Глава 4 (Глава 5)

Белые облака плыли по ластящимся дымкам небес Питера, и, немного погодя, небо словно замело громом среди белого дня. Множеству людей смутица забивала головы так, что никто не мог сосредоточиться: все пребывали в мучительной неразберихе и бессмыслице, не понимая, что происходит вокруг них.
Люди просто наслаждались или страдали от того, что существуют, удовлетворяя свои потребности на последние заработанные деньги.
Как бы жизнь не повернулась – нужно мыслить постоянно, так как в ином случае всегда обстоятельства формируют пропасть впереди. Как не прыгай – не перепрыгнешь её потом, как только наткнулся. Неизбежно в пропасть в этом случае придётся упасть и разбиться: в жизни иначе ни у кого не получалось, пока он спал в обыденности своего оптимизма, для которого нет должной почвы под ногами.
Артём так и ходил с работы и обратно на работу. Дни беспрестанно летели. Всё было хорошо, пока тело в его квартире не начало жутко вонять. Он созерцал распространение этого запаха, но мыслей о способе его предотвращения на ум не приходило. Иногда людям множество мыслей спонтанно приходит, а иногда жизнь не одного решения не посылает. Он не мог в данном случае найти решение вопроса, как не мог тогда обнаружить необходимый ip сервера взлома данных. Просто не мог.
Причины здесь не ясны, но, можно предположить, что Артём просто был одержим глубоким страхом некоего возмездия за это. Однако, что за сила свершит это возмездие? Он об этих вещах не знал ровным счётом ничего.
Пока он, наряду с остальными современниками, претерпевал муки изувечивающей человека обыденности, снося удары стремления своего сердца к чему-то возвышенному и необычному, в местных полицейских участках уже получили разрешение на поиск Ольги Жаневровой по заявлению её отца, который никак не мог с ней связаться, будучи в Свердловске.
Через несколько дней оба друга спохватились и отправились в аэропорт, собрав необходимые вещи для отъезда – они обоюдно решили, что ковать железо надо, пока горячо, а не то им запретят выезд. Однако в аэропорту они случайно заметили, что их уже кто-то ждёт. Да, они не знали точно, но увидел полицейского оба передумали пользоваться этим видом транспорта. Вместе они, ощущая уже друг от друга некую степень соперничества в вопросе изощрённости решений и плодов своего ума, отправились в пропахшую телом Ольги квартиру Артёма.
Даниэлю периодически звонила жена, которая беспокоилась о любимом муже, не зная о том, чем он сейчас был занят.
— Куда поедем? – спросил Даниэль.
— Ты меня спрашиваешь? – возмутился Артём, — ты же самый умный! Я самый глупый из нас двоих, так что сам и отвечай на свой вопрос!
— Ты хочешь в тюрьму? – холодно произнёс товарищ.
— Нет, — похолодел Артём.
— Значит едем в одну из деревенек на берегу Невы – там поселений много и, чем мы глубже забредём, тем выше наш шанс отстоять свободу, — сказал Артём.
Путь мужчин был нелёгким: они на автомобилях доехали по ближайшей дороге ровно до той её части, где ещё было реально проехать. Потом машины нужно было спрятать, так как оставь они их на парковке – они бы их лишись навсегда. Азарт соперничества и взаимосвязанности опьянял мужчин: они, словно под каким-то гипнозом, завели автомобили в лес и там завалили ветками и листьями: как будто это поможет их спрятать. Оба знали, что кому будет нужно их транспорт непременно обнаружит.
Два часа пути спустя мужчинам было жарко: воды они собой не взяли, а идти до одной их местных деревень – необходимость. Порой людям кажется, что у них в жизни всегда есть выбор. Какое это заблуждение! Обстоятельства даже обыденности часто складываются так, что при всей призме выбора человек постоянно живёт в дне сурка. Имея выбор: поступить как обычно или поступить иначе человек всегда делает как обычно. Что это значит? Нет выбора по существу: чем выше многогранность решений, тем для образования выбора выше от человека нужен интеллект, а то он так на инстинкте одно и тоже по своей природе и делает, всё укореняя надоевший всем и всему до жути закон повторения истории. В этом роковом стечении обстоятельств своих участей мужчины добрели ещё час спустя до небольшой деревеньки прямо возле Невы. Они зашли туда в надежде, что найдут место, где смогут отсидеться года два-три. Их обоих тюрьма уже пугала больше, чем потеря работы и, так или иначе, положения в обществе. Они предполагали, что тело Ольги найдут в квартире Артёма, а потому искали сейчас способ скрыться от полиции.
Внезапно из какого-то ветхого домика с облезающей синей краской каркаса выглянула старушка и спросила:
— Вы за боеприпасами? – её глаза блестели такой честностью и искренность в этом вопросе, что оба мужчины невольно умилились.
— Нет, бабушка, — с уважением сказал Даниэль, — мы ищем, где остановиться. Денег у нас с собой не так много, но мы вам сможем заплатить.
— Да не надо, ребятки, — сказала бабушка, — заходите. Только я больная и старая. Родные у меня в городе живут – если что уж в болезни не бросьте.
— Конечно, бабушка, — обрадовались мужчины и зашли в домик.
— А как вас звать, бабушка, — спросил Артём, — я Артём, а это Даниэль – мой хороший товарищ.
— Я Грета, — ответила бабушка, — можно просто по имени, можно бабушка Грета, а можно официальней – Грета Тимофеевна.
— А у вас тут уютно, — сказал Даниэль, присев за столик.
— Да, стараемся, милок, — сказала Грета, — чего натворили-то? Убили кого что ли? Дело-то житейское. Вон у Митрофана только год назад мужик прятался: сорвался несчастный и жену сковородой насмерть забил. Год он его прятал, а нынче он не в России: вместе на Кавказ уехали работать. Что терять? Жизни тут всё меньше и меньше оставляют людям: любой в наши дни может сорваться. Однако мальчики, убивать не следует: вы тем делом своим же детям будущее закрываете. Вы уж послушайте бабушку – я давно живу на этом свете.
— Конечно, Грета Тимофеевна, — сказал Даниэль, поглядывая на побледневшего Артёма.
— Я сорвался, — сказал Артём, — вы правы.
— Ну не терзайся, милок, — всё образуется, — сказала бабушка, — я тебя научу свою раздражительность в узде держать. Сама давно оружием занимаюсь в этой местности: в нашем деле без сильной воли и выдержки бизнес не пойдёт. Али придут цепные за тобой – спрячетесь. Они там почти все меня знают. Располагайтесь оба на чердаке – там места много и чисто. Постель в той комнате берите. Ещё потом огород вскопать немного надо – я недоделала.
— Спасибо, Грета Тимофеевна, — сказал Артём и пошёл располагаться.
Даниэль взял в коридорчике лопату и пошёл копать.
Свежий воздух деревеньки воскресил что-то умершее в Даниэле, и он ощущал за работой только безмятежность.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Живые существа радуются. Вот, они, убив, радуются, а Вся потом убирать за ними ошибки. Не уберёт Вся – суициды совершают, чтобы больно не было, а уберёт Вся – жалуются, что жизнь у них говно… Как Вся их понять? Надо постараться, а то опять ошибки будут…
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
В время шло – прошёл период самоизоляции коронавируса COVID-19. Всё боялись новый вирус, что от обиды, словно пищал: «Не бойтесь меня, я всех убить не могу, я очень слабый, просто от меня больнее…» Но реакция толпы на него была такой, словно был столь же опасен, сколь и чума. Люди потеряли за периоды, что не работали и сидели дома последнее – кто-то единственное кафе, что кормило его семью, оставшись в долгах; кто-то последнюю работу, оставив себе единственную надежду на революцию; кто-то всю самоизоляцию переживал ужас жизни в голоде среди бетонных стен и пил лишь воду, радуясь, что запретили отключать коммунальные услуги. Люди страдали от запрета на свободу, не понимая в реальной среде её относительность. Свободу не любит лишь тот, у кого она уже есть: это очень удобно, когда в вопросах сложных жизненных обстоятельств за тебя кто-то думает и в таких святых людях надо уметь видеть природного лакея – свободный человек волен относиться так, как хочет. Свободный человек понимает и естественные ограничения своей свободы, искренне их ценя – чем выше свобода, тем выше вероятность ошибки. Это всегда так в природе: кто кажется тупым, просто свободнее биологически. Здесь речь не о вредных людях, а именно о неумехах, неудачниках – у них всегда выше уровень свободы, так как они никому не нужны. Если ты, читатель, из таких – лови момент! Это ненадолго! Сейчас надо учиться на своих ошибках и на полную их совершать в разумных пределах. После такие люди часто сами останавливаются, познав ошибки. Они формируют у себя бесценнейший опыт и часто потом становятся предпринимателями.
Свободные люди в этой обстановке и начали формировать и выражать первыми своё, пусть субъективное, но мнение об этом: кто-то утверждал, что всё это устроенное проявление уменьшения уровня инфляции по Земному шару; кто-то видел в этом экономию Министерства Здравоохранения, что небольшое количество больниц в камеру строят для отчётности, не имея на должное количество объёмов финансирования; кто-то в этом видел демонстрацию своего уровня власти со стороны США, как мирового гегемона – мнений было очень много и все они были правы. Каждый человек выразил частичку им воспринятого – оставалось лишь собрать картину обстоятельств.
Вот она приблизительно: организация ВОЗ для обоснования своего престижа запустила эту акцию борьбы с COVID-19, так как эпидемия достаточно тяжёлая, а больниц даже в США по статистике не хватает. Они вместе и придумали всех оставить дома: так все сезонами переболеют и всё будет хорошо, а, чтобы о том не заподозрили, в процессе раздуем панику и построим столько больниц, сколько успеем. Всём было завещано ходить в масках и перчатках, соблюдая прочие установленные эпидемиологические нормы своих Министерств Здравоохранения – люди поверили и большинство всё соблюдали, не понимая, что вообще случилось. Многие на этом очень хорошо заработали: никто не растерялся, кроме тех, что чего-то лишился в этот период. И, пока все сидели дома, и появился плюс: нет высокого спроса, предприятия торговли, магазины, рестораны и прочие, что крутят большие капиталы начали закрываться – начал восстанавливаться баланс товарно-денежного обращения. Просто с точки зрения экономики предприятия распространяющего характера только увеличивают инфляцию – это чистая правда, так как дополнительные деньги на них нужны и их стало больше, чем заводов. То есть деньги есть, а их основа то – лишь распространение продукции. То есть при такой экономической структуре деньги представляют собой высоколиквидные, но обесцененные в товарном выражении активы – хоть ими швыряйся, что многие богачи, кстати, с психа в эти деньки тихонечко практиковали, чтобы о них, как о Павле Дурове, никто ничего не написал. Если это было, то не сбылась их мечта – в этой книге о них написано. Вот.
Люди начали выходить на работу и на улицу, вдыхая свежий воздух – кто-то вообще сразу стал просить еды или денег, после отмены карантина и самоизоляции. Почти никто в некоторых местах в это и не поверил: люди друг к другу так и ездили весь период самоизоляции, проводя вместе весёлый и горячительный цикл карантина.
В самом Госаппарате всё боялись заболеть: симптомы были у многих, но все молча ходили на работу, ожидая, пока не будет высокой температуры. Многие политики поддались параноидальным настроениям и смотрели друг на друга, словно на потенциальные источники инфекции. Ах эта безысходная игра в догонялки с вирусными инфекциями: сколько народ их не переживал, а всё одно и тоже – словно каждый раз всем нам вирусы заранее машут белым платочком в конце туннеля нашего от них побега, словно, когда ты заболел этой гадостью, войну проиграла родная держава, словно всю планету захватили инопланетяне – какое сокрушительное это фиаско, когда ты так предохранялся, чтобы всё в итоге заболеть какой-нибудь дрянью. Если бы можно было представить коронавирус неким роем таких вирусов, то как было чудесно созерцать панику Госаппарата более высокой агрессивности: все бы, видя витающие облака вируса, что только не делали: хватались бы за голову, визжали, надевали бы противогазы, закрывались бы на металлические двери с сильной вентиляцией, а то и наоборот – вообще бы изолировались под герметичный колпак без вентиляции… Сколько чудесных вариантов предполагаемой реакции. Это так мило на самом деле, когда люди боятся маленькую инфекцию. Дело в том, что этот тонкий момент юмора только врачи-инфекционисты: коронавирус не самая опасная инфекция – это чистая правда. Есть такие виды инфекций, на которые даже смотреть страшно: переболеть живым подобным просто из-за последствий не захочется – можно инвалидом поле так и остаться. В связи с такими известными опасными болезнями ВОЗ ничего не говорил: а они иногда имеют массовое распространение и профилактические меры по всему земному шару бдят – от глистов некоторых, например, — почему вот именно несчастный миленький коронавирус так опасен? Судя по 3D фотографиям – очень даже миленький одноклеточный. Помучает, да отпустит. Если же от него умер, то разве такая мучительная смерть? Умереть можно и без вируса в этой жизни: ВОЗ могут всем сказать сидеть дома, чтобы меньше двигались люди, а то износ сердечной мышцы, реакции сосудов и кровообращения на изменение давления воздуха. Давайте вообще не будем жить: опасно и страшно.
Такие настроения витали в Госаппарате в обыденный рабочий день. Значительных законодательных изменений не по плану не было – всё шло по давно обозначенному плану федерального развала по благо единоличной власти над территориями.
В этот же день вечером одна из их сотрудниц, что был не столь выделяющейся из толпы сотрудников Кремля, в очередной раз получала дома побои от не столь успешного по сравнению с ней мужа. Женщина никому об этом не рассказывала, страшась потерять работу – узнай там кто, уволили бы вообще не спрашивая ничего. Муж тоже понимал, что жена кормилец: по лицу никогда не бил, но бросить эту привычку не мог – он считал, что один фиг, мода сейчас в Москве такая. Ему это казалось модным и всё – человек не рассказывал особо о том, потому что вообще это считал обыденной и популярной давеча тенденцией. Она же просто терпела это, постепенно теряя стабильность своего рассудка: её состояние напоминало афганский синдром, но она отчаянно сопротивлялась любой слабости, — она даже не пыталась уже защищаться от бешенного супруга. Ей было проще вытерпеть очередную его выходку, чем вообще реагировать – пусть тело болит, но ей нельзя поддаваться эмоциональным слабостям. Во многих своих снах она так мечтала убить его: он не давал ей развод, шантажируя, что расскажет коллегам – она была в прочно сделанном капкане-колесе. Эта история не имеет конца – можно лишь предположить, как они будут драться в старости, когда она уйдёт на пенсию: она такая же садистка, как и он – она понимала это, иногда всё же целуя его с искренней любовью. Бывают же пары…
Всё это составляло обыденность очередного дня, что сливалась новыми начинаниями в людях, как и каждый подобный день.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Какой интересный сегодня был день. Вся любит, когда им скучно: они такие естественные и милые все, когда скучают. Сегодня даже никто никого е убил – какой сегодня день хороший. А он чем занят?
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Демид смотрел по сети репортажи местных журналистов: обыскали квартиру Артёма, где было обнаружено разложившееся тело Ольги Жаневровой. Женщина была убита ножом, которым ей перерезали горло. И Даниэль, и Артём покинули город – полиция вела их поиски, проверяя все местные дома в деревнях пригорода.
— Ты здесь? – спросил Демид воплощение этой жизни.
— Правильное мнение, — обрадовался мир.
— Можешь мне показать, что с ними случится, когда они их найдут? – спросил Демид проявление этой жизни. А что? Логичная просьба, почему нет?
— Конечно, покажу. Вся тоже интересно их найти в себе, — ответил мир и исчез.
Через тридцать минут Демид увидел некое подобие образа в пространстве, где было видно происходящее, словно в портале или зеркале:
— Имей ввиду, это будет завтра, а не происходит сейчас, — пояснил мир.
— Хорошо, — ответил Демид, с любопытством созерцающий события сквозь само время.
Он увидел там, как Грета обнаружила происки полиции в домах её сожителей, моментально среагировав: она обоих хлопцев за стеллажами в погребе спрятала и досками заложила, наказав даже не дышать. Оба мужчин послушно сидели в укрытии, не дыша. Потом в погреб кто-то зашёл и начал швырять вещи: они от страха так порывались хоть пикнуть, но было страшно. Потом полицейский порывался доски убрать, но их так много было, что вот не смог человек себя переломить и эти тяжести тут ещё ворошить: нет там никого. Нужно Грете, что давно с ними согласовывает дело, тут прятать уголовников, конечно…
Полицейский вылез из пыльного погреба, остальные тоже всё обыскали:
— Спасибо, Грета Тимофеевна, мы дальше, — отчитались молодцы перед бабушкой.
— Может чайку налью или молочка? Весь день, поди, маетесь, — предложила Грета.
— Ой, спасибо, — сказал один, — я не откажусь от молока и, если можно, товарищам тоже налей. Из-за каких-то не владеющих собой гадов постоянно все переворачивать приходится…
Грета из бидончика, что стоял на кухне, всем разлила молоко в чашечки и всем троим полицаям принесла: мужчины с благодарностью и жадностью всё осушили – они правда пить хотели очень сильно.
Грета попрощалась с ними и закрыла дверь, не подавая пока разрешения уголовникам вылазить. Через час она спустилась в погреб, чтобы посмотреть, как там всё разворотили: она долго раскладывала всё по местам – со всех стеллажей всё поскидывали. Потом она сказала:
— Обыск был весьма поверхностный, — вам так повезло. Вылезайте, коты окаянные.
Артём и Даниэль даже вскрикнули от радости, что можно наконец! Они там сидеть устали жутко: все лёгкие забились пылью и чем-то затхлым.
Даниэль ещё созерцал, как они подпрыгивают в тёмном погребе, рядом с бабушкой, радуясь, что остались непойманными.
— Так интересно, — сказал мир, — Вся очень любит, когда живые существа друг с другом играют.
Демид рассмеялся:
— Ну, да, — с твоей позиции они, возможно, так играют в жизнь.
— А чем это всё не игра? – удивился мир, — они такие маленькие, так мало живут…
— Понимаешь, — решился объяснить Демид, — это относительно тебя так в обилии, а вообще не так мы мало и живём…
— Да, Вся понимает, — сказал мир, — ты знал, что Вся даже атомы может смотреть без микроскопа?
— Нет, я не знал, — с любопытством сказал Демид, — но это мне говорит о многом в твоих свойствах.
— Вся радо, что тебе интересно, — сказал мир, — ты не дашь Вся совет? Как оракул при гадании…
— Ну, это как? – спросил Демид.
— Вся тебя в любом случае умнее, так как Вся старше, — сказал мир, — но Вся в тупике. Вопрос очень важный и нужен кто-то тупой помочь разобраться…
Демид рассмеялся и сказал:
— Ну, хорошо, я попробую помочь.
— Здесь такое дело: Вся смотрело генетические ошибки в людях и животных опять и увидело вреди вас шлюх. Почему мужчины их так унижают? – спросил мир.
— Потому что они считаются низшим классом женщин, лишённых природной красоты и гордости, — пояснил Демид.
— Вся за них так обидно. Они по-настоящему красивые и сильные – вы просто не видите их красоту и изощрённость в поиске способа выживания в вашей стране. Они, ничего не умея, не имея возможности что-то изменить, так как не имеют генетического опыта и силы противостоять волне человеческого презрения выбрали жизнь, а не суицид, как многие – это же достижение? Как вот Вся их научить теперь восстанавливать своё достоинство и отказать мужчине даже за большие деньги? Вся так хочет их подстрекнуть… Вот как дьявол в религии считается подстрекает… Вся коварное…
— Хм, — задумался Демид, — для этого им надо решить, чем они будут заниматься, а иначе их не примет общество.
— Они их не примут в любом случае, — сказал мир, — ваши люди не умеют прощать своим дурное прошлое, даже учитывая, что никто из вас от такого не застрахован в своих решениях: ошибки разные, а суть у них едина. Коммунисты вы, а «долой бесполезных из стаи» – это ваш главный лозунг, как социального стада. Вся бы хотело, чтобы их всех взяли работать в монастыри и деревни – они бы там детей растили и им всем помогали. Они иначе заболеют: женщины, как организмы должны менять мужчину один раз в год, а то у них генетические болезни начинаются.
— Спасибо, кстати, я учту, — сказал Демид, — я этого не знал.
— Почему они бедных, что просятся в монастыри выгоняют? – спросил мир, — Вся плачет дождями, разделяя боль сердец ими обиженных так живых существ. Они Вся века назад обещали принимать в свои ряды всех, кто нуждается в помощи. Вся привело человека, а они его только унизили. Если честно, когда вы строили коммунизм, Вся за это живым существам приказало сжигать церкви – иногда они не могут не слушаться Вся. Вся хочет им опять это сделать.
— Да, сложный тупик, я соглашусь, — сказал Демид, — но я тоже не знаю, чем я могу помочь таким женщинам. Несомненно, если бы я влюбился искренне, я бы помог хотя бы одной, но пока для меня это не актуально. К тому же и времени свободного у меня не столь много – ты знаешь.
— Будь Бог жив, он бы тебя наказал, что ты не бросил Всё и не кинулся помогать шлюхам – он такой был. Вся уже за совет тебе благодарно. Вся продолжит пытаться им помогать искать решение в выживании, но, как бы было хорошо, если бы и остальные помогали выживать индивидам своего же вида: они часто помогают только, чтобы почувствовать себя хорошими, а не просто ради здоровья своего вида. Любая умершая шлюха потом может много опасных матировавших вирусов пустить и умрут остальные, веря в проклятья. Помощь своим в беде – это как гигиена. Вы все одинаковые, а потому вы не должны друг друга так бросать и издеваться – всегда потом цепная реакция проявляется. Понимаешь, насколько это серьёзный и важный вопрос? У вас же даже эпидемии таких болезней были из-за этого. Вы даже не подумали, что эти вирусы возникли из-за шлюх: вирусы в живых организмах, которые нарушают свою природу и гигиену проявляются. Первый организм обычно не болеет – он как бы создатель вируса, а остальные умирают. Вся же знает…
— Люди вообще склонны игнорировать сложные обстоятельства и вещи: это не единственная ими игнорируемая проблема, понимаешь? – сказал Демид, — ты же видело Джана? Он тоже такая же шлюха – всеми брошенный, честный человек. Просто я не знаю, как то, о чём ты меня спрашиваешь изменить – я лишь могу попытаться в чём-то стать иным сам.
— Ты уже много сделал с теми живыми существами, — сказал мир, — спасибо вам. У вся есть просьба.
— Конечно, проявляй, что надо, — ответил миру Демид.
— Надо попытаться в монастырях показать Сатану, — сказал мир, — чтобы они поняли, что, если опять кому-то откажут, Вся их искалечит временно.
— И что для этого требуется? – спросил Демид.
— Вся само всё сделает, — ответил мир, — нужна мелочь сейчас, чтобы Вся из памяти им потом сделало. Сделай для Вся запись пространства, как в Атлантиде делали.
— А как? – с интересом спросил Демид.
— Ультразвуком и огнём, — сказал мир, — просто огнём нарисуй чудовище в пустоте, которую видишь, а потом в центре рисунка поставь динамик прибора, с которого будет исходить ультразвук – получится запись. Это для Вся, как точка опоры, – мы потом найдёт информацию по этой отметке.
Демид улыбнулся и сказал:
— Конечно я сделаю, — это совсем не сложно. Хоть немного криминал ощущается, не думаю, что кто-то узнает.
— Да, — сказал мир, имитируя шёпот, — мы никому не расскажем.
Мир исчез, как проявление общения с Демидом, всё продолжая поддерживать расу самоубийц.
Демид нарисовал зажигалкой мордочку смайлика с зубками, так как ничего другого огнём рисовать ему не пришло в голову, а потом он запустил ультразвук частоты 10 000 Гц с мобильника в центре пространства, где рисовал. Он понимал, что это лишь отметка направления будущих проявлений реальности в отношении священников и монахов: результат будущего он знать сейчас не мог…
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Спасибо живому существу: всегда мне помогает. Редко кто даже пытался Вся по-настоящему помогать – только о себе мечтать и могут… Себе бы помогли хотя бы… Любви от Вся к себе просят, когда молятся, а делать даже для себя им лень… Интересно, как тот живой существ?
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Дом, который купили Джану был хорошо обустроен: позаботились и об интернете, и об электричестве, хотя за водой ему приходилось ходить к местному колодцу, а туалет был «житейским», так сказать.
Жизнь Джана текла изо дня в день в рутине: он был искренне благодарен Демиду и не смел даже просить большего. Некоторые растения на участке прекрасно росли, но на семена ему нужны были деньги, а потому он возобновил поиски работы, стараясь найти просто востребованность в физическом труде. Его гордость давно уже была уничтожена людьми. Пока он был на улице – он просто искал работу. Паспорт всё это время он носил при себе, а ИНН восстановил с большим скандалом на прошлой неделе. Он никому там не рассказывал о том, что пережил в этой стране: если бы он рассказал, его бы только начали унижать. Люди не ведают сочувствия, так как для этого сложного проявления эмоционального проявления у человека требуется большой уровень в плане объективности оценки внешних обстоятельств и реакций других людей. Сочувствие и соболезнование, если это не лицемерие, является большой интеллектуальной работой – это целое искусство процесса эмоционального мышления. Это нужно человеку не только для собственного развития, а даже просто для совершенствования природных линий собственного естества – пытаться помочь выживать хоть немного существу своего вида в природе естественно, а вот стремиться убить слабых из-за того, что они тебя раздражают, увы, не очень. Всё живое стремиться оберегать свой вид и своё потомство – только потомство в первую очередь, а остальных как получается, но вот чтобы слабого до момента его смерти животные затаптывали… Лично я смотрела кучу передач об этом, но даже в тяжёлых условиях отсутствия пищи каннибализм есть только у некоторых видов обезьян… И то – они лишь одного убивают и быстро – им не нужно его унижать, словно он добровольно на смерть ради сородичей идёт… Некая генетическая ошибка в людях, словно мучает многих, изводя до тяжёлых заболеваний. Джан видел эту ошибку у некоторых: в тех, кто, страдая сам в этом стаде, срывался на нём, стремясь забыться. Сравнение общества со стадом не должно унижать – общество и есть огромное человеческое стадо. В стаде надо уметь жить. Если человек это не умеет, то он будет в тупике: никто из людей один не выживает. Многие, оказавшись одни в лесу даже огонь разжечь не смогут. Джан же умел хотя бы это, а потому и хотел уйти в лес: там есть хотя бы растения, пусть и в не очень хорошей экологии, а в городе для него не было ничего.
Он полол растения и с ужасом вспоминал, как искал в большом Петербурге воду: он пробовал просить, но на него просто не обращали внимание – всем некогда. Сначала он ощущал панику и продолжал просить, но жажда мучила слишком сильно. Джан и набрел тогда на речку в черте города и пил прямо оттуда: потом он больше вообще не просил ничего у людей, так как чувство осознания того, на сколько он вообще мешает своим существованием его сильно угнетало.
Джан никого не осуждал: люди просто его не понимают. Эта нелепость отношения к нему просто непонимание обстоятельств: они думают только о себе, а кто-то просто не имеет времени или денег ему помочь. Он сам должен найти способ остаться в живых.
Джан вытер пот со лба, отпустив мысли, приводившие его в естественный ужас осознания нелепости всего этого: когда он был в этом положении, он ощущал себя мышью, попавшей в конвейер для консервов. Система работает, а он вне этого – его просто все игнорируют. Безразличие…
Джан отправился в дом, чтобы посмотреть кто ему оставил предложение. Поиски работы у него были успешны: так как он умел в области физической работы многое его начали звать на разные шабашки. Сердце мужчины потихоньку успокаивалось…
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Молодец, живой существ! Молодец! Вся так боялось, что ты будешь жадничать и хотеть, чтобы все всё за тебя дальше делали… Если бы другому так помогли, он бы проявил недовольство тем, что ему дали. Многие люди, получая что-о легко всегда хотят больше. Вся радо за живого существа! Какой сегодня день был хороший. Вся подарит всем хорошую ночь.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *