Мария (Глава 17)

Изменениями, внесенными в Указ Главы республики от 4 апреля 2016 года N УГ-72, срок, до которого разрабатывается и представляется в Правительство республики проект распоряжения Правительства о выделении дотации муниципальным районам и городским округам на поощрение достижений наилучших значений показателей их деятельности, перенесен с 1 октября года, следующего за отчетным, на 1 ноября. Это вызвало в моём городе РБ кары двенадцатью апостолов, что прокажёнными убивают красивое, но искусственное от каннибализма, олицетворяя убийство именно хрупкой красоты в её неадаптированности. Я продолжала наблюдать, как люди просто пропадают, оставляя после по ветру запах смерти и эхо своего крика так, словно они теперь исчезли навсегда. Дотацию не заплатили и бизнес у всех шёл наперекосяк. Я хранила дома, как святыню, тоды своего шмотья. Всех кинули и меня прямо окружили заботой с целью на смерть выжимать в издевательстве давлением, которое я должна была считать своими эмоциями. В пандемию нас вызвали в школу. Я шла и до того, как я туда дошла меня затащила к гаражам группа мужчин, сорвав с меня одежду и оставив так голой унижать. Грозя мне избиением, они со мной в смехе здоровались без слов, заставляя представиться при их приветливости в таком ко мне начале насилия:
— Здравствуйте, — сказала я им, дрожа, — меня зовут Мария, мне 14 лет, и я учусь в 9 классе.
— Мария, здравствуй! – радостно среди них мне начала отвечать какая-то женщина, представившаяся Лясинэ, — Ты находишься в трудной ситуации — ты запуталась.
Стараясь смириться со смертью, я сказала:
— Я хочу покончить жизнь самоубийством, — сказала я им голая перед ними, даже не зная, как это сделать, — Я вовсе не бесчувственный человек, у меня достаточное количество самых близких друзей, я ударница и мне легко находить контакт с другими.
— Они уже тебя предали! – смеялась мне Лясинэ с её товарищами, — Позвони по телефону доверия для подростков: 8-800-2000-122, там тебе обязательно помогут!
— Нет, я итак справляюсь, — продолжала я с ними говорить, стоя голой в их окружении, — Однако же каждый день я плачу из-за школы.
Они все смеялись. Всего их меня окружило, чтобы голой содрать с меня кожу заживо на улице прямо 12 человек.
— Здравствуйте, Мария, — подошёл ко мне мужчина Иван и нанёс с этим приветствием первую царапину, — Возможно ваша проблема в том, что вы очень восприимчива к мнению окружающих.
— Да, — согласилась я с ним, — Мне не нравится там находиться, всегда учителя давят меня фразой: «ты умная, но ленивая».
— Лень – это они уже считают вас убитой, — объяснил мне Иван, — Вам нужно душевный покой, чтобы пережить этот психологический булинь со стороны учителей.
— Меня бесит всё это, я хочу просто радоваться жизни, я не хочу находиться там, — ревела я дальше им голая, — У меня всегда уходит много нервов перед каждым уроком химии и т.п.
— Этот покой в душе может дать только Бог, — сказал он, с моим криком отрезав мне кожу от бедра, — Советую посмотреть на ютюбе православных психологов, они расскажут, как обрести близость к Богу, и как побороть негативные эмоции.
— Вы не допёрли бы даже до того сами, чтобы мне сейчас кожу отрезать, — кричала я от боли, — Как только я начинаю давать отпор учителю, высказывать свое мнение – меня сразу затыкают.
— Близко к истине, — сказал Иван, отрезав с моей ноги в моей боли ещё кусок кожи, — Еще хочу рассказать историю про одного великого ученого Томаса Эдисона Алва.
— Зачем он мне нужен? – кричала я от боли, — Бесит, бесит, бесит.
— Чтобы ты понимала дальше, что с тобой, если переживёшь то, что мы с тобой делаем, — сказал Иван, отрицая у меня с ноги кусок кожи и трясясь от ужаса при этом от его боли, — У него много изобретений — Телефон, телеграф, но главное это изобретение лампы накаливания.
— Почему именно я должна мучиться, я не хочу умирать, я хочу жить, — сказала я ему на боль от ран, — И каждый раз при таких мыслях я думаю о маме, мне ужасно стыдно, что я такой проблемный ребёнок.
Естественно, до этих слов в слезах они меня и скручивали, и держали для отрезов, а потом опять ставили на ноги, не давая этой толпой от них и уйти. Их при том 12 и отпор одна им дать я не могу… Иван отрезал ещё кусок кожи от моего бедра и продолжил:
— Вот его биография из Википедии… – начал он, показывая мне отрезанный кусок, — В 1854 году Эдисоны переехали в Порт-Гурон (штат Мичиган), расположенный у нижней части озера Гурон.
— Она искренне не заслужила такой занозы, как я, — плакала больше от боли потери моей кожи от бедра, — Я не хочу быть грузом, мне страшно идти дальше, страшно не оправдать ожиданий папы и тёти.
Иван отрезал ещё кусок моей кожи, считая от того, что у меня уже и боль притупилась, что мне это очень нравится.
— Здесь Алва в течение трёх месяцев посещал школу, — показал он мне кусок кожи в форме участка земель, где жил человек, о котором он рассказывает мне в психе, — Учителя считали его «ограниченным».
— Также на меня давит мой лишний вес, 163/62, — сказала я ему этот нюанс, но он всё равно опять отрезал в суициде кусок моей кожи от бедра, — Я сижу на голоде, прихожу домой изнуренная, сплю до 6 вечера, уроки, тик ток и в 2 ночи отбой.
— Я к чему… — продолжал он издеваться, показывая мне этот кусок кожи, — Родителей попросили забрать ребёнка из школы.
Я говорила ему от боли что угодно, чтобы отвлекаться и не потерять самообладание.
— И так происходит каждый чертов день, жизнь превращается в сплошные муки, я уже перестала получать удовольствие от неё, жить от субботы до субботы, чтобы приди домой после школы, завалиться спать, а в воскресенье опять делать уроки, — объясняла я ему, — У меня есть зависимость от людей, привязанность к близким.
Он отрезал ещё кусок кожи от моего бедра, и я даже переставала уже от боли плакать:
— А вот что он пишет о себе, — продолжил он рассказ об этом учёном, чтобы повторить в меня убийстве его смерть, — Когда меня отправили со школы с какой-то запиской от преподавателя, то мать прочитав эту записку сказала, что ты очень способный и не можешь учиться по школьной программе, так как твои способности превышают учебный процесс и тогда мать занялась моим образованием. Когда через много лет я нашел пожелтевший клочок бумаги, на котором было написано — Уважаемая мадам ваш сын, настолько ограниченный в умственных способностях, что мы не можем его чему-то научить, поэтому не приводите его больше в школу!!! — Вот так мать великого ученого вселила в него веру в свои способности.
Я опять попыталась отбиться от них в неистовстве, и они втроём меня держа срезали от бедра ещё мою кожу.
— Мать забрала его и уже дома дала ему первое образование, — смеялся Игорь, тряся передо мной следующим куском кожи, — А вы не глупая девочка, поэтому вы знаете, что учителя — это ненадолго, и скоро вы начнете свою самостоятельную жизнь, и насколько вы поверите в себя, настолько успешная будет ваша жизнь.
Я начала хотя бы пророча давать ему отпор:
— Из-за чего часто проявляется ревность, в продолжение ваших слов, — сказала я ему в боли с глазами осквернённого ранами хищного пса, — всё это копится внутри меня, но я никому не могу рассказать об этом.
— Удачи вам, — откланялся от меня Иван, позволив издеваться следующему.
Следующей калечить меня пошла взрослая женщина по имени Ольга. Я попыталась сразу переубедить её по голове бить меня горшком:
— Я не хочу расстраивать маму она и так работает в инфекционном отделении с COVID-19, и каждый день видит смерти людей, — отмазывалась я от её права меня убить, — я не хочу говорить об этом подругам, потому что реакция примерно одна: «ты дурочка что ли ».
— Машенька, ты очень хорошая! – сказала она мне, избивая меня керамическим горшком, завёрнутым в мою же одежду по голове, — не надо думать о смерти и считать, что это выход.
— Боже я так хочу, чтобы я умерла, — пыталась я ей объяснить, что всё равно не она мне дарует мою смерть, — чтобы меня сбила машина или удушил маньяк, ведь я не буду позором семьи, если сама не убью себя.
— Это — не выход, — начала она опять делать вид, что избивает меня за желание покончить с собой, — Иногда нам сложно понять, что с нами происходит, увидеть ситуацию со стороны, расставить все по местам.
— Я так устала, я больше не могу, мне страшно, жаловалась я ей, — отпустите меня. Перестаньте бить!
— Ты хорошая дочь, хорошая подруга, — продолжала Оля бить меня горшком, — Не надо в этом сомневаться, пожалуйста, но не надо ставить себе такую планку что «я должна быть идеальной в глазах других».
Она переборщила, и я потеряла сознание от боли.
— Увози сейчас, — сказал Игорь, — машину гоните сюда.
— Это невозможно, — кричала Оля, делая вид, что я в сознании и молчу, — Есть даже поговорка смешная: я не доллар, чтобы всем нравиться.
Я молчала без сознания. Я обстрагивалась словно бы к антихристу в Ад.
— Позволь себе спокойно реагировать на то, что кому-то не нравится то, что ты говоришь или делаешь, или думаешь, — кричала она, ожидая машину увозить меня без сознания, — Пусть даже и учителям.
— Ведь всем угодить невозможно! – продолжала она орать, и я стала голая очухиваться, а машина всё к нам не подъезжала, — Мне в школе говорили такую же фразу — и ничего — и выросла, и выучилась и все сложилось в жизни.
Я вырвала на неё прыгнув с земли ей глаз, но она осталась спокойной:
— Дело же не в лени (или не только в ней) а в том, что интересно в моменте бывает что-то другое, — продолжала она на меня замахиваться, но я уже от удара успевала уврачеваться, — Это нормально — то что мы часто не соответствуем представлениям о нас других людей.
— Вы меня так опекать не должные! – заорала я на весь район, — И не обязаны (строго говоря).
Оля психанула и опять мне врезала горшком по голове всё же со всей дури, итак раненной:
— Постарайся сместить ракурс на то, что тебе интересно и от чего ты получаешь хорошие эмоции, — улыбалась она, говоря мне это, — Пусть это будет присутствовать в твоем расписании — это может быть интересная книга или фильм, что-то приготовить по настроению, покормить белок в лесу — то есть просто прожить какие-то моменты без мысли о том ", что будет говорить княгиня Марья Алексевна".
Я начала умирать и подъехала машина по последнему шуму, что я слышала. Оля стояла перед телом девочки. Лишь звезда смотрели ими на них же, их уничтожая живыми по временному отрицанию света за эту смерть. Ольга сидела с другом в кафе, после продажи девочки дёшево и мёртвой на химические пары:
— Насчет веса — не переживай! – сказала она Игорю на счёт его похудения, — все нормализуется! Да и «перевеса-то нет у тебя — все в пределах нормы.
С ними сидела похожая на Марию девочка её возраста, которую они вообще купили из приюта, долго её искав:
— Ты девочка — подросток, идет гормональная перестройка организма, небольшое увеличение массы в этот период — это абсолютно нормально! – консультировала она её для суицида, — потом все установится и вес станет уменьшаться — если достаточно спать (не меньше 8-9 часов) — мы худеем во сне и это факт:), двигаться — ходить не менее 10000 шагов в день и включать в рацион свежие и тушеные овощи.
— А зачем она идёт? – уточнила она.
— Этого я не знаю, — отмахнулась Оля с пофигизмом, — Да ты все это и сама знаешь.
— Я, то есть и дальше буду толстеть? – удивилась девочка.
— Не грусти и не огорчайся, — Изображала она, что не знает её из-за них ускоренное будущее, — ты молодец и все будет хорошо! И родители тобой гордятся, я уверена!
Девушка ушла, и Ольга одна сидела в этом кафе. К ней пришла подруга наигрывать таинство убиения:
— Здравствуйте, Мария, — здоровалась она с Ольгой, изображая Марию, — осталось 4 месяца и школа позади.
— А что мне потом делать? – ища вариант изобразила Ольга будущую Марию.
— Вы можете поступить в колледж, училище, либо закончить курсы и работать, — консультировала её Ирина, — Поэтому совершенно не стоит расстраиваться из-за учебы.
— Я не могу, я сума, — изображала девочку Ольга в скверне самобичевания, чтобы сформировать управление на скачке артериального давления, где ребёнок им от страха подражает, — Составьте себе режим дня, в котором вы ложитесь спать не позднее 22 часов.
Ольга понимала, что это ей сказано, так как иначе её начнут атаковать свои ночью.
— Вы нормальная девушка, а не проблемный ребенок и родители вас любят, — продолжала Ирина таинство совершённого убийства, — Учитесь вы для себя и своего будущего, а не для того, чтобы оправдывать чьи-то ожидания.
— Жизнь дается один раз, милая, — оставила Ольга ей грех убийства, — Берегите себя!
Через день обе женщина стояли перед киллером, что просто для тренировки искал виновного.
— Привет, Маша, — поздоровался он с Ириной, — По весу ты в норме.
— Прекратите! – визжала она, — Я не при чём!
— Голодать не надо, велика опасность анорексии, которая рядом с депрессией, — консультировал он уже Ольгу, и она в слезах понимала почему, — Истощение снижает физические возможности.
— Если бы голодание и правда было бы полезно, то Индия и Африка стали бы сверхдержавами, — смеялась Ольга, рассчитывая, что она праведна, — Обычный человек может питаться просто по потребности, организм сам регулирует.
— Тик-ток бросай, — психовала на неё Ольга, — Там в принципе вредный формат.
— Ты мужчину убила что ли? – взвизгнула Ирина на неё, — Большинство видео бессодержательные, единицы полезного тонут в общем море. Вот посмотрела два часа, 120 видео, а что в голове остаётся? Это ничем не запомнится, не сделает взрослее, не отличит этот день от другого. Лучше книги, фильмы хорошие.
— Ночь — время депрессии, — сказал киллер, проткнув Ирине шею, но она не умерла и только завизжала, — Ночное бодрствование у подавляющего большинства людей занято пустотой, ибо сил нет на что-то дельное.
— Тогда и мысли тягостные приходят, — ответила она ему в отчаянии от ранения, — Ложись в десять и вставай в шесть.
— Лечь раньше можно, встать позже – нельзя, — пояснил он ей, её отпустив, предельно конкретно.
— Впиши в новое расписание посещение церкви по воскресеньям, — напала на него Ольга в праведности, и он проткнул ей сердце, пояснив, — Очень помогает обращение к Богу.
— Пусть говорят, что не в моде. Это то, что выше всяких мод, — пояснил он уже в одиночестве, Уходя, — Депрессию убивает наповал.
Съедали звёзды в итоге всего труда опять от них лишь трупы во имя их надежд попасть от зомбирования в слепоте посмертно в рай…
12 апостолов Марии были убраны КНБ.