связи с этим, делала хаотичные движения. Игорь Николаевич стоял перед ней и зло смотрел на неё. Когда она нашла куда положить салфетку, он сказал:
— Можешь уходить. Я не хочу больше с тобой говорить.
Светлана выглядела растерянной. Она медленно поднялась и пошла к выходу.
— Твою ж мать! — зло выругался Игорь Николаевич и пошёл к себе в комнату.
Я остался один на кухне. Я стал свидетелем продолжения истории с его дочерью. Я закончил раскладывать продукты и пошёл к себе в комнату. Вскоре пришла Маша. Я её затащил к себе в комнату и рассказал эпопею про дочь Игоря Николаевича, про то, как она стала грубить родителям, про то, как явилась причиной смерти матери и про сегодняшний разговор.
— Вот тебе и перипетии жизни, — сказала Маша, когда я закончил свой рассказ. — Это она мстила родителям за то, что они якобы взяли её из детдома… С другой стороны, что здесь плохого даже если её взяли из детдома?
— Она думает или ей так внушили, что её взяли не от любви, а из-за жалости, что её очень оскорбляет.
— Ну предположим взяли тебя из детдома и что тут плохого? Живи и радуйся, что ты живёшь в благополучной семье. Я, если честно, её не понимаю.
— Ладно хватит страдать пойдём покушаем.
Мы пошли на кухню, и Маша занялась приготовлением ужина. Я смотрел на неё, как она ловко управляется ножом, кромсая овощи для салата. Я узнал ещё одну сторону Маши — она, оказывается, хорошо готовит. Я был избавлен от участи готовить себе ужины. Для меня это большое облегчение. Спустя пару недель я, как всегда, задержался на работе и пришёл домой поздно. Не успел я раздеться, как на меня накинулась Маша:
— Ты где ходишь? Тут такие страсти происходят, а ты ходишь чёрти где…
— Какие страсти?
Она затащила меня в комнату и поведала «страсти»: она готовила ужин. Игорь Николаевич сидел с ней, и они мило беседовали. Раздался звонок в дверь. Игорь Николаевич пошёл открывать. «Слышу, как только открылась дверь, плач навзрыд. Я не поняла, что происходит. Выглянула, а там какая-то девушка плачет на груди у Игоря Николаевича. Я как-то растерялась. А он приговаривает: «Света, что случилось? Прекрати плакать...» Он привёл её на кухню и попросил, чтобы я дала ей воды. А она не унимается. Упала на колени и давай просить прощения: «Папа, прости меня!» Еле усадили на стул… Она по-прежнему рыдает и не успокаивается. У Игоря Николаевича уже слёзы покатились и у меня тоже. Тогда Игорь Николаевич набрал в рот воды и брызнул на неё. Она как-то вздрогнула и замолчала… Потом прояснилось, что тест ДНК показал, что она родная дочь, а он родной отец. Она всю жизнь думала, что они неродные. Для неё это был шок. Получилось, что всю жизнь жила в какой-то мерзкой иллюзии, не соответствующей действительности. К тому же испортила жизнь самым близким ей людям — родителям. Она уже успокоилась, но всё равно периодически вставляла: «Папа, прости меня!» Потом Игорь Николаевич увел её к себе в комнату, и они там долго сидели. О чём говорили я не знаю, но, когда прощались оба улыбались.
— Ты понял какие страсти у нас тут разыгрываются? — многозначительно спросила Маша, когда закончила рассказ.
— Понял… Рад, что наши победили, — удовлетворённо заключил я.
— Какие «наши»? — не поняла Маша.
О, боже, опять это не чувство юмора Маши.
— Я говорю, что хорошо, что всё закончилось благополучно.
— А «наши» тут причем?
— Забей. Пойдём кушать, а то я сегодня не обедал.
Мы пошли на кухню. Маша ухаживала за мной, а я сидел и мурлыкал, про себя, конечно. Всё как-то благополучно складывается и у нас с Машей, и у Игоря Николаевича.
— Может зайти проведать Игоря Николаевича? Как ты думаешь? — задумчиво произнесла Маша.
— Не знаю…
— Чего «не знаю»? Как какою-нибудь «кобру очкастую» быстро соображаешь, а тут «не знаю», — раздраженно произнесла Маша.
«Меня уже «пилят», — подумалось мне.
— Я что психолог по семейным отношениям, что ты меня спрашиваешь? — начал я отбиваться от «наезда».
— А ну, тебя...— махнула рукой Маша и пошла к двери Игоря Николаевича.
Она постучалась:
— Игорь Николаевич, пойдёмте пить чай.
— Сейчас, — раздалось из-за двери.
Через некоторое время вышел Игорь Николаевич. Он сел за стол и выглядел каким-то… Я бы назвал это состояние — радостно растерянным. Мы с Машей сидели и смотрели на него, а он как-то отречено улыбался. Я толкнул Машу в бок, чтоб она вышла из ступора и поухаживала за Игорем Николаевичем. Маша засуетилась, разлила всем чай.
— Может печенье? — бросила она фразу чтобы как-то вывести из этого состояния Игоря Николаевича.
Он действительно встрепенулся и сказал:
— Да, пожалуй…
Маша наложила в пиалу печенье.
— Вот, пожалуйста… На здоровье…
Игорь Николаевич поднял на нас свой взгляд и, улыбаясь, произнес:
— У меня, кажется, налаживаются отношения с дочерью… Как камень упал с души… Такое странное состояние у меня — толи просто радоваться, толи орать от счастья…
— А может по виски?
Игорь Николаевич посмотрел на меня:
— Зришь в корень, Дмитрий! — торжественно произнёс он и посеменил к себе в комнату.
— Чё без виски нельзя?.. — прилетело мне от Маши. — Тут страсти такие, а он «по виски»…
— Молчи женщина. Это для разрядки напряжённости, — с нарочито серьёзным видом сказал я.
Маша не успела мне ответить так как на кухню вошёл Игорь Николаевич с бутылочкой виски.
— Маша, поухаживай за мужчинами, подай стаканчики и порежь сыру…
И через небольшую паузу добавил:
— Если тебе не трудно…
Маша засуетилась, накрывая на стол. Когда стол был накрыт, Игорь Николаевич поднял стакан с виски и произнёс тост:
— Хорошо, что всё хорошо кончается… Вот и закончился мой конфликт с дочерью, во всяком случае я так надеюсь. В общем за всё хорошее, — закончил свой тост и опрокинул стакан.
Я последовал тому же. Маша слегка отпила. Закусили. Через небольшую паузу Игорь Николаевич поделился происшедшими событиями:
— Мы объяснили со Светланой… Все моменты проговорили, я на этом настоял, теперь между нами нет недомолвок. Я думаю, теперь процесс пойдёт естественным способом.
— Какой процесс? — не поняла Маша.
— Процесс общения отца с дочерью. Раньше он был неестественным, а теперь все будет хорошо, естественно, — сказал Игорь Николаевич и заулыбался.
— Игорь Николаевич, я за вас так рада, — искренне произнесла Маша. — Поздравляю вас.
— Я тоже поздравляю, — присоединился я к словам Маши.
— Что самое интересное — меня пригласили в гости для знакомства.
— И когда идёте?
— В субботу. В пять часов.
Я смотрел на Игоря Николаевича и заметил, что у него изменилось выражение лица. Это были те неуловимые нотки, которые невозможно описать словами, но они чувствовались интуитивно. Я искренне был рад за него, не говоря о Маше. Та вообще была рада и выражала свою радость так, как будто это у неё разрешился семейный кризис.
— Уважаемые друзья, хотел у вас попросить совета… Я вот иду в гости, а в гости, как известно, без подарков не ходят. От сюда вопрос, что дарить? Там Света, муж Михаил и две девочки Даша и Соня, соответственно пяти и трёх лет. Жду ваших предложений.
— Мужу бутылку, жене цветы, детям игрушки, — выдал я.
— Мужу бутылку, Светлане цветы, детям игрушки… — задумчиво повторил Игорь Николаевич. — С бутылкой и цветами согласен. Вот непонятно, что дарить девочкам? Что скажешь, Маша?
— Ой… Я не знаю, — растерялась она.
— С какими игрушками играют девочки в пять лет? Давай, вспоминай детство золотое, — уже я привязался к Маше.
— Да вы что? Это было так давно, я уже успела всё забыть.
— Нельзя совсем без подарков. Дети они такие… Могут обидится, что пришёл дедушка и без подарков. Надо что-то придумать.
— Предлагаю сладости отмести сразу, — категорично заявила Маша. — На работе у моей коллеги тоже малолетние дети, так она им сладости не даёт. Говорит, что сладкое детям давать нельзя.
— Хорошо сладкое нельзя… Тогда что?
— Ну игрушки там какие-то… Куклы… — неуверенно вставил я свои три копейки.
— Да точно — куклы! — радостно произнесла Маша.
— Во, проснулась. А сразу не могла вспомнить?
— Я же говорила, что давно было это… детство.
— Хорошо. Следующий вопрос: какие куклы?
Мы все посмотрели на Машу. Та как-то сразу растерялась.
— Ну я не знаю… В магазине столько разных кукол — выбирай не хочу.
— Я вот не разбираюсь в куклах, — сказал Игорь Николаевич.
— Я тоже не очень… — пожав плечами, сказала Маша.
— Что делать? — поставил вопрос Игорь Николаевич.
Тут меня осенило:
— Предлагаю следующее: позвоните Светлане и посоветуйтесь с ней на счёт подарков для девочек. Я слышал так многие делают. Мне кажется это практично. Угадаешь с подарком и останешься хорошим гостем.
— Слушай, а это дело! Точно так и сделаю. Спасибо, Дмитрий.
На этом и разошлись. На следующий день Игорь Николаевич созвонился со Светланой. Они обговорили подарки девочкам.
В субботу, перед выходом, Игорь Николаевич позвал нас на кухню и попросил оценить, как он выглядит. Он был одет в строгий костюм, белую рубашку и галстук.
— Ну как я выгляжу?
— Очень здорово! — похвалила Маша.
— Элегантный как рояль, — заключил я.— Но вот только, мне кажется, галстук здесь лишний.
— Ты думаешь?
— Да. А то выглядите как на официальном приёме, а там всё по-простому…
— Пожалуй ты прав, Дмитрий, — сказал Игорь Николаевич и снял галстук.
— Во теперь как-то получше.
— На том и порешим.
— А мне с галстуком нравилось больше, — вставила своё слово Маша.
— Спасибо за ваше мнение. Оно очень важно для нас. Мы им обязательно воспользуемся в следующий раз, — возразил я.
— Дети, не ссорьтесь. Всё решено — иду без галстука, — твердо сказал Игорь Николаевич.
Затем прихватил подарки, цветы и ушёл. Мы с Машей решили не ложиться спать и дождаться Игоря Николаевича из гостей. Он пришёл домой около одиннадцати.
— Вы чего не спите? — набросился он нас.
— Вас ждём, — сказал я.
— Что я маленький что ли, чтобы меня ждать?
— Мы вас все вместе собирали и хотим знать плоды нашего труда, — сказала Маша.
Красивая фраза получилась. Несвойственная Маше. Наверное, от меня научилась.
— Ну пойдёмте на кухню, расскажу.
Мы уселись за столом, готовые слушать.
— Так… Ну что там? Да. Мужа Светланы звать Михаил. Он работает хирургом в больнице. Света там же операционной сестрой. В общем там они и познакомились. С подарками попали в точку. Девочки очень обрадовались им. Мило с ними пообщался. Посидели, выпили… По чуть-чуть… Вечер прошёл в тёплой и дружественной обстановке… Мне у них понравилось. Как я заметил у них очень тёплые отношения. После недолгой паузы он добавил:
— Все складывается так хорошо, что даже не верится… Видно за долгие годы, находясь в состоянии напряжения, оно так просто не отпускает…
— Игорь Николаевич, мы рады за вас, — сказала Маша.
— Вы не представляете, как я рад. Спасибо вам за тёплые слова. А теперь пойдёмте спать, а то уже поздно и мне завтра на работу.
Все разошлись по своим комнатам. Дни опять побежали калейдоскопом, сменяя друг дружку. Вот уже и Новый год на носу. Наши отношения с Машей зашли так далеко, что я решил сделать ей предложение. Это ответственное мероприятие я решил провести на новогоднюю ночь. Осталось купить колечко. В этом вопросе я совсем не компетентен. Нужен консультант. Где взять такого консультанта? Три дня ходил и ломал голову. На работе девушек было мало, да и отношения у меня с ними были поверхностными. И только на третий день меня торкнуло: Лика! Я взял её номер телефона у Игоря Николаевича. Мы созвонились. Я ей объяснил задачу, что хочу подарить кольцо Маше, но не разбираюсь в этом. Она обещала помочь влюбленным. План сработал: она пригласила Машу в ювелирные магазин якобы помочь с покупкой ювелирных украшений маме. Там разведала вкусы Маши и дала мне полную информацию: что ей нравится, на что она заглядывалась. Остальное зависит только от моих возможностей. Здесь я экономить не собирался. Купил золотое кольцо с голубым сапфиром. Оно конечно стоило, но и я небедный родственник. В общем к торжественной части я был готов. Вот наступило тридцать первое декабря. С утра мы с Машей прошлись по супермаркету купили недостающие продукты для праздничного стола. Мы отказались от всех приглашений, потому что это наш первый Новый год и мы решили встретить его только вдвоём. Закупив продукты, мы пришли домой и стали заниматься приготовлением праздничных блюд, но если точнее говорить, то приготовлением занималась Маша, а я так на подхвате. Игорь Николаевич Новый год собрался встречать у Светланы. У них наладились хорошие отношения, и он теперь часто пропадал у них. От этого мы даже забросили нарды, но я был не в обиде. Мы все собрались на кухне около пяти часов. Решили своей компанией проводить старый год. Маша погасила свет и зажгла свечи. На кухне стало как-то уютнее. Возникла атмосфера приятного комфорта. Стол ломился от разносолов. Это все Маша накашеварила. Она не позволила ничего заказывать в ресторанах. Перед застольем мы вручили подарки друг другу: Игорю Николаевичу подарили бутылку дорого виски, а он мне нарды в дорогом исполнении, а Маше подарочную карту в салон красоты. Понятно, без Лики не обошлось. Маша была в восторге. Довольные подарками мы уселись на праздничный стол. Налили по бокалу шампанского. Игорь Николаевич взялся произносить тост.
— Вот прошёл ещё один год. Он нам принёс приятное знакомство. Я рад, что этот год познакомил меня с вами. Я очень рад этому знакомству. Оно привнесло в мою жизнь много положительных эмоций. Спасибо этому году!
Мы чокнулись и выпили. Далее мы наслаждались теми яствами, которые наготовила Маша. Это было так вкусно. Тут взялась за бокал Маша.
— Я тоже хочу сказать спасибо этому году. Он мне сделал много приятных подарков. За отличный старый год. Ура!
Мы с удовольствием выпили за эмоциональный тост Маши. Свечи горели слегка потрескивая. Было так уютно за нашим праздничным столом. Тут и я решил не отставать от всех и произнёс тост:
— Я тоже хочу поблагодарить Старый год за те подарки, которые он мне принёс. Я приобрёл друга в вашем лице, Игорь Николаевич, также мне была подарена любимая девушка. Ура, Старому году!
Мы дружно подняли бокалы и чокнулись. Мы сидели и наслаждались Машиными блюдами. Всё было так вкусно! Тут Игорь Николаевич поделился новостью:
— Света с Михаилом предложили мне продать эту комнату и купить нормальную квартиру в нашем районе. Они будут приводить внучек в гости. Они помогут с деньгами. Света считает, что я из-за неё живу в этой коммуналке.
На этом и расстались. Маша начала убираться на столе. Я пошёл звонить родителям, чтобы их поздравить с Новым годом. Потом было множество звонков, смс от друзей, коллег. Все поздравляли с наступающим Новым годом. К одиннадцати часам мы сели за стол. Момент истины настал.
— Маша, я хочу тебе сказать что-то очень важное, — произнёс эти слова и меня охватило сильное волнение. Вообще то я не собирался волноваться. Я думал это будет больше торжественно, чем волнительно. Маша посмотрела на меня:
— Ну, говори.
Я встал на одно колено.
— Маша, я тебя люблю и прошу твоей руки.
Тут я достал коробочку с кольцом и преподнёс ей. Она стеклянным взглядом смотрела на меня, потом на коробочку с кольцом и ни проронила ни слова.
— Будь моей женой, — добавил я, если вдруг Маша чего-то не поняла.
Опять нет ответа.
— Ты не согласна или ещё раздумываешь? — я стал настойчивым.
— Я.… я.… согласна… быть женой, — еле проговаривая слова ответила она.
Она по-прежнему было в замешательстве. Тогда я решил взять инициативу на себя. Взял её за руку и надел кольцо на безымянный пальчик. Оно хорошо село на Машином пальце. Тут её и прорвало. Она бросилась ко мне и крепко обняла меня, что стало как-то аж трудно дышать. За две секунды до смерти она меня отпустила.
— Да, да, да… Димочка, я люблю тебя.
Вот тут мы наконец-то поцеловались. Поцелуй был долгим, нежным, сладким…
Немного очухавшись от первых эмоций, Маша начала внятно изъясняться:
— Так неожиданно. Ты прям меня чуть до инфаркта не довёл…
— Если честно, то я уже подумал, что довёл тебя до инфаркта.
— Не дождёшься, — улыбаясь ответила она и стала рассматривать колечко.
— Так, так… Я здесь чувствую заговор… — она с прищуром посмотрела на меня. — Ага, вот почему Лика потащила меня в ювелирный. Ах, вы заговорщики!
— Мы хорошие заговорщики, — ответил я, улыбнувшись.
— А я и не обижаюсь…
Весь новогодний вечер прошёл томно и нежно. Мы периодически целовались, а Маша постоянно вытягивала руку, любуясь колечком… Потом она сказала:
— Я никогда не носила ни колец, ни серёжек, ни кулонов. Думала, что это ненужное излишество, а сейчас смотрю — как красиво!
— Просто свети, свети...— вспомнились слова Игоря Николаевича.
— Ну да...— как-то неопределённо ответила она.
После Нового года наши отношения перешли в совсем в другую фазу. В связи с этим мы решили снять квартиру и жить вместе. На поиски квартиры ушло пару месяцев. Слишком жёсткие требования были к квартире. Нам необходимо, чтобы от неё удобно было добираться до работы и мне, и Маше. В конце концов мы нашли подходящий вариант. Вот настал день отъезда. Мы с Машей решили сделать прощальный ужин. Сидели втроём. Было немного грустно. Но мы понимали, что реальность диктует свои условия.
— У меня родился тост, — поднял бокал Игорь Николаевич. — Мои дорогие друзья, именно так я хочу вас называть. Мы вместе прожили около года, но вы мне стали так близки, что у меня создалось впечатление, что мы знакомы всю жизнь. Этот год в нашей жизни лишь мгновение, но знайте запоминаются не дни, а запоминаются мгновения. Поэтому поэты и взывают: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!». Но время бежит и эти мгновения живут только в нашей памяти. Предлагаю выпить за то, чтобы мы создавали такие мгновения и хранили воспоминание в своих сердцах.
Мы чокнулись и выпили. Тост Игоря Николаевича сильно запал мне в душу. Я не склонен философствовать, но видно пришло время и для этого. Меня это натолкнуло на мысль, что мы порой не ценим те мгновения, которые нам дарит судьба и разбрасываемся ими, отвлекаясь на незначительное, пропуская главное. Вот только как разобраться, где незначительное, а где главное… Кто и что нам поможет в этом разобраться? Я думаю, что заготовленных правильных ответов нет. Ты всё должен делать САМ. Ты должен сам строить свою судьбу, сам получать от жизни тумаки и дивиденды.
Мои мысли прервала Маша:
— У меня тоже есть тост… Я раньше никогда не говорила тосты, потому что не умела, а сейчас у меня какая-то внутренняя уверенность, что я хочу и могу сказать тост… Я хочу поблагодарить всех здесь присутствующих за то, что они со мой сотворили. Раньше я жила как бы в скорлупе, в одномерном мире, а сейчас, благодаря вам, я чувствую себя уверенной, я вижу, как многогранен мир. Я вас всех люблю.
Мы с удовольствием выпили за этом эмоциональный тост Маши. Нам тут же вспомнились наши тренинги. Нас накрыла волна воспоминаний. Мы вспоминали разные моменты, смеялись… Была удивительная атмосфера на нашей кухне. Мне было грустно, но это была не грусть-тоска, это была совсем другая грусть…
Мы засиделись до поздна. Игорь Николаевич тоже уловил грусть момента и, наверное, решил нас как-то подбодрить новостью:
— Не грустите, я тоже через пару месяцев съеду. Уже подыскали квартиру. Сделаю ремонт и эту комнату буду продавать. Так что мы разъедимся в разные стороны…
Мы согласились с ним. Пожелали друг другу удачи. Мы поехали в свою новую квартиру, но в нашей памяти останутся навсегда эти прекрасные мгновения. Мы их пронесём через всю жизнь. Они нам будут напоминанием о светлых мгновениях, которые случились у нас в жизни. Я надеюсь, что в нашей жизни ещё будет много таких прекрасных мгновений, которые наполнят нашу жизнь…
конец