Книга «Конечная станция»

Конечная станция 1/2 (Глава 1)


  Ужасы
123
44 минуты на чтение
0

Возрастные ограничения 18+



Когда человек, страдающий фобией, видит что-то, что заставляет его внутренности сжаться с мерзким холодком, он не всегда способен отвести взгляд. Это может быть полураздавленная гусеница, пытающаяся ползти, оставляя за собой след из густой желтоватой жижи. Зияющая чернота за приоткрытой дверцей шкафа в темноте глубокой безлунной ночи. Или даже просто картинка на экране монитора с изображением множества бескровно-красноватых отверстий в чьей-то руке. Есть в таких вещах некоторая отталкивающая притягательность, срабатывающая на некоторых людях как магнит для наполненного страхом взгляда. Именно такой взгляд был в ту минуту у Тани, замершей у аквариума с живой рыбой в супермаркете.

Рыбам было тесно и душно, они беспорядочно и бессмысленно толкались скользкими боками, выпучив пустые глаза в немом крике. К этим глазам и был прикован ее взгляд, блуждая от рыбины к рыбине. Но вот он остановился на одной и уже не мог сдвинуться к следующей. У этой рыбы глаза были самыми пустыми, самыми мутными, самыми ужасными. У той рыбы, что перевернулась и всплыла брюхом кверху.

В аквариум плюхнулся сачок, заставив тех его узников, что еще цеплялись за свою жизнь, засуетиться вдвойне суматошно. Одно привычное движение — и мертвая рыба уже в воздухе, скрылась вместе с сачком по ту сторону своей стеклянной тюрьмы.

Так, должно быть, и возносятся на небеса люди. Должно быть, всего на секунду, прежде чем отправиться гнить к прочему мусору.

«Поезд», — всплыла кверху брюхом мысль, заставив девушку наконец отвести взгляд и направиться к выходу, так ничего и не взяв.

Ей срочно нужно было купить билет.

***

Гуля приоткрыла глаза и уставилась в потолок. Спать ей больше не хотелось, но так же не хотелось и шевелиться. Собственная голова казалась неподъемно тяжелой — должно быть, спала девушка очень долго. Мерное покачивание поезда и ритмичный стук его колес тоже не располагали к тому, чтобы встать. Далеко не сразу, медленно, как капли из плохо закрученного крана, ее голову наполняли мысли. Неспокойные, тревожные мысли, одна из которых, появившись, тут же взяла верх над остальными. Не успев еще испугаться, Гуля попыталась найти ей ответ, но не смогла. И вот тогда ей и завладела паника. Девушка рывком поднялась на локтях и схватилась за лежавшую под боком вместительную кожаную сумку, обводя купе взглядом широко раскрытых глаз и рваными вдохами заглатывая тяжелый пыльный воздух.

Она не помнила, как легла спать в прошлый раз. В одежде и в обуви? Прямо на голую полку, не постелив даже матрас? Невозможно. Гуля прижала ладонь основанием ко лбу. У нее вырвался тихий стон. Что она вообще помнила? Вот она говорила по телефону с мамой, а вот поехала на вокзал, чтобы купить билет… но куда? Стук колес становился быстрее. Поезд набирал скорость.

На полке напротив, спиной к Гуле, лежала незнакомка с рыжими волосами в ярко-красной клетчатой рубашке. На нижней полке, прислонившись спиной к стене и прижав колени к подбородку, сидела еще одна девушка, одетая в белую блузку и черные брюки. По взгляду Гуля сразу поняла, что та напугана не меньше нее, и тоже мало что понимает, но с ее губ все же сорвался вопрос:

— Где мы?

— Я не знаю, — тихо ответила девушка, не глядя на собеседницу. – Здесь все умирает. Но ничто не умирает до конца.

К горлу Гули подкатила тошнота. Она перевернулась на живот и взглянула в окно в слабой надежде хотя бы примерно понять, где находится. Но проносящийся за ним пейзаж, конечно же, был ей не знаком — каменистая пустошь с редкими валунами и невысокими мертвыми деревьями. Серость и пустота повсюду, насколько хватало обзора.

— Никого нет, — снова подала едва слышный за шумом движущегося состава голос девушка с нижней полки.

— Что?! — переспросила Гуля несколько громче, чем хотела.

— Никого нет, — отрешенно повторила незнакомка.

Рыжая девушка с верхней полки приподняла голову и замерла на несколько секунд, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем она резко развернулась и встретилась взглядом с Гулей. Ее глаза наполнились слезами а рот открылся, но беззвучно закрылся вновь. Гуля вдруг подумала, что хорошо ее понимает. Ситуация складывалась не из тех, где легко сформулировать правильный вопрос.

***

Какое-то время Лика плакала почти беззвучно, лишь шмыгая носом и размазывая слезы по округлым, будто детским щекам. Черноволосая девушка с восточной жилкой в лице, занимавшая верхнюю полку напротив, растерянно переводила взгляд с ее раскрасневшегося лица на окно и обратно. На полке под ней лежала еще одна незнакомка, накрытая по плечи одеялом. Ее рот был приоткрыт, одна рука закинута за голову, а вторая безжизненно свесилась до пола. Мертва, — решила Лика и заплакала громче, перебивая стук колес.

— Ну что ты, — предприняла нерешительную попытку успокоить ее соседка напротив. Тише, тише.

— Хочу домой, — прерывисто озвучила свою единственную мысль Лика сквозь всхлипы. — Дима меня потеряет…

— Никого нет, — раздался тихий голос с полки под ней.

Эта реплика стала последней каплей. Лика судорожно вцепилась в складную опору и завыла в голос. И тут мертвая девушка снизу всхрапнула и открыла сонные глаза.

***

Рине, как и остальным, потребовалось несколько секунд, чтобы хоть немного сориентироваться в обстановке. Она сбросила одеяло и села, спустив ноги в кедах на пол.

— Как...- она не закончила свой вопрос и на секунду закрыла лицо руками, слегка надавив пальцами на глаза. — Что… Где…

Рыдания рыжей незнакомки раздражали, мешали сосредоточиться на ситуации. А еще раздражал ее взгляд — она уставилась на Рину с перекошенным от страха лицом, будто увидела привидение. Реакция не заставила себя долго ждать. Без раздумий, на автомате Рина поднялась на ноги, притянула рыжую дрянь к себе за ворот рубашки (верхняя пуговица оторвалась и отскочила куда-то под полку) и влепила ей мощную оплеуху. Отчасти это помогло — та наконец заткнулась и только продолжала шумно всхлипывать, ошарашенно уставясь на агрессоршу. По ее левой щеке растекался след от удара, еще более красный, чем само ее заплаканное лицо. Рина отпустила ее и окинула взглядом лица всех трех своих соседок по купе. По ним сразу стало ясно, что удовлетворительного ответа она не получит, но свой вопрос она все же озвучила:

— Какого хрена, вашу мать, здесь происходит?!

Ответом ей был только мерный стук колес.

***

Не дождавшись ответа, высокая незнакомка в голубом джемпере рывком распахнула дверь в купе и исчезла в коридоре, оставив после себя клубы пыли, кружащиеся в лучах закатного солнца. Гуля слезла с полки, тихо чихнув в ладонь, еще раз окинула взглядом оставшихся соседок и поспешила за ней, по привычке повесив сумку на плечо. У нее не было ни одной дельной мысли касаемо того, что можно предпринять в такой ситуации, так что она решила просто следовать за кем-то, кто казался более уверенным.

Бумагу с расписанием станций девушкам найти не удалось. В купе проводника тоже никого не оказалось. У входа стоял понуро сгорбившийся мешок с постельным бельем, а на столике — надорванная с краю упаковка пластиковых бутылок воды с выцветшими до неузнаваемости этикетками. Одна бутылка, почти полная, лежала рядом, перекатываясь по гладкой столешнице. Сиденье покрывал заметный невооруженным глазом слой пыли.

— Может, в соседнем вагоне..? — нерешительно предположила Гуля.

Но дверь в соседний вагон оказалась заперта. Воздух в тамбуре был чуть посвежее. Вероятно, поэтому девушки, не сговариваясь, решили там задержаться. Негласная лидерша мрачно мерила шагами тесное пространство, вглядываясь то в одно, то в другое окошко. Гуля же вжималась спиной в запертую дверь, стараясь как можно меньше мешать проходу.

— Я рву стоп-кран, — возвестила ее попутчица.

Гуля хотела было возразить против остановки посреди неизвестной пустоши, но не успела — раздался металлический скрежет и…

***

… и красная металлическая ручка осталась в ее руке, оторванная от проржавевшего насквозь крепления. Несколько секунд Рина неотрывно смотрела на нее, отказываясь верить своим глазам, прежде чем размахнуться и с грохотом бросить об пол. Оставалась последняя надежда, хоть и слабая — что в других купе найдутся люди, способные объяснить, куда едет поезд и как они оказались на нем. Черноволосая прилипала снова последовала за ней, но Рине было все равно. Ее интересовали только ответы.

Купе номер один. Заперто. Бух-бух-бух, — врезался в дверь кулак Рины. Несколько секунд она напрягала слух, пытаясь различить хотя бы звук с той стороны. Тщетно. Очевидно, за дверью никого не было.

С купе номер два им повезло чуть больше. Дверь тоже была заперта и на стук там тоже никто не отозвался, но звук с той стороны определенно был. Тихий-тихий звук плача.

— Эй! — крикнула прилипала и забарабанила в дверь с неожиданной энергичностью. — Откройте, пожалуйста! Мы хотим поговорить!

Никакой реакции. Оставив ее ломиться в одиночестве, Рина перешла к следующей двери. Уже подняв было руку, чтобы постучать, она замерла, прислушиваясь, и тут же почувствовала, как поднимаются дыбом волоски на задней стороне ее шеи.

Из-за двери доносился приглушенный смех.

В данной ситуации он звучал… странно. Противоестественно. Что-то в этом звуке наполняло ее иррациональным первобытным страхом, которому она была не в силах найти объяснение. Ноги сами понесли ее дальше по коридору. К счастью, уже в полуметре от двери с цифрой III жуткий смех больше не был слышен.

Из четвертого купе доносились тихие звуки ударов, будто кто-то из последних сил бился головой то ли об столик, то ли об стену.

— Мы можем помочь! — соврала сквозь дверь снова присоединившаяся к Рине попутчица. — Откройте! Вы меня слышите? Откройте!

Стук прекратился, но через несколько секунд возобновился чуть громче, чем был. Другой реакции с той стороны двери не последовало.

В купе номер пять что-то негромко рычало. «Собака, — подумала было Рина, но тут же отмела эту мысль. — Нет, собаки так не рычат. Скорее как будто...»

Как будто кто-то неумело пытался собаку изобразить. Девушки переглянулись и, не сговариваясь, перешли к шестому купе. Его дверь встретила их тишиной — почти облегчение по сравнению с предыдущими. Уже совсем без надежды Рина дернула дверь за ручку и дважды грохнула в нее кулаком — скорее чтобы спустить пар, нежели ожидая получить ответ. Но ответ последовал — два таких же удара с другой стороны, заставившие Рину отскочить назад от неожиданности. Ручка двери дернулась, будто кто-то попытался открыть ее изнутри, забыв отпереть замок.

— Там кто-то есть? — громко спросила ее попутчица.

— Там кто-то есть? — эхом отозвался голос из-за двери, очевидно, но плохо копируя тембр и интонацию.

Ручка дернулась снова.

— Это не смешно! — со злостью за свой испуг крикнула Рина и ударила дверь ногой.

— Это не смешно! — повторил голос и что-то глухо врезалось в дверь изнутри. — Там кто-то есть? Это не смешно!

Бух-бух, — два удара, в точности повторяющих ее собственные. Снова дернулась ручка. Рина подумала, что сходит с ума. Она никогда не была особо пугливой, но мысли о том, кто или что может выйти из шестого купе, погнали ее к единственному месту, где можно было от него отгородиться.

— Там кто-то есть? — неслись ей в спину приглушенные крики. — Это не смешно!

У седьмой двери девушки даже не остановились. Им слишком хотелось оказаться хотя бы в относительной безопасности.

***

Лика, так и не сумев успокоиться до конца, все же слезла со своей полки и собиралась присоединиться к своим более решительным соседкам, но как раз столкнулась с ними в дверном проеме. Одного взгляда на их лица ей хватило, чтобы спешно отступить. Нижняя челюсть вновь задрожала, предвещая еще один истерический приступ.

Та, что повыше, русая, вломилась внутрь первой и не глядя рванула дверь влево, ударив в плечо и прижав на секунду к косяку вскрикнувшую от боли черненькую спутницу. Еще секунда суматошных телодвижений в тесноте — и дверь наконец грохнула об косяк. Щелкнул замок, окончательно отгораживая четырех попутчиц от неведомой угрозы по ту сторону. Черноволосая проскользнула мимо Лики и забралась на свободную нижнюю полку с ногами, прямо в обуви, потирая ушибленное плечо и прижавшись спиной к окну. Что бы их ни преследовало, она явно хотела быть от этого как можно дальше. Другая девушка напротив, прильнула к запертой двери ухом, обводя купе полубезумным взглядом, словно лихорадочно просчитывала, что можно предпринять, если с той стороны послышится что-то угрожающее. Но тишину нарушало лишь их громкое дыхание и будто чуть замедлившийся стук колес. Лика закрыла рот руками, тщетно пытаясь не всхлипывать.

Спустя бесконечно долгую минуту русая девушка отлипла от двери и присела на правую полку, потирая пальцами напряженное лицо.

— Чт-т-то т-т-там? — с трудом выдавила из себя Лика, чуть оторвав от лица ладони.

— Нихера хорошего, — отрезала русая и прикусила кончик своего большого пальца, но тут же раздраженно отдернула руку. — Там кто-то есть. Но помощи не будет.

— Никого нет, — раздался слабый, как будто очень усталый голос молчаливой блондинки, за все это время не пошевелившей и пальцем.

— А я сказала, там кто-то есть! — рявкнула на нее высокая девушка и подалась было вперед, явно с недобрыми намерениями, но закончить движение не успела.

Ее придавило к сиденью одновременно инерцией и жутким металлическим визгом. Поезд затормозил и так резко, как это только возможно для поезда. Все четыре пары глаз обратились в окно. За ним были обшарпанные дома, тяжко нагроможденные друг на друга.

«Цивилизация, — сладко стукнуло в голове Лики. — Люди. Помощь».

Высокая девушка в голубом джемпере, похоже, подумала о том же и напрочь забыла о своем раздражении. Она поднялась с полки, но тут же замерла в нерешительности. Глядя на нее, замерла и черноволосая, спустившая было ноги на пол. Теперь все взгляды были обращены на дверь. Да, теперь она отделяла их от свободы. Но вместе с тем она по-прежнему отделяла их от страшного «кого-то».

Теперь драгоценные секунды летели с ошеломляющей скоростью. Никто не знал, как долго простоит на станции поезд. Вероятно, именно мысль об этом подстегнула голубой джемпер. Она взялась за ручку, осторожно, будто боясь, что та ударит ее током, и прошептала, обращаясь к остальным:

— Ни звука…

Щелк.

Лика снова закрыла рот руками и задержала дыхание. С громким (слишком громким!) шорохом дверь отъехала вправо. Русая осторожно выглянула, бросив взгляд в дальний конец коридора. Пусто. Медленно и почти неслышно она скользнула за дверь. За ней, помедлив, последовали черная водолазка и, к удивлению Лики, все еще казавшаяся необъяснимо спокойной блондинка в белой блузке. Выходить за ними было по-прежнему страшно, но еще страшнее казалась мысль о том, чтобы остаться одной. Лика наконец выдохнула и поспешила за остальными, стараясь вовсе не вкладывать свой небольшой вес в шаги.

Коридор тянулся невыносимо долго. В какой-то момент ей показалось, что череда одинаковых закрытых дверей, покрытых потертым лаком, никогда не закончится. За одной из них, отмеченной стершейся цифрой IV, ей послышались глухие удары, но вслушиваться она побоялась. В остальном вагоне висела тишина, которую нельзя было бы назвать иначе как мертвой. Но вот впереди раздался тихий щелчок и скрип петель — к счастью, дверь вагона оказалась заперта лишь на секретку. Не в силах больше сдерживаться, Лика в три негромких прыжка пересекла отделявшее ее от темноты тамбура расстояние. Дальше в спасительный светлый прямоугольник по короткой металлической лесенке и — свобода!

Протолкнувшись мимо замерших у самого выхода блондинки и брюнетки, Лика вдохнула воздух полной грудью, но тут же глухо закашлялась. Он был совсем не так свеж, как ей представлялось. Во рту появился тревожный металлический привкус. Восстановив немного дыхание, она окинула голый перрон взглядом, ища свою четвертую спутницу. Та быстро шагала в сторону нависающего над асфальтом невдалеке невысокого здания, ржавая вывеска над которым гласила: «ВОКЗА».

Было в этой отсутствующей букве что-то неприятное. Что-то тревожное, под стать странному привкусу воздуха. Отгоняя от себя это леденящее чувство, Лика поспешила за голубым джемпером, скрывшимся уже за массивной деревянной дверью.

На деле дверь оказалась еще тяжелее, чем на вид, но девушке придавала сил надежда. Ровно до того момента, как она протиснулась в отворенную щель и ввалилась в пыльный полумрак помещения.

Единственным источником света внутри были лучи закатного солнца, с трудом пробивавшиеся сквозь грязные окна. Облупившаяся краска на стенах. Холодный каменный пол. Спертый, застоявшийся воздух. Похоже, девушки были первыми гостями на этом вокзале за долгое-долгое время.

Русая металась между кассами, барабаня в стекла и пытаясь разглядеть за ними хоть что-то. Очевидно бесперспективные усилия. Голубой джемпер замер — его владелица осматривала окружающее пространство, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то.

Зацепилась — и бросилась вглубь помещения к ржавой, но крепкой на вид металлической решетке, перегораживающей проход к лестнице вниз.

"… ыхо… оро..." — прочитала Лика остатки таблички и поспешила на помощь.

Но даже вдвоем они не смогли приподнять ее и на миллиметр. Бесплодные попытки быстро были брошены. Русая в отчаянии сплюнула на пол и мрачно двинулась обратно к выходу на перрон. Лика поплелась за ней, шаркая по пыльному кафелю подошвами. Силы покинули ее окончательно. Их не осталось даже на панику. Наваливалась, придавливая к земле, растекалась ртутью по венам черная безысходность.

Оказавшись снаружи и выйдя из тени вокзала, она проследила глазами за взглядами других двух ее спутниц и у нее вырвался болезненно-сдавленный смешок. Как она не заметила раньше? Может быть, просто не хотела замечать?

Окна домов за забором. Пустые черные провалы, все до одного. Вокруг не слышно ни людей, ни машин, ни животных. Ни одной птицы в небе. Пустой, заброшенный город при пустой, заброшенной станции. Казалось, даже насекомые его покинули. Или хуже того — Лика гнала от себя эту мысль, но та вцепилась в ее сознание всеми своими когтями — вымерли.

Тишину прорезал гудок, похожий на рев умирающего слона. Три пары глаз синхронным рывком повернулись в сторону локомотива. Блондинка же с равнодушной готовностью взялась за поручень и не спеша поднялась обратно в вагон.

— Ты куда? — окликнула ее Лика.

— Первый гудок, — последовал все такой же спокойный ответ. — После третьего поезд тронется. Надо вернуться.

— Хрена с два он тронется, — прорычала себе под нос высокая и решительно зашагала на звук.

«В самом деле, — подумала Лика. — Поездом должен кто-то управлять. Кто-то, кто сможет помочь».

Но облегчения мысль почему-то не принесла. Слишком уж успело окрепнуть чувство, что на помощь не придет никто. Зато что-то вроде опасливого интереса вызвала другая мысль: кто так напугал ее попутчиц, когда они исследовали вагон? Лика отошла от поезда к самому забору, приподнялась на носочки и вытянула шею, пытаясь заглянуть как можно глубже в вагонные окна. Ей не хватало роста, но если бы кто-то сидел прямо за столиком, в самом углу, она должна была бы его увидеть.

Если бы.

Если бы там было хоть что-то, хоть один человеческий силуэт. Да хоть бледная, безносая, зубастая рожа, прилипшая к стеклу и пожирающая ее голодным взглядом. Даже это было бы не так ужасно, не так гнетуще, как эта душная пустота, наполнявшая, казалось, весь вагон. О, и если бы только вагон…

Послышались удары кулаков по металлу — голубой джемпер виднелся в сотне метров по направлению движения поезда, вплотную к локомотиву. Ответа, очевидно, не последовало.

— Откройте, суки! — услышала Лика срывающийся крик на пределе человеческих возможностей.

Раздался второй гудок. «Будто издевка,» — подумала Лика, но тут же покачала головой. Издеваться могут только люди. Пустая ржавая машина лишена такого свойства. Она просто делает свою работу. У нее есть колеса — и она едет. У нее есть гудок — и она гудит. На нее бесполезно злиться, ее бесполезно умолять. Она — просто кусок железа.

Лика подняла голову к небу. Она никогда не была особо религиозной и сейчас очень об этом жалела. Ей безумно хотелось обратиться хоть к кому-то, кто услышит, кто сможет помочь, но она не могла подобрать слов. Редкие мирные облака висели практически неподвижно, освещаемые уходящим за горизонт солнцем. Им до ее мучений определенно не было дела.

Послышался звон разбитого стекла — похоже, ее наиболее решительная попутчица нашла какой-то камень или отколовшийся от основания забора кусок бетона и бросила в окно локомотива.

На несколько секунд повисла тишина. Видимо, не дождавшись реакции, русая девушка развернулась и зашагала обратно к своему вагону. По ее побагровевшему лицу было видно, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

— Есть там кто? — спросила Лика, прекрасно зная ответ.

— Никого нет, — ответил тихий голос из темноты тамбура.

Русая только молча скрипнула зубами, поравнявшись с Ликой, но ее взгляд тут же обратился к окнам вагона. Очевидно, ее тоже посетила мысль попробовать туда заглянуть и оценить уровень угрозы. Она так же отошла к забору и легко запрыгнула на его бетонное основание, схватившись руками за ржавые прутья, моментально оставившие грязно-бурые следы на ее джинсах и джемпере. И тут прозвучал третий гудок.

Черноволосая девушка дернулась и запрыгнула в вагон, который с протяжным скрипом едва заметно тронулся с места. Лика тут же поспешила за ней — ведь поезд оставался ее единственным шансом добраться хоть куда-то, пускай веры в это почти и не оставалось. Уже стоя на верхней ступеньке, она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как их русая спутница спрыгивает с забора и устремляется за отъезжающим вагоном. Ей вдруг живо и ярко представилось, как поезд ускоряется и уезжает, оставив девушку в полном одиночестве на закрытой и заброшенной станции среди ржавого металла и крошащегося серого бетона. Но вот схватилась за поручень сильная рука с коротко обрезанными ногтями и Лика на автомате поспешно уцепилась за вторую, втягивая свою спутницу в прохладу тамбура.

— Ну, что видно? — снова спросила она.

Девушка в голубом джемпере была значительно выше нее ростом, и встав на основание забора, вероятно, могла видеть внутренности купе гораздо лучше. Но ответ последовал не от нее.

— Никого нет.

Лика без особой надежды слабо вцепилась глазами в лицо высокой девушки, но та лишь грубо оттолкнула ее и зашагала по коридору к последнему купе, на сей раз не стараясь заглушать шаги. Она по-прежнему хранила молчание, будто одновременно соглашаясь со словами блондинки и отказываясь признавать ее правоту. Последняя понуро побрела за ней следом. «А куда мне еще идти?» — говорила ее сутулая фигура. Лика с брюнеткой молча перекинулись полными отчаяния взглядами и направились следом.

Голубой джемпер с грязными пятнами, а за ним и белая блузка скрылись в дверном проеме. Лика как раз следом за брюнеткой проходила четвертое купе, из которого по-прежнему доносился равномерный глухой стук.

«Может, запись?» — подумала она.

Девушка почти не испугалась, услышав рычание из-за пятой двери.

«Точно, запись. Что же еще?»

Но вот следующий звук, хоть и был куда более обыденным, заставил ее сердце упасть в самые пятки:

Щелк.

Девушки завизжали и бросились вперед. Обеим было совершенно очевидно: если что-то рычит по-собачьи и при этом способно справиться с замком-секреткой, ничего хорошего от него ждать не стоит.

Чуть не упав, они ворвались в восьмое купе. Не обращая внимания на удивленный взгляд русой попутчицы, Лика захлопнула дверь и заперла ее на замок. Глаза ей застилала мутная пелена — она снова плакала от страха и никак не могла остановиться. Но даже сквозь ее рыдания все услышали как в нескольких метрах по коридору открылась дверь номер пять. Следующие несколько минут девушки напряженно вслушивались в перемещающиеся по коридору туда-обратно редкие тяжелые шаги и фальшивое, но оттого еще более пугающее рычание. Ситуация окончательно перестала поддаваться логическому осмыслению. За окном мелькали редкие заброшенные постройки, мертвые деревья и валуны. Поезд снова набирал скорость.

***

Пока остальные с ужасом вслушивались в звуки за дверью, девушка в белой блузке клевала носом, опираясь локтями на столик. Где-то на периферии ее зрения скакали игривые зеленые точки. За ними ни в коем случае нельзя было пытаться уследить, иначе ее голова тут же безвольно падала на руки и поднять ее снова с каждым разом было все тяжелее. Она не знала, сколько времени уже провела без сна. Она была уже не уверена, что понимает саму концепцию времени.

Солнце медленно падало за горизонт. Медленно падали вниз ее веки. Она вздрогнула и распахнула глаза пошире — не спать, только не спать. Но как же хотелось хотя бы прилечь. Хоть на минутку. Ничего страшного ведь не случится, если она просто опустит голову на полку и вытянет ноги, не закрывая глаза?

В горизонтальном положении по телу разливалась предательски сладкая слабость. Не закрывать глаза, ни на секунду не закрывать глаза…

Движение. Ее соседки. Встали над ней и замерли. Смотрят. У них страшные глаза. По-рыбьи пустые и мутные. Они пытаются что-то сказать, но издают только какой-то булькающий стон, мычание, словно пытаются говорить под водой. Оно становится все громче, давит, давит на уши. Хочется подняться, отодвинуться от них, убежать куда-то от этих рыбьих глаз, но не получается шевельнуть и пальцем. Словно на все тело давят сверху неисчислимые объемы темной, мутной воды. Хочется кричать от невыносимого ужаса, но на выходе получается лишь тот же мычащий стон. Он все нарастает и не разобрать больше, их это звук или ее. Голова вот-вот взорвется от напряжения.

Что-то трясет ее за плечо, все сильнее, сильнее и…

— Очнись! Эй! Очнись!

Девушка в белой блузке вскрикнула и подскочила. Назад, к окну спиной, колени к подбородку — отстраниться, закрыться. Они смотрят, смотрят… но нет. Их глаза. Обычные человеческие глаза.

— Что с тобой? — с беспокойством спросила соседка в красной рубашке, присаживаясь на ее полку чуть в стороне. — Ты в порядке? Ты так стонала…

Не спать. Не спать. Именно поэтому — не спать. Каждый раз одно и то же. Нельзя спать. Нель…

Рука рыжей попутчицы дотронулась до ее колена, заставив вздрогнуть снова.

— Как тебя зовут? — спросила она чуть громче, чем надо было — вероятно, уже не в первый раз.

Как меня зовут? Ну да, имя. Мое имя. У меня ведь должно быть имя, правда? Как давно я его не слышала. Оно так странно звучит. Меня точно так зовут? Да, кажется кто-то когда-то называл меня так. До поезда, где-то в другой жизни. Меня зовут…

— Меня зовут Таня.

Свидетельство о публикации (PSBN) 36931

Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 06 Сентября 2020 года
Роман Смородский
Автор
Я люблю людей. В своих произведениях, даже в самых сюрреалистических, я стараюсь натуралистично показывать то, что считаю интересным - главным образом..
2






Рецензии и комментарии 0



    Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии.

    Войти Зарегистрироваться
    Мухи 3 +2
    Моральное уродство 8 +2
    В лифтах теперь опасно 0 +1
    Тварь должна была умереть 0 +1
    Мальчик, которого не было 0 +1