Генрих и Гектор

Дождь мог хлынуть в любой момент.

В разрыве черных туч над холмом, покрытым густым лесом, все еще проглядывало голубое небо, и пробивались солнечные лучи, но над землей воздух загустел, сделался тяжелым и влажным. Кроны дубов, буков и елей волновались под порывами холодного ветра, такого непривычного для середины августа.

Гектор угрюмо поглядывал на тучи и брел за старшим братом. Он уже сто раз пожалел, что предложил именно этот день и именно этот лес для их похода, во время которого, как он представлял, они должны были поговорить по душам и примириться.

Ярко-синий туристский рюкзак Генриха покачивался в такт шагам в паре метров впереди.

Они уже долго шли друг за другом молча. Разговор не клеился. Слишком много произошло за последние годы такого, что стеной вставало между ними: между Гектором и его семьей.

Вспомнить хотя бы тот последний запой, когда безобразно пьяный младший брат попал под суд из-за угроз соседу. Или запой позапрошлой осенью, после которого жена Гектора — теперь уже бывшая — с малышкой Мари пришла в дом свекров в поисках убежища. Ну и довольно мерзкий случай три года назад, когда Гектор стащил у старшего брата кредитку…

Тучи чернели и сгущались, словно подстраиваясь под угрюмое настроение мужчины. Он уже почти провалился обратно в пучину самобичевания, но тут Генрих, обернувшись на ходу, спросил:

-Так куда ты устроился?

Гектор встрепенулся.

-Я сейчас работаю в доках на каре. Платят неплохо. Погрузка, отгрузка… — Он изобразил рукой, как вилки погрузчика поднимаются и опускаются. — А ты все там же, да? В университете?

-Да, преподаю…

-Мама сказала, что ты будешь доктором. — Гектор улыбнулся. У него самого с учебой не заладилось.

-Защищу кандидатскую, а потом начну писать докторскую.

-О чем?

-Интеграция иноэтничных мигрантов в немецкое общество. — Привычно оттарабанил Генрих.

Гектор иронично перефразировал:

-Как приручить дракона?

-Вроде того. — Старший брат усмехнулся и взглянул на младшего уже благожелательней. До гекторовых проблем с алкоголем они легко находили общий язык. — Ты мог бы вернуться в колледж, чтобы закончить обучение, знаешь?

Гектор пожал плечами.

-На мне теперь судимость из-за той ситуации… с соседом. Ни в какие льготные программы я не попаду. А денег сейчас… Их хватает, но колледж заберет все. Я лучше потрачу их на дочь.

Ветер задул сильней.

Генрих с беспокойством поглядел на тучу над головой.

-В прогнозе погоды сегодня осадков не было.

-Погоду не распланируешь. Кажется, поход не удался. — Гектор предложил: — Пойдем обратно и просто посидим где-нибудь?

Слова сорвались с языка раньше, чем он успел подумать, что Генрих может неправильно его понять. Брат нахмурился, а выражение его лица стало отстраненным. Пришлось поспешно объясняться.

-Посидим — в смысле, съедим по шницелю, выпьем кофе…

Генрих устало вздохнул.

-Ты забыл. Я вегетарианец.

Хрупкий мостик понимания пошатнулся, едва встав между ними, и снова повисло молчание.

По листве застучали первые тяжелые капли. Дождь, наконец, начался. Сверкнула молния, гром же загремел только через несколько секунд: эпицентр грозы был еще далеко.

-Пойдем вперед. Нам ближе спуститься с холма по этой стороне. — Сказал Генрих.

Двое мужчин поспешили вперед сквозь нити дождя, которые все больше и больше напоминали водяную стену.

За следующие несколько минут стихия развернулась над холмом со всей мощью и обрушилась на лес, будто бы озеро перевернули вверх дном. Вода хлестала по деревьям и по земле, резкие потоки затопили низины и посбивали с веток листья. Скоро с верхушки холма побежали пенные ручьи.

Футболки прилипли к телам. Кроссовки промокли насквозь, и ко всему прочему стали тяжелыми из-за земли, которая налипла на подошвы, превратилась в платформу и нарастала с каждым новым шагом.

Неожиданно очередной порыв ветра принес приторный запах сладостей. Гектор удивленно повертел головой. Откуда?..

Он едва видел, куда шел, так что врезался в брата, когда тот вдруг остановился.

-Ну что там?! — Прокричал он через рев бури.

-Дом!

Генрих посторонился, и взгляду Гектора открылась поляна, посреди которой стоял современный одноэтажный коричневый коттедж с белой крышей. Он взялся там будто из ниоткуда и выглядел чуждым в глубине леса. Ни гаража, ни дороги к нему не было заметно, но сейчас не это было главным. Главным было то, что у дома была веранда, и на нее не заливалась вода.

-Попросимся переждать. — Решительно сказал Генрих и направился к дому.

Братья как могли очистили кроссовки от грязи, прежде чем подняться на крыльцо. Генрих откашлялся и постучал в дверь:

-Прошу прощения!

Дом хранил молчание. Мужчина постучал еще раз.

-Мы туристы! Попали в грозу!..

Гектор посмотрел в окно. Внутри виднелись камин и кресло, а остальное закрывали занавески.

-Никого нет дома. — Пробормотал он.

Генрих с сожалением вздохнул и напоследок стукнул в дверь в третий раз.

Она скрипнула и медленно отворилась.

Мужчина отшатнулся и вскинул руки, как при аресте.

-Я ничего не делал!

Гектор, однако, и сам видел, что брат не прикасался к ручке. Они осторожно заглянули внутрь.

За дверью была обычная прихожая с крючками на стене и ковриком у входа, а дальше — коридор, который вел в три комнаты. В правой стоял камин — был виден его массивный угол, а в комнате слева виднелись в проеме книжные полки от пола до потолка. Проход в третью комнату располагался в конце коридора.

Генрих осторожно прикрыл дверь. Братья прислонились к стене и проверили свои телефоны. Связи предсказуемо не было. Они некоторое время наблюдали за дождем. На лужах появились крупные пузыри.

-Мы надолго здесь. — Произнес, наконец, Генрих. — Надо войти и позвонить.

-В такси? — Пошутил Гектор. — Ты знаешь адрес?

-Позвонить отцу. Он приедет за нами. Чтобы построить дом, нужны материалы, а чтобы подвозить материалы, рядом должна быть дорога.

Гектор прикусил язык. Умничка — Генрих, как всегда, оказался практичней и сообразительней. Ну и, конечно, Гектору в голову бы не пришло звонить их старику после всех неприятностей, которые он устроил родителям.

-Может, здесь и телефона нет. — Смущенно буркнул он.

-Дом выглядит современным, правда? — Генрих решительно толкнул дверь, оставил обувь у входа и шагнул в дом. Гектор, поколебавшись, последовал за братом.

Переступая порог, он снова почувствовал приторный аромат выпечки, однако это длилось всего секунду, а потом его сменил приятный запах сухого дерева.

Поиски телефона начали с гостиной с камином. Стены комнаты были обиты дубовыми панелями, а на полу лежал темно-зеленый пушистый ковер. Около окна стояло одинокое кресло.

Генрих довольно крякнул, заметив трубку на каминной полке рядом с яркими детскими статуэтками. Это был сотовый телефончик, совсем игрушечный на вид. Генрих нажал на кнопку — экран загорелся. Он с досадой показал Гектору горящий дисплей.

-Тоже нет сигнала.

-Что будем делать, если хозяин вернется? — Мысли о проникновении в чужую собственность назойливо крутились в гекторовой голове.

— Объясним нашу ситуацию. Попросим его подвезти нас. — Генрих пожал плечами. — Оплатим бензин.

-Ты вообще не беспокоишься, что мы вломились в чужой дом? — Поразился младший брат, но старший рассудительно ответил ему:

-Любой мог быть на нашем месте. Пойдем? Кажется, здесь есть библиотека. Наверняка там есть еще один телефон.

Брат вышел, а Гектор задержался у камина: его привлекли миниатюрные фигурки пухлощеких детишек. После рождения Мари все яркие штучки обращали на себя его внимание.

Фарфоровые малыши в нарядах разных эпох, мальчики и девочки, смотрели в пустоту большими глазами и широко раскрывали рты буквой “О”. Радостными они не выглядели. Мужчина нахмурился и огляделся.

В его представлении гостиная была местом для хозяйских фотографий, но в комнате не было ни одной. Что-то в этом доме настораживало его, хотя он и не мог понять, что именно. Поежившись, Гектор поспешил на поиски брата.

Из комнаты напротив доносилось шуршание страниц, и там Генрих и обнаружился, предсказуемый в своем научном любопытстве. Старший брат сидел в кресле, впившись глазами в какую-то книгу, прямо как какой-нибудь чокнутый ученый.

-Нашел телефон? — Ехидно спросил Гектор.

Генрих помахал на брата рукой, чтобы не мешал.

-Посмотри в третьей комнате.

Гектор вздохнул и пошел к двери в конце коридора. За ней обнаружилась кухня.

Она была выполнена в современном стиле: серо-красная, с черной плиткой на полу, с широким кухонным островом из серого камня посередине. Вдоль стены протянулись шкафчики и ящички, и огромная духовка, куда, пожалуй, и целая свинья могла бы поместиться. Впечатленный Гектор шагнул к кухонному монстру, чтобы рассмотреть поближе, и… замер. Взгляд его зацепился за кое-что сбоку. За кое-что, что безошибочно почуял бы любой алкоголик, даже если бы оно оказалось у него за спиной.

Сразу два голоса заговорили у мужчины в голове: голос куратора из клуба анонимных алкоголиков и его собственный.

“Вы в силах удержаться от искушения. Вспомните о тех, кто любит вас, сделайте это ради них”.

“Я промок и замерз. Я мог бы позволить себе глоточек чего-нибудь согревающего”.

У второй стены стоял мини бар с зеркальными полками и стеклянными бокалами.

Гектор сглотнул. Выбор предлагался широкий: разные сорта водки, ликеры, среди которых особенно привлекательно выглядел сливочно-шоколадный, несколько сортов вин, бренди, виски и коньяк.

Гектор мысленно взмолился, чтобы Генрих сейчас вошел в кухню и вывел его. Одновременно другая его часть взмолилась, чтобы этого не произошло.

“Глоточек хорошего виски отлично поднимает настроение”.

Гектор бочком приблизился к бару, искоса разглядывая бутылки.

“Если отпить из уже открытой, то никто и не заметит”.

Он судорожно вздохнул.

“Клуб анонимных алкоголиков не оплатит мне лечение, если я заболею, в конце-то концов!”

Гектор протянул руку и почти схватил за горло бутылку сливочно-шоколадного, но по его запястью скользнул яркий плетеный браслетик.

Браслетик сплела ему Мари, дочка. Малышка сделала это для него в честь выписки из реабилитационного центра, когда зависимость была усмирена. Это была вроде как медаль за победу над своими слабостями, и Гектор всегда носил браслетик на руке, чтобы помнить, что для дочки он — герой.

Мужчина опустил руку, пригладил браслетик и быстро вышел из кухни.

Брат сидел в библиотеке в кресле с той же книгой, в той же позе и вряд ли даже шевельнулся с момента, когда Гектор вышел.

-Генрих! — Рявкнул младший брат, ненавидя себя за минутную слабость. — Пойдем отсюда!

-Сейчас. Погоди. — Глаза будущего доктора наук блестели, как у охотника, который напал на след. — Это очень интересно.

-Что это? — Гектор заглянул под книгу, чтобы прочитать название. — Прожорливые культуры?

-Это как раз про интеграцию культур. — Генрих на секунду оторвался от книги и с восторгом потыкал пальцем в текст. — Может пригодиться для докторской!

-Запомни автора и пойдем. — Настойчиво склонился к брату Гектор. — Идем, дождь кончается!

Генрих рассеянно глянул в окно. Одинокие капли все еще разбивались о стекло, но редко. Гроза прошла, но тучи над холмом не торопились расходиться. Темнело.

-Я уже смотрел. Фамилия не пропечаталась. И вообще, мы же хотели дождаться хозяев, нет?

-Нет. Я хочу уйти. Мне не нужны проблемы. — Гектор вздохнул. — С чего ты взял, что нас кто-то будет слушать? Вызовут полицию и все… Я уже судим — помнишь, за что? За попытку вторжения в частную собственность, между прочим!

Генрих недовольно пробурчал что-то, однако видно было, что он сдался.

-Дай мне пять минут. Я только дочитаю главу.

Гектор кивнул и, дожидаясь, прошелся по библиотеке.

Она выглядела как классическая домашняя библиотека, однако, стоило присмотреться к содержимому полок, и возникали вопросы. Томов было много, и темы были совершенно разные, а сами книги стояли как попало: в одном ряду со сказками стояли книги о религии, труд по химии Эрнста Бекмана соседствовал с ветхим фолиантом о некоем Трисмегисте, рядом же с медицинской энциклопедией стояла энциклопедия кулинарии. Логики в этом никакой не было… Или же это была какая-то другая логика.

И тут Гектор уловил… тихий звук. То ли вздох где-то над головой, на чердаке, то ли шарканье.

-Ты это слышал? — Спросил он у Генриха, но тот в ответ только помычал.

Гектор внимательно посмотрел на потолок. В доме, как они видели с поляны, был чердак. Наверняка мыши…

-Генрих, пойдем.

С чердака снова послышался скрип досок. Скрип — скрип… Мыши должны шуршать. Гектор вдруг ощутил острое желание выйти из лесного домика.

Все это время кто-то был на чердаке. Подслушивал? Подсматривал? Зачем?

Он взглянул на брата, пожирающего текст глазами, как… ребенок — сладкое.

Интуиция подсказывала, что рядом затаилась опасность. Гектор взволнованно подошел в Генриху, выдернул книгу у него из рук и потащил к выходу.

-Что ты делаешь? Гектор? Гектор!

Гектор посматривал на потолок в поисках лестницы, которая вела бы на чердак, и подталкивал брата к двери.

-Мы должны уйти.

-Почему?! Отпусти меня!

-Потому что… Потому что… — Гектор судорожно искал повод, чтобы сбежать из дома. Его тревога росла с каждой минутой, и он решил использовать самый веский из аргументов. — Я увидел мини бар.

Генрих разом обмяк и перестал сопротивляться.

-Увидел, и что? Ты не можешь держать себя в руках?

-Прошу тебя, Хенке, если ты брат мне, уйдем! — Взмолился Гектор. — Не заставляй меня!..

Губы Генриха сжались в тонкую линию, лицо потемнело, но он молча и быстро обул мокрые кроссовки и, не оглядываясь, пошел прочь от коттеджа.

Гектор едва поспевал за ним. Как только он оказался за порогом, стало спокойней на душе. Насыщенный запах дождя и мокрой земли освежил его и взбодрил. Гектор начал уже досадовать на свою мнительность. Нужно ли было поддаваться эмоциям, обижать Генриха, портить свою только-только восстановленную в глазах брата репутацию из-за легкого шума, который ему, быть может, и почудился?

Гектор оглянулся напоследок на их нежданное пристанище, чтобы развеять тревогу. Оглянулся — и застыл.

В окне виднелось бледное лицо с черными, круглыми глазницами. То, что было в доме, смотрело им вослед злым, угрюмым взглядом. А потом оно отступило в комнату и скрылось в темноте.

Гектор дар речи потерял от увиденного. Он в несколько широких прыжков добрался до Генриха, который шагал по грязи с каменным лицом, и собрался уже было рассказать о страшилище… но в голову ему пришло, что не время для этого и не место. Они должны уйти и больше никогда не возвращаться, и не вспоминать об этом доме. И, наверное, не вспоминать о самом этом походе.

Вместе они добрались до деревеньки у подножия холма, неловко простились, сели в свои машины и разъехались в разные стороны. Гектор был слишком потрясен, чтобы о чем-то разговаривать, а Генрих злился на братца, чье слабоволие не дало ему изучить книгу.

Всю следующую неделю Гектору снились кошмары. В этих ужасных снах он бродил по лесному дому и, оказавшись у бара, набрасывался на спиртное, не в силах с собой совладать. Гектор упивался до того, что не мог стоять на ногах и падал на пол. Тогда начинали скрипеть половицы на чердаке. Гектор лежал, словно парализованный, и с ужасом ждал, пока хозяйка — а он во снах явно видел в монстре женские черты — спускалась на первый этаж, заглядывала в лицо своими жуткими глазами-провалами и улыбалась зубастым ртом. Потом Гектор оказывался на столе, голый и связанный, как кусок ветчины, и в таком виде неведомая сила задвигала его в громадную, жаркую печь. И тогда он просыпался от собственных криков.

Через неделю позвонил отец и спросил, не появлялся ли у него Генрих.

-Нет. — Ответил Гектор, предчувствуя дурное. — А что?

-Он уже три дня не отвечает на звонки. Его на работе ищут. — Пожаловался отец. — В последний раз, когда мы говорили, он рассказывал про какой-то домик в лесу, где вы прятались от дождя. Генрих собирался ехать туда, чтобы одолжить книги для своей докторской. Уехал и не вернулся. Это на него не похоже…

Отцовский голос звучал словно издалека. Гектор безотчетно теребил ниточку браслетика и невидящим взглядом смотрел вперед. В ушах у него тикал таймер огромной духовки.