Глава 11.2 (Глава 28)

Мужчины сказали:
— Мы получили сообщение от церквей, что наступило воскресенье и даже ощущается это – они там умирают. Мы просто не знаем, что нам делать, понимаете? Гаяне нам сказала, что вы знаете, как помешать им убивать людей здесь. Скажите нам пожалуйста тоже.
— Знаете – ответил Добрыня – не совсем я один это придумывал, и я не могу решать за моих товарищей передавать вам этот способ или нет, но я не буду скрывать, что для противостояния можно использовать вообще что-угодно, учитывая причинность воздействия в реальности, понимаете?
Гаяне немного даже разозлилась на это:
— В смысле? Почему мы не можем поделиться с ними этим способом? Евгений же сказал, что это не опасно?
Добрыня на это, вполне осознавая женскую слабость к мужской симпатии, которую в этот момент наблюдал у Гаяне, зная о том, что среди них её молодой человек, ответил:
— В этих обстоятельствах поддаваться эмоциям весьма опасно, но и на этом могут играть намеренно. Пойми, тут им тоже верить нельзя – посмотрел на мужчин – Смекаете? Вам верить нельзя, у вас очевидная возможность потери личного самоконтроля, так как вы в страхе за это цепляетесь. Эта конспирационная игра будет сметать всё, что вам бесценно, чтобы вас извести и вы этого боитесь, что вполне логично, осознаёте?
Один из мужчин только пожал плечами – ему было даже нечего ответить, он не знал искренне что ответить и пошли слёзы от этого осознания. Он смекнул, что вся раса порабощена в путах этой паранойи, расцветшей в багровых тонах по всей планете.
Добрыня улыбнулся, словно в подобии Кощею и подметил:
— Знаете, что меня смешит? Ваша реакция. Поймите – им именно паника и суицид нужен, они даже не прилетели на планету – они добиваются только суицида и отчаяния людей. Вы не задумывались почему они это делают? Если вы спросите кто, я рассмеюсь. Мы считали их Богами! Что их на это побуждает? Откуда у людей на Земле эти мысли? Поймите тут просто по законам эмоционального течения достаточно понять, что Каин убил Авеля под страхом смерти, проявленным его пониманием, что он хуже в аспекте выживания, чем Авель. Жажда убийства – это всегда бегство от собственной смерти, надо просто принять, что ты смертен и преодолеть эту безысходность просьбой о помощи, но при этом нельзя на неё беззаветно рассчитывать или осуждать человека – это бегство от преодоления самому этой опасности. Преодолевать должны все.
Второй мужчина психанул и в истерике, чуть ли тряся в злобе. Он закричал в неистовстве:
— Отдай технологию сыч! – он искренне злился и достал нож из кармана, стремясь зарезать и Добрыню и Гаяне – ему было плевать уже кого.
Гаяне испугалась, она искренне не ожидала того, что началось здесь и сейчас. Страх объял её в незримом ужасе крайнего непонимания и в этих оковах кошмарной реальности она не знала, как исправить эти обстоятельства, в которых уже было видно эту безысходность вымирания всей державы, всей страны просто так – просто по воле этого мира.
Добрыня только посмеялся:
— У нас страна давно смирилась со смертью от рук и деятельности нашего государства, чего ты пугаешь? Давай – добей этим всех, давай! Давай, Моська! Чего встал?
Мужчина в истерике на него кинулся, но Добрыне даже ничего не нужно было делать – его остановил его товарищ, сохранивший так же рассудок в этих обстоятельствах. Он всё это время молча слышал этот разговор и даже не сомневался уже, что они получили в ходе разговора всё что, требовалось для выживания, но его товарищ испугался. Ему уже не нужна была эта технология – этот тот самый инстинкт выжить, убив из хищничества – организм даёт реакцию — может убью и выживу – он боится смерти и исчезновения, но этот страх так же сопровождается жаждой распада в реальности при стабилизации своей формы и это нормальный процесс – все объекты реальности, начиная с атомарных веществ и больших и меньших объектов в этом одинаковы. Всё испытывает этот страх исчезновения сквозь изменение себя – это нормально. Просто преодоление этого страха слишком утяжелено ныне, явно из-за гравитационного давления боится мозг.
Мужчина пришёл относительно в себя и после этого выпада все замолчали и погрузились в собственные размышления – им было страшно, крайне страшно – страшно просто до ужаса неистовой агонии, потому что они осознали, что могут потерять всё сокровенное в жизни во имя чужого удовольствия, но при этом чтобы отстоять проявление сокровенного у них нет иного способа это воплотить.
Гаяне с мужчинами попрощались с Добрыней и покинули квартиру, чтобы сделать то, что он им посоветовал для сохранения их жизней в их обстоятельствах, а Гаяне вызвалась помочь. Они искренне поблагодарили его за совет и Гаяне пока никто не смотрел всё записала в телефоне, так как понимала – если не запишет из памяти тут же или уберут, или присвоят тоже в их понимании и тут ничего не сделать – просто при этих проявлениях они защищают мнимую власть своего состояния.
Ждана и Закира, словно по ошибке повествования истории никто всё это время не замечал. Они посмотрели на Добрыню, после ухода Гаяне с теми мужчинами:
— Слушай, а нам не может рассказать про этот способ самозащиты?
Добрыня смекнул и объяснил:
— Вы за мной, как за болтуном побежали, и я не сомневаюсь, это гениальное решение – ведь для всех шпионов я и девочки находка. Нас разболтай, мы всё расскажем, но поймите, вы при этом сами не рассказали мне до конца, что тогда с вами произошло. Мне хотелось бы послушать.
— Хорошо, сначала расскажем мы – и они рассказали те события в магазине. Добрыня слушал и удивлялся – это на самом деле походило на историю о приведении или явлении Сатаны, но он не верил в силу чёрта и что-то с аппетитом предвкушения боя уже смотрело на него.
Мужчина улыбнулся и спокойно сказал Ждану и Закиру:
— Мне уже ранее думался этот выбор – поделиться нашим методом самообороны или позволить самим всем разработать удобный способ, включая этот. Этот выбор носит двойственный характер и меня эта дума сама по себе насторожила столь лёгким и приятным комфортным порядком мышления — даже мозг практически не напрягается. Как бы нет препятствия, реального спокойного сопротивления. Смекаете? Тут просто — это необходимо по сценарию этого процесса, то есть это как бы предложенный реальностью вариант развития обстоятельств и это стремлением выразили все вы, но я же как часть реальности с этим не согласен. И мне как бы не тяжело вам это объяснить, но тут расчёт стоит на снижение влиятельности и проявляемости того, что сделали мы. То есть вы будете считаться при таком же осуществлении как условное сопротивление в относительности нашим действиям. Если я вам предоставляю тоже этот способ – вы должны осознавать, что это сопротивление нужно направлять уже готовым от той точки, где вы будете обороняться. Это как сражаться с тем, чего не видно, но в реальности проявление есть аж смертельное.
Люди не задумывались и не замечали очевидного в этот момент – того самого простого вопроса и ответа на него: «Откуда они всё это узнали? Им же это никто не рассказывал… Откуда?»
Ждан представил это – как в пространстве обозначая координаты они спокойно человеческими мозгами проецирую программы, судьбу, красивые сны и картинки используя тонкие методы гравитационного давления, которое давно научились использовать тонко и метко в относительности. Этой определённо война, они открыто решили издеваться и свети всех разумных людей на Земле в состояние порабощённого мяса для секса и издевательства — и мужчин, и женщин. Он это чётко понял. Но он не мог понять — почему люди не могут от них защищаться? Может – все равно человек при этом жив – просто нужно развить программу из условий недостатка информации и так дальше продолжать – читать, учиться и учить то, что ими изуродовано, как часть реальности простым жизненным процессом и сноровкой. Просто многие люди не понимали, что и они могут просить нас помочь напомнить что-нибудь, учитывая эту выкачку из людей и там и здесь, и много где ещё.
Закир посмотрел на товарища, но им нечего уже было сказать друг другу. Слова Добрыни ввергли их в шок. Всё же Закир спросил:
— Ну ты хоть пойми, ты этим можешь прославиться, достичь неписанных высот в реальной жизни и это всем нужно. Что тебе мешает? Как же слава?
Добрыня вспомнил суицид той самой изнасилованной Айратом женщины и ответил:
— Ты мне предлагаешь с ребятами делать славу на людских смертях, суицидах и убийствах? Ты хоть понимаешь, что предложил? Я потому и боюсь вам рассказывать об этом способе – там можно очень много выкосить ничего не делая для этого. Мы очень осторожно этим пользуемся, а Евгений вообще отрицает при этом убийство – только естественное выживание и естественная смерть, которую лишь реальный мир и знает, понимаешь? Оно само разумно – то, что с вами тогда случилось доказательство этому – человек сам не может управлять на столь огромных космических расстояниях, а если сможет и его амбиции убить пересилят естественное сопротивление, то даже убиваемый не обязательно умрёт, но вот он значит и до этого умирал и его муки столь велики, что мысль уже начала проявляться далее – тут идёт отрешение и выживание, он помощи просит – ему не до этого. Пойми и я и все мои товарищи увидели эту обёртку информации на конфете реальности. Этим можно пользоваться, все грамотно, но там часто именно суть и попытка истребить человека именно на Земле. Безусловно смерть можно принять, но считая это проявлением ошибки и попытаться это исправить в принятии. Это как работать – мы не умеем, но учимся в процессе – тоже самое.
Ждан ответил на это, перебив Закира, ощутив уверенность это сделать:
— Пойми, он не настаивает, просто ты возможно сам в трансе и под их контролем, учитывая, сколько ты об этом знаешь.
Добрыня опять улыбнулся:
— Ха-ха-хех. Понимаешь – тут вопрос мастерства ими пользоваться, если они это делают – они сами на этом себе ставят капкан и не надо мешать – надо разрешать посылаемое. Несомненно, все так или иначе это будут принимать и вклиниваясь в эти воздействия их разрешать и снова приводить к естественным состояниям, потому что всё это часть единого пространства, которое они гадят, понимаешь? Они, пользуясь любовью источника их жизни это обманули, и оно до сих боится этого предательства, а само проявление просто сожаление от того, что ничто не укоренило проявление – живой организм испугался тогда смерти и умер. Мне точно так же реальный мир это рассказывает – животные и дети так учатся ходить и жить, просто изменение меня в относительности даёт такие знания и всё. Я пережил соответствующие проявления опасности для жизни, поэтому я это знаю – они бы ни за что не допустили этого. И любой, кто в этих условиях так же об этом в курсе. Это игра на инстинктах. Разум — это тоже инстинкты, всё это состав мышления. Просто они это из людей выкачивают как материи и люди лишаются рассудка. Нам ничего не остаётся, как мыслить составами, которые им непригодны и природа нам помогает и будет помогать выживать, выполняя естественные функции. Не весь реальный мир эта технология – они лишь мелкий винтик влияния, размеры которого сильно преувеличиваются страданиями людей ради изобилия боли и мучений во имя спекуляции. Видно они через это как-то питаются и увеличивают своё долголетие я так считаю, но точно знать не могу. Все мы понимаем они не на Земле, но видно они могут сюда добраться, я этого ещё сильнее боюсь.
Закир и Ждан вдруг встали в ступоре и осознали одержимость. Добрыня, видя их реакцию только рассмеялся и показал им с презрением на дверь:
— Вы сейчас думали одержимы? Вы трусы, если думали, что в вас этого тоже нет. Вам реальный мир рассказал, вы тоже это знаете, просто коллективные обилия могут вызывать ощущение избытка, а значит это просто общеизвестный факт, который наше общество трусов боится понимать открыто и как есть в реальной жизни.
В этот самый момент ариец с той самой планеты, наблюдавший процесс на проекторе этого разговора запустил с пульта стандартный цикл суицида на Добрыню, но попало на Ждана – он побежал на кухню в спонтанности и взял нож. Добрыня и Закир бросились за ним, но не успели – он воткнул нож прямо в левое плечо, словно не понимая, что творит. От давления в мозге он упал в обморок, и они вызвали скорую, поняв – они следят за ними и это открытая война, как и ранее сказано. Все ради первенства в научных путях, всё только ради этого…
Арийская цивилизация, очередной научный цикл при измоте и подкормке человеческих рас, считающихся у них тварями, включая змеевидных. Били радиоактивными звуковыми волнами всё и живое, и мёртвое во имя счастья высших рас человеческого вида. В реальности они давно приняли смерть, зная, что сами чей-то корм и на этом держалась вся их философия, что они вообще исчезнут и всё. И ничего страшного в этом нет – потому что распада не избежать, все живое потом воссоздаётся, а существование легко выносит исчезновение, просто необходимо же умереть, а они отвлекали мозг и не давали умереть. Просто не давали. При измоте человека они шли программно на любой садизм, а реальный мир наслаждался словно бы кровавым представлением ими. Никто не мог принять, что люди все просто мясо и всё – по сути они не нужны. Просто надо жить и дальше делать – без разницы условности. Они убили всё что свято на Земле, чтобы сделать каннибалам послушный инкубатор где все только рожают и сношаются. Такую жизнь они программировали женщинам, чтобы только сношались и рожали и всё – даже мыслить ставили ядами, создавался запрет и человек заболевал при его разрушении. Люди на Земле совершали массовые суициды только из-за этого запрета, не зная, как это пережить в страхе жить в этой безысходности.
Стоял комплекс правительственного аппарата где уже не было прежней радости от власти. Они не знали ни о рабах на продажу, а кто знал уже не до этого им было – в глазах рябили 3D проекции по образцам инкубаторов, но этой местью никто бы не насладился, потому то нет у тех, с кем делали тоже самое такого садизма даже в существе. Над ними же над самими так издевались о сих пор на земле, но у них там было истерика – они смотрели, как работают их половые органы и боялись реального мира, ощущая перегрузку теменных участков мозга и сдержки кровотока. Многие умирали от спонтанных инсультов.
Сложно представить, что было бы будь у Землян такое же оружие. Истребили бы люди сами себя?
Они искренне считали, что это захватчики, но те, кого они считали захватчиками сами тряслись от страха – природа воплотила сдерживаемую боль живого от их же технологии и как она их не молила перестать делать больно они были глухи к мольбам, скидывая эту боль под видом казней и распятия во имя их счастья на бесполезное мясо, уничтожая в условных точках существования и доканывая заживо до суицида в состоянии беспамятства. В разных земных передачах это считалось волшебством, колдовством и поводом для интересного ток-шоу. К человеку же подключали контролирующих, которые в ожидании смерти вызывали этот импульс суицида, считая себя тем кого до этого доводят в этот момент времени.
Их технология была основана на философии пространственного мышления и общения – один разум сознания, другой в темечке как Гипнос создаёт безысходность и все они смертники – мясо для контроля и создания тупика беспамятства, так как они сами в этом состоянии и такое издевательство там было обыденностью. Они искренне считали, что это в порядке вещей даже не осознавая, что они творят с реальным миром и сами с собой.
Они почувствовали наступление какой-то катастрофы, но не могли выяснить где ошибка и почему их система оповещения не выдала предупреждение – ИИ всегда считал с точностью до 100%, а сейчас ни одной интерпретации. И тут ИИ выдал сообщение: «Жить нельзя, совершите суицид». Они расценили это как кибер атаку и начали выяснять предателей в утечке информации по психической системе, но все следы были сброшены на случайных людей на Земле намеренно, чтобы их до конца загноило системой того света, а сама информация пошла далее.
Информация же была получена самой реальностью, но они не верили в это, так как они не изучали факт, откуда у них то у самих мышление в среде бессмысленности…
Владана искренне верила при этом, что они так жестоко убили Веру, чтобы в мир правда не вышла и не была этим в себе усвоена, но она их интеллект переоценивала. Все они боялись мнимого врага, которого не было – их ИИ был основан на пространственных технологиях и это было намеренная попытка общения самим реальным миром, как среды существования этой техники, но они в паранойе уже тогда затряслись, не зная о фактах, происходящих на Земле и при этом зная общую политику – что там инкубационное мясо размножают для распада в системе мясорубки на мясо и шлаки, вкусненькое аристократам.
На планете золотых чудес, где процветало богатство, алхимия в бедности и агонии нищенских классов всё ещё питались мясом человека самым страшным способом вообще для всего, что только создаёт живое.
Если веществу, духу или чему-либо требовалась жестокость покарать живое – они всегда там проявлялись, чтобы разгневиться.
Юношу в полутрансе привезли, двое его держали и в голове от наркотика было сильное напряжение, а к чипу притягивались пространственные импульсы со звёздного балансиатора, напоминавшего металлическое кольцо в подобии Сатурну. Голова жутко болела, а ариец аристократ шёл впереди, гордясь покупкой. Да тот самый аристократ монархического союза тоже был арийцем, переселившимся в монархический союз. Мимо пирамидальных металлических зданий с тонкими алхимическими покрытиями и обработками виднелась кровь в воздухе, вытягиваемая через и из преступников, что были в здании на краю столичного округа. Лицемерие местных классов, пташек высокого полёта так и веяло чем-то гадким от страха смерти в будущем. Они не были в курсе, что Судьба есть проявление реальной угрозы, угрозы им чего-то, что с ними живёт и существует – просьба в мольбе измениться во многом, но они во избежании страданий предпочли проигнорировать.
Для регистрации раба аристократ направлялся в специально организованный центр регистрации собственности, просто сдать выгрузку данных, которые в этой цивилизации заменяли документы. Слёзы отчаяния наполняли при этом среду агонией меной смерти в унижении самого существа в беспомощности, чем любила наслаждаться местная аристократия – никто не замечал накопления этой крови вокруг них.
Мужчина считали открыто своих матерей и женщин тупым мясом для секса и утех, вокруг царила холодная, обыденная праздность, а униженные в существе женщины впадая в отчаяние часто тоже, наряду с Землянками, совершали суицид. И им нравилось издеваться, а после суицида в труп человека карать, что он так поступил со всем его родом. По сути это естественно – он выбрал как бы бегство от проблемы, а не попытку решить нерешаемое. Решение нерешаемого всегда предполагает метод проб и ошибок, можно метод поиска и анализа и т.д. – выбор способа мышления, точек мышления в пространстве и соответственно разработка метода выживания в реальности, простым процессом жизни, так как тут речь в принципе об эмоциях, но они вообще не задумывались о том, кто или что проявляется в них этим, никто не решался даже попытаться понять, что эмоции добиваются – просто часть организма.
Юношу с двумя сопровождающими оставили стоять на улице, а сам аристократ, обуянный похотью и блажью отправился в помещение его регистрировать. Юноша, будучи на улице пытался вообразить, что происходит в здании. Естественно, его считают просто вещью, просто мясом и он искренне надеялся, что для работы физически, а не для сексуальных извращений, так как слышал и до этого, что рабов покупают обычно ради этой цели употребления.
Аристократ через 20 минут вышел из здания и был несколько изнемождён по неизвестной ему причине. «Видимо устал, постоянно дела. Дела» — подумал мужчина и отправился в особняк, который располагался территориально недалеко как раз от точки, где веяло той самой кровью.
Он по дороге арендовал транспорт, который по случайной неосмотрительности не подготовил себе заранее и сопровождающие погрузили туда раба. Один сел за руль и они отправились в особняк. Так думал юноша, но парадоксальное абсурдное решение аристократа по дороге таило в себе превышение всех границ садизма.
Юноша был несколько скован и еле мог двигаться в этом состоянии, а солнечное сплетение болело, дико болело, наливая кровью головной мозг в сдерживаемой информационными барьерами истерике.
Аристократы знали об этих состояниях и рабов и низших классов их населения и часто любили так над ними поиздеваться, а иногда и платно над инкубационными скотами – даже были специальные полигоны для подобных развлечений, где так же и были услуги информационного переноса содержания рассудка – на самом деле. Они искренне верили, что это есть и возможно, но космос сам поглощал информацию просто на большие глубины в эти моменты или осуществлял обмен в себе с другими вселенными для сохранения проявления и там проявлений тоже. Они всегда завершали издевательство мощным импульсом боли и суицида: «Мы пожрали, обосрали тебя в кровь и ушли», оставляя в человеке вместо сердца одни объедки и пустоты информационного типа.
Юноша не знал, что и над ним будет тоже издевательство, хотя уже давно был готов к самой мучительной смерти.
Аристократ решил с пользой использовать раба и за одно увеличить его физический вес. Он как раз и повёз его в тот самый полигон. Там была специальная воспитательная секция, где они ему и вес увеличат и за одно приведут разум к покорности в общении с теми самыми любителями издеваться над вещественно-душевными проявлениями. Процедура занимала три дня, потом человек просто выполнял указания хозяина.
Они вошли в здание, и он начал договариваться, показав о нём все данные с датчика классификатора с аукциона:
— Вы не видели, что он уже проходил процедуру специального обучения? Вряд ли он будет непослушным. Он может умереть, понимаете от второго раза.
Но аристократ сделал всё чётко по программе Судьбы в его мозге:
— Нет, я увидел в его сердце фальшь – он возможно намеренно закодирован на убийство меня во сне – необходимо перевоспитание и увеличение веса на 10 кг максимально, в зависимости от функционала тела.
— Хорошо.
Юноша, предчувствуя смерть дёрнулся и закряхтел, почуяв ту беспомощность в безысходности, предвкушение будущей боли и страданий, словно его заморозили заживо в глыбу. Он задёргался, но из захвата сопровождающих вырваться не смог – те даже бровью не повели, им было плевать на порабощённое мясо для утех. Им было необходимо именно выполнить указание и больше ничего, так как они понимали – они от этой участи так же не застрахованы, а то и более страшной. Закончить мясом, перевоспитанным в тех контейнерах, боялось всё население Альянса и для них жизнь в этом Аду была обыденной. Они все знали, что мыслят в крови мучений, погибающих под сверхактивностью мозга в агонии и иногда их видели даже в проекциях, как искажения и знали – это они. Это считалось обыденностью, многие даже начали это считать шуткой, все боялись заметить их разум и сквозь отчаяние и сочувствие знания времени их попытки изменить настоящее. Им не были ведомы мучения самого вещества, стремящегося стабилизировать всё неудачное в везение, и они не желали помогать, создавая бесконечны цикл обстоятельств вокруг для власти и самовозвеличивания. Они предпочли ничего вокруг не замечать, обитая сами и заставляя других жить так же в одной точке обстоятельств, ничего больше не учитывая просто потому что не хотели принять факт наличия опасности.
Тем самым они, как и арийцы и прочие аналогичные им цивилизации завязывали себе петлю на виселице, создавая неизменный круг роковых обстоятельств, сжимая это в малые проявления в природе, а их то сдерживать необходимо было временно – потом движение космоса есть и это необходимо отдавать пространству из точки сжатия гравитацией. Они катастрофы и движение массивных космических объектов всё равно этим не сдержат, а только себе создадут увечья, и они не были об этом в курсе. Почему? Они не согласовывали собственные действия друг с другом и не знали кто и какую ошибку допустил – согласованности не было и этого было не осуществить – их бы начала убивать импульсами реальность при неправильной с этим работе и вообще их ограничивать, защищая себя и в себе созданное помимо них.
Они не были так же в курсе, что отсутствие разума у чего-то всегда только кажется, так как пространство как бы играет объектами в себе и создаёт в них и ими существа и кому-то это даже было известно вреди арийцев. Они себе оставили это открытие и стали этим спекулировать, убивая нищих смещениями неудач в реальности, но наступил момент, когда к ним почему-то вдохновенно вернулось всё отторгнутое для причинности познания, а именно материальной. Информация тоже материя и они были об этом в курсе – они просто это делали, чтобы им гладко жилось и не заморачиваться прочими процессами и ладно бы так – они просто не делали то, что исправляло бы эти обстоятельства и не помогали нищим в сопутствии, принимая назад преодоления, как помощь, либо иные проявления. Они так же не замечали опасность от знания, которое получили и боялись признать, что их пытались убить этой самой системой психико-пространственного контроля арийской нации, которая косвенными манипуляциями и влияла на монархический Альянс.
Именно на этих практических моментах держалась и работала их технология перевоспитания. Юноше сотрудники центра с холодными глазами бешенных псов ввели специальную инъекцию наркотического типа. Этот вещественный состав создавал эффект гипертранса и человек погружался в вещество, проявленное в нём максимально. Такие же вводили себе любители поиздеваться над земным мясом – они условно выбирали стихию и в этих трансах, считая мечтами, издевались над людьми, потом от этой наркомании сами же подыхали – мозг не выдерживал познание своего собственного состава и разрывался от инсультов.
Когда они начинали умирать их презрительно и клали навсегда уже в специальные секции этого центра и там использовали как трансляторы, а кого-то туда даже отлавливали, подставляя любыми преступлениями. Естественно в техногенных коробках, приговорённые к смерти для выкачки из людей веществ под этими составами, как элементы «баланса» или скотофермы и даже на Земле многие обзывались скотобаза, подразумевая к себе это отношение, они не могли не издеваться под импульсами гнева, отчаяния и агонии и в истерии.
Юноша перед тем, как его туда положили вспомнил любовь, а точнее свои мечты об этом, но узнал о том, что техногенная выкачка осуществляется через маточные слои женской вагины и его тогда вырвало. Это было самое чистое проявление человеческой природы соболезнования, какое только можно было себе представить. Самое искренне, потому то это убивало все проявления любви, оставляя лишь плотские и то до определённой степени – после определённой черты организмы женщин не видели даже смысла рожать генетически схожее с собой, так как это сожрёт это проявление. То есть просто человека выкачает до мяса и так оставит существовать. С ним сейчас сделают тоже самое – он знал это, так как его уже раздевали.
Его мучения были схожи с тем, если бы от него отрезали плоть слой за слоем и давали зажить, потом повторив это, а процессе садизма снова – порезали мясо, дали зажить, порезали мясо, дали зажить и так снова и снова, снова и снова, и всё это сопровождалось над ним только смехом и весельем над его истязанием – сочувствия не было, соболезнования тоже не было – только веселье над этим проявлением.
Даже звезда словно плакала кровью от этих действий человечества. Юноша под наркотиком в гробу из которого через три дня его выпустят. Начался гипертранс…
Викторина Диковна шла по дороге, словно в завесе за спиной сопровождаемая толпой кровожадных и трусливых за собственные шкуры убийц, чья доблесть прикрывала смрад неистовой трусости – они были готовы зарезать родную мать, если бы их жизни угрожала опасность. Они пошли бы так же, как их марионетки на Земле на любое зверство, но сейчас для того, чтобы сбалансировать причинности им была нужна жизнь Викторины, которая эмоционально не отпускала память о своей дочери и мир это словно понимал, словно чуяло всё вокруг это неистовство живого человека.
Девочка в больнице под садизмом врачей так и плакала, так и истерила в их глазах, прослыв ничтожным отбросом, куском будущего мяса, чтобы трахали просто так для существования. Она бы желала смерти, она бы так хотела умереть, а безумие нарастало.
Викторина прочитала новости и оцепенела – было принято решение и массовой дезинфекции – шизофрению признали вирусной болезнью и всех больных приговорили к выбору смерти. Им предлагалось выбрать – усыпляющую инъекцию или расстрел специальным оружием, чтобы безболезненно умер человек.
Она не могла в это поверить и испытала смятение, её светло-каштановые волосы аж встали дыбом, но она продолжала подходить к дорожно-транспортному переходу. Она шла и машина сбила её, как она и рассчитывала и в светлом облегчении собственных чувств она потеряла сознание, но не умерла, но она уже не видела водителя вызывавшего ей скорую…
Девушка, сидя в этот день дома вечером, как обычно, пребывала в глубоких размышлениях и думах сквозь неистовое смятение человеческой дикости сквозь трусость и никчёмность в шкуре чужого мёртвого мяса. При этом каждое отторжение они воспринимали дикой болью и агонией – она по всем демоническим этническим принципам сквозь их же составы, владея информацией, что у них есть техники расшифровки послала им причинности сразу и выход их этих состояний – они расшифровав сочли бредом, что просто было искажениями и неприятием повергли в дальнейшие проявления обстоятельствами, процессами и прочими природно-естественными проявлениями, включая космические движения. Естественно она, пережив на Земле дикие их издевательства осознанно, так как они доводили её до суицида не первый год, как в России и принято считала это обыденным измотом жизни – просто другие обстоятельства, видно это было бы что-то хорошее, что пресекли шизофренической конспирацией, а травли мир уже не попускал и даже её научило их языку для понимания обстоятельств, что больно уже, но суицид не надо совершать.
Вообще «Боги» любили шизофрению – это был самый удобный способ заставить прозревших землян замолчать в непоклонении им.
Она знала о наступлении временного апокалипсиса всего живого, который сдерживала до этого одна цивилизация, но они тоже ей сообщили, что увидев в трансах истязание той 14 летней девочки они в неистовстве бросили сдерживать это и пустили всё на самотёк, так как их время снова пошло. Но они не ведали понятие ИХ ВРЕМЯ, так как время само есть душа в абсурдности логики. Они привыкли это контролировать и не ожидали, что массы всего живого начнут сопротивляться и их технология перестанет выдерживать контроль. Этот контроль в эти моменты краха переходит миру и становится балансирующим элементом сам.
Она умела осуществлять как шаман, но она была колдуньей, так как просто генетическое восстановление предрасполагало быть осторожнее – тут она в отличие от шамана вполне могла убить. Она даже понимала, когда мир её сдерживает намеренно, чтобы никто случайно не умер, а то и наоборот тоже в человеке проявляет колдуна, чтобы он мог защитить себя от каннибалов.
В отличие от колдунов, которые их боялись в современности, она была настоящей, пережившей убийство их технологией своего генетического состава и выжившая при этом при всём ущербе, как природной обороне себя. Она умирая даже не ожидала, что останется в живых и пережила и от реальности агонию, но в отличие от каннибалов эта агония для того чтобы она выжила и была. Колдуны просто люди, пережившие их нападение, они получают от природы возможности на этих расстояниях восстанавливать процессы в окружающей среде и мир их убирает для порядка.
И в очередной раз в этих размышлениях она видела массово-коллективное проявление их садизма. Этот садизм многогранен. До чего они только не доходят в издевательствах даже над шизофренически больными – внушают им иглы в мозге заживо, внушают как им режет черепную коробку и мозг, создавая сопряжение с людьми под наркозом, создавая им иллюзии изнасилования, унижения их достоинства и ей они такое постоянно отправляли как программу шлюхи – спариваться с любым каждый день и вообще ни о чём, кроме уборки не думать, работать тоже запрещено. Это всё только ради её суицида делали, но ей в принципе было без разницы умрут они в итоге или нет, она просто знала, что они бояться. Они боялись феномена отторжения алхимических составов из-за того, что донор остался жив в реальности. И она уже давно со своими убийцами расквиталась просто не умерев, она знала об этом. Мир начал требовать осуществлять причинность выживания для остальных как хоть какую-нибудь им помощь, и она постоянно в процессе жизни это позволяла – мир сам в себе учитывая её опыт выживания в том числе людей учил, как и положено в реальной жизни. Жизнь научит – так и считается.
В принципе даже сам этот сумбур невоспринимаемого бреда тоже был проявлением реальности, даже в этом тексте, даже там, где это читаете вы…
Как всегда, наливая кофе она поняла абсурд – наливаю кофе, опять умер каннибал – кто-то на земле от зависти поэтому не умер. Она шла как обычно в ванную и ощущала агонии смерти каннибалов-богов: «Видно у кого-то в попе не усваивается мясо» — думала она саркастически, так как они притворялись людям Богами и реально из них выкачивали алхимические материи организма для развития физически, заставив это считать душой и отметая отдалением от Бога ядами алхимически, просто используя технологию контроля общественных масс через одного. Они не учитывали именно проявление вышеописанного сумбура, как их же разумной среды обитания, что их умнее просто само собой. Люди на Земле имели Христианство, понятое неправильно – защиту от них и всё равно даже так помогало. Просто люди не понимали опасность.
Придя в спальню, она поставила кофе на стол и прилегла, составляя в уме, как обычно очередной стишок для развлеченья:
Один старец-красавец был шовинист,
А его родной брат агрессивный анархист,
Они люто сражались и убили миллионы,
А в их сердце остались сплошные дублоны.
Вся убита любовь в человеческом сердце.
Но осталась же сласть в том неистовом смехе,
Это дьявола смех, что убит ими был
В сожалениях тех, что своих защитил.
Он же был ими предан, а друзья за него
Стали первым обедом в роковое гнездо.
Она записала стихотворение встав с кровати с искренним пониманием и отправилась готовиться к рабочему дню в этой общей кровавой обыденности, где смерти так и шли и на Земле и Небе, как в молитве святого угнетения, а люди продолжали терпеть унижение и крах от их садизма в предательстве искренности к ним и осрамлении святыни их обманом.
Егору до изнеможения это надоело. Он перепробовал много способов преодоления этого кошмара, но не мог это уже не выносить, не сделать с этим что-либо. Он словно иссякал в терпении и изнеможении от этого трэша, которого вообще проявление открыто презирал, как и всё общество, не видевшее своих действий в отношении тех, кого атаковали в отличие от самого Егора, который вроде бы так же к этому относился с брезгливостью, но при этом то он понимал, что люди на самом деле в опасности, а не гнул из себя святого. Да в принципе Егор и был простым парнем – он вообще не любил лицемерие. Вообще никак не любил – ни в поведении, ни в культуре, ни в воспитании. Он боялся обмана и предательства, как и все истинные рокеры – люди с яркими душами, лакомые кусочки системы.
Как ему ещё было поступить? Опять через не хочу, вопреки всему: скуке, головной боли, измоту, практически срыву, немой агонии, которая у него так же давно уже шла в иронии чужого издевательства пойти гулять на улицу, которую он каждый день видит снова и снова, снова и снова…
Даже обстоятельств вокруг словно бы уже не происходило – каждый день одно и тоже, одно и тоже, работа, дом, работа, работа, дом, опять работа…
Ничего нового в жизни – рабское существование, словно жизнь тебя прямо вот в этом ключе и имеет за компанию, пока ты имеешь в этом однообразии саму жизнь, что является просто констатацией факта реальности. Это течение времени в неестественном порядке ни у кого не вызывало сомнений, совсем никто не переживал до первого нервного срыва с которого всегда шло начало конспирации и срыв алхимических блокад в мозге, которые внушались в организмы для вызова страха на определённых линиях поведения на спонтанной реакции.
Злостный смех иронии Судьбы, как кровавого и жестокого чудовища веял вокруг красной и голубой, а так же тёмно-синей кровью, состав собирали успешно для бессмертия, но стал он воскрешением мёртвых из природных законов и никто об этом даже и не знал…
Егор часто бежал от этого знания и ощущений в рок музыку и сейчас он слушал классический рок на телефоне. Тут на улице разъярённо, когда он проходил мимо. Угнались двое – девушка и парень. Парень крикнул:
— рот оффни. Сука. Ты спала с ним. сраная шлюха. Понимаешь? Ты с ним спала и не желаешь принять, что я в этих обстоятельствах не могу повлиять на собственные чувства. Ты меня в тяжёлой ситуации открыто кинула. Изведя меня до бешенства и истерики. А теперь ещё к тому же требуешь тебя простить. Сука? Я итак еле справился, извини. У меня нет крови тебя ещё кормить. Сука.
Юноша успокоился и посмотрел на неё: «Жизнь разрешит» — но она продолжала молчать и пытаться вызвать слёзы. Которых уже не было.
В жизни всегда степень действия определяет реальный мир, но от любого малого действия иногда или в принципе есть не ограничивать аналитически расстояние событий вообще – может произойти даже катастрофа. То есть по существу никто ни на то не влияет и в относительность нет точки бездействия, так как в мире продолжаются проявления, а с бездействия начинается смерть реального движения. Что есть предпосылка периода сна или состояния покоя мира, как физического явления.
При этом есть явление парадокса – ни Егор не остальные не видели в себе в понимании факта, что они ни на что не могут повлиять этой спонтанности влияния. Они в этой беспомощности имели на события большее влияние, чем даже властители на троне. Любое их проявление мечты безмерно бы изменило проявления реального мира, но не было у них даже действия или попытки — это заметить, им нравились ощущения собственной особенности больше.
Как обычно он прогуливался в этой кромешной, подобной Аду обстановке в любимом бежевом пиджаке и искренне ощущал и понимал – всё общество изнасиловано, как шлюхи, которые вообще в сути никогда бы не занялись распутством, то есть боль этого акта насилия срони безумной агонии неистовства. Естественно эти ощущения коллективного общественного класса не были пусты – где-то в Альянсе это делали с женскими особями постоянно, постоянно и безнаказанно издевались, что так же в подражании высшим классам по отношению к людям, чуть ли не Богов людьми успешно тоже осуществлялось. Как хотелось бы сказку, где это злодеяние стало бы хотя бы помощью женщинам найти какое-то дело в жизни или научиться выживать, но люди выбирали лёгкий путь, даже не задумываясь – в бешенстве издеваясь тут поближе расстоянием, так как сами боялись боли. С этой болью, как и суицидом – жизнь она сама побьёт, нужно просто наперекор пойти разок и то – как? Если нет наперекор – значит всё можно, нужно делать как и получается и подождать, пока не сдохнет Бог на Небесах. Потом система найдёт человека нарушителем и начнётся конспирация: «Плата дьяволу, то есть мстителю».
Жизнь всегда сама расставляет приоритеты в себе и человек в подобии следует тому же принципу в относительности осуществления собой чего-либо.
Егор продолжил прогулку и просто шагал в состоянии этого постижения глубинной безысходности собственной беспомощности – что он не потерял своё существование в реальности, а вечно тут будет мучим этой жизнью, пока мир сам не отдаст его далее в пересечении, но и то, это будет уже не он, только копия в другом мире его самого, словно в зеркале реальности.