Последний взгляд

Два года назад я написал: «люди здесь редко попадаются», но теперь я понял: главный человек которого я здесь встретил был я сам.

Шум ветра высоко, воздух ходил между двух зданий. Ветер насвистывал свою, спокойную и непонятную никому мелодию. Секунды неслышно отбиваемые стрелкой моих наручных часов, растягивались подобно липкой массе горячей смолы. Они уносили меня очень далеко назад, в прожитые годы, что я провёл дома. Вот и здесь я живу не первый год. Ветер знал меня как лучшего друга, нашептывал мне тайные послания. Будто хотел сказать: это место и есть твой дом. Подошва моего тяжёлого ботинка шеркнула по бетону. Твердь под ногами давно покрылась трещинами и углублениями. Её разъела людская щёлочь. Листья переливались слабыми бликами в свете ночных фонарей. Места, что хранят в себе воспоминания, я шел мимо них. Кроме этих образов, здесь давно ничего не осталось. Тепло людских тел выветрилось, их голоса померкли в шуме ветра. Начиналось все в одиночестве, оно и осталось моим другом по сей день. Оно уходило, надолго, голосистые компании, его пугали. Как верный друг, оно сразу возвращалось, сразу как стихал людской глас. Холодное здание, в чьих стенах я ютился, забирало тепло моей ладони, впитывая его в гранит своей облицовки. Рука сжалась в кулак и он стукнул по стене, пустое пространство внутри неё пошло гулом, гранит закачался как молочный зуб. Около стены, скрывающимся за массивным стальном люком послышалось журчание: подобное бурной и холодной горной реке. Здание жило, кровь циркулировала в его сердце, безустанно гонимая по бетонным жилам. Трава шуршала из за моих шагов, пыльная труба отблескивающая холодным металлом, выросла меж ветвей деревьев. От прикосновения к ней ладонь не хотелось возвращать в карман, хотелось оставить её здесь, прикованной к трубе. Пыль, я двинулся дальше. Нет жизни в окнах, горит не яркий свет но людей мелькавших в них как прежде, нет. Пустота и голые стены, все что можно было увидеть гуляя любопытным глазом по бедному на детали фасаду здания. Гудела автоматика в трансформаторной коробке. Над ней, черное облако с едва просвечиваемой бахромой по его краям. Небо давно окрасилось в темные тона, солце закатившись за горизонт, все же не ушло далеко, оно, едва заметно, по летнему освещало запад. До моего уха донеслись голоса людей, силуэты сидящие на лавочках далеко впереди. Голоса быстро унес ветер, они померкли, следом силуэты людей утонули в мраке ночи. Не заметно. Людей давно не было видно, ни души. Прошли дни наполненные гамом, их унес марш времени. В чернеющеим отражении окна, меня встретило загорелое лицо, с острыми, будто вырубленными топором чертами. Я узнал в нём себя. Мое путешествие закончилось в том месте, где взяло своё начало. Снова гул ветра высоко над головой, баркас облаков гонимый им в небе. Что-то внутри, внезапно отсоединилось, сорвалось с цепи и плюхнулось на потрескавшйся бетон. Наконец я стал достаточно невесомым, чтобы ветер подхватил меня под плечи и понес вдогонку за облаками.