Они уже близко (Глава 3)

Приблизительно в километре от них ее заметил Тауро, сидевший на переднем сидении. КЕссер и МарАк подались вперед: в конце улицы возвышалась ледяная гора в форме чаши. Ледник рос на глазах и то исчезал в темноте, когда на секунду гасла реклама и освещение. То белой вороной заявлял о своей исключительности, когда на его белых боках торжествовал первозданный свет. Плеснув белизной, бросался во все тяжкие спектра, отражая цветопредставление, закипевшее вокруг. Архипелагом светлячков тонула техника среди человеческих тел: люди в форме, гражданские, которых полисолды теснили от здания за красно-белые ленточки. Из-за столпотворения на подступах впонемашина остановилась метров за двести от объекта. Грохнувшие звуки обескуражили покинувших уютную капсулу пассажиров, заставляя горбиться и прикладывать ладони к ушам. Прибывшие к месту происходящего сразу три стаследа морально готовились к подобному, однако, громкость поющих танцующих всей информационно-завлекательной палитрой тв щитов превысили ожидаемое. Мигалки, сирены, гомон людей мешали не только говорить между собой и по рациям, всё это сбивало с толку и усугубляло напряжение. Гора уже не казалась шедевром художественного творчества. Это был просто огромный кусок подсвеченного льда, от которого распространялся холод и ощущение беды. Большого прибольшого несчастья и сногсшибающей странности. Необычно настолько, что ум Кессера, даже не пытался сопротивляться, мол, этого не может быть, потому что как такое вообще возможно. Блокируя лирику, человек действовал как профессионал, как специалист по нахождению виновного. Как машина! Однако, ноги стали ватными, когда он ступил из авто и, когда продирался сквозь толпу, они предательски подгибались. Несмотря на холод Кессер потел. Лоб подтекал. Охлаждалась взмокшая спина. Взопревший под легким плащом, он боялся упасть во время очередного приступа слабости. У него не хватило бы сил расталкивать этих людей, но предусмотрительное начальство выслало целый отряд спецназа, расчистить им путь. Шедшие впереди Тауро и Марак выглядели не лучше, поднявши воротники, глубже запахнувшись в полы своих форменных пиджаков.

— Такого еще не бывало. В такое масштабное Зло я еще не вляпывался. Да и никто из наших, наверняка, тоже. — тяжело думал Кессер, шаркая непослушными ногами.

Кессер продрог. Его начинало трясти, но кажется не только потому что замерз. Присутствовало ощущение, что он пробил бензобак души и всё топливо питавшее ее вытекло. Нужно постараться, чтобы и последние капли духа не пропали зря…

— Ходу! Ходу! — командовал он себе, нагоняя коллег. — Раз-два, раз-два. Левой, правой. Шире шаг. Отмашка руками где?

Кессер забылся на пару секунд и промаршировал как солдат. Спохватился, надвинул шляпу до бровей, быстро зашагал, наклонившись вперед, словно боролся с ветром. От физических усилий стало теплее, включился автопилот.

Стадион походил на горнолыжный курорт, только снег красный. На курортах, тем более горнолыжных, Странник не бывал, поэтому отсутствие канатной дороги и лыж не смущало. Главное, чтобы снег был неурочный. Не важно какого цвета. Есть планеты, где снег черный. И чтобы тепло и светло было до слез. И правда, либо кто-то подобрел, либо у зимы изошли ресурсы. После заморозки заживо температура повысилась примерно до минус пяти, перестала замечаться и занимать ум. Дальше происходило еще более странное. Восемь секторов. Восемь выходов. В каждый проход ведущий наружу набились люди. Они стояли, словно бесчувственные предметы внешне напоминавшие людей. Будто манекены поставленные на складе как можно плотнее друг к другу. То ли люди, то ли куклы жуткие без единого движения. Хоть бы колыхания волос от ветра. Но ветра под куполом не бывает. Хоть бы у кого-нибудь, где-нибудь зачесалось. А может и зачесалось, только почесать нельзя, потому что невозможно поднять руку, зажатую между тел. А дышат ли они? Как дышать-то в такой тесноте? А те что в тоннелях? Они же задохнутся. Но они же преступники. Чем больше их тут подохнет, тем меньше зла натворят они там. Их тут столько, что так сразу не остановишь. Без оружия бессмысленно и пытаться.

Не дурак Странник, он уже понял что происходит нечто сверхъестественное.

— А где эта Ожившая Статуя? Какая еще эпидемия бешенства?! Блин! Куда она подевалась?! — Странник обыскивал глазами стадион, но высокая белая женщина, будто растворилась в толпе.

Предчувствие не обмануло. Люди зашевелились. Словно ожили камни. Но по прежнему были мертвыми их лица. С высоты его расположения Страннику показалось, что внизу вовсе не люди, а осьминог тыкающий щупальца во все дыры и сам с дырой в туловище. Причем не настоящее животное, а картина неизвестного художника изобразившего океанического монстра крупными разноцветными мазками. Какая-то волшебная получилась картина — мазки двигались, перемешиваясь друг с другом, видоизменялись. Странник подумал, что никакого чуда здесь нет, просто невидимый художник рисует невидимой кистью прямо сейчас. Постепенно нарисованный осьминог превратился в чудовищного размера ската, затем в огроменного червя. Иллюзию разрушил реальный скрип снега. Одержимые преодолевая ступеньки и кресла поднимались к забившимся на самый верх полисолдам, охватывая кучку из несколько сотен полукольцом из нескольких тысяч. Точнее поджимая снизу. Отступать некуда. Позади стена. Над головой козырек из толстенного пластика, из-за которого не взобраться на стену, если кто-нибудь решится спрыгнуть…

Они уже близко…