Наглыя смерти (Глава 1)

Темное небо Москвы было черно, словно бездна, что манила всех наверх, зачаровывая неизвестностью. Это небо созерцал мужчина в чёрном костюме с короткой бородой, что проходил мимо зелёной башни Кремля с красной звездой на вершине купола. Что-то неимоверно мистическое веяло в воздухе, тая и маня любопытство мужчины в пучины опасности.
Он шёл абсолютно без всего, глядя на изгибы и красоты постройки. Что ещё человек может сделать один на улице? Только ходить да смотреть. Однако, когда столь консервативный набор вариантов жить наскучивает, люди начинают жаждать чуждой боли и крови просто от скуки. Нет особой никогда причины: они просто решили медленно убить в мучениях и всё.
Бежевым светом фонарей в темноте купол мерцал ясностью, освежая память Олега о Москве. Олегу было тяжело понимать значение тонкостей его строительства, но этот шедевр он всё равно не мог не заметить и не оценить.
Рыдая, женщина с хвостиком и тонкими чертами лица бойко подошла к нему.
— У вас что-то случилось или вы больны? – спросил он с опаской.
— Ничего, — ответила женщина, — да, я сильно больна. Смертельно.
— Тогда не походите ко мне, а то болезни передаются, — с брезгливостью сказал ей Олег и пошёл дальше рассматривать башню Кремля.
Только он подошёл к ней поближе, кто-то в этот миг ударил его сзади по голове, и Олег потерял сознание. Многие люди в страхе нищеты совершали преступление в многогранном разнообразии. Кто да как изощрялся, чтобы в модных социальных условиях тяжбы остаться живым. Товарный баланс страны не сходился с фактом производства. Лишь нарисованные бумажки и не более. Прикрытые разбои и убийства. Смерти каждый день. Суициды каждый день. Мерзкие всем в слабости, оставшиеся живыми в шоке люди, из которых с вонью вытесняется природой радиация. Искусственная зависимость от техники, что поглощала эти радужности из мозга людей, немного создавая им возможность увидеть реальность сквозь собственные мечты и сожаления. Были и такие, кто не мог вспомнить свою собственную мечту, а пользовался просто стандартами. Все просто не существуя по накатанной работали, зарабатывая своё право жить в обществе. Это считалось естественным – бросить умирать без денег неудачников. Природная конкуренция вида. Возможность поиздеваться над убогими. Потому им велено уходить природой к этому сразу и прожить остаток жизни в созерцании её красоты, так как никто не вечен и всё. Однако богачи стали ходить и искать их в лесах, чтобы дальше над ними издеваться и реальность узрело, что им просто надо было довести проявлением связей сожалений их мясо до смерти и изуродованности. А то что им надо было их искать? Мерзкие? А они какие? Мерзость относительная. Это реакция организма на организм и всё, отражающая естественный страх клеточных к незнакомому. Они предпочли убивать их, чтобы скрыть факт их обнищания. Однако они боялись реальную собственную природу, а не Бога. И не сбежать им было от обращения своего в монстров. Убив нищего, они сдёрнули спуск своей будущей эволюции. Каждый убитый ими нищий был их будущей формой. Они не смогли принять, что не человек, ни его форма не может быть вечной, однако после смерти она возобновляется и меняется, где привязка просто память прошлых форм и изменений от останков, которые ему уже и не принадлежат. На нищих держалось их присвоение, поэтому им стало надо их убить. На чём здесь всё держалось? Просто умирают и богатые и нищие в результате. Они ошиблись просто там, где уверовали в увеличение срока жизни и на его физических страданиях, обеспечив себе крах основ их инстинкта до апатии. То есть Земля просто убила всех, приняв их мёртвыми в данной ситуационной форме их представления. Но кто остался в выгоде от этого? Земля и тот, кто потом это расхлёбывал, а то все бы убили так друг друга и радовались, что больше им не надо даже жить. Это даже у них в истине страх умереть, а именно страх жить при игноре главного – их физической боли просто от жизни. Даже при движении человека имеет место быть пространственное трение, а у них при осознании этого появлялись массы суицидников с воплями, что они не хотят так жить. Ирония, да и только. Зато какие они все в пафосе смелые! В вечности лихие и умелые, а вот в форме убогого нищего или инвалида кто они станутся непосредственно? Нельзя судить заранее, так как пока с ними это не произошло, никак и не узнать. Да и для вида полезно подвергнуть таких испытанию: они при оставлении живыми лишь лучше, красивее и сильнее станут после прохождения уродства от неистовых формаций. Но не все, так как пафос коллективен. При отрешении пафоса тоже шизофрения, как отдача натяжения радиоактивности мозга. Просто в данном случае это счастье вместо паралича. И нет того сочувствия к больным, так как в естественных реакциях люди боятся опасности и избегают её, бросая умирать больного или поражённого.