Мартын

Моё имя Мартын. Четыре года назад увлёкся темой реинкарнации души и до смерти от неё устал за трио подвешенных меж небом да землёю лет. Последний год живу в якобы глуши с девятью домами, требовательными к сохранности покоя частного жития их владельцами достатка средней руки. Если употребить «среднего звена» — рискую собрать урожай многодневной соседской насупленности. Тут люди не звенья, а именно руки и головы в богатстве быть гордостью обладательской. Лес, речка, воздух, автобус аж дважды в сутки, но остановка предусмотрена в двух километрах от Мартыновки. Благодарю духовного товарища по прошлым изыскательным приключениям Луку за дом, милый дом! Мы отлично спелись. Возвращаться после констатации факта смерти великодушно данного в пользование тела не имею устремления. Я не про искусное бревенчатое жилище свидетельствую, про себя, уточнение. Сейчас Мартыну Неврову двадцать девять лет. Он не женат, предчувствует наступление очередной «полярной» мартыновской ночи и разговаривает с прелестной вазочкой для цветов и пятью засохшими розовыми королевнами в оной. Разговаривает всенепременно каждый вечер перед сном за-ради закрепления основной личностной информации во всеобщем зефирном хранилище, похожем на чудную сласть нахождения свойского звена в нём. Приватный эфир прерывается, потому как в дверь раздаётся стук. В одиннадцатом часу августовского мрака одинокий и скромный житием мартыновец не ожидает видеть близ затейного смотрового дверного оконца женщину с малым дитятей. Вроде бы спящим.
— Откройте, пожалуйста, там собаки бегают, — тихо и жалобно просит незнакомая дама. Невров удостоверяется в правдивости нескольких маленьких слов скорым взглядом сквозь жалюзи. Псы культурные, дворовые, чужаков не жалуют. Поднимают лай. Которого не слыхать. Да и через забор они перелетать хотением не горят. Бегают хвостами вилять рядом с калиткой, да. Кошмарные чудовищными габаритами потенциальных нарушителей целостности организма. Дамочка боится их дружной сообразительной стаи. Голос не подают сторожевые – не чужая пришелица. Не местная. И не гнать же!
— Проходите, — я предпринимаю попытку сожалеть о радушии втайне. О, зефирная моя оболочка, я, что, зверь в кои-то веки?! Псы человечнее выглядят, ибо скалюсь в отвороте колких очей. А она заплаканная. Нос вздулся, хлюпает. Очень худая, среднего роста, темноволосая черноглазая. Ребёнок головой мотает в переноске-кенгуру. У, по внешним признакам, мамочки ещё за спиной рюкзак за бесплотный вес держится. Стойкое деревце эта девушка предположительного внутреннего мира и возраста. Невров, веди ты её с чадом присесть куда-нибудь.
— Спасибо, — предложение разгрузиться на обширном мягком диване ей понравилось, — мы к родственникам приезжали, я и малыш…
Слюнявый полугодовалый малец Ростик блестящим губой оставался недолго. Родительница спохватилась, отёрла вязкий секрет, усадила вихрастого каштанового наследника хрупкой спинкой к подушкам. Мои родные и близкие крови об увлечении «постфактум» представляли ничего, то есть непересечение наших орбит ни в жизнь никакую. Что стало причиной сегодняшней конфликтной ситуации вот её с Костровыми-родственниками? Они довольно нравные зефиряне. Вырастили своенравную Инну, чтобы дойти ей до слёзных ручьёв в контрольные сроки и умчаться с сокровищем прочь.
— Я могу вам вызвать такси до любой точки города, — с чаем из смородинового листа я уже предложение сделал, — довезут в целости и сохранности хорошие знакомые.
Инна произнесла: «Мне страшно». А мне как дородному Кострову-отцу объяснять присутствие дочери и внука в холостяцкой обители утром? Когда драгоценные должны пребывать в их фамильной шкатулке. Существует огромный процент вероятности знания окружающих о нынешнем местоположении беглецов. Зрят в самое пекло. От Мартына не стоит ждать судьбоносного следующего шага. Будь хозяйкой, женщина, состояние дел обязывает. Я молчу. Сажусь в пол. Вытягиваю ноги. Отсутствие решения проблемы в настоящем обяжет потомков решить её в будущем. Чем не обоснование для реинкарнации душ? Я возвращаться не желаю.
— Мартын, они не придут к вам, — заверила Инна, такая миниатюрная по сравнению с мужчиной в половицах, — это я утром вернусь в их планы, стены, руки и головы. Чтобы отвезли меня далеко. В центр столицы. Позвольте переждать бурю у вас в тихой гавани. Вам доверяют, они видели, куда я зашла. Телефон молчит.
Беглянка решила унять беспокойство Неврова и справиться с ложью, восставшей с глубин недоверия к манким словам. Ведь если ты лжёшь…
— Добрых снов, Инна, Ростислав, — искренен я и настроен всю ночь наблюдать за их созидательным «полярным сиянием» по Морфею во стремлении дать сим покой. Не сомкну глаз, впитаю выдохи и вдохи. Мне доверили душу.