Глава 9.1 (Глава 17)

Но сигналы не шли, куда надо, а текли и растекались в разброс, убивая все, что есть и возрождая где-то ещё. Люди все равно развивались генетически, но при этом умирали каннибалы, так как это сугубо по воле природы человеческого выживания и, судя по всему, не только на земле. Просто даже Викторина понимала, что это противоречит не просто уважению к существованию человека, но вообще к природе живого. Это, безусловно вызов самой вселенной, который влечёт или гибель нашего мира, а точнее практически всего живого в нём, или гибель каннибалов, что выстаивали на жажде нашего мира, так как он тоже является существующим относительно чего-то, себя уничтожить и пользовались этим, омолаживая организм. И так со всем и всеми – все в реальном жаждет распада и относительного забытья, но не даёт всегда источник проявления, жаждущий разнообразия объектного в себе.
И поседела вся голова у женщины,
Из пустоты повеяло смрадом.
Лежит в больнице шизофреничка в истерике,
А люди в жажде смерти дивятся адом.
Не пошлют нам предсмертной агонии,
Не пошлют нам тех сладких страстей.
Потому что работать филоните,
Опасаясь своих же смертей.
Викторина решила завершить прогулку, отправившись работать назад и лишь один остаток вопроса её мучил, учитывая смерти вокруг: «А достаточно ли людей, словно индюшек, производит каннибалам наша Земля, чтобы они поели? Достаточно ли жизни человека, чтобы спасти их от этой агонии?» Она поняла сразу – нет, это как адаптация у наркомана к наркотическому веществу, он, начав, не может уже отучиться, потому что начнёт умирать и именно этот тупик являлся роковым в этой твёрдой пустоте реального окружения…
Исмаил Ферпосон как обычно в затхлом кабинете проводит расследование очередного ограбления. Он периодически отвлекался. Вспоминая то время в той нелепой ситуации, когда они вслед за грабителем зашли в магазин аудио продукции, современной музыки на различных носителях и уже после оттуда выйти не могли с совершенно открытой дверью и волей-неволей покрывался холодным потом. За это небольшое время он с лёгкостью понимал многие волновавшие его до этого вопросы главный из которых – те самые семь смертных грехов: жадность, лень, зависть, гордыня, чревоугодие, блуд, гнев. Первый вопрос, который его волновал: «Почему в данной классификации убийство и чрезмерное проявление любого нрава, то бишь одержимость, не грех, а грех ли все это, проявленное в любой мере? Ведь жадность равносильна рациональному самосохранению и умеренности в тратах, противоположностью чему является расточительство, зависть – это проявление естественной природной конкуренции всего живого и существующего в своём стремлении к развитию и при этом не имеющее себе противоположного, гордыня – это страх потери своего существования, чревоугодие – естественные потребности организма человека, например в еде и размножении, блуд – это отчаянное стремление оставить потомство, которое пресекается неизвестно чем, доводя человека до безумия, а гнев вообще в наши дни неприкосновенная и естественная реакция на тяготы, устраиваемые нам из подлости, но при этом подлость не грех. Так что же, цель религии отдалить от реальности и уничтожить человека в самом его существовании? С одной стороны, да, идеально, но, если идти по обратному пути, при этом следуя религии, что становится ясным? Здесь видно противостояние с кем-то, притом борьба явно за существование, а даже не за жизнь. Для убийств используется эта система греховности и вопрос оставался один – зачем нужны эти убийства, что они дают убийцам и где они находятся? Чудовища ли они, люди ли они – без разницы, ясно лишь то, что, греша мы их убиваем, когда они пытаются питаться плотью нашей души и её проявлениями, обиваясь, чтобы мы реальный мир считали иллюзией, а саму иллюзию – голограмму души в нашем сознании – настоящими собой. Исмаил немного побледнел, но его отвлекла подошедшая пенсионерка, уважаемая на допросах и следствиях Грета Фёдорова Казбековна, одетая при этом скромно и погонами не выделяющаяся, хотя заметно статные погоны у полковника в юбке. Женщина спросила Исмаила:
— Ты что-нибудь выяснил, как я просила о той смерти? Человек не мог отравиться свежим виноградом, откуда там взялся ботулотоксин? Он даже не испорчен, согласно экспертизе.
— Суицид?
— Ты шутишь? – возмутилась она.
— Нет, а что ещё это может быть? Что ботулотоксин сложно синтезировать? Не мог найти подходящий медикамент безболезненно прикончиться, вот и отравил себя иначе.
— Я знаю, что из любого испорченного биологического вещества он мог, но почему он отравился им в винограде? Это же ненормально. Он не мог бы чистым составом, который синтезировал принять и умереть – из разложенной куриной печени, допустим. Зачем виноград?
— Сам понять не могу, зачем. Однако, догадки у меня есть.
— Я слушаю, и не говорите слово «догадки»! Мы тут не в игры играем – «предположение» надо говорить. Правильно нужно, правильно.
— Я предполагаю, Грета Казбековна, что мужчина был отравлен людьми, если это не суицид. Однако если такой вариант не отметать, то это не земляне, то есть не мы, а исторически это имеет смысл и описание в религиозных истоках и записях. – авторитетно озвучил догадку Исмаил.
— Поясни.
— Поясняю – было использовано высокочастотное устройство, правда я не имею возможности исследовать точно, но, если учесть пространственную физику все просто – виноград подвергли такому пересечению свето-спектральных излучений, которое сформировало в винограде токсин и мужчина отравился. Хотя есть ещё более точный вариант – ботулотоксин сформировался в его организме из пересечения пространства этими излучениями, а он сам находился недалеко от винограда, и он вместе с едой был пропитан ядом в процессе его смерти. Он что-то понял и его убрали.
— Хм… Учитывая современные религиозные течения и идеи смерти во благо рая я конечно, могу поверить, но как докажем?
— А мы не сможем доказать, без опыта грешных людей, если возьмём все эти смерти людей по воле Божьей и статистически просто сопоставим – мы докажем применение подобной технологии людьми с другой планеты через пространство космоса, так как свето-спектральные излучения легко это пересекают. Массовые смерти, отравления, паралитические и соматические шоки спонтанного характера – это помогло бы объяснить множество смертей и не осквернять то, что свято этим предрассудком. Мол Бог забирает праведных людей на «Небеса», но лично я в эту глупость никогда не верила.
— Я тоже полагаю, что начать стоит именно с этого направления сбора доказательств и аргументов. Настолько стабильных, обусловленных и логичных случайностей не бывает – они неизбежно обретают форму логически упорядоченной последовательности событий. Кстати, возможно, потому многие и сходят с ума.
— Да. Случаи спонтанного сумасшествия тоже необходимо учесть, а также убийства в состоянии аффекта и спонтанного характера.
— Мне лично это все было известно ещё в юности, но не хватило ни денег, ни перспектив развить подобные поиски, так как работа и учёба отнимали все свободное для этого время – подметил Исмаил несколько апатично.
— Кстати, что мне порой кажется странным – абсолютно все люди воспринимают Бога мужчиной с длинной бородой, что тоже очень странные обстоятельства. Значит действительно был такой человек и нужно попытаться выясн6ить кто он – поставила логическую точку грета Казбековна – выяснив хотя бы приблизительно, кто он, я считаю, мы решим эту многовековую загадку Бога и раскроется причина этих смертей.
— И все же, как вы думаете в чём же, тут дело, что люди спустя столько времени столь простые вещи не могут окончательно понять? – несколько испугано и возмущённо задал вопрос Исмаил.
— Страх; у всех нас есть набор условий, которые при состыковке вгоняют нас в агонию страха – мы просто боимся понимать. Одушевлённые чувством, что это за гранью нашего понимания, но это далеко не так. Даже то, что я сказала просто голый логический вывод, а значит это такая же стена, чтоб держать нас в узде неведения.
— Теории все это. Доказать нужно, я считаю, что мы, учитывая, во что мы влезли, тоже можем быть убиты. Собираем доказательства и мечтаем о будущем благосостоянии, что не обязательно, судя по всему, имеет смысл материальной выгоды. Ведь благосостояние заключается не только в материально-денежном эквиваленте, коллега?
— Раз уж вы решили косвенно сменить тему, Исмаил, проанализировав влияние распределения ресурсов ради этого экономического процветания все равно неизбежно проявится вывод, что это распределение само по себе не имеет однозначного смысла, так как основывается на спонтанно-хаотических принципах, утверждённых в чёткости единоличной выгодой единиц богатой элиты. Хотя, да. Иронично, иронично. Если мы настолько зависимы от денежных потоков. Не думаю, что Боги Небес по-иному рассуждают. Мы можем сыграть на этом, если нас будут убивать, по крайней мере это может и им нанести урон от их же оружия из-за совпадения позиции. Совпадение позиции, поймите, а то я не могу словесно раскрыть это понимание, голову ломить начинает, что доказывает правду в нашем разговоре.
— Ха-ха-ха, кстати, Грета Казбековна, я вот вспомнил, а тоже не могу пояснить. Тем не менее попытаюсь – действительно, при убийстве человека его приводят к точке зрения определённой веры, а эти тонкие свето-спектральные излучения при взаимодействии с нервной системой действительно в естестве создают эмоционально-психические связи, входя в их состав. Имеет смысл. И в естественной борьбе так – пойми тактику врага и одержи победу, а тут вообще получается, что при понимании врага мы на корню изничижаем его существование, как Бога и он там, видно, падает в агонию беспомощности к которой мы все столь привыкши в нашей жизни.
— Ну что ж, обсудили, продолжаем работать – завершила разговор грета – я отправлюсь в городской архив и посещу нашего архиепископа. Просто у него наверняка есть доступ к священным писаниям и сам неплохо владеет подобной информацией. Пора бы вырезать этот волдырь хирургически, раз сам никак не рассосётся.
— Поддержу. Я закончу выяснять по текущему делу и тоже соберу данные из обычных литературных источников, поспрашивая родственников и друзей погибших, включая жертву отравления.
— Что ж, отправляемся – сказала Грета Казбековна, воодушевлённая возможностью раз и навсегда вскрыть этот мучающий людей психический волдырь проявления Ада.
В дорогой гостинице. Проходя мимо одетого в синий с голубизной костюм обычного лифтёра с золотистыми пуговками услужливого статуса Владана затосковала в тяжком и глубоком отчаянии вновь по своей мёртвой подруге. Вера, словно спящая принцесса, так и не дождавшаяся разбудившего бы её принца умерла в толще садизма и издевательств мужских эмоциональных проявлений, посланных вместо говна, чисто ради выделения энергии жизни и доведения до эмоционального краха, ради присвоения жизненных сил, при этом техногенно долбит радиацией, чтобы человек поскорее умер, но нужно понимать, что тут невозможна борьба один на один – это коллективно, так как мы не в нейрошлемах. Кто же был её принцем? В принципе, Евгений с ней неплохо в этом смысле ладил, но путь к её сердцу он найти не смог, хоть он был и молод, хоть он и знал, что Вера впадает в эти коматозные сны не просто так, а именно по причине существования системы и каннибализма через неё землянами, он ничего не мог сделать, а лишь знать об этом, помнить о ней как о самой прекрасной и доброй в его понимании девушке — это все, что он мог и Вере это не помогло, — она умерла. Владана с ним это обсуждала, часто обсуждала после смерти подруги, но так и не смогла смириться с тем, что Вера так умерла, как в сказке – система – волшебный замок, каннибалы – людоеды, знающие к ней дороги и пути, а все остальные – потерянные дети на съедение: «Вкуснечко! Мяско!» — вот их истинные чувства и даже более бешенства по отношению к этому Владана не испытывала, так как поняла, что они этим тоже питаются, им и приятно ещё это к себе ощущать.
Она предполагала, что они это осуществляют чем-то вроде большого устройства, которое создаёт в пространстве искривление, однако этого искривления недостаточно для перемещения объекта, но достаточно для воздействия на живых существ, учитывая содержания в гравитационных искривлениях огромного информационного обилия, но тем не менее не все люди подвержены этому, так как история жизни и генная структура уже адаптировалась к этой технологии в окружающей среде чисто по природе вживания. Они открыли это случайно, а потому технология реализована неправильно и не во всей полноте, это просто позорище, но тем не менее сделали хоть как-то, а позор в потере человечности.
Владана поняв это поняла, что видно это точно не случайно сейчас, что ей об этом рассказало? Она оглянулась, вокруг веяло чем-то медно-золотистым, даже с некоей черноватостью, но при этом сквозь дисциплинированность веяло какой-то игривостью и жуткой жаждой хаоса и боя. Она тем не менее не поняла, что это, однако разумность этого неведомого она отрицать не могла. Тут ей пришла мысль – использовать тот недостаток технологии снова и попробовать узнать результат того, что они ранее делали. Ей захотелось пофантазировать, а что у них там может происходить? Не то чтобы ей было все равно, но она просто вообще ничего о тех, кто их убивает не знала. Владана решила попробовать узнать наугад и пока подходила к номеру уже на этот момент покинув лифт, обделка потолков металлическим покрытием и серо-синеватым блеском немного отвлекало её, но действительно её глазу было приятно, а также украшало интерьер коридора гостиницы. Хотя что означает этот металл? Явно их технология системы тоже из металла, а значит, при соответствии генного принципа атомарному и проведению подобия природные возможности вполне могут немного сломать систему обычной металлической коррозией, а следить за аппаратурой всем лень, потому что у них у всех маленькая зарплата. Владана засмеялась с пониманием и открыла дверь гостиницы в которой решила провести какое-то время, пока у неё дома отчаянно атакуют все пустое пространство, что ощущалось мигренями — только выйдет из квартиры – мигрень отпускает, так она и приняла решение пока в гостинице ночевать, ведь эта незримая холодная до ожогов битва так и продолжается. Она села на зелёно-синий бархатный диван перед журнальным белым столиком и начала прикидывать, какие приключения им может устроить эта жизнь за это зверство, чисто чтобы успокоиться и не мучиться несправедливостью в отношении собственного существования. По существу, учитывая, что она с подругами делала медицинскими аппаратами можно отождествлять с чёрной магией или оккультными науками, однако тут вопрос – а это хоть реально магия и реально ли наука оккультная? Может на этом же принципе технологическая основа самой системы? Владана приуныла, что на семи центральных гипотетических планетах, которые можно по цветам звёзд обозначить: светло-оранжевая, золотисто-жёлтая и ярко-жёлтая, а наше солнце жёлтое с неким красным отражением синевы, но ещё она видела синюю, голубую, светло-голубую и очень похожую на наше солнце, но отличие в том, что там светло-красное отражение самого сердца, даже чуть тёмно-розоватое. Семь планет – она формально обозначила их: Галлея, Неибиру, Неохатис, Зула, Аегин, Кали, каниФеникс. Гипотетические семь сред обитания садистов, доводящих людей до сумасшествия межпространственными технологиями, вполне реальными, вполне существующими. Вероятно, имеют семь ключ-паролей аналитического содержания для защиты от собственного проявления садизма. Что же у них могло случиться в результате противостояния? Гипотетически можно проанализировать события на Кали. Она пришла к выводу что там хоть раса человекоподобная – так же две ноги, рук побольше, языки длиннее, но в сути такие же и тоже двуполые, только они в отличие от нас татуировки не делают, они от хамелеонов просто произошли и у них даже иногда от солнечного цвета узоры на теле скачут. Они могут по телу с ними, наверное, общаться, изучая эти узористые проявления, как у нас в хиромантии. Удивительно! Интересно. А они же там, наверное, не все садисты? Тем не менее Владана понимала, что они всем населением так же, как они на Земле живут как «души» в мире иллюзий, который реален лишь в вещественном проявлении, но для людей при всей значимости не существует в реальном до осуществления, являясь результатом восприятия. Вроде в буддизме это Нирвана? Вроде да – так и умирают, наверное, от концентрации наркотических веществ в их нервной системе и думают, что это эпидемия, борясь за свои жизни в немой агонии, которую даже не ощущают. Но что этот садист с ключами от Нирваны? Наверное, как и многим имеющим власть, ему плевать, а может и нет – кто знает, какое он мог принять решение? Тем не менее однозначно эту технологическую основу используют для общего подобного порабощения живого и манипуляции свободной жизнью. Пока она об этом думала, вероятно многие там раз и оказались в реальном мире, даже не понимая по какой нелепой причине это осуществилось. Естественно – пошла ломка от алхимического наркотика, они начали возвращаться к реальному существованию и думали, что заболели, но все же лучше токсинов в мозгах. Владана была даже удивлена, ведь она несколько лет назад из любопытства видела на мифических рисунках этих инопланетян, но не думала, что проблема на Земле и у них относительно общностна. Далее гипотетически эта цивилизация есть, что держатель ключей? Они должны быть в курсе, что Вера мертва, а учитывая, что происходит в её квартире, все далеко не лучезарно – неизбежно идёт развитие противостояния на обоих линиях фронта и продолжаются массовые смерти населения и на Земле и на небесах, а жизни живых простых людей и не совсем так и держатся, как и в нашей стране испокон веков – на одном лишь честном слове, на честном матерном слове, отражающем скрытое эмоциональное истинное отношение к этому садизму, которое мы уже обыденно считаем естественным, хотя в реальности – это должен быть страх смерти или жажда выживания.
Владана вновь продолжила размышление – видно поэтому многие не верят во что-то светлое, потому что все естественные процессы нервной системы искусственно заменяют религиозным мировоззрением, чтобы управлять человеческой жизнью. Тем не менее ради чего? Ладно если управлять – это обоюдоострый меч и там не позабавишься в извратах и пределах даже кровавой расправы, потому что за это тебя разорвёт отдача реального на куски хоть посмертно, хоть заживо, но ещё хуже, что эта система на самом деле лишь ложка обедать для каннибалов и не только людей, но и даже в той расе хамелеонов кормились их же пародители в другой галактике ими так же дав им эту технологию. Владану осенило отличить поглощающих каннибалов от мяса на обед просто – мясо всегда в нирване как душа, каннибал всегда старается в реальном поглотить для себя опыт, не осознавая возможности обмена с естественной средой без технологии. Для чего? Ускорение развития и стремление найти лёгкий путь к совершенному, нарушая даже закон ускорения истории – после достижения состояния точки образуется новое расширение развития событий во времени, которое достигнет вновь состояние точки в двух местах и не обязательно одинаковых. И суета и на Земле, и на Кали проистекала параллельной паникой единиц, знающих правду и спасающих жизнь от программы убийства с высоким содержанием радиации, проецируемой сквозь разлагающихся смертников техногенно, при этом получая эволюцию сквозь оскудевшие муки миллиардов убитых до них. Все сражались за жизни на своей крови ища решение этого тупика и где-то то-то случайно сорвалось просто так, просто потому что человеку уже было безразлично в борьбе до последней капли крови что с ним будет и этот кто-то на авось пронёс и тупик, и каннибала и программу вообще едва соображая и остался жив проложив отличную тропу для выживания, а знать не знал какой герой для человечества. Как говорится, мужик, дожив до седин остался здоров и крепок. Владана поняла, что ей рассказывает что-то реальное о столь же реальных обстоятельствах со своей точки восприятия и это что-то явно доброе и приветливое, как дракон, не агрессивное и не злое. Ангел? Возможно ангел, по крайней мере так она посчитала. Но как ей были приятны эти думы, пропитанные мечтой, фантазией, светом и некоей живой и естественной, светлой основой существующего, как же ей это было удивительно, её впервые за это время отпустило то мучавшее и гнетущее её существо противоестественное омерзение, словно она гниёт заживо в гробу — как же ей стало легче от этого.
Внезапно её осенило – это тюремщики! Они своих людей ложат со сломанным позвоночником в контейнеры, фиксируют иглами нервные потоки и искусственно нас так убивают, а человек в агонии не может умереть! Но и жить он уже не сможет, он только каждый раз при промывке умирающего мозга, гниющего заживо на это, надеется, но его надежде нереально осуществиться и естественно, что не смирение с этого человека нормально, естественно и нас сочувствием к ним жрут, как мясо, пользуясь нашей человечностью, так как мы бессознательно по природе сочувствуем им и сходит от этого с ума тоже жаждая от этого смерти, что с людьми так поступили, а ублюдки над этим насмехаются, танцуют. Развлекаются, не понимая даже мало доли страданий и агонии душонки несчастных уничтожаемых в этой агонии невозможности смерти из-за искусственного подержания активности нервных клеток чисто для работы системы того света.
Владана поняла, что для убийства каннибала программы достаточно просто не желать и никак не проявлять вообще агрессию или жажду убийства, так как через этот инстинкт генетически и происходит поглощение – она настигнет его, он же при цели поглотить плоть землянина мысленно находится ближе, чем «фильтр в агонии» (человек с иглами в голове), а потому природа предпочтительней убьёт каннибала, чем труп в агонии смерти. «Вот что есть проклятье вечной смерти в лжехристианстве!» — осенило Владану.
Но ведь событий без блага не бывает. Какое же благо от этого? Владана решила разобрать оборотную сторону этих обстоятельств – какая польза? Да хотя бы то, что она теперь уверенна – эти люди-хамелеоны не фарс! Они тоже есть. Тоже живые и разумные! И совсем не страшные, разве что такие же единицы каннибалов как у нас, это безусловно польза, хотя бы знать, как удивителен и разнообразен этот мир, что есть ещё похожие проблемы у других, что не один столкнулся с этим, а значит каннибалы бояться и общаются друг с дружкой через какой-то источник связи, который нам неведом. Через какой? Они используют случайного в коме или тюремщика.
На этом моменте через звезду зафиксировали существование Владаны революционеры людей-хамелеонов и аккуратно стали ей сообщать свои аспекты опыта текущей опасности, так как бой был в этот мрачный день для всех не на жизнь, а на смерть и исчезновение. Каннибалы наслаждались получаемыми благами. Владелец технологии считал бесполезную прибыль от продажи плоти души для процедур омоложения, покупатели и продавцы довольны – рынок работает, денежки в движении. Все идеально. Все реально.
И кто-то где-то на земле, пропитанный злым роком этой жизни, посмеялся от понимания где его кейс с пятью миллионами рублей. Этот вопрос волновал и Владану: «При пресечении этого мясничества вернёт ли её общество возможность увеличивать свои выгоды, которые нелепо искажаются нереальным проявлением техногенного характера через страдания миллиардов в вечной смерти, которая не вечна, но долга и так мучительна, что сами слова ограничивают реальное проявление понятия.
С трансляторов несчастные и голодные сотрудники зафиксировали прозрение девушки и отправили в соответствующие структуры данные о местоположении, так как их тоже начали убивать.
Однако Владана хоть отдалённо почувствовала омерзение, словно не мылась больше месяца вообще, ощущая вонь при этом чужого тела, держала себя в руках жёстко. Она предполагала, что там за этой мерзкой чертой идёт агрессивные споры, конфликты и чуть ли не драки просто из-за того, что вместо неё и её друзей умерли те люди. Сквозь дикую неуверенность, дискомфорт и чуть ли не боль в голове от неловкости Владана прошептала, будучи уже в номере больше часа:
— В ранней юности сходят с ума,
— старый медленно шепчет совет, —
Коль промедлил мгновение ты,
Не найдётся тогда твой ответ.
Загорелся вокруг яркий свет,
И глаза затмевают во тьме,
Становись иль беги ты во мгле
Все равно не ответишь ты мне.
И закрутится времени фарс
Все таская в событиях нас
Взад-вперёд, взад-вперёд, взад-вперёд,
Или прямо так, или наоборот.
Это стихотворение, возникшее в её голове, было проявлением многогранного результата реальных процессов, миллионов забранных человеческих жизней, миллионов сломанных людей живых с ней в это же самое время и тысячелетия, назад сожжённых на кострах и жестоко убитых ведьм и колдунов, знавших правду об этом. По существу, не было истинной причины инквизиционных убийств – это ещё тогда делали системой, чтобы убрать помехи и проявления истинной природы инкубационного мяса. Однако, Владана избегала бешенства и агрессии и дисциплинированно размышляя держала себя в ровном настроении и все же на своём законном месте. А что ещё по существу в жизни надо? Это все травля – смысл ломиться в гору, не имея возможностей? Надо похоже осуществить, по-своему, а там дальше разбираться то не устроило и почему, и результат превзойдёт плоское ожидание.
Номер был отделан достаточно богато, очень похоже на венецианский стиль и все выглядело богато, но не отдавало той лицемерной праздностью, а было сделано с душой, хоть и дороговизна отдаляла распространение, а лень пресекала осуществление. Размышления Владаны были прерваны стуко-стуко-стуком в дверь, и она почувствовала тот всеобъемлющий предсмертный страх, ввергающий всегда в ужас человека в предвкушении того страшного момента злого рокового неистовства зла и смерти. Придя в чувства и выйдя из этого угнетения Владана отправилась открывать, но если все в порядке, что гость спросит, а может и предложит? Владана открыла, и посмотрев в глаза платиновому блондину с короткой стрижкой и голубыми глазами, похожему на немца аристократических потомственных кровей, она однозначно увидела его намерение её убить, и мужчина не стал медлить, он чётко с азартом, как на рынке, выхватил нож и уже было решил замахнуться, максимально поднимая руку в агрессивном порыве прохлады, но девушка всегда обладала умением извлекать пользу из печальных обстоятельств – она, словно купив возможности изощрения и хитрости, вспомнила детство, как она ещё в школе мальчишек с ног сбивала пинком в щиколотку. Так она и поступила, ощущая нож словно бы в горле, ощутив опустение, словно душу продала дьяволу, она пнула со всей дури убийцу, и он на самом деле упал, но упал, нарушив все допустимые предположения – чуть-ли, не перевернувшись через себя на затылок. Владана по закону жанра должна была испугаться и сбежать, должна была спрятаться и ждать, но нет – словно достигнув с этой жизнью общей выгоды, она продолжила нападение, чтобы допросить ублюдка, как он связан с каннибалами.
Она продолжала пинать в шею, чтоб не встал, по лицу, нож она подняла в процессе и совершенно без разрешения, совершенно спонтанно, сбив все мнимые пустые истории этой мелочью. Почувствовав себя при этой даже жестокости так естественно, как никогда себя не чувствовала, она понимала – убийце больно, но было очевидно, он стремиться убить не из-за страха, он преследует выгоду. И это окончательно позволяло Владане возможность устроить ему жестокий допрос, а девушка, закончив избиение мужика до потери сознания затащила полудохлого в номер и связала постельным бельём к углам кровати, соблюдая соответствующие медицинские методы. Естественно, она не забыла закрыть дверь, достала из сумочки электрошокер и пошла делать кофе, включив электрический чайник, ожидая его пробуждение…
Проблема отцов и молодых давно держится в современности и не отпускает живых, которые, игнорируя опыт своих предков существуя в этой толще гниения в мерзости культурной деградации не могут найти не себя, не правду о жизни и среде собственного существования, не знают кому верить и верить ли друг другу, словно закрученные в узелок и не вырваться – бесконечный лабиринт мнимых снов и грёз окутал небольшой город. Знали бы отцы, видели бы старики, позвали бы живые ныне, но нет – все незримы друг другу, все расчленено в попятном стремлении сожрать существование друг друга. И семь немых костров горят и поглощают живое, так и не жившее по-настоящему, а семь родов небес так и сладостно выпивали жизнь грудных детей, наслаждаясь молодостью и красотой мнимого существования себя и лишь себя, ничего вокруг не замечая. Тем не менее скрипка в одиноком театре все играла сонный спектакль, тот скучный спектакль, словно на автомате. Где душа мелодии? Где душа классической мелодии? Где тот скрытый смысл, передаваемый сердцем скрипача? Когда Габриэлла слушала эту одинокую скрипку в театре она невольно задумалась вновь о лучшей подруге, о спящей красавице, которая лучше бы дремала в коме полвека, да не умерла в гнилом отношении к ней со стороны мужской части общества. Её довела до смерти и утопила, словно бы в мужских выделениях, та низменная мужская эмоция чисто из похоти ощутить над женщиной доминирующее влияние, повелевание, воздействие. Чисто ощутить собственность над ней, считая вещью, но не дать ей ничего, кроме этого мерзкого осадка в конце, закрепив агонию омерзения предательством в самое сердце хрупкого женского существования, словно маленькую девочку разорвать на мясо и спустить останки в собственные выделения, вот что остаётся от человека, если с ним так поступили, как с Верой в её последнем сне, посмертном сне. Оставшимся в её существе и теле, что ещё не исчезло в материи останки тех мужских фекалий, что они оставляют ни, капли тебя не любя, и мир точно так же от нас зачастую получает лишь эти останки фекалий, гнили и презрения к прожитой жизни и никто ни в чём не виноват, ведь даже оглянуться вокруг уже считается преступлением. Ты не адекватен, ты неправеден, ты грешен и должен умереть. Одинокая скрипка продолжала играть, кто-то где-то услышал глумливый голос: «Опомнись. Не ешь подобных тебе» — кто-то ответил: «Как смеешь ты, смерд, дерзить тут мне». И жажда признания, жажда агонии – все нипочём этой жизни иронии, все это в сердце Габриэллы, слушающей пустой звук скрипящих струн, выливалось лишь в один порыв – в порыв того светлого отчаяния во тьме жизни человека, в этой клетке, что наполнена капканами нашей предстоящей агонии. Кто уж умрёт в полёте, сгинув так же в анальном отверстии каннибала на его планете, поглощающего техногенно память о делении клеток, пока мозг умершего все ещё видит картинку блаженного полёта в высоте — этот миг прекрасен, как птица летишь и больше никогда не упасть, так как исчезнув уже никогда ты не сможешь упасть, но бесследно никто не исчезает, лишь дети мрут потом, после тех, кто так летает посмертно.
Габриэлла знала – это не ложь, это не фарс, а чистая правда, всем известная и в страхе забитая в общих сердцах, как гнилая вера в собственные страхи, которых давно уже нет – лишь пустота и сплошное гниение подобий человеческой твари — вот что в нас живёт в этом тёмном веке, а то, что произошло со многими умершими от системы людьми было в реальности, потому что душой они на самом деле считали другого человека, реального и живого в тоже самое время, что и они, похожего на них и связанного с ними непонятными им феноменами настолько, что люди их считали собой, а они себя, возможно, отчасти ими, а то и, не понимая, вообще другой инопланетной расой, которая считала себя правящей, продавая собственных граждан, как конденсат питания каннибалов, но Габриэлла знала, не они. Все мясом жили в ожидании подкормки, в ожидании падали и останков чужого существования, не веря даже в то, что мысль существует, а не авто-дума проекции мысли. Все в автоматической думе, словно живые трупы валандались по пространству, даже кометы живее того, чем все мы стали. Благо те, что жили до нас и умирали, помнят нас даже тут, не исчезая просто потому что исчезаем мы, не слыша их, не видя их и не ощущая их страданий от того, что все мы так похожи на них и так при этом слабы, считая непобедимой мясорубку нереального унижения.
Эта страшная мысль зацепила Габриэллу, она задумалась, а кто есть я? Что за «я» вообще? Не последняя ли это буква в алфавите? В России не принято якать, у нас принято окать и акать. Это несомненно помогает выживать, а затем отравляет ядами, чтобы и нас так же не слышали наши родные и дети. Тем не менее истина проста, та истина к прозрению правды – никто не свят. Инквизиторы и души святых в гневливости так же убивали и калечили людей, видя в них собственных убийц, обидчиков, чудовищ, монстров и кого-угодно, но не простых живых людей, что просят у них помощи в молитве. Познав это, их души в отчаянном крике так взывали к живым, но никто их не слышал, никто не видел их людьми, если видел, а также, словно чудовищ священники Христа изгоняли из праведных людей, которых заметно конспирировала техногенная система. Зачем? Нужен суицид, просто чтобы усвоить память мира про их мясо, просто Габриэлла вновь смогла вспомнить эту боль. Боль от того, что ты убил и просто так, просто случайно сорвался, просто ты был словно не ты, но при этом абсолютно в рассудке. Видно и кто-то в этом маленьком городе просто так этого в этот плачевный день делать не стал. Просто не стал, потому что первым понял. Что никто не адекватен в наши дни, с пропитанными ядами мозгами.
И каждый день надежда – вот проснулась в людях то человечье, ан нет – пустое лукавство, а потом и опять, и опять – так и травят изо дня в день всех нас, заставляя этого чуда просто ждать.
Габриэлла знала — быстротечна весна этой жизни,
Осмысляла девушка злой рок холодной судьбы,
Познавала она, полноту жизненной кутерьмы,
Опасаясь при этом знания правды вечного мира этого тьмы.
Опаска сия лишь иллюзия, фарс
За тем создана, чтоб поссорить всех нас.
В одиночку убить, расчленить на куски
И останки оставить поглощенью быстротечной весны.
Соответственно кто-то, слыша скрипку шагал,
Но вдруг сильно упал и припадочно встал.
Он шагал, словно псих, слыша радостный стих,
Про весну и про них, но не слышал немой агонии крик.
И внезапно проник к нему в голову штрих,
Этот штрих был последним, что сокрыл этот стих.
***
Один мужчина не выдержал скрипку,
Он встал и пошёл, оставив в зале немую обидку.
Так это по-детски, так это по дерзки,
Но мужчина тоже знал – все это лишь фрески.
Он слушал отзвуки, он слышал обрывки
И вышел на дождь, промокнув до нитки.
Габриэлла пустила слезу от звука этой могильно пустой скрипки, ведь она должна была веять сказкой, должна была даровать радость, надежду, а звук так и пустел, звук так и редел, но начальник театра вероятно радел. Ведь работа организована правильно – все по инструкции, принципы экономической теории строго соблюдаются, спрос есть, публика есть, билетами торгуем, а музыки пустотность не счесть.
Ведь слышать не слышим,
Видеть – не видим,
Но ходим, гуляем и мыслим, что видим.
Но видим ли мы?
А слышим ли мы?
На ранке продали девушке сердце той тьмы.
А что ещё делать? Ведь людям не надо,
То сердце ведь полно священного смрада,
От этого смрада остался лишь фарс,
Ведь святость загадили, кушая нас.
Обычно, сожалея о чьей-то смерти все переживают не долго, но Габриэлла не могла отпустить подругу никак. Она знала – отпустит и все, это хуже предательства отпустить того, кто тебе нужен сейчас, это хуже агонии явиться пустотой другу, это настоящее предательство считать кого-то нереальным и презирать его существование. На все осуждения, упрёки, презрение никто не ответит, не скажет, не обвинит – только в непонятки начнут играть, упрекая в том, что не стоит даже упоминания. Все только, чтобы самоутвердиться, а на друзей, погибших и униженных людей плевать. Общество невольно стало считать себя так и мясом на чей-то обед, ужин и завтрак. Хоть бы поинтересовались у обычных постоянных потребителей: «Вкусно ли, братцы?». Хорошие люди, вежливые люди, не разбудив небо, в сумасшествии слыли. Сумасшедшие люди, вежливо шагая, младенцами кровью грезя, плоть душ земных людей вкушали и молодели, познавая в блаженстве и шагая мозгами все спали.
Концерт подошёл к концу, и заплаканная девушка встала и прошла по богато отделанному вестибюлю к выходу через позолоченную мраморную арку, как уж заведено в русских театрах. Все правильно экономически организованно, деятельность идёт, театр, продавший свою душу дьяволу работает стабильно, безотказно – вообще без колебаний. Так же, без колебаний Габриэлла пошла в гостиницу к Владане, выяснять, что стоит за этим экономическим порядком стабильного заработка да сердцах живых людей, как закуски на завтрак, обед и ужин…
Мимо административного здания города проехала машина сына какого известного местного политика, толпа народу проходила мимо с полными надежд и потери глазами, солнце скрылось за тучами и рекой лил дождь, а мрачный брюнет стоял в подворотне с пустой головой. Жизнь текла своим чередом и только Гаяне прошла неподалёку мимо парковки, отпустив уже тот случай и то. Что они с Владаной сделали программированием реального она очень опасалась наказания за это или ИИ-атаки одного из арийских народностей в составе Альянса, которые так же обожали кормить каннибалов их населением, за исключением самого главы, который не мог добиться одобрения решения о прекращении процедуры программ на смерть и адскую агонию. Гаяне точно не знала человека, но не могла сердцем не ощутить его существование, даже если бы исчезла при этом сама в тьмущей темени этой жестокой иронии, просто порой только ради этого готов исчезнуть, чтобы увидеть хотя бы вообще просвет в конце туннеля. Одно ей было ясно – если человека убивают, то он непременно не виноват ни в чём, потому что чем больше служишь целям кормушки каннибальих задниц, тем обширнее твои возможности по программе.
Молодой мужчина остановился на парковке и выйдя из машины под дождь без зонта увидел промокшую тоже Гаяне, которая ему показалась внешне очень приятной и он, естественно тут же пошёл к девушке знакомиться. Что мешает? Такое сопутствие, грех не познакомиться, Гаяне повернула голову в его сторону, посмотрела, ощутила прямо существованием это идиотское в его глазах и лицемерное «грех не познакомиться» и тут же остановилась, просто потому что ощутила на горле что-то вроде ножа, которого и не было. Сын известного политика подошёл к девушке впритык и посмотрел в глаза, наполненные, по его мнению, игривостью и беззаботностью.
— Вы случайно не колдуете, уважаемая? Ваши чары покорили моё сердце, поверьте в это, чтоб я, словно Сатана забрал вас в страшный Ад, а то у меня отсутствует сценарий правильного признания в симпатии в вашем отношении, просто не знаю, что сказать, не могу подобрать слова, понимаете? – сказал молодой мужчина с искренней, настоящей, что сильнее лицемерных чувств иронией от этих обстоятельств.
— Мой друг занимается чёрной магией, если магия соответствует колдовству, а не современному фарсу, хотя в этом случае это и есть колдовство, если разобраться, однако профиль опасный, очень опасный. Да, вы мне тоже симпатичны, но что смешно – рассмеялась девушка – я подразумеваю тоже самое, мы оба играем не по написанной роли в этом театре.
— Занятно, — рассмеялся молодой человек, — тоже поколдовать бы, научите?
И тут вокруг раздался истошный в немом тонком звуке, чуть ли не ультразвуковыми колебаниями истошный женский писк в такой агонии, что обоим стало не по себе. Словно рвут на мясо женщину и собирают, рвут и собирают, рвут опять и собирают и так снова и снова. Этот немой крик пронзил души обоих, оградив от опасных смертей, так они просто оба молча пошли к машине молодого человека с того места, где стояли, не зная о том, что там оба должны были скончаться от сердца и припадка эпилептического шока, который проявляется просто церебральным отказом нервной системы. Как? Гаяне спросила молодого человека:
— Что это было? Ты тоже слышал?
Молодой человек пояснил:
— Да, слышал. Видно это их аппараты, вы же тоже знаете?