Почти встреча

Теряешься. В череде дней, забитых привычным бытовым конвейером, неожиданно. В том месте, где неожиданно, трусишь, дрожишь и ищешь в себе точку опоры. Спокойно, ты – жена, мать, дочь, хозяйка двух котов, дюжины аквариумных рыбок и глупой черепахи, у тебя жизнь (хорошо, часть жизни) за плечами. Гуляешь в одиночестве ранним утром выходного дня — это блестящая перезагрузка для тех, кому за сорок. Хорошо, за сорок пять. Дыши глубже. Легче стало? Хоть чуть-чуть?
Давай ещё раз. Посмотри со стороны: бредёшь малолюдной улицей, чуть светает, пуржит первый снежок. Настроение благодушное, на душе легко. Ну, их: наглых котов, стянувших рыбину с подоконника, детей и мужа тоже «ну», обойдутся какое-то время без твоей спасающей всех руки. Ощущение долгожданной тишины сметает суету и прожитые годы. Внутри оживает прежняя зелёноглазая, трепетная, мечтающая о счастье девушка. Это она – ты идёшь.
Идёшь и улыбаешься. Кому? Себе, человеку, хрустящей корочке льда под ногами, неожиданно возникшей паузе и остывающей капле на реснице. В медленной, тягучей, зыбкой, прозрачной, зеркальной тишине видишь двигающегося навстречу мужчину. Он тоже один, и ты его знаешь. Двадцать пять лет назад вы не могли жить друг без друга. Да, это он. Ну почему, почему, именно сейчас, не раньше, когда всё было возможно и сердце рвалось вширь и ввысь?
То ли оно, сердце, то ли что-то в нём, в самой серёдочке, воет, вгоняя в краску – тесно внутри, а взгляд жадно фиксирует образ. Видишь: из-под нелепой оранжевой шапки свешиваются седые пряди (он никогда не умел подбирать себе головного убора), выцветшие глаза (помнишь, озёрно-голубые, добрые, нежные?), потерявшую стройность фигуру (ты тоже давно не тросточка). Двадцать пять лет назад он не участвовал в походах, не стрелял, не уезжал в тайгу или просто за тридевять земель. Сейчас перед тобой бородатый, с обветренным лицом бывалый пилигрим. Другой, незнакомый, с багажом прожитых не вместе лет. Безжалостное время концентрируется на прямой между пунктом А и пунктом В. Оно звенит в ушах и переливается в воздухе тугим дыханием.
Вы медленно идёте, тянетесь навстречу друг другу. Он тоже смотрит и узнаёт, хотя в твоих подёрнутых серостью лет глазах давно нет веры во вневременную силу любви, которой по силам отрезок превратить в точку, а точку смахнуть ластиком. В твоих возвращающих зелень глазах опытом умело скрытая растерянность, боль и вопль: «Зачем? Это больно… Боже, как я счастлива…»
Разошлись, не получилось вместе. Не сложилось. Любовь коснулась, опалила жаром, показала своё величие и унеслась к другим. И сейчас вы пройдёте мимо друг друга, делая вид, что чужие. Ты пройдёшь. Он пройдёт. Двадцать пять лет — это много, это не часть жизни, это целая жизнь.
Помнишь, как держась за руки, гуляли часами, и говорили, говорили, говорили? Много рвалось из души тем, которых срочно требовалось обсудить: семья, вера, политика, музыка, театр, красота и счастье, время и счастье. Смеялись, плакали. Такие разные, понимали, принимая друг друга. Ты, не веруя в Бога, молилась за него, горячо, отчаянно, нагло, потому что хотела спасти. Вымолила, когда пришла необходимость. Помнишь? Помнишь…
Он дарил тебе трепетное сердце, ты ему – преданность и нежность. Бывает ли на свете почти любовь? Так и не поняла.
Вы идёте мимо друг друга, обрывая последнюю связывающую вас в вечности нить.
Замороженная улыбка покидает лицо, в окружающую тишину постепенно вдуваются колючим ветром звуки. Не поздно оглянуться. Но ведь ты — жена, мать, дочь, хозяйка котов, аквариума, черепахи, и тебе не «ну их». Потом пожалеешь, что не оглянулась: полночи проворочаешься в воспоминаниях; глядя на огонь в камине, всплакнёшь. Побежишь смотреться в зеркало, после — искать старые фотографии, и, наконец, решишь: «Как хорошо, что мы сделали вид, что забыли друг друга. Если бы я сказала ему: «Привет!», а он отвернулся, я бы сгорела от стыда! А если бы он сказал: «Привет»? Не знаю… Уже не узнаю…».
Прошлое должно остаться в прошлом. Ты никогда не узнаешь, что случилось, если бы любовь оказалась не почти, если бы кто-то из вас сказал: «Привет!» Только ослепительный снег посмотрит озёрными глазами, а новые, никому не нужные оранжевые шапки разных фасонов поселятся на верхней полке одежного шкафа. Ты будешь просить прощения: ни у него, ни у себя – у воздуха, у неба, у ветра, у сердца, у бога.
Прошлое останется в прошлом.
Семья давно спит, а ты плачешь и плачешь на кухне с фотографией в обнимку, когда звонит мобильный телефон.
– Алло, – удерживаешь всхлипывания и слышишь в ответ.
– Здравствуй, родная. У тебя всё тот же номер телефона.
– Ты до сих пор его помнишь?
– Он – мой геном, ты – моя жизнь, просто помни об этом.
Слёзы горькие, как любовь. Любовь долгая, как жизнь. Жизнь мудрая, как сказка. Шепчешь в окно, за которым лепит будущее снег: «Спасибо» и меняешь «ты» на «я».
И только спустя некоторое время, встретив на просторах интернета общих друзей, узнаешь, что его уже год, как нет в живых.