Глава 6 (Глава 7)

В современном мире каждая женщина в понимании мужчин почти еда. Неважно по рождению ты еда у них или же нет – все мы являемся таковыми. Анастасия, после новой встречи Иваном вчерашним вечером, собиралась на работу одухотворённая и счастливая. Мышцы его были сильны и тренированы; Анастасия с гордостью это осознавала.
Человек, убивший Аву приехал в этот город и был уже стар. Анастасия почуяла попаданца. С ним был противоположный ему человек попаданец наоборот. Приехав на работу Анастасия молчала и работала. Попаданцы — они попаданцы и есть. Она не знала, что ей делать в ситуации, когда она всеми кроме Ивана покинута. С большого кабинета раздался шорох «шурум-бурум». «А это что?» — подумала Анастасия. Это прощались мужчины по-мужски, подравшись в кабинете. Нет у торговцев других правил на месте бывшей военной базы. Её шеф по утрам спал, потому что основную часть своей работы делал дома и именно в это время суток Анастасия волей-неволей ощущала небольшую зависть. Ведь просто огромное счастье иметь возможность не вставать по утрам и работать по своему собственному графику, к тому же дома.
Может всё-таки это фантастика, что с ней здесь всё будет в порядке? Мышцы её тоже сильны, натренированны, она горда и чутка, но это же не фантастический боевик, где она насилием может достичь защиты. Ей оставалось только молчание.
Она снова работает нырком. Ныряет в содержание документа и выныривает. Работа закончена. Спустившись по лестнице Анастасия открыла дверь подъезда и вдохнула свежий зимний воздух. Солнце ещё не взошло, и девушка отправилась на автобусную остановку. Она шла и размышляла о различных вещах, мечтала вновь встретить Ивана.
Иван и Бекеле искали работорговцев, уже объединив усилия с полицией. Полиция называла их просто сектантами, когда они не при исполнении, так как они уже сидели в правительстве. Искали они их порознь.
Бекеле провел спокойный вечер в своём доме и решил выйти прогуляться. На улице было пасмурно, дворники усердно чистили снег во дворе, рядом с пустующей детской площадкой. Он медленно пошёл на главную улицу. Достигнув нужного места, он лицезрел торопящиеся на работу машины с сонными водителями внутри, а также множество пешеходов, спешащих по своим делам. Один и тот же шаблон смертей: они доработают до конвульсий и их оставят умирать на квартирах. Смешавшись с потоком людей, он побрёл вдоль улицы, размышляя о своей родине и сравнивая её с Россией, которой не мог не восхищаться до сих пор. Внезапно его сбили с ног два бывших лётчика и даже не извинились. Поднявшись, Бекеле обнаружил, что один из них подбежал и ударил его. Злоумышленники забежали в ближайший переулок, где Бекеле их благополучно нагнал и вступил в бой.
Если бить пониже, то их животы прогнутся, неожиданно подпрыгнув, испуская брызги разбившейся челюсти. Так Бекеле и свершил. Бой он вёл внимательно и сосредоточенно.
— Кстати, а вы тренированы –спокойно Бекеле сказал лётчику.
— Сознай! Мы ещё и правомочны убить тебя! – ответил лётчик Бекеле.
— По-ихнему делай. Вали давай, – прогоготал на Бекеле товарищ лётчика.
— Я обычный горожанин и вы первые драться лезете, — орал он на них.
— Словами ещё бросаешь?! Я тебя в мороженном закопаю! – завопил лётчик и швырнул за шиворот Бекеле в снег. После замахнулся на Бекеле кулаком, стремясь нанести тому удар в челюсть. Другой лётчик зашёл Бекеле за спину. Вдвоём они его избивали и издевались.
Бекеле лежал уже инвалидизированный со сломанными ногами, что чудом не заживут. Мужчины ушли. Никто ему не мог ничем помочь, потому что никто его не знал и не хотел от лени напрягаться. Каждая клеточка тела Бекеле стремилась жить и жизнь из него не ушла несмотря на ранение. Он отчаянно молил лёжа рядом с помойкой о смерти, но никто его не слушал. Никому ничего не нужно, и никто ничего не делает. Как ему теперь жить без ног? Передвигаться на руках? Ни смерти, ни жизни теперь нет. Он попытался ползти руками куда получается и выполз к дороге, но там его начали пинать прохожие. Один за другим пинал и наносил удар. В итоге кто-то наступил Бекеле на горло и стол так, пока он не задохнулся. Издевательство правомочно.
Убийство – это разновидность соболезнования, когда люди видят муку у другого человека дальше жить и убивают его от страха его мучений. Окончание жизни часто бывает необходимо.
Анастасия обнаружила тело Бекеле первой и сидела рядом в слезах. Она уже чувствовала эту его смерть, но такого представить себе не могла. Отголоски её совести тоже манили умереть, но она ещё не была к этому готова. Ивана рядом не было. Лишь задушенные останки Бекеле и она рядом с прохожими, наступающими на него ногами в забытье.
Осторожно обойдя его, она спокойно пошла куда получилось. Безумие. Просто безумие вокруг. Брошенные голодными люди притаились на квартирах и боялись от боли без денег даже закричать, а социальные службы их просто увозили, сажали на наркотики и дальше оставляли умирать в смертельной ломке. Паника нарастала, а помощи никто никому не оказывал, так как все государственные учреждения теперь работали только на себя. Анастасия подошла к местному управлению и смотрела на здание. Они ничего явно не делали, так как боялись голодающее население. Не доходя несколько шагов до автобусной остановки, она упала и начала от шока бредить, так как не смогла смириться с такой смертью Бекеле. Когда её все проигнорировали она осторожно подняла голову.
Анастасия села на автобус. Автобус ехал среди прекрасных деревьев и травы, что пыхтели радостью Солнцу. Сидевшие на заднем сидении хотели подраться, так как не ведали чем рассчитываться там, куда они едут. Обстановка среди пассажиров ею ощущалась агрессивная.
В автобусе всем было нечем заплатить и завязалась драка. Анастасию зацепили. Она отпрыгнула от удара какого-то мужчины и ловко врезала ему ногой в челюсти. Потом сделала прыжок и уцеплась за транспортную трубу и, перевернувшись в воздухе, ударила правой рукой драчуна, сжатой в кулак; драчун стоял сзади Анастасии и уже подался вперёд, чтобы схватить её за плечи. Злоумышленники попятились немного в ошеломлении, но сдаваться не думали. Автобус был ими загнан в смятение.
Многие в автобусе удержались от драки и продолжали переписываться в социальных сетях, не обращая на это своё внимание. Старушка судорожно кричала милицию, но никто ей не помог и только отголоски её сожалений и мук старости проницали окружающих. Тут у Анастасии в глазах потемнело. От неожиданности она вскрикнула – прямо исподтишка злоумышленник ударил её кулаком в подбородок.
Глаза открыть она не смогла. Отяжелевшая голова, муть и бред где-то внутри, а во рту было сухо и на вкус омерзительно. Анастасия поняла, что ей вкатили наркотик. Это нечасто бывает, но, когда не нужно, полиция Российской Федерации реагирует моментально. Анастасию посчитали уже готовой проституткой сутенёров, что только готовились её пытать и сламливать. Всех повязали и повезли в районное отделение полиции.
Анастасию посадили в камеру ожидания одну, так как она ничего не могла от опьянения и сказать. Она лежала и страдала одна от ломки после приёма наркотика, завидуя полиции, что были лишь при исполнении с огромными полномочиями над ней власти. Ещё немного и эта боль пройдёт…
Стекло на дверях камеры опустилось и полицейский обратился к ней:
— Ну привет, принцесса. Оклемалась?
— Д-да – ответила Анастасия, не веря своим глазам.
— Где работаешь? – спросил полицейский.
— Уже нигде, – ответила Анастасия.
— Какое совпадение! – радостно воскликнул полицейский, – я тоже осведомлён, что вас недавно уволили за связь с тем убитым лётчиками иностранцем. Если идти прямо через этот парк, то можно увидеть его надгробие на кладбище. Его же Бекеле зовут?
— Прекратите! – закричала Анастасия.
— Тогда они у меня попляшут, — сказал ей полицейский.
Он пригласил Анастасию проехать к своему руководству; в тот миг Анастасия юркнула в машину, не думая о том, что знает этого человека менее суток.
Дорога сначала шла прямо, ровная, словно ковёр, а потом вдруг показался крутой поворот. Машину занесло. Не успела Анастасия и глазом моргнуть, как почувствовала головокружение и обнаружила, что не сидит, а висит, прицепленная ремнём безопасности к переднему сидению, которое рядом с водительским. У неё внутри все сжалось, словно она падала в глубокий колодец. Полицейский громко расхохотался, но тут же опомнился и, отряхнув форму, перевернул машину снова на колёса с сидящей внутри Анастасией и сел за руль. Анастасия испугалась его силищу.
Парковка. Тишина. Анастасия и полицейский вышли из машины. Никого в центральном аппарате не было. В здании валялись полицейские без сознания. Анастасия подошла к одному из лежачих. Глаза открыть он не мог также, как она в полицейском участке. Она разделила его боль и у неё опять закружилась голова. Анастасия поняла – они перестают уже дышать.
Анастасия и полицейский разделились узнать, что здесь произошло. И вот, на улице уже начало светать, 10:30 часов утра. Бекеле мёртв. Она услышала лай собак, стук колёс и шелест деревьев. На улице Анастасия нашла лишь умерший от газа патруль. Анастасия попыталась вспомнить вчерашние новости, но ничего на ум не пришло. Это место было ей совсем незнакомо, а в голове был только выходящий из организма наркотик. Старый бар возле Центрального Управления полиции работал и пара полицейских, которые затеяли эту встречу, шли обратно. Анастасия потянулась к заднему карману брюк:
— Так я и думала — это диверсия.
Полицейский был ранен. Он с трудом поднялся и облокотился о кирпичную стену, которая, судя по остаткам штукатурки, когда-то была белой; стену разрушало газом. Анастасию окружали заброшенный двор, рушащиеся офисы и полная разбитых машин парковка. Его товарищ не дошёл до Анастасии и упал мёртвый при шаге от бара рядом. Единственным живым существом тут был подошедший к Анастасии полицейский из бара, спасаясь от утреннего холодного ветра.
— Первое, что нужно сделать, определить куда все делись — подумала Анастасия, но жажда теснила приходящие в её голову мысли и утолить ее было даже важней, чем все остальное. Нехватка живительной влаги в организме вызвала сгущение крови, которая не доносила по этой причине те необходимые молекулы кислорода до мозга и мыслительный процесс в голове Анастасии практически остановился. Полицейский подошёл к ней и молча протянул ей бутылку негазированной минералки. Скорей всего та бутылка, которой он с ней поделился была хорошей.
— Всех убили газом граждане. «С этим я разберусь позднее», — сказал Анастасии полицейский и присел, опершись спиной о пыльную стену и закрыл глаза. У него было внутреннее кровотечение.
Вдалеке Анастасия увидела полицейского, с которым сюда приехала; он направлялся к ней.
— Братан, эй, проснись! — он будил умершего товарища своим криком. — Где все?
Анастасия прищурила глаза и тихо прошептала полицейскому:
— They are killed everyone…
— Ублюдки! – взвыл мужчина на работорговцев.
Издалека их окружили сектанты, и спросил один из них было «Who are you?», как заметил, что на куртке есть пятно… крови. Неувязка. Они всё понимают о них. Сектант вскрикнул об атаке на Анастасию и полицейского; один из его товарищей быстро вытащил окровавленный нож и ударил сопровождавшего Анастасию полицейского в бок. Последний упал ничком, корчась в агонии и вскоре перестал двигаться.
— This is your fate, traitor.— холодно произнес сектант на своем языке, выбросив куртку и одев плащ, после чего ушел с места.
Анастасия осталась одна среди трупов, брошенная даже врагами. Один из сектантов проводил всех и подошёл к ней один:
— Вот, Анастасия, принимай работу. Мы им это устроили, а не они нам. – отчитался ей сектант, после чего начал осматривать трупы. После подошли еще два сектанта в ожидании его указаний. Широко раскрытые глаза сектанта смотрели в полное тучами небо. Он взял мобильный телефон и начал разговаривать.
Кровь теплым потоком продолжала течь из свежей колотой раны Анастасии, что тоже уже была ранена ими в беспомощности. Во рту пересохло, обветренные губы тихо шептали что-то невнятное, словно просили:
— Кто-нибудь! Помогите…
Всё просто от того, что горожан не воспитывали с ними драться, а тем более женщин, как Анастасия. Её отправили на квартиру под надзор двух сектантов. Полиция официально в городе была истреблена. «Интересы следствия шли тем путём, при котором главные игроки остаются на своих местах в мягких, кожаных креслах». Иван исчез. Анастасия в самый неподходящий для этого момент стала понимать всю суть происходящего истребления.
— Ублюдки!
Теперь в городе волки в овечьих шкурах убитой полиции возглавляли себя главными от немощи остальных.
— Отлично проведена атака на полицию, Анатолий Грызло. Слушаю вас дальше, — начал сектант разговор по телефону рядом с Анастасией, изрядно крича.
Анастасия уже была к ним равнодушна и от боли во внутренностях только просила у них алкоголь. Эпичный провал от алкогольной зависимости. Сектантам рабы читали тихонько стихи, так как всем здесь было скучно, а допрос давно завершили и только ждали решение высших чинов на счёт работ на захваченных предприятиях города.
На почти любые вопросы Анастасия теперь старалась отмалчиваться, так как все, кого она знала были мертвы. Переговорив, один из глав сектантов ещё раз обвёл компанию взглядом и начал решать, кого определить работать, а кого выкинуть обратно на улицу на все четыре стороны умирать от голода. Он отдал команду:
— Оставшихся рабов – на свободу!
— Приветствую вас, Анастасия Дмитриевна Петрова! Я Орлов Михаил Максимович, — медленно начал сектант, набирая в грудь воздуха и понимая, что ему тоже зададут трепку рано или поздно, — веселый вечерок тогда выдался… Вам больше помощи неоткуда ждать.
— Я уже выбрала смерть.
— Мы вам не даём это право, — опроверг её довод сектант.
Два сектанта схватили Анастасию и потащили в однокомнатную квартиру продолжать её изоляцию. Тут Анастасия в недоумении тихонько дёрнула охраняющего её наказанность за рукав и тот обернулся. Анастасия спросила:
— Эм, если они рабы, тогда я кто?
— Мы ещё не решили, — холодно ответил сектант и отправил её в квартиру.
Анастасия ждала в заточении, прося только воду и грустя в тяжбе от того, что сделали с Бекеле местные граждане. У неё забрали все личные вещи и просто держали в комнате одну, не давая оттуда выходить.
Сектант за дверью говорил по телефону и вошёл к ней с красным от ярости лицом, крича в мобильный телефон.
— Вашу мать, как можно провалить такое простое дело? Требовалось-то только поехать хотя бы отыскать остатки местного правительства!
Анастасия лежала на кровати с закрытыми глазами под его крик и ей пришлось их открыть. Перед глазами всё плыло и сильно болела голова. Сектант рассмеялся и спросил её:
— Как вы здесь?
— Нормально – ответила Анастасия. — Что вчера было?
— У вас отличное чувство юмора, женщина, хвалю. Как звать?
— Анастасия.
— Ваши документы у нас. Не переживайте.
— Спасибо, что их бережёте. Надеюсь для меня?
— Хм, значит ты тут на полгода? Занятно. И как тебе у нас? – спросил сектант с интересом.
— Мне у вас очень нравится, вот, как раз погулять планирую. Отпустите меня… — начала было Анастасия.
Сектант раскрыл ей, что они относятся к лётчикам, убившим Бекеле и Анастасия понимала, что это ровно что террористы по её с ними отношениям.
— Да ты не переживай, я сразу понял, что ты хитрая. Взгляд у тебя слишком коварный. Надеюсь, твоё мнение о нашем теперь уже городке не испортится из-за этого.
— Ничего. Здесь много приезжих, — пояснила Анастасия.
— Нельзя гулять. На тебя могут напасть, — объяснил сектант.
— Да, думаю, что так будет лучше, – сказав это Анастасия дальше отправилась лежать на кровати.
Проклятье. Зачем Анастасия даже им ничего не сделает одна? Неее… Кто один пойдёт на полк?! Она себе обещала так совершить самоубийство, обещала и одно и тоже повторяется. Дни на квартире в одиночестве шли для неё очень мучительно, так как она просто лежала и смотрела в потолок, как на пытке Гестапо.
При такой громкой интриге сектанты всё равно говорили Анастасии то, что им было удобнее. Выйдя первый раз на улицу она уже оказался местным наркодельцом у них. Теперь она могла откупаться в городе от полиции за большие деньги, которую недавно собрали заново. Люди слепы к правде от того, что больше любят интриги. Анастасия искала среди этих людей помощника взлететь, но они лишь вредили друг другу. На сложном пути наркоманов бесплатно уже никого нет. Взлёт для обрушения в болото долгов был всюду. Весь день Анастасия изучала банковские предложения кредитов.
Вновь осторожно ступая по дороге, она шла по городу, смотря места развлечений и кроме наркотиков здесь теперь ничего не было, так как ничего больше не приносит денег. Не заходя внутрь клуба, она упала о землю лбом и начала говорить слова проклятья. Надежда ушла…