Глава 10.5 (Глава 24)

Девочка же столкнулась с неизбежным в реальной жизни выбором, который каждый в процессе выживания должен сделать вообще независимо не от пола, ни от возраста, но определённо будучи в удовлетворяющих просто его возникновению обстоятельствах – жить и выживать любым способом и ценой, что в этом случае вполне аналогично суициду в тяжких мучениях или так и униженно бояться и умирать медленно, выбрав смирение и страдание от потери человечности, но имея стопроцентный шанс при этом ещё пожить. Девочка ощущала рядом этого человека, ощущала, как он радуется её страданиям и всё – она не смогла смириться, но вспоминая как с ней поступил отец ей очень хотелось умереть. Она привязанная к кровати не знала, как отреагировать, не знала, как теперь выживать, а жизнь уже всё – казалось всё кончено, больше её никогда никто не полюбит, не будет уважать и хорошо, если вообще после того, как она лежала в этой больнице, будут считать человеком.
Каннибал же беспощадно сделал настройки для эффективной выкачки из человека всего аппетитного и чисто сугубо личного. Эмоционального и сокровенного, чтобы вдоволь насладиться этим светилам чувством аппетитных страданий беспомощного ребёнка, а ему очень нравилось, когда дети корчатся в агонии. Ведь особенно в этих обстоятельствах он ощущал, что он учит их важным вещам, девочка плакала, ощущая, что у неё просто вытягивает все, что составляет её существование, боясь своего исчезновения она вдруг перестала плакать. Почему? Она поняла – плакать нет смысла, никто не поможет, только будет продолжаться эта агония ожидания помощи. Она просто перестала вообще волноваться по этому поводу – её это больше не волновало, так как столь маленькая девочка поняла насколько эта жизнь и составляющие её люди беспощадна – они разорвут не то что её саму на мясо, наслаждаясь процессом, но и грудного ребёнка, потому что он сам ещё беспомощный и ничего не умеет. Они загнобят в усмерть инвалида из-за его дефектности и будут до конца жизни унижать, так что она перестала плакать утверждённо и решительно, потому что то, что она переживает вообще неизбежно и она поняла это. Она не знала причины этого проявления, но понимала, что эти люди точно так же уничтожены и по цепной реакции просто делают это с другими.
Она беспомощно лежала и терпела боль в надежде выжить и каждый раз её парализовывало этим страхом смерти, но она молчала и терпела, так как иного выхода нет, просто нет. А боль всё нарастала, она ощущала себя словно в Аду, даже в прошлом представляя это место, но не знала, что в реальной жизни есть Ад. Погрузившись до конца в этот ужас, чтобы не лишиться последних остатков рассудка девочка начала считать от 0 до 10 то вразброс, запоминая цифры, то по порядку. И хоть время шло, а люди за стенами учреждения весело жили, здесь время стояло на месте, словно что-то держало его бездвижимым.
Каннибал всё ждал и ждал – когда умрёт, и всё не поступало то, что он ожидал с особым смаком – кровяные субстанции. Когда он впитывал это в организм, его прямо окутывало блаженство, он чувствовал, как молодеет тело, светлеет кожа, очищается организм, его наслаждению не было предела. Он мысленно гнобил душу девочки, обзывая юного ребёнка шлюхой, падалью, жалкой убогой уродиной – всё ради этой кровяной субстанции в агрессивном порыве, только ради этого.
Девочке продолжало автоматически через немые трупы и спускать, и спускать в осознание и дальше программы на смерть и агонию, и она ощущала это, она словно это физически переживала, так как мозг всё равно эту информацию воспринимал и воспроизводит. Девочка умирала. Дыхание то останавливалось, то снова шло, сердце так же нарушало ритм, никто не замечал – она лишь истеричка в глазах психиатров – все равно с ней ничего страшного не случится. И это нормальная этика в этих больницах – не мешать отдыху душевно больных, относясь к ним с искренним пренебрежением, презрением и даже скрытно жадная их смерти из-за показушной иллюзии неадекватного поведения, которое в реальности просто отличается, оно необычное и является для каннибалов деликатесом, потому такие люди и попадают в такие обстоятельства.
И каждый раз при приближении смерти она случайного оставалась в живых по неизвестной для неё причине и параллельно идущих где-то обстоятельствах. Переживая всё это её словно карали «небеса», истязая просто так, просто за то, что она не соответствует их современным стандартам в каких-то нюансах из-за чего она до сих пор и была жива. Каннибал искренне верил, что поедает её, но вопрос лишь в том, что вообще их стандартам может соответствовать? И чем их в реальность кормит эта жизнь, пока системой нас просто так убивает.
Агония и смерть при её недостижимости – это всё не отпускало девочку в этом тупике обстоятельств, а ожидание лишь томило и так же истязало её, безысходность в коей спасает лишь улыбка. Только так можно назвать эту ситуацию. Улыбка при море витающей в воздухе крови и без капли жалости.
И сквозь эту агонию девочка, как казалось, никогда не разберётся в чём тут правда, а где здесь ложь, даже не понимая до конца смысл этих понятий. Ведь ребёнок фактически только начал жить.
Каннибал же ловко продолжал устраивать ей адские мучения, заставляя считать, что если она умрёт она непременно родиться у него и он ей станет отцом и этот трюк они проделывали все без исключения достаточно умело, играя на страхе человека перед исчезновением после смерти, которое, если вообще разобраться не так уж критично, потому что напомнить то напомнит при необходимости что надо и когда надо. Тут просто вопрос сопротивления – оставить как можно больше чтобы вспомнить самому в критические моменты существования хотя бы как выживать и прочие моменты того, что ты делал когда-либо, либо вспомнит уже кто-то по накатанной тоже и тоже окажет сопротивление.
Этот процесс травил девочку – её то посещала надежда, то этот миг завершал крах до глубины существования, имитируя абсолютную безысходность и так по накатанной.
Она всё же не сдалась и просто лежа в этой атмосфере попыталась представить что-нибудь светлое, просто представить что-то что её отвлечёт, но ничего не могла вообразить – образ не возникал из-за блокады, она поняла, что помечтать, как приняло больше никогда способна не будет, что ввергало её в ещё большее отчаяние; тем не менее она попыталась хотя бы как получится. Она попросила медсестру дать ручку и бумагу и начала рисовать что уж выйдет и получилось – она нарисовала синюю птицу и ей стало немного легче.
Она, сделав рисунок в состоянии потери воображения была счастливей обладателя первого альбома Элвиса Пресли, потому что это для неё было как костыли для инвалида. Она поняла, что она не до конца исчезла, просто потому что что-то да смогла нарисовать. Её было безразлично, что этот маленький набросок никто не оценит, не увидит ничего особенного или даже вообще не поймёт, что она этим хотела выразить – многие певцы переживали похожий рок сложившихся тупиковых обстоятельств и не все закончили, как самоубийцы, далеко не все.
Когда сделанное никому не нравится, а продать то, что не представляет ценности человек не может, он часть считает это бесполезным и выбрасывает это, не пытаясь даже разобраться в тупике. Вдруг польза выше, чем виднеется? Никто не задумывается, потому что зачем заморачиваться, когда можно по накатанной. Даже просто из любопытства. Но девочка была другой, она так и решила дальше, пока тут рисовать, потому что мало ли что ценное, а что бесценное? Всё имеет какое-то значение и опять она нашла то самое поддерживающее её интересно, без которого детям существовать очень тяжело. Медсестра уронила шприцы…
Каннибал вышел из контейнера злой. Недовольный и одержимый желанием найти того, кто опять убил его товарища. О чём он узнал по специально запрограммированному сигналу экстренного предупреждения системы…
События продолжали движение.
Владана и Габриэлла были ближе к вечеру в квартире не одни, поседевший от ощущения мрака запутанности и лабиринта крови, при том настолько неизвестной ему доселе, что он не выносил этого, но был вынужден терпеть, преодолевая наиужаснейшее адское омерзение от чего жаждал лишь исчезнуть в апатии, но что-то ему это не позволяло. Он просто был готов вложить всё это в один рывок в реальное, чтобы там. Где это происходит настолько в башку это втемяшило, что забыть бы стало невозможно, до паранойи прямо.
Владана с Габриэллой же не замечали ничего особенно, и настройка медицинских приборов шла своим чередом.
Голубая планета, полная поседевших от ужаса холодных убийц теплилась иллюзией райского места – красивая архитектура с модной серебристой отделкой. Куча автоматики техногенного принципа помогала гражданам просто не задумываясь осуществлять наитяжелейшие действия, дети были походи на вытянутых заживо зомби и даже не играли, придерживаясь дисциплины и порядка, боясь совершить ошибку. Нарушить общепринятые правила. Словно бы одно их случайное нарушение повлечён неизбежную кончину и агонию человека. Типичная порабощённая цивилизация, над которой глумилась за спиной вся галактика, включая каннибалов, которые о них знали.
Их тюрьмы полнились множеством свободных людей, упокоенных заживо и выходящих оттуда лишь с простреленной головой, так как знали слишком много. И с каждой новой утерянной человеческой жизнью трагедия становилась в мире одного тирана всё глубже и всё неизбежнее, словно бы уже даже ничто не могло спасти положение.
Идеальная система расчёта будущих событий позволяла цивилизации вычислить вовремя где будет научное открытие и убрав человека поддерживать своё первенство. При чём не только на их планетах – практически по всей галактике, а полукровок и нечистокровных людей держали по принципу временной полезности до 25 лет и отлавливали скрыто на продажу в рабство по специальному правительственному разрешению и человек будучи жив, становился мёртвым, как и на Земле себя ощущали больные шизофренией в рабстве предрассудка, что ничего не могут с этим сделать.
Правители этой цивилизации втроём собирались на важные переговоры в цивилизации каннибалов по продаже пойманного галактического дракона. Мёртвый зверь был награждён природой блестящей чёрно-фиолетовой чешуёй и мел гигантские размеры – на столько, что был с четверть галактики и искусственно там его тело и держали специальными аппаратами коллайдерно-пространственного сдерживания. В природе они питались малыми выбросами от галактик и служили естественным источником материального распространения живого по реальному миру. Создавая дальнюю сообщаемость естественного. Пока он был жив его длинные отростки чешуи, похожие на шерсть, блестели как звёзды, создавая как раз этот процесс распространения материй и веществ. Полезных для становления живого. Но ныне он был уже мёртв, так как в условиях закрытия задыхался из-за нарушения обмена с окружающей средой, так как они обитали в космосе, как рыбы в воде. Всё считали, что это идеальная пища для долголетия, а с конденсацией разумного прототипа змия как раз получится нужный состав способный продлить жизнь на тысячелетия. И не тех ни тех жалко не было, как и людей, которые так же шли в пищу для соответствия клеточной структуры.
Параллельно с этим как раз приехали за рабами многие представители богатых кругов и аристократии. Все стары или среднего возраста и все в блаженстве на страданиях корчащихся людей в инвалидных или просто адских состояниях, а также гниющих заживо в тюрьмах для очистки блажи. Аристократы, тая в своих сердцах искреннюю озлобленность по отношению ко всему, что ниже их в аспекте социального статуса все же соблюдали пору ходьбы гордой походкой достаточно сладостно в кажущейся беспристрастности ко всему, что их окружает в погоне за рабами и товарами.
Улицы веяли светлой музыкой, навевающей безмятежность и всё было кажущимся таким мирным и добрым, словно в сказке, наполненной жестоким запахом ожесточённой крови и потери существования в исчезновении рассудка окончательно при недостижимости уровня безумия.
Работорговец, как обычно перед грядущей сделкой смотрел на те самые голубые розы. Юношу уже подготовили к продаже, да и деньги уже заплачены. Передача товара в руки и всё состоялось. Подготовка к продаже в рабство, естественно, включала в себя накачку человека специальными наркотическими веществами для нарушения концентрации мышления и предварительными мерами обездвиживания дополнительно в виде специальных бирок-серёжек, которые содержали иглы со снотворным. Юноша метался по камере будучи не в силах найти рассудком какую-либо опору, но тем не менее кое-как держался на ногах, слегка пошатываясь. Наёмники работорговца с холодными лицами вытащили его из камеры и повели на передачу клиенту.
1*Их было двое ариец-подполковник в статном голубом мундире, явно подчёркивающим его статус всем своим фасоном и украшенный знамёнными медалями и орденами и второй из аристократии монархического союза похожий внешне на культурного и порядочного человека, за обликом коего скрывался конченный подлец с семенем трусости и предательства в своём сердце. Товар привели и оба начали осмотр, особенно ариец. Работорговец весело, с нежностью и предвкушением довольных клиентов шептал им на ушко о ценности товара, ехидно держа руки за спиной и тщетно пытаясь скрыть от них своё лизоблюдство и наигранное прямо из самой сути лицемерие, так как нормально лицемерить он просто не умел, получив предоплату.
Юноша невольно испытывая унижение. Хоть и слабо контролировал себя. Да и в принципе собой владел окутал покупателей полным презрения взглядом и не менее презрительно, даже с отвращением над ними рассмеялся. Каннибал жестоко стукнул юношу по затылку, достаточно близко к темени и сказал ему:
— Ты жертвенный козёл. Знай своё место и готовься подставлять свою задницу по моему первому приказу, я тебя определённо первым беру в эксплуатацию. Кстати, у моего знакомого тоже есть секс игрушка, будете дружить. – сказал мужчина холодно и с жалкой гордостью только и обоснованной, что собственным социально-финансовым состоянием.
Ариец подхватил:
— Массой ты маловат, как раз у моего товарища вес наберёшь и через год-два, если выживешь ещё у меня попашешь.
Юноше стало плохо из-за срыва алхимической блокады и он упал. Потеряв сознание. По жесту работорговца наёмники подняли его и понесли в транспорт клиента.
А где-то представитель расы змееподобных с ироничной ухмылкой из маловидного места наблюдая эту картину прекрасного в реалиях вслух процитировал стихотворение:
Троекратное сальто отвращения
Виднеется в омуте сплошного омерзения,
Вокруг ни души,
В сердце въелись клещи,
И правды просвет нескончаемо только ищи.
Весь мир тут во лжи,
Жизни нет тут пути,
А смерти спасенье смело ты отпусти.
Просто смысла в ней нет,
Как и в жизни нет ада,
А значит иллюзия эта преграда.
Юношу, погружённого в сон и не чувствовавшего даже собственного тела, проданного как шлак не представляющих особой ценности на одном из самых распространённых в этой цивилизации способов продажи рабов – электронном аукционе с автоматической оплатой нежно гладил извращенец. Фактически лишённый вообще чего-то человеческого в себе, кроме собственной жалкости, как отражения последних ошмётков доброты. Если бы он был в сознании. Возможно он бы пошёл на суицид, сопротивляясь, но к его счастью он был в глубоком сне и не чувствовал своё унижение. Единственная отдушина этого подобия жизни сладко окутала его рассудок, не давая проснуться…
Как только медицинские приборы были готовы, а девушки воодушевлены всё преграды к обороне от этого садима словно расступились, а вокруг что-то словно просветлело от того, что застой волдыря безразличия наконец-то прорвало. Евгений тоже не медлил, он всё это время судорожно искал способ защищаться, но не достиг пока что успеха. Он осознавал, что определённая информация проявляет определённые естественные процессы живого организма и помогает выживать, при чём не только в проявлении самого человека, но и в проявлении окружающей среды, которая на него неизбежно оказывает реакции, но найти способ быстрого убийства агрессоров у него никак не получалось, а это, видимо, требовалось неимоверно. При этом способ должен был быть таким, чтобы именно агрессор умирал с каннибалами и не иначе. Один способ Евгений разработал и решил попробовать.
После того, как девушки хотя бы для разряжения сдерживающих мысли веществ постояли перед ультразвуковыми и электромагнитными аппаратами и испытали облегчение он начал опыт и записав свой голос на телефон, параллельно ещё вслух повторяя сформировал появление результата многогранного процесса мышления. Он не мог даже предположить результат, не предполагал, что, если тут происходит подобие мистики при ограничениях даже предположения, что это может случиться и там напрочь, то явно там это вероятно. Вопрос только степени естества проявления и не более, так как случайность просто будущая новая обыденность. Он так и представил, что если хотя бы эта просьба: «Остановитесь!» не будет услышана как полагается, то хотя бы в прямом естестве проявления их долго заставит спокойно стоять на одном месте в немом неясном ступоре. От этого уже легче человеку, если ты убийцу вогнал хотя бы в ступор, а не вообще был слеп к процессу, хотя это если осуществить в реальности, убийца морально будет уничтожен тем, кого он убивал. Евгений при соблюдении чёткости мысли и мысленно, и вслух и в телефоне проиграл это сообщение прямо в точку пересечения волн разных частот трёх этих приборов, так как через эту точку так или иначе пойдёт проявление сообщения, а то, что оно проявится в точке инициации нарушения течения проявления он не сомневался чисто причинностно.
После осуществления этого, хоть и малого, но достаточно весомого даже с точки зрения физики сопротивления стечению этих обстоятельств, однако агония в существе Евгения ровно со дня смерти Веры не утихала и не угасала. Его самого словно вновь и вновь отравляло изнутри, убивая в нём всё человеческое в гневе, но он привык относительно к этому проявлению свинства от окружающих и относился к этому совершенно скептически — мол свинят и пускай, что реагировать? Их не исправить, если сами не желают или просто хотя бы не стремятся к этому, не говоря уже о факте самопреодоления.
А в дверь квартиры раздался глухой и преисполненный невольной озлобленности стук, пропитанный искренней иронией восхищения кого-то кто где-то очень далеко. Евгений набычился и, взяв в руки нож для крайней самообороны, но предусматривая абсурд в этих обстоятельствах не стал однозначно рассчитывать на нападение и пошёл открывать. За дверью стояло двое мужчин в статной российской военной форме и один в обычном деловом костюме, явно пришедшие с мерзкими целями и не просто так. Владана сначала было подумала, что засекли их инициацию кражи аппаратуры со склада медицинской техники неподалёку, и поторопилась всё прятать, Габриэлла же застопорилась на секунду и решила стоя неподалёку прислушаться и в случае чего тоже помочь. Евгений открыл дверь и мужчины, словно озверевшие, холодные минотавры ринулись атаковать. Евгений отпрянул назад и только собирался применить в ход нож, как кто-то где-то, сожалея о маленькой заработной плате и безысходности мечты сменить работу тупо нажал «Выкл», потому что просто хотелось сделать что-то необычное, накосячить в этом нестерпимом однообразии, даже если бы его за это убили. Просто получить удовлетворение от этого действия не по инструкции. Евгений не подозревал об этой иронии, что зачастую, что кто-то где-то, что здесь все в одной ловушке из которой выбраться ровно покорению стихии и изнасилованию заживо и в полном рассудке, потому что человека там при выходе изничижало всё животное являясь кровью все сохранных каннибализмом людей, утерявших остатки собственного рассудка.