Доверие

Прозвенел звонок, возвещающий конец пятого урока. Дети стремительно начали собираться — сегодня пятый урок был последним — редкая удача. Еще утром все знали, что учительница математики заболела и шестого урока не будет. Кто-то хаотично забрасывал тетрадки с книжками в ранец. Другие аккуратно складывали в портфель. На всех лицах сверкала улыбка.
— Сидеть! – Звонок для учителя, — полу криком быстро успокоила этот балаган классный руководитель седьмого класса. – Записываем домашние задание.
Девочки открыли дневники и приготовились записывать. Мальчишки что-то бубня себе под нос, последовали их примеру. Когда учительница оценила своим зорким глазом обстановку и убедилась, что все готовы записывать, начала диктовать.
Из кабинетов выбегали толпы малолетних заключенных и, расталкивая друг друга, мчались к выходу со школы. Иначе это назвать было невозможно – некоторые, выбегая, кричали на весь двор: Свобода!
Первыми вырвались за пределы школьной территории три ученика из одного седьмого класса. Они уже успели договориться, как проведут время. Мальчики, конечно, не собирались сразу идти домой, как это велела классная руководительница. Не каждый день, даже не каждый месяц бывает такое, чтобы отменили урок, и выдалось лишнее время. А время, как известно, редко бывает лишним.
Все трое ребят жили в одном многоэтажном доме и, опасаясь попасться на глаза родителям, или соседям, пошли в другую сторону.
Любимым занятием друзей было гулять в лесу. Лазить по деревьям, прыгать с небольших обрывов, гоняться за белками. Именно туда, в лес, они и отправились.
Середина весны радовала теплой солнечной погодой. Яркое солнце активно прогревало воздух и землю – и в головах ребят возникали мысли о пляже и купании.
— Пашка, как ты умудрился простудиться в такую погоду? – шагая, смотря себе под ноги, спросил Вовка.
— Сам не знаю, наверное, не надо было пить воду со льдом, — прохрипел Павел надрывно каркающим голосом.
— Что? Я не понял, что ты сказал, — переспросил Вовка.
— Я сказал… — из горла подростка вырвался неразборчивый клекот, а его горло изнутри словно процарапали десятком бритв, так что он застыл на мгновение от боли.
Вовка с Витькой рассмеялись как можно громче. Но быстро успокоились.
— Не обижайся, Паша. Просто ты так хрипишь, что невозможно разобрать, — продолжая улыбаться, сказал Витя.
Паша достал из кармана леденцы для горла и взял один. В блистере оставалось всего два леденца. А еще один такой блистер он израсходовал еще в школе.
Дальше они шли молча. И только когда вошли в лес, Вовка неожиданно закричал
— Кто последний к дубу – тот паук!
Мальчики устремились к высоченному дубу, поднимая пыль и хрустя ветками и прошлогодней листвой, сквозь которую робко пробивалась нежная весенняя трава. Никто из них не хотел быть пауком. Помимо прочего, они называли за глаза Пауком одну свою соседку – вздорную женщину, которая больше всего на свете любила плести сплетни.
Но кто-то всегда окажется последним.
Возле дуба сидели Пашка, Вовка и «Паук». Отдышавшись после пробежки, мальчики поднялись и направились к обрыву. Остановившись на краю Вовка, главный заводила компании спросил, — кто будет первым?
Пашка указал на Витьку, натужно прохрипев:
— Кто Паук – тот и первый.
— Хорошо я буду первым, но при одном условии. Вы перестанете меня так называть.
Вова посмотрел на Пашу, который отрицательно покачал головой, мол, не подходит.
— Что, струсил, Паук? – Внимательно разглядывая Витьку, спросил Вовка.
— Я струсил? — Возмущенный парнишка отбежал на десять метров и, взяв разгон, легко и грациозно перепрыгнул через обрыв.
Приземлившись на другой стороне, он встал и указал пальцем на Вову. – Теперь ты.
— Почему я? Пусть Пашка прыгает.
— У него горло болит, — сам не зная к чему, заметил Витька и добавил. Может быть, это ты струсил, Вова? – Может быть, теперь ты будешь Пауком?
— Вот уж нет! Я ничего не боюсь. — И, повторив разбег друга, Вова не менее ловко перепрыгнул обрыв.
Пашка остался один.
— Давай Пашка! – призывали его приятели. — Только ты остался. Или может ты пройдешь по мостику? — указывая влево, рассмеялись мальчуганы.
Паша отошел назад всего на пять метров, самодовольно вскинул голову вверх.
— Ты что, отойди, помнишь, как мы делали? Не успеешь разбежаться, как следует, — насторожились его друзья.
Но Пашка сделал по-своему. Виктор и Владимир с ужасом увидели, как их лучший друг врезался об край обрыва и полетел вниз на глубину шести метров. Рухнув спиной на так некстати лежавший камень, он распростерся.
— Эй, Пашка! Как ты там? – позвал Витька.
Но парень не подавал признаков жизни.
Вот тут Владимир и Виктор действительно струсили.
— Что делать, что делать, — дрожащим голосом повторял Витя, дёргая друга за плечо.
— Я не знаю. Наверное, надо кого-то позвать, чтобы помогли, — растерянно пробормотал Вова.
— А вдруг он мёртв, — испугался Витя. — Ты помнишь, что Пашка говорил, что его мама запретила ему гулять с нами, потому что мы плохо на него влияем. Если она узнает, что он был с нами нам с тобой конец. Лучше оставить его здесь.
— Нет, мы не можем так его бросить, вдруг он живой, — проговорил Вова сквозь душившие его слезы страха и горя.
— Он не шевелится, — Витя посмотрел время на телефоне. — Через десять минут заканчивается шестой урок. Мы успеем прийти домой вовремя. А если кто-то спросит, где Пашка, просто скажем, что не знаем, ведь нам запретили с ним общаться.
— Хорошо, — ответил Вова, тяжело вздохнув.
Мальчики торопливо перебежали мостик и, не сбавляя темпа, отправились домой.

Отощавший и облезлый бродячий пёс брёл по лесу. Иногда останавливался и яростно чесался, пытаясь раздавить ненавистных ему блох. Сейчас он был охотником, искал пищу. Обычно его подкармливали возле одного магазина, но почему-то уже как неделю перестали это делать. Порою прохожие угощали его чем-то, но этого хватало лишь на то чтобы не упасть с лап. Сегодня же он решил попробовать добыть хоть немного еды сам, поэтому отправился в лес.
Удача его поджидала почти на каждой полянке. Там часто любили отдыхать люди, которые в силу своей беспечности и низкой культуры оставляли мусор и объедки там, где гуляли. Для несчастного зверя это были настоящие лакомства: то куриная косточка, или печеная на углях картошка, а иногда кусочек шашлыка, который кто-то неловко уронил.
Также в лесу можно было поймать мышь или даже змею, выползшую на свежий воздух из зимнего убежища. Впрочем, со змеями пес опасался иметь дело, но уже сумел поймать и тут же проглотить трех мышей. Но этого было явно недостаточно. Следовало искать дальше.
Пёс спустился по крутому склону и принялся исследовать овраг на предмет добычи. Вдруг он насторожился, принюхался, и вновь медленно двинулся вперед.
На дне оврага ущелья неподвижно лежал мальчик. Его налитые слезами голубые глаза смотрели на приближающегося, радостно оскалившегося пса.
Пашка закрыл глаза, приготовившись к смерти.
— Что ж, хорошо что меня парализовало от перелома позвоночника – по крайней мере, я не почувствую боли, когда он будет есть меня живьем, — обреченно подумал подросток. Вот такой оптимистичной натурой был этот подросток, беспомощно распластанный на дне ущелья. Совсем недалеко ездили машины, слышались голоса людей и звуки города. Но он не мог позвать на помощь из-за проклятой ангины, колючей проволокой сдавившей его горло. А его сердце давила обида. Паша прекрасно слышал крики его друзей, что они его собираются бросить. А он так им доверял, думал, что их дружба продлится вечно. Но каждой вечности есть свой конец. Для него этот конец наступил сегодня.
— Интересно, я уже умер? – открывая глаза, подумал Пашка. Он увидел морду пса и пораженно захлопал ресницами. Оскала больше не было, на него смотрели такие же голубые глаза как у него самого, только собачьи. И в них стояли слёзы. Собачьи слёзы.
Они смотрели друг на друга несколько минут. Затем пёс навострил ухо. Уставившись вверх на мостик, пёс залаял, забегал туда-сюда, явно привлекая чье-то внимание.
Мужчина, шедший по мостику, посмотрел вниз. Грязный рыжий пес лаял и прыгал, а рядом с ним лежало человеческое тело. Мужчина перекрестился и присмотрелся. Похоже, тело подростка – в яркой синей куртке, с черным шарфом, в черных школьных брюках и зимних ботинках. Рядом валялась черно-желтая шапка и такие же перчатки, слетевшие при падении. Видимо, подросток упал с моста или с края обрыва. Сойдя с мостика, мужчина пошел в обход и, найдя пологий участок, торопливо спустился в овраг.
Пёс замолчал и отошел в сторону, позволяя человеку позаботиться о своем сородиче. Мужчина склонился над мальчиком.
— Что с тобой, парень?
— Я не могу пошевелиться, — едва разборчиво прохрипел Пашка, — я упал.
— Бедняга! Ну, ничего, потерпи еще немного.
Мужчина набрал номер МЧС и обрисовал ситуацию. Через 20 минут в лес примчалась скорая помощь.
Аккуратно уложив Пашу на носилки, спасатели понесли его к машине.
Всё это время за ними бежал бродячий пёс. Погрузив мальчика в машину, один из спасателей хотел было прогнать пса, но его остановил мужчина, вызвавший помощь.
— Если бы не этот пёс… Именно он нашел ребенка и привлек мое внимание.
— Мм, ясно, — равнодушно кивнув, спасатель сел в машину, которая сразу понеслась в больницу.
— Иди сюда, лохматый, — подозвал мужчина пса. И тот подошел, с некоторой опаской глядя на человека. — Знаешь я тоже в некотором смысле бродяга. Никого у меня нет и никому я не нужен, как и ты. Будем жить вместе? Отмою тебя, блох выведу, кормить буду, выгуливать…
Пес понял, о чем ему говорят, и, несмело вильнув хвостом, пошел следом за своим новым хозяином. Первым хозяином.

Вовка с Витькой возвращались со школы. По пути они рассказывали друг другу анекдоты и весело смеялись. Завернув за угол и почти добравшись до своего подъезда, они встали как вкопанные. На лавочке сидела Зоя Михайловна, а рядом в инвалидном кресле их друг Пашка.
— Привет, Вовка. Привет, Витька. Помните, моя мама запрещала мне с вами общаться, потому что вы плохо на меня влияете? – проговорил Паша своим обычным голосом.
Оба мальчика кивнули.
— А помните, не так давно у меня болело горло?
Вова с Витей снова вместе кивнули, чувствуя, как ледяная хватка неясного ужаса сжимает их сердца.

Владимир открыл глаза. В этот же момент в другой квартире открыл глаза Виктор.
— Боже, что ж мы натворили, — синхронно произнесли ребята.
И каждый из них понял: этот кошмар с Пашей на инвалидном кресле будет им сниться до конца жизни.

Мальчики во всем признались уже на следующий день. Но Пашку уже было не вернуть. В больнице он скончался – ангина переросла в пневмонию, а возле сломанных позвонков образовался отек. Ослабленный организм не выдержал этого двойного удара.
Стоит упомянуть, что Паша не выдал своих псевдодрузей. На вопросы спасателей и врачей он отвечал, что просто хотел перепрыгнуть обрыв, что был один и просто не рассчитал силы.
Такой вот был Пашка. Такая у него была натура. Возможно, из него вырос бы замечательный человек. Порядочный. Добрый. Умеющий прощать, даже когда простить просто невозможно.