Господин в черном и господин в белом
Сергей Сазонов Возрастные ограничения 18+
В парке сгущались сумерки. Ещё не одной звезды не зажглось в глубине вечернего неба, а фонари уже горели, указывая припозднившимся прохожим путь к стоящим в конце аллеи извозчикам.
У одного из таких фонарей стояли двое. Господин в черном костюме и господин в белом костюме. Господин в черном костюме был одет по последнему писку моды: в высоком цилиндре, в изящном сюртуке, в усердно накрахмаленой сорочке с галстук-бабочкой. Холеные розовые пальцы увенчанные дорогими перстнями опирались на трость инкрустированную сапфирами. Лакированные до блеска туфли слегка касаясь носком тротуарной дорожки выглядывали из под строгого покроя брюк. Господин в белом похоже был его зеркальным отражением. Из карманов обоих небрежно выглядывали серебрянные портсигары и маленькие старинные часики на тоненьких цепочках.
Казалось два брата близнеца стояли друг против друга и о чем-то оживлённо беседовали.
Я подошёл немного ближе и прислушался.
— Сэр, вы все время упорно пытаетесь показать мне светлую сторону этих странных, двуликих созданий. — произнес господин в черном. — Вы видите в них только хорошее.
— Да, сэр, я вижу в них добро. Вижу в них любовь, творчество, созидание. Они способны к милосердию и состраданию. В них есть много хорошего.
— Вот! — воскликнул господин в черном, злорадно крякнув. — много, но не все! Я вижу их совсем другими. Они хитры, коварны, лживы. Им ни в чем нельзя верить. Сколько убийств, насилия, грабежей, хищничества совершено ими? Сколько бедствий они принесли друг другу! Об этом вы думали, сэр?
— Да, об этом я размышлял. Но тем не менее способен видеть в них не мало добра! Природа человека не постоянна.
Человек нередко многолик.
— Человек движим выгодой. — рассвирепел господин в черном.
— Человек движим и любовью, — спокойно произнёс господин в белом, закуривая тоненькую сигаретку вынутую из портсигар.
— Друг мой, вы слишком пессимистично смотрите на жизнь. С таким мировоззрением вам и до инфаркта недалеко. — господин в белом ухмыльнулся.
Человек в черном побагровел и сжал кулаки.
— Не оправдывайте их! — прохрипел он.
Белый господин безмятежно пуская табачный дым продолжал что-то говорить своему собеседнику.
Их спор по-видимому длился бы целую вечность. Но вот к ним подошёл я и представившись, сказал:
— Господа, я стал почти невольным свидетелем вашей ожесточенной дискуссии. И мне кажется, что она длиться уже не одно столетие в ваших философских умах. Прошу заметить, мирская философия по-моему глубокому убеждению явление весьма ничтожное. Итак… хм… Позвольте мне задать вам три простых христианских вопроса, господа.
— Верите ли вы в Иисуса Христа?
— Любите ли вы Иисуса Христа?
— Надеетесь ли вы на Иисуса Христа?
Эти вопросы видимо были так неожиданны и странны для этих господ-философов, что они сначала покраснели, потом побледнели, потом позеленели, и в конце концов посинев от растерянности, моментально растаяли в туманном воздухе старого парка.
Вероятно этих господ я застал врасплох? Им будет о чем подумать.
У одного из таких фонарей стояли двое. Господин в черном костюме и господин в белом костюме. Господин в черном костюме был одет по последнему писку моды: в высоком цилиндре, в изящном сюртуке, в усердно накрахмаленой сорочке с галстук-бабочкой. Холеные розовые пальцы увенчанные дорогими перстнями опирались на трость инкрустированную сапфирами. Лакированные до блеска туфли слегка касаясь носком тротуарной дорожки выглядывали из под строгого покроя брюк. Господин в белом похоже был его зеркальным отражением. Из карманов обоих небрежно выглядывали серебрянные портсигары и маленькие старинные часики на тоненьких цепочках.
Казалось два брата близнеца стояли друг против друга и о чем-то оживлённо беседовали.
Я подошёл немного ближе и прислушался.
— Сэр, вы все время упорно пытаетесь показать мне светлую сторону этих странных, двуликих созданий. — произнес господин в черном. — Вы видите в них только хорошее.
— Да, сэр, я вижу в них добро. Вижу в них любовь, творчество, созидание. Они способны к милосердию и состраданию. В них есть много хорошего.
— Вот! — воскликнул господин в черном, злорадно крякнув. — много, но не все! Я вижу их совсем другими. Они хитры, коварны, лживы. Им ни в чем нельзя верить. Сколько убийств, насилия, грабежей, хищничества совершено ими? Сколько бедствий они принесли друг другу! Об этом вы думали, сэр?
— Да, об этом я размышлял. Но тем не менее способен видеть в них не мало добра! Природа человека не постоянна.
Человек нередко многолик.
— Человек движим выгодой. — рассвирепел господин в черном.
— Человек движим и любовью, — спокойно произнёс господин в белом, закуривая тоненькую сигаретку вынутую из портсигар.
— Друг мой, вы слишком пессимистично смотрите на жизнь. С таким мировоззрением вам и до инфаркта недалеко. — господин в белом ухмыльнулся.
Человек в черном побагровел и сжал кулаки.
— Не оправдывайте их! — прохрипел он.
Белый господин безмятежно пуская табачный дым продолжал что-то говорить своему собеседнику.
Их спор по-видимому длился бы целую вечность. Но вот к ним подошёл я и представившись, сказал:
— Господа, я стал почти невольным свидетелем вашей ожесточенной дискуссии. И мне кажется, что она длиться уже не одно столетие в ваших философских умах. Прошу заметить, мирская философия по-моему глубокому убеждению явление весьма ничтожное. Итак… хм… Позвольте мне задать вам три простых христианских вопроса, господа.
— Верите ли вы в Иисуса Христа?
— Любите ли вы Иисуса Христа?
— Надеетесь ли вы на Иисуса Христа?
Эти вопросы видимо были так неожиданны и странны для этих господ-философов, что они сначала покраснели, потом побледнели, потом позеленели, и в конце концов посинев от растерянности, моментально растаяли в туманном воздухе старого парка.
Вероятно этих господ я застал врасплох? Им будет о чем подумать.
Рецензии и комментарии 0