Глава 15. Путь греха (Глава 17)

В тот же миг по всему городу разъехались присланные и местные войсковые подразделения – солдаты и боевики в сопровождении местной полиции бежали и вели с животными ожесточённый бой, разбившись на группы по три-четыре человека, а специально сформированные отряды военных складывались из групп по десять человек; в городских зонах, где воробьиные стаи имели плотность в численности более 30 гигантских птиц отправлялись целые полки сотнями человек, собираясь в огромные толпы и используя там уже более тяжёлое национальное вооружение, включая артиллерию – казалось, что город наполнился солдатами; Александр испугался, как бы его не обнаружили те из них, что работают на концерн по специальным контрактам, и, спрятавшись в переулок, смотрел на них.
Никогда в жизни ему не доводилось видеть солдат, что в стрельбе и беге от страха пошатывались, а при каждом промахе молились «во святей Троице Единому»; когда птицы активно начинали нападение в их сторону они, паникуя, то и дело спотыкались и падали, а стоило сейчас человеку упасть – он уже их еда, — о тело упавшего, как правило, валился ещё десяток таких же, так что вскоре по всей обширной городской площади валялись поедаемые воробьишками и синичками мёртвые солдаты – их были груды.
Зачем-то прислали несколько танков, что Александр посчитал идиотизмом. У любого танка скорость даже теоретически не поспевала за большой синицей, что даже на земле в прыжке была быстрее пешего человека, а порой синицам вообще удавалось их переворачивать и они становились в бою ещё бесполезнее, и если уж на, то пошло, артиллерия за их движением тоже не поспевала, а только выполняла тактическую задачу их отпугнуть, так как при выстреле в их скопления из десяти восемь успевали вовремя увернуться – всё это продолжалось до тех пор, пока небольшая группа синиц не стала намеренно охотиться на самих артиллеристов. Естественно, эти группы были посмелее и не молились славивому во время открытого сражения, понимая, что их жизни зависят, прежде всего, от них самих. В городе началась такая кутерьма, что Александр был рад выбраться с широкой площади, продолжая путь в сторону местной мэрии. Когда он добрался туда. Проход был свободен – всем было уже не до охраны этого здания, учитывая, что весь город кишел воробьями, синицами и прочими мелкими (размер с человека считался метким) пернатыми. Он прошёл в здание, найдя уже знакомый кабинет, и прошёл внутрь, застав там мэра, боевика, что был тогда с Ариадной (когда схватил Александра за волосы, но получил толчок от молодого мужчины в белой боевой форме и при падении ушиб нос), а в дальней части кабинета на диване сидели Айгерим и Азалия. Азалия оживилась, увидев Александра, но Айгерим сонно продолжила сидеть и наблюдать за тем, что будет дальше. Мэр сидел за большим столом и что-то торопливо записывал в записной книжке.
— Какой удачное время ты выбрал! И с оружием заглянул! Прекрасно! Я даже всю личную охрану отправил атаковать этих обезумевших тварей! – воскликнул мэр радостно, завидев Александра. – Тебе за этот подвиг можно поклониться: ты шёл лесами, не так ли? Ты, наверное, видел там это?
— Да, видел, но меня больше волнует вопрос о моём мёртвом отце, — сказал Александр, направив на него автомат. – Хотя, если задуматься, как тут не увидеть странных вещей вокруг, когда для вас даже жизнь человека стала менее ценной, чем собственный комфорт? Птицы вас прикончат – их там снаружи целые тысячи! А может, я смогу их немного опередить перед тем, как вам останется с простреленным мозгом умолять себя доесть?
— Я уже давно исчисляю человеческие жертвы в процентах, не считая смертельно раненных людьми, — сказал мэр, заглянув в записную книжку. Он встал и достал небольшой пистолет (по виду Александр различил, что калибр не меньше 10мм), — Ты посчитал неверно, что я безоружен – я всегда оставляю себе двух конец в шахматной игре, ведь они рано или поздно пригождаются. Азалия и Айгерим тоже вооружены, как видишь. Я жду сюда моих людей с минуты на минуту. Взгляни-ка в то окно. Кого ты там видишь?
— Никого, — сказал Александр.
— Значит ты можешь начинать свои молитвы святому Сыну Божьему, — заметил мэр с некоторой надменностью. – Ты просто не успел их увидеть! Да ещё на таком расстоянии! К тому же. Ты не задумывался, что если со мной что-то случится, Николай уже точно не даст тебе спокойно жить? Нападение на меня веский повод для всего правительства допросить и наказать тебя по всем пунктам сегодняшнего законодательства.
Но Александр его не слушал: он не думая открыл автоматную очередь мэру в грудь и голову, искренне полагая, что, хотя бы Святому Духу, он перед тем, что ему предстоит пережить с этими ранами помолился.
— Там кто-то идёт, — сказал он наконец, холодным взглядом глядя на Азалию, которая в злобных слезах тыкала в его сторону своим дорогим пистолетом. – Только что-то очень медленно идут. Странно это. Ты тоже ответишь за все свои грехи. Ты же понимаешь, что тебя выстрел в голову не убьёт?
(Если кто-то не понял, почему его родители умерли от выстрелов тогда: они, живя у водоёма, все приняли воду с радиоактивными минералами, так как озеро от него расположено недалеко, и свойства умирания организма у Александра и всей его семьи восстановились.)
— А-а! – взревел мэр. – Ты отброс, не трогай мою дочь, я тебе оторву твою тупую голову. Такие как ты всегда поступают одинаково, только сделай что-то не по-вашему. А зову я таких, как ты уголовники. Содеях грех против общества, ты даже не раскаешься.
— Я даже добавлю: «во все дни живота моего и на всякий час», — быстро усмехнулся Александр, спрятавшись за книжным шкафом от его выстрела. – У меня возникает ощущение, что ты игнорируешь реальные события настоящего, что выражается даже в твоих текущих действиях. Ты боишься меня не просто так: пойми, за моих родителей я на самом деле представляют угрозу твоему существованию. Я с радостью накормлю твоей плотью воробьёв, что прямо перед твоей мэрией, за то, что ты делал с людьми… Как говорится в той самой молитве, тебя «в прешедшия дни и нощи» люди уважали и возлагали на тебя огромные надежды, которые ты явно не оправдал своими действиями, разозлив стаи, с которыми сам же достиг соглашение. Поверь, сукин сын, тебе твоя былая жизнь покажется райской сказкой…
— Сначала должно быть дело, — сказал мэр, и не помышляя ни о чём, прикрыл Азалию, которая плакала от автоматной очереди Александра собственным израненным телом: пока Александр перезаряжал оружие, сидя за тем же книжным шкафом, он в простоте душевной озлобленности не заметил, как семь человек с пулемётами зашли в кабинет.
— Владимир, отдай людям команду достать эту ошибку природы из-за шкафа, — прибавил мэр своё веское слово. – Как я ранее сказал тебе, у меня в игре всегда два коня: один атакует справа, а другой – слева.
— Лучше бы ты был так умён в своих помышлениях о жителях нашего города… — начал было Александр, но ему приходилось стрелять в группу пришедших солдат, чтобы они не приблизились к его укрытию, хоть это и не слишком помогало их сдерживать, некий инстинктивный страх получить пулю в тело отсрочивал их приближение.
— Да эти тупые черви только и думают в своей жизни, что о жратве, — сказал мэр жестоко. – Все эти порядочные люди просто специально подготовленный к работам национальный ресурс! Ценный ресурс, но лишь временный!
Пока мэр говорил, Александр смог попасть в одного солдата, но пулей руку слегка зацепило, так как он не успел вовремя спрятаться от очереди пуль.
— Я бы хотел тебе сказать: «Что лучше быть пьяницей, чем убийцей в законе». Но, ведь, у тебя всё проще: у тебя один конь бежит направо, а другой налево, а куда при этом бежишь ты сам? Я искренне тебя не понимаю…
Сказав эти слова мэру, Александр в ярости смог попасть в ногу Азалии, намеренно прицелившись, однако сквозь окно, что было как раз за тем книжным шкафом, где он укрывался, пролетела ему в грудь, недалеко от сердца, пуля снайпера.
— Но я же тебе говорю: у меня их два! – отвечал мэр, немного пошатываясь от физической боли пулевых ран. – Один конь на посылках, а другой – на побегушках. Один из коней живёт, а другой конь тайноядением счастье бережёт – всё у меня по заповедям.
В эту минуту солдаты скрутили Александра, который еле дышал от тяжёлого ранения; он еле понимал, что происходит и не мог произнести ни слова, он мог только продолжать злиться на беспощадного подонка и его дочь, что прикончили его родителей, проклиная этот мир за то, что пули от них теперь избавиться не помогают. Он не видел, что до сих пор за перестрелкой с интересом наблюдает сонная Айгерим.
Александра куда-то отвезли. Пока его протаскивали в полубессознательном состоянии он только мечтал, что умрёт и больше не надо будет переживать этот лютый кошмар.
— Ну что ж, я выполнил обещание вашим и помог в защите города, да и этого поймали наконец, — сказал мэр, показывая на Александра в полубессознательном состоянии. Он надеялся получить от солдат информацию об обещанном ему вознаграждении, но тщетно – их вышестоящее начальство ни о чём не информировало; они были здесь с совершенно другой задачей, а об Александре узнали случайно от своего полковника, которому мэр успел отправить сообщение с телефона перед тем, как Александр успел добраться до его кабинета. Александр не подумал, что он мог его увидеть из окна. Через некоторое время Александра принесли куда-то и стали обрабатывать его раны, нацепив наручники на руки, что его разъяряло, так как он бы предпочёл сейчас смерть всему этому лицемерию и празднословию. Он смог расслышать разговор мэра с кем-то незнакомым ему.
— Он меня пугает! Да что там он! Меня пугает даже то, что я жив с простреленной башкой! – сказал мэр. – Мне дурно… Обработай мои ранения тоже!
К величайшему восторгу Александра от осознания того, что этой конченной сволочи хотя бы больно, он услышал, как мэра повели куда-то (видимо раны обрабатывать, которые Александр ему любезно оставил) и, понимая, что не смог достичь цели своего здесь пребывания он впал в некое уныние. Он уже не слышал их разговора в соседней комнате, но мог предположить, что ублюдок кричит там:
— Ай! – от обработки спиртом своей простреленной головы.
— Всё готово – я сделал для вас всё, что мог, — ответил, возможно, ему врач, занимавшийся перевязкой.
Внезапно в помещение, где он лежал, едва понимая обстановку зашли два человека (он судил по шагам).
— Давай сюда деньги, — шёпотом, но отлично слышно, сказал мэр. Александр пытался открыть глаза, но они начали закатываться.
Насколько он мог понимать услышанное, с мэром благополучно рассчитались и, почему-то, Александру стало легче – эмоциональные муки просто разжали его сердце из какого-то капкана. Раздался выстрел, потом истошный крик мэра, потом выстрелов стало много, а затем всё стихло. Кто-то вновь зашёл в помещение и сел рядом.
— Когда становится дурно и ты при смерти, всегда, на всякий случай, надо успеть покаяться в своих грехах этой сложной жизни. «А то будешь объят самым из них тяжёлым – «леностию», когда будешь мёртв», — сказал Николай, усиленно перебирая что-то на тумбочке рядом с его кроватью. – Лучше средства спокойно умереть с чистым сердцем не сыскать.
— Правда? – удивился Александр, сумев приоткрыть глаза. – Я не согласен. Умирающему можно попытаться разбудить рассудок брызнув водой или дав понюхать нашатыря, чтобы он успел оставить перед смертью последние мысли своими словами. Это лучше, чем покаяние!
— Знаю, знаю, — отвечал Николай. – Но ведь я сказал: «Лучше средства спокойно умереть с чистым сердцем не сыскать.» Лучшего, но не другого!
Александр ощущал в теле сильную слабость и не решился ему возразить.
— Кого-нибудь по дороге сюда встретили из того списка? – спросил Николай молодого военнослужащего, что зашёл в помещение, где лежал Александр.
— Никого, везде только мертвецы и птицы, — ответил ему солдат.
— Понятно, понятно, — сказал Николай. – Этот молодой человек, хоть и обожает прекословить, но, безусловно, выживать он умеет. Думаю, через пару дней он поправится и решим. Хотя пару дней или часов, вот в чём вопрос. Очень жаль, что те, кого мы обещались спасти не бегают столь быстро. Почему вы умеете выживать, а кто-то не может?
— Мы стараемся, как можем, — отвечал полковник угрюмо. – Мы ни за что не остановимся на половине пути!
— Конечно, стараетесь, — подтвердил Николай. – Иначе могли бы тоже остаться изувеченными полузомби там, на улице! Что ж, теперь перейдём к следующему вопросу, скажи-ка мне, что происходит в городе?
— Лучше я просто вышлю вам отчёт, — сказал полковник и, достав телефон, начал что-то набирать, поглядывая на Николая. Александр даже немного огорчился – ему сейчас интереснее всего было знать обстановку в городе. Потом полковник продолжил смотреть в телефон и неожиданно гаркнул:
— Они опять делают своё!
— Это, по-твоему, помешает нашим планам? – занервничал Николай, немножко передёргивая плечами. – Если они появятся в городе – отступаете со всех точек сражения! А то невежливо будет лишать их такой радости – защитить город от скоплений воробьёв самостоятельно! У меня просто от американцев гудит голова, словно там свирепствует дикий смерч.
«Маленький такой вихрь», — подумал про себя Александр со своей типичной иронией. Вслух же он спросил:
— Кто взялся за своё?
— Как – кто? Американцы, конечно, — отвечал Николай.
— Смертельный бой за корону или сражение за доказательство преимуществ? – спросил Александр.
— Ну, конечно, сражение, — сказал Николай. – Смешнее всего то, что теперь не друг с другом, а с птицами друг у друга на территориях! Можешь встать? Хотел бы ты взглянуть на это?
— Вроде бы уже могу. Так что вы с ним сделали? – спросил Александр, немного привстав.
— С кем? – спросил добродушно Николай.
— С Бахрамом Авраамовичем.
Николай рассмеялся жестоким смехом и пояснил:
— Мои люди им удобряют растения для улучшения экологии по его политическому плану. Не переживай, больше не воскреснет. Если что, не держи зла – я не знал о том, что его драгоценная дочка застрелила твою семью. С ней тоже поиграют за непослушание. Можешь отпустить месть и больше не идти на безумие. Кстати, с твоей сестрой всё в порядке, — она сейчас в той самой квартире, где вы жили до изгнания из города.
И, через какое-то время, Александр отправился с Николаем и его людьми.
И они отправились на центральную городскую площадь. Пока они ехали (Николай поехал в другой машине) Александр твердил про себя слова одной неизвестной песни:
Борьба за власть – ужасный рок,
Всем ведом этот бесконечный кровоток,
Борьба за ценности, за блага и комфорт
Напоминают непонятный натюрморт.
— Кто… победит… получит… этот… трон? – задал Александр мысленно вопрос в составе собственных размышлений, но от раны ему ещё было немного тяжело.
Когда они приехали на городскую площадь, Александр действительно увидел, что власти позволили американской армии оказать помощь в защите государства, но американских солдат оставалось очень мало в общем составе отряда, что истреблял «мелких» пернатых человеческих размеров. Он был очень удивлён, но они организовали что-то похожее на обмен частями армий, — часть русских и китайских войск тоже сражались с местной фауной на территории США, а где-то даже планировалось использовать ядерные ракеты. Николай объяснил ему, что они организовали это, чтобы устранить сомнения друг в друге с точки зрения общей политики ведения боевых действий, а также здесь был более сильный интерес – ведь в случае успеха отражения атаки птиц территории страны, которая не смогла сама отстоять свою безопасность фактически может считаться покорённой, если этот успех не обоюден. То есть, если посланная армия не смогла отстоять территории, захваченные взбесившимися птицами без вожаков стай, что в природе их держали в некоем порядке, то и здесь о стране складывалось мнение, что её легко можно покорить силой. Это Александру чем-то напомнило стратегическую игру, но устроенную мировыми властями.
— Это по всей стране творится?
— Ну нет! – сказал Николай. – Что это тебе в голову пришло?
— Будьте так добры… — проговорил Александр, задыхаясь от боли в лёгком. – Я вернусь в машину ненадолго… чтоб отдышаться немного.
— А ты не потеряешь многое за это ненадолго? – повторил Николай. – И это ты называешь выдержкой? А если бы на тебя сейчас напали или оклеветали тебя? Что бы сделал в таком состоянии? У тебя бы не было выбора – умереть или что-то сделать. Лично мне это не под силу. Вон, наши и американские самолёты пролетают быстро, отлично маневрируют. За ними птицам не угнаться даже с текущими размерами.
У Александра очень сильно болело лёгкое, которое прострелили ранее, так что он не мог в ответ сказать ни слова от сбоев дыхания. Так они спокойно и шли по краю площади, наблюдая сражение, пока не увидели наконец огромное прибывшее войско, принадлежавшее американцам, которые в отличие от многих наших бились так, словно отстаивают родное государство… Поначалу Александр никак не мог разобрать где американцы, а где русские, но наконец изловчился их различать по узору боевого камуфляжа.
Они прорвались вперёд, убив больше половины птиц, заполонявших городскую площадь (бои велись и в других частях страны), но и среди людей многих уже сложно было назвать живыми, а многие были просто разодраны. Александр с Николаем и ещё несколькими его людьми наблюдали бой недалеко от припаркованных машин.
— Многих наших солдат, что посланы на это сражение, только что выпустили из городских тюрем, — шепнул один из людей Николая Александру. – И даже обретя свободу они далеко не чаи распивают. Думаю, даже в тюрьме они жили спокойней и ели больше, чем теперь. Вот почему они так сражаются с птицами.
И, подойдя ближе к другому участнику собравшейся компании, он дружески обнял его за плечи, похлопав по спине.
— Как поживаешь, Владимир? – спросил он того самого солдата, что в кабинете мэра участвовал с Александром в той самой перестрелке.
Владимир только оглянулся на русских солдат, что лежали искалеченные со смертельными ранами под ногами остальных на том поле боя и печальным взглядом продолжил смотреть в небо.
— Хорошо тебе было в тюрьме, брат? – спросил снова человек Николая, имя которого Александр не знал.
Владимир снова оглянулся: его взгляд был пропитан таким осуждением, что казалось он вот-вот заплачет, но он опять не сказал ни слова.
— Что ж ты молчишь? – нетерпеливо воскликнул наёмник с неизвестным Александру именем.
Но Владимир только продолжал сверлить пустоту взглядом.
— Что ж ты помалкиваешь? – с интересом воскликнул Николай. – Как тебе сражение?
Владимир сделал над собой огромное усилие, преодолев желание вновь и вновь крутить в голове какие-то воспоминания.
— Очень хорошее, — отвечал он, сдерживая презрение. – Вот уже около восьмидесяти человек, что я насчитал за это время, будучи раненными воробьями были использованы как питательная приманка этим небольшим отрядом. Если рассуждать холодно, тактика отличная – пока птица отвлекается на раненного, они стреляют ей в голову или в район сердца.
— Значит, это считается отличной тактикой? – спросил, осмелев, Александр.
— Да, и для её воплощения в жизни есть почти всё и всегда, — отвечал Владимир. – Если честно, я бы тоже там не нашёлся и поступил бы точно также.
Через час площадь была зачищена, и многие американские и русские солдаты уселись на голый асфальт, тяжело дыша – они испытывали великую радость от успешно законченного боя посреди живых смертельно искалеченных товарищей, которых уже считали мертвецами.
— Перерыв, товарищи – пятнадцать минут отдыхаем! – закричал Николай. – Все направляемся в ресторан и там отпразднуем!
Они сели в машины и отправились в другую часть городка, где было относительно безопасно. Здесь кипела спокойная жизнь и они быстро нашли подходящее заведение (рестораны по-прежнему работали, а престиж работать там из-за катастрофы стал только выше). Пятеро незнакомых Александру людей, Владимир и Николай присели за свободный стол (броней почти не было). Все заказали множество интересных блюд, но Александр планировал воздержаться, так как за всё это время вообще нормально есть отвык – он в основном охотился на природе или ловил рыбу, когда был в изгнании, либо посещал города и там покупал на остатки наличных денег продукты – к тому же он не доверял Николаю. Николай сам выбрал блюдо и заказал Александру. Когда еду принесли Александр не сразу, но немного попробовал, — еда ему не слишком тут понравилась.
— Вряд ли сегодня они будут начинать ещё одну атаку на воробьёв, — сказал Николай Владимиру. – Поди, вели и нашим начинать! Отдохнуть у них было много времени. Пусть начинают только в этом городе, в Москве и Новосибирске пока никакой лишней инициативы.
Владимир кинулся исполнять приказание.
Александр молча смотрел ему вслед. Вдруг он оживился.
В ресторан зашёл мужчина, что был в прошлый раз с Ариадной. Он достал пистолет и побежал в сторону Николая через весь ресторан.
— Ему, видно, надоело жить без ранений и боли, — проговорил Николай, не понимая больше на него глаз. – Какая-нибудь мелочь и у них есть сразу повод для убийства! Тот лес по нему плачет горькими дождями!
Люди Николая встали, быстро избили его, отобрав из рук оружие и куда-то увели.
— Разве вы даже не выслушаете его причину, по которой он сейчас пытался вас покалечить? – спросил Александр, не понимая, почему он так спокоен.
— Не покалечь, убить. – Сказал Николай, радостно смеясь. – Спасибо, что рассказал мне, где находится это озеро.
После недолгого молчания Николай продолжил.
— Слушать его нюни мне ни к чему! Я итак знаю его причину! – сказал Николай. – Это из-за Ариадны он так яростно бегает. Она и другие раненные после схватки в той деревне отправились на то самое озеро, про которое ты им рассказал. Я отправил транспорт, чтобы забрать их оттуда, думая, что вода поможет им залечить смертельные раны, но нет. Видно, в условиях отсутствия приёма этой воды смертельные раны не регенерируют неспроста – Ариадна и остальные тихо уснули, и Всеволод винит меня в их смертях. Но он в этих рассуждениях был весьма небрежен и к себе, и к моей персоне. Хотя, я бы сделал о нём записи в архиве корпорации, так как служил он хорошо…
Он достал небольшой блокнот и ручку из кармана и начал писать.
— «Возможно, Ариадна того стоит – она была очень милой и доброй женщиной», — произнёс он вполголоса и взглянул на Александра. – Ты случаем не разобрался, как нам прекратить этот хаос?
Мимо, сунув руки в карманы, прошёл какой-то американец в камуфляже.
— I got the upper hand today (Сегодня я взял верх), — бросил он небрежно, едва взглянув на Николая.
— This is just a light warm up (Это только лёгкая разминка), — нервно отвечал Николай. — But why would you want to attack them head on? (Только зачем вам понадобилось атаковать их прямо в лоб?)
— To make them feel better (Чтобы им не было больно), — сказал спокойно американец.
И пошёл было мимо. Но тут его взгляд упал на Александра. Он круто повернулся и начал разглядывать его с глубочайшим отвращением.
— What… is… this? (Это… что… такое?) – спросил он наконец.
— This is one of ours (Это один из наших), — ответил один из подошедших назад людей Николая. Он подошёл к Александру и, представляя его американцу, сделал жест обеими руками, приглашая американца присесть с ними за стол. — We only hired him today! (Мы наняли его только сегодня!) This is a real expert on the current conditions of life among giant birds! (Это самый настоящий специалист по текущим условиям жизни среди гигантских птиц!)
— And I always thought that people like him were just showing off their self-esteem, (А я-то всегда полагал, что такие люди, как он, просто выпячивают собственное самолюбие) – заметил американец. — What did you say? Does he know how to survive in dangerous conditions? (Как ты сказал? Специалист выживать в опасных условиях?)
— He can talk himself (Он и сам умеет разговаривать), — торжественно отвечал человек Николая.
Американец задумчиво посмотрел на Александра и проговорил:
— Speak, specialist! (Говори, специалист!)
Губы Александра дрогнули в улыбке, и он сказал:
— You know, I've always been sure that Americans are like one character from our fairy tales in their multi-possessiveness. I've never seen an American alive before. (А знаете, я всегда был уверен, что американцы подобны одному персонажу из наших сказок своим многостяжанием. Я ещё никогда не видел живого американца.)
— Well, now that we've seen each other (Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга), — сказал американец, — We can agree that if you help us with our request, we will help you with yours. Okay? (Можем договориться: если ты поможешь нам в нашей просьбе, то мы поможем тебе в твоей. Идёт?)
— Yes, but it depends on what you want (Да, но смотря что вам будет угодно), — отвечал Александр.
— Order the pies, old boy (Заказывай пироги, старина), — продолжал американец, поворачиваясь к Николаю. — What you have on the table I will not take in my mouth! (То, что у вас на столе я в рот не возьму!)
— Soon, soon (Сейчас, сейчас), — пробормотал Николай и подал знак вернувшемуся Владимиру. – Закажи пироги, да поживее! – прошептал он. – Да не в ту сторону пошёл, там все официанты!
Владимир вернулся вместе с официантами и пирогами, один из которых поставили возле Александра, так же выложили сервировку: ножи, вилки, ложки и блюда. Зачем было заказывать ещё столько еды, Александр понять не мог. Всё это раздражало своей фальшивостью. В это время к ним подошёл один из русских офицеров – вид у него был усталый и сонный.
— And who is this? (А это ещё кто?) – моргая, спросил глухим и глубоким голосом, словно туба.
— Try and guess! (Попробуй, догадайся!) – воскликнул радостно американец. — You'll never guess. I couldn't even do it. (Ни за что не отгадаешь. Я и то не смог.)
Офицер устало посмотрел на Александра.
— Ты кто? – спросил он, зевая после каждого слова. – Военнослужащий? Уголовник?.. Гражданский?..
Не успел Александр и рта открыть, как американец закричал:
— It's a storyteller — that's what he is! (Это сказочник — вот он кто!)
— Что ж, давай пирог вместе попробуем, Сказочник, — сказал офицер и развалился в мягком стуле, почти положив затылок на спинку.
И взглянув на Николая и американца, он прибавил:
— Хорошо сидите! Давайте уже делить пироги, только по-честному!
Николаю, видно, не очень-то хотелось сидеть между офицером и американцем, но делать было нечего: другого места для него не нашлось.
— But now is the time to attack the packs that killed the Western part of this city, (А вот сейчас самое время атаковать стаи, что переубивали западную часть этого города), — сказал американец, хитро поглядывая на Николая. Бедный Николай так задрожал, что это можно было сравнить с его реакцией на потерю своего положения.
— Yes. We've already scouted the area. The entire Western part is torn to pieces, only a small percentage of people managed to hide in buildings, but even then – in some of them, the Windows are broken: sparrows got inside. However, we can easily win the sweep of this part if we bombard the clusters. (Да. Мы уже провели там разведку. Вся западная часть на куски разорвана, только небольшой процент людей успел попрятаться в зданиях, но и то – в некоторых из них окна выбиты: воробьи проникли внутрь. Тем не менее, мы легко одержим победу при зачистке этой части, если проведём бомбардировку скоплений.) – сказал офицер.
— I doubt, (Сомневаюсь), — заметил американец.
— I drove you to the neighboring part of Russia here, puppies, (Я ж вас прогнал по соседней части России здесь, щенки), — разгневался офицер и приподнялся.
Ссора грозила разгореться, но тут вмешался Николай. Он очень нервничал и его голос дрожал от волнения.
— По западной части России? – переспросил он. – Это немало! Как вы проводили зачистку – через южные или северные маршруты магистралей? Вид некоторых мест там не имеет себе равных…
— Всё это нами сделано в жутчайшей панике, — проворчал офицер и снова развалился на стуле. – Пыль стояла столбами – всё кишело птицами и мёртвыми вокруг. Что это Сказочник себе пирога даже не отрезал?
Александр спокойно сидел за столом, внимательно слушая их разговор, и взял нож, отрезав себе кусок из вежливости.
— Ничего не понимаю, — сказал он офицеру (он почти уже привык к тому, что они его называют сказочником, хотя и не припоминал, чтобы давал им повод для этого). – Я не слишком голоден, потому и не отрезал. Наверное, в городах, что ближе к Байкалу и Чёрному морю, настоящая жатва, не так ли?
— You are absolutely right — people go to theft and murder in order to live longer. It's not like you have small birds-there's nothing left to catch. (Ты совершенно прав, — люди идут на хищения и убийства, чтобы подольше пожить. Там не как у вас птицы мелкие – там как схватит, так нечему и оставаться.), — неожиданно заметил американец. — When we conducted a joint operation there to clear the territory of birds, it was necessary to first identify large clusters and only after a series of bombardments, which did not always end in our victory because of the larger species of birds in this area of your country, we could begin landing operations. (Когда мы проводили совместно там операцию по зачистке территории от пернатых, было необходимо сначала обозначать большие скопления и только после серии бомбардировок, которые не всегда заканчивались нашей победой из-за более крупных видов птиц этого района вашей страны, мы могли начинать десантные операции.)
Конечно это было бессмысленно, если учесть факт истребления большей части граждан этих районов, но Александр считал, что им следовало лишь припугнуть птиц оружием и попытаться с их вожаками достичь договора, как сделал мэр его города, при всём его презрении к нему. Насколько Александр помнил то, что читал через мобильный телефон, Россия сейчас состояла из трёх зон: Западная, Северная и Центральная – для каждой части страны публиковались разведывательные данные об уровне опасности участка страны, чем он активно пользовался, когда отправлялся в ближайшие города через лесные участки.
— Отрезай себе ещё пирога, — сказал офицер, когда увидел, что Александр сидит с пустой тарелкой.
— It's not fair! (Это нечестно!) – закричал американец. (Александр в растерянности посмотрел на него, проигнорировав предложение офицера.) – He will not be able to help in our activities if he was not a participant in combat operations, which we have already discussed! (Он не сможет помочь в наших мероприятиях, если он не был участником боевых операций, что мы уже обсудили ранее!)
— Sometimes you need to look now, not in the past: look, he didn't take anything, (Иногда смотреть нужно сейчас, а не в прошлом: гляди, он ничего себе не взял), — сказал офицер полушёпотом. – Ты любишь пирог, сказочник?
Не успел Александр ответить, как на улице загудела сирена.
Он никак не мог понять, откуда именно на улице раздаётся звук, но вокруг даже стены заведения сотрясались. Сирена гремела всё громче и громче и совсем измотала уши Александра.
Люди, что сидели помимо них в заведении, повскакивали со своих мест и бросились бежать. Они решили поступить похожим образом. Когда Александр направлялся к выходу, краем глаза он увидел, как офицер с американцем тоже поднялись со своих мест, разгневавшись, что их оторвали от еды, а после, на улице они увидели причину сигнала: на район начала нападение небольшая стая дубоносов, атакуя людей на земле (дубоносы не атакуют с воздуха на землю) – по размерам они ничем не уступали местным воробьям, которыми кишел весь город.
«Если сейчас они не покинут город, — подумал Александр. – тогда уж все тут и останутся навек!»