Вход в пустоту

Никогда нельзя отдаваться искусственно созданным видениям. Долго прибывать в состоянии ожидания, насилуя себя такими приятными мыслями о недалеком будущем. Вся эта утопическая чепуха имеет обыкновение обходить нас стороной, а вселенная- плевать прямо в лицо и тихонько посмеиваться. Просить многого, разумеется, непозволительная роскошь, а значит- на это так же наложен запрет. Я знаю, мечтать и просить- это одно и то же. А потому какая же ирония в том, что мои иллюзорные фантазии кто-то видит, невидимый глаз осматривает всю искусственно созданную мною счастливую маленькую жизнь. Эскапизм- та же иллюзия. Вот вам парадокс.
И каждый, кто желанным обладает,
Всегда, глупец к желаньям новым рвется,
Презрев то счастье, что само дается:
Чтоб лёд согреть, он солнце покидает.
© Иоганн Вольфганг фон Гёте
Люди слишком влюблены в себя, чтобы довольствоваться тем, что они имеют. Они всегда что-то имеют, но редко видят в этом счастье, ведь так хочется верить в то, что скоро будет еще больше. Жить, не имея веры в счастье безумно сложно. Самое большое проклятье, которое лежит на человеке, это его способность ко всему привыкать. Скука и равнодушие правят балом. Так было, так есть и так будет.
Все справляются с этим по-разному. Кто-то изо всех сил старается проявлять настойчивость и делать все, чтобы однажды его усилия привели к закономерному конечному счастью, возможно, лишив счастья других, став невыносимым эгоистом, но спасшем себя от скуки.
Кто-то закрывает глаза на настоящее и зарывает себя глубоко в пучину сознания. Там-то и происходит по-настоящему желанная жизнь. Там реальность уже не имеет значения, потому что все лишения перестают быть таковыми. Открывается настоящая свобода для воображения и фантазий. Сюда же я отнесу и всевозможные катализаторы наслаждения (если вы понимаете, о чем я).
Кто-то совершенно уставший и изможденный опускает руки и отказывается видеть смысл хоть в чем-то. И вот тогда это происходит- вход в пустоту.

Сон- это покой, легкость. Все хорошо, когда спишь. И он наконец-то заснул. Это было начало долгого погружения в глубину после тяжелой жизни.

Я вижу дом. Это огромный красивый дом в землях Скандинавии. Я построил его. Сколько себя помню, всегда хотел построить дом вдали ото всех. Жить там, где никому неизвестно ни моего имени, ни лица. Где нынешним проблемам придется обходить меня стороной. Простите, мы с вами не знакомы.
Сейчас зима. 1 января я стою перед своим творением в полном одиночестве. Воздух такой мягкий. Я ощущаю каждое его прикосновение к моей коже. Чувствую свои мысли о том, что теперь я могу жить. Чувствую, как он зовет меня. Я принимаю его приглашение и оказываюсь внутри. Большой светлый холл с французскими окнами встречает меня. Здесь так светло и уютно. Я вижу просторную гостиную с множеством громадных картин на крашенных в светлые тона краской на водной основе стенах. Камин. Я знаю, что отопление в доме центральное, но камин не может быть лишним. При одном взгляде на него становится теплее. У вот уже следующий месяц сменил предыдущий.
Февраль намного теплее января. Я поднимаюсь на второй этаж и вижу, как светло-карие глаза смотрят на меня. Помню, как однажды подумал о том, что было бы здорово завести домашнюю лису. Как показали недавние исследования, черно- бурые особи наиболее легко приручить. Она была бы единственной живой душой в радиусе нескольких километров, не считая меня. Мой друг, мой собеседник, мой спаситель от одиночества. Теперь она здесь.
Это моя комната. Этот шкаф с книгами, кажется, занимает большую его часть. Часы на стене оповещают о наступлении весны. 1 марта. Мой взгляд находит среди беспорядочно разбросанных листков бумаги и документов на столе маленький сверток. Это приглашение на свадьбу. Мама выходит замуж. Во второй раз. Нужно надеть тот костюм, который я купил в Германии прошлой осенью. Он наверняка висит в том самом шкафу, где я некогда прятался от своего брата. Кажется, это было 10 лет назад. В нашей маленькой однокомнатной квартире, это была самая большая конструкция из двух кроватей и потайного шкафа. Никто бы даже не понял, что эта большая, вытянутая вверх полка с книгами и кассетами на самом деле есть дверь, которая, если приложить немного усилий и найти, за что зацепиться, медленно и плавно отодвигается от стены. Вскоре всю ту полость внутри шкафа заполнили нашими с братом вещами. Но мы никогда не упускали возможности забраться туда и тихонько наблюдать за тем, что происходит снаружи. Конечно, пропажа маленького человека в маленькой комнате быстро обнаруживалась, но отыскивать его не спешили, хоть и знали, где искать.
В окно я вижу, как мальчик-почтальон кладет газету в ящик. Большая надпись на первой странице «1 апреля- Всемирный день…». Прошел еще один месяц. Слышу, как пришло уведомление на электронную почту. Кто-то снова пишет о моей книге. Его зовут Том, и он хочет знать, почему я лишил возможности главной героини снова встретить… Неужели я написал о чем-то подобном… Я написал книгу. Я вижу ее среди сотен книг в том огромном шкафу. Это был мой первый роман. Вспомнил сколько выкурил и выпил, пока занимался его написанием. Интересно, о чем он. Зная себя, не трудно догадаться. Это определенно непростая история о любви, в основу которой лег мой личный опыт. Конечно, писать о таком банально, но тогда, я знал о чувствах такого рода не понаслышке. Эта было своего рода чистосердечное признание, которое не находило места в иной форме, но требовало незамедлительного освобождения.
Я отошел от компьютера прошел в следующую комнату. В своем романе я писал о ней. О том, что так и не случилось и о том… Почему я сразу не заметил эту комнату? Всюду разбросаны платья и книги. Цветы давно завяли… Я слышу шаги.
— Эй, я думала ты встретишь меня после работы. Первый день мая, как насчет того, чтобы прогуляться?
Май… Я помню, всегда помнил о ее дне рождения. Он через две недели. Всегда дарил ей книги, за которые получал громкие слова благодарности и оказывался в ее объятьях. В такие моменты мне казалось, что опустись я сейчас на одно колено и протяни ей самое дешевое кольцо, она сказала бы «да». Но на самом деле, этот дом в лесной глуши видел за свою недолгую жизнь людей больше, чем я любви в ее глазах. Из-за нее я попал сюда. А сейчас она здесь. Снова готовая мучать меня своей красотой.

Это все.
Это все, что моя усталость и мое равнодушие смогли извлечь из моей памяти в жалкой попытке воскресить меня. Когда-то ради этих богатств я просыпался рано утром и проживал день за днем. Теперь же это не более чем диковинные образы, вызывающие у меня улыбку, которая даже не отражается на моем лице. Пустота… Это все, что осталось от тех маяков, которые вели меня, освещая мой путь в темноте. Их больше нет. Я позволил себе так легко погасить их, потому что устал видеть свет и не иметь возможности почувствовать тепло, исходившее от него.
Как я и сказал, я попал сюда из-за нее. Она была моим последним видением. Она стала тем, ради кого я жил. Для кого я жил. Ничего не существовало и не могло существовать отдельно и независимо от нее. Тот дом, который я так мечтал построить…Он имел смысл быть, только если она будет такой же его обитательницей, как и я. Если эту крышу я буду делить с ней и мне предстоит видеть ее лицо каждый раз после пробуждения. Только, находясь рядом с ней, я готов буду отречься от всего на земле. Жить там, где никто не знает ни моего лица, ни моего имени. Но… Что это? Вы слышали? Что-то переключило мое сознание и… Словно шаровая молния, поразившая дом без света и электричества, дом, который так тщательно старался избежать встречи с ней, меня настигла истина.
Сейчас я отчетливо помню один из наших разговоров. Сейчас я начинаю отчетливо понимать, что со мной происходит.
В тот теплый вечер я провожал ее до дома. Мы уже пришли и теперь просто разговаривали перед тем, как пожелать друг другу доброй ночи и расстаться. Теперь я помню, что тогда она рассказала мне о своем желании жить одной, иметь свой дом в Норвегии и каждый раз прятаться от соседей, опуская на окна занавески. Рассказала мне о том, что лисы тоже могут жить с людьми. О том, что когда-нибудь у нее будет лиса.
О том, что ее родители давным-давно развелись и она мечтает, чтобы они снова поженились.
Помню, в какой восторг она приходила, когда я дарил ей те книги. Я всегда выбирал их наугад. Благодаря ее нежнейшей любви к книгам, за этот год я прочел столько, сколько не прочел за все свои годы до встречи с ней. Она без явного намерения понемногу и не спеша воспитывала меня. Помню, как несколько месяцев назад она сказала о том, что придумала невероятный сюжет для своего первого романа. Я подумал о том, что скоро придется тщательно следить за творчеством современных писателей, потому что среди новоиспеченных романов появится и ее. И если к тому времени она исчезнет из моей жизни, я сам разыщу ее книгу и скуплю сотню экземпляров. В этом не было ни малейшей необходимости, но я думал, чем больше у меня ее книг, тем больше ее в моей жизни, тем отчетливее будет ощущаться отпечаток, оставленный ею на моей судьбе.
И наконец… Вот и она сама. Последнее мое видение. Создатель сего сна. Создатель моей вселенной. Только сейчас я понял, что все это принадлежит не мне. Это не я построил этот дом, те светло-карие глаза абсолютно мне не знакомы и это не моя книга красуется среди множество ее. Я так глубоко погрузился в нее, в ее жизнь. Я стал вором, потерявшим все и страстно жаждущим обрести все снова.
Все это отныне не имеет ко мне никакого отношения. Как мог я отказаться от своей жизни. Обменять ее на чью-то. Нет, не обменять, а так нагло и бестактно украсть и присвоить ее себе.
Я из последних сил старался вспомнить о том, кем я был когда-то. Что доставляло мне удовольствие, до того, как сим единственным было самоистязание столь сладким чувством? Какую музыку я любил? Какие строил планы на будущее? Что было со мной до того, как я растворился в ней и предал себя.
Сейчас мне еще слишком рано прощаться со всех этим. Еще слишком рано предавать себя забвению. Нельзя отказываться от жизни, которую доселе я так тщательно избегал.

Я открыл глаза, вдохнул полной грудью и продолжил жить.