Глава 2 (Глава 3)

Марк продолжал спокойный труд разнорабочим, и старик больше пока его не беспокоил с задачи убийств его новыми психическими возможностями. Он стал отцом и родилась девочка, как жена и говорила. Девочку назвали Полина и Виктория души в ней не чаяла. Марку оплатили совершённое летом убийство и зимой они жили достаточно хорошо по сравнению со многими горожанами. Марк уже выполнял работу разнорабочего скорее, чтобы скрыть эти деньги. Виктория оставляла дочку с Евой Васильевной и отправлялась работать на завод, чтобы иметь в семье часть своих денег. Устроиться молодой девушке помогла соседка, которая социально всеми славилась, как жена алкоголика. Подробности о её жизни дальше.
Свело мизинчик и его движение,
Не в мозге дело, а в ударе о станок.
Посадила… дар Могущественного тела, чтобы там
Позабыло сердце смерти рок.
Противный сердцу хлам…
Тревога от переработки.
Сорок лет, а достижений нет,
Кроме чахотки.
Хоть кричи оттуда – не кричи,
Всё равно толпа глаголет,
Что «стоящего топчи».
Пальцев запасных нет вверх поднять,
А работу от безденежья нельзя бросать.
Её и квартиры скоро лишат,
Во горнице жить ей даст депутат?
Роза лёгкого веса во скрюченных пальцах –
Страна из страдальцев! Страна их скитальцев!
Мужчина её лечиться послал:
«Пой в ноги нытьё своё себе,
Пой о забвении врачам, а не мне!» — Как он обидно ей это сказал.
«Пей! Дальше, сволочь!» —
Она в ответ кричит.
Час разлуки настал.
Мужчина уходит, молчит.
С мужиками он алкоголь во дворе распивал.
Хоть зови оттуда – не зови,
Долго жить не сможешь уже! Умри!
Принял муж дозу спирта смертельную,
Создав зависимость крови запредельную.
От поверхности земли оторвались за год.
Вновь муж и жена разбогатели.
Кто знал наперёд?
Им помог пивзавод.
Она только по воздуху поверила в событие,
Три непослушные дочки –
Семьи глобальное всплытие.
Желая убежать и в рай отправиться,
Она лишь получила слово:
«Догорай – молчи! Мужчинам просто нужно нравиться!
Хочешь, жди беспомощно – иль не перебирай интриг».
После лета денег снова в семье нет,
И снова муж поник.
Послушная невидимым и ими ведомая,
Поддержка семье она весомая.
С приказом дочек поднялась с кровати женщина,
И она неслышимым движением рабыней мечена!
«Мёд к чаю! Нет продуктов!» —
Кричат дети.
Кто в городе живёт, во травле смертью?
Как пчёлы люди деньги друг от друга ждут,
Да немыслимо словами сердце жгут.
Знают цену словам…
Женщина каждый день говорит:
«Завтра вам денег дам!»
Марк и Виктория стали часто устраивать встречи с соседями, когда они не пили и болтать на разные темы житейского плана. Жизнь текла спокойно и рутинно. Марк при всех процессах жизни начал замечать усилия звезды: оказалось, что именно она отдаёт всем видами земных животных первоначальные импульсы жить. Звезда постепенно в этой рутине рассказывала Марку о себе и своих возможностях. Эти возможности были огромны и труднопостижимы.
Соседей Марка и Виктории звали Варвара и Александр. Молодая и более взрослая пары поехали в городской парк Ялты, чтобы отдохнуть. Выбрали они приморский парк имени Гагарина с красивыми фонтанами. Также в парке были установлены специальные питьевые фонтаны, о которых Марк мечтал всю дорогу. Только они прибыли в парк, Марк нашёл путевой фонтан и подбежал к нему. Губы к воде Марк прислонил, выгнув шею к фонтанчику и потом уставился на него своими черными глазами. Фонтанчик был конусообразной формы со специальной кнопкой подачи воды и краном, чтобы набирать водичку в тару. По всему телу Марка прошла приятная судорога от утоления жажды, голову он заломил назад, а длинные волосы, собранные в хвост, намочил и они начали немного торчать в разные стороны. Шло очередное лето. Две пары и этот розовый миг их обоюдной прогулки. Мимо прошёл незнакомый мужчина с телефоном, бросив на пары гипсовый лик. Марк не переносил алкоголь, но Виктория, Варвара и Александр к ночи были пьяны. Ночью звонок. Марк взял трубку. Голос далёк. Это снова старик с его идеей убийства силами стихии.
— Привет, Марк.
Марк отошёл от пьяной жены и соседей.
— Здравствуйте.
— Веселитесь? Розовый миг романтики?
— Что вам нужно?
— В парке цель, но материалы нескоро подоспеют. Я отправил тебе фото через приложение WhatsApp. Избавься от этой женщины незаметно и побыстрее.
— Зачем? – поинтересовался у старика Марк.
— Тебе это незачем знать.
Старик бросил трубку. На специальную карту поступил аванс. Марк увидел сумму. Хватило бы купить недорогую машину. Аванс обычно был 15-20% от всей оплаты за убийство. Зимой Марк пробовал скрываться от старика и тут же его начинали подстерегать разные убийцы, угрожая убить Викторию, разгласить работодателям о его болезни, опасности его психического состояния. У Марка выбора не оставалось. Он сказал соседям и Виктории, что появились дела и побрёл искать в парке женщину, мысленно сразу воззвав к стихиям. Стихия указала Марку, явив ночью пучками света от луны (Сеты) где она. Это была обычная женщина, брюнетка. Марк даже растерялся как быть. Снова он увидел пучки линий её будущей смерти, явленные ему стихиями. Ему даже звук теперь не нужно было ронять, так как он мог это разглядеть усилиями своей нервной системы. Марк хотел было сделать что-то, но его опередила сама стихия. Только он подумал начать убийство, как женщина достала из сумки пузырёк с чем-то токсичным и обмыла этим руки и шею. Токсин проник в кожу. Женщина встала и испугав Марка подошла к нему со спины.
— Я скоро итак умру, — пояснила она ему.
Марк застопорился.
— Грустная у вас сказка, — сказал он ей, — для чего вам суицид?
— Гордость перед смертью, — пояснила женщина и закашляла кровью от яда.
Луна словно дремала за облаками. Вокруг клумбы с розами напоминали о розовом миге и романтике. Марк пошёл к Виктории, а стоны и крики умирающей женщины провожали его в спину.
Марк боялся свою новую способность ускорять время естественной смерти, так как боялся встретить так свою собственную смерть. Есть ли ещё такие люди, кто это может? Женщину вынудил к суициду явно феномен эффекта бабочки. Многие люди могут чувствовать такое убийство.
Ночь дома Марк провёл с Викторией, добравшись на такси с соседями. К утру Марк уехал из дома надолго.
Вперёд кувырок сделала на плечи
И выйду послушать ошарашенная противоречия
Кудрявых бандитов, их драки и слухи.
Безденежья разделю общие муки.
Ты ещё попытки бежать не отбросив,
Скитальцем не стал на жизненном перекосе.
Присядем в воздухе вдвоём на облаках.
Вздымает дух любви в наших сердцах.
Сжимает ладошку полметра над землёю он мою.
Любимого я так боготворю!
Она уже достичь успеха не старалась.
Косу расплела и к любимому мчалась,
Но в один из дней встреч
Он ей позволил умирать от неудачи лечь.
Без денег она
Осталась никому не нужна,
Так получив своё возмездие и наказание сполна.
Пусть это будет для тебя наука,
Что нет любви и нет достойного супруга,
Коли не научила жизнь тебя
Добывать и производить какие – либо блага для себя.
Деловые вопросы и другие движения,
Что утром же тромбоцитопения
Без совести угрызения.
Тяготы, обещавшие быть во имя Спасения.
Сидела женщина на стуле, полная смятения…
Ева Васильевна кормила дома Полину, пока Виктория сидела на стуле дома и от шока не знала, что делать. Раздался звонок с мобильного телефона от Марка. Ева взяла трубку.
— Здравствуйте, Ева Васильевна.
— Зачем ты позвонил? – с недовольством проронила Ева.
— Есть кое-какие проблемы и меня дома долго не будет.
— Я была так спокойна… — ругалась Ева, — «Спокойна как покойник в тиши своей могилы». Ты позвонил только это сказать?
— Я хотел жене сообщить, но она не берёт трубку. Я по работе уехал. Реквизиты счёта с деньгами у неё есть, но она переживает, наверное… — оправдывался Марк.
— Зачем ты позвонил?.. – снова спросила Ева Васильевна, видя нелепость его оправданий.
— Хотел узнать всё ли у вас и Виктории в порядке, — честно признался Марк.
— Я так была слепа… — разозлилась Ева Васильевна, — какой из тебя, вот, отец! Это Нелепо.
— Да, вы правы. Двести лет пройдёт, а меня прохиндея не исправит.
— Нормально всё у нас. Работай.
Ева положила трубку, чтобы не выслушивать его патетику.
Всего два лета провёл Марк в Москве. Старик послал его изучать там то, что он сможет увидеть лишь своими глазами, добавив, что желательно научиться устанавливать договора с умершими. С Марком поехал Михаил. Мужчины отдыхали днём в поле, обгорая на Солнце. Марк лежал на траве, а Михаил закрыл голову соломенной шляпой. Это было необычное поле, а ферма нескольких наркодиллеров. Души умерших авантюристов, что искали новый полёт в своём возрождении, вспомнили о нём, возвращаясь часто сюда. Они просили у Марка новые мучения, когда он изловчился их заметить. В итоге попытки с ними контакта Марк не выдержал и попросил Солнце закрыть его от них самим небом. Звезда исполнила его просьбу, так как он психически долго это не выдерживал. Мужчины спустились к озеру, где кружили белые чайки. Хотелось ощутить мороз на лицах, но было очень жарко. Так они исследовали многие места производства наркотиков всё лето. К началу первой весны Марк увидел призрак девочки.
Одной только мыслью птицы,
Владевшей ветрами,
Жила девочка днями и месяцами.
Эта мысль ею владела или танец воздуха зачаровывал?
Звук песен столицы её рассудок сковывал.
Что будет дальше?
Ты можешь придумать!
Воспрянь тоже, читатель!
Уже пора думать!
Как на работе правил здесь нет!
Столь же безрезультатными движениями
Люди учли твоего дня дивный сонет.
Ветров беспределы капризных сердец
Достоин ты будешь понять наконец.
Девушек мысли — достойная пища,
Убившая после убогих и нищих.
Судьи по корысти, вершители наживы,
Но женщины милы,
Остры, как ожог от крапивы.
И некто легко читал эту песнь.
Люди самолюбивы.
Могущество ветру отдав за болезнь,
Она смерть ждала крайне учтиво.
И милостиво начала изрекать:
«Зачем мне так жить? Уйду я красиво опять!»
Осторожно! Назад оглянись!
Ведь за спиною твоей
Тот, кто тебя любит, остался один,
Не зная твоих скоростей.
Отзовись!
Дальше? Ха-ха!
Её смерть забрала.
«Я буду с тобой делать всё, что захочу!» —
Девушке сказала она, —
«Покувыркайся покуда,
А я помолчу.
И не надейся на чудо!»
Стоит у могилы мужчина в слезах,
Плача об умершей худо,
А в чёрном плаще на холме
Смерть смеётся о ней.
Ждёт в итоге мужского блуда.
После этой истории две весны Марка в Москве прошли как сон. Марк даже позабыл о тоске по Виктории и своей дочке. К весне Марк и Михаил приехали на фермы, где выращивали целлюлозу и прочие виды пуха для будущего материала. Как два сумасшедших мужчины играли друг с другом в этих прекрасных полях, которые потом им больше может не довестись посетить. Призраков здесь не оказалось. Впоследствии хозяин этой фермы поведал им историю своей женщины, и Марк увидел её за его спиной, узнав параллельно её версию одной и той же истории.
Не по кругу, а дальше –
Лениво я устремляюсь,
Тебе потом каюсь –
Потому и кусаюсь.
Тебя очень легко обмануть,
Что сны и явь смешаны намекнуть.
Как будто весна –
Холод и снег,
На стене оберег.
Ты сказал, что
«Начну раздевать».
Я счастлива не снова,
А радостна опять.
Всё те же круги…
Жаркие дни
И разные люди.
Я иду сзади,
А ты впереди.
Мы одни!
Она молчала с ним,
Но она любима им.
Людей мимо проносится месиво,
Она не уверенна,
Ведь он подхалим.
Сама хотя не бездействовала.
Ей бы не было страшно,
Будь он глухим.
Не действуя опрометчиво,
Она всегда с ним.
Две осени пронеслись вместе с улетающими на юг птицами. Марк вызвал смерти двух воров, укравших у старика когда-то серебро, случайно их встретив с Михаилом, когда они ехали в одну из церквей в Москве. Мужчины, его даже не заметив, упали от сердечных приступов. Призраков Михаил и Марк не встретили нигде, но в одном из монастырей их позволили перезимовать. Зимы тянулись долго, наполненные лунным серебром.
Бездействовала она целый день,
Ей хочется делать, но внутренне лень.
Ты не молчала.
Работала чётко.
Отдаляет от цели
Только труда щепотка.
Ещё одну мысль седлать по нужде.
А повода нет…
Кровоточит порез в бинте.
Внешне повода нет, —
Что делать?.. Скажи!
Как с тобой вечера проводить покажи!
Что дальше?.. Любовь?
Это миф! Кипит кровь.
Откуда Небесные Силы свяжут нас вновь?!
За что?.. Мы в разлуке.
Встречаем новые муки.
Оплачет небо нас, как смертников войны.
И почему забудем перестуки сердец наших мы?!
Он так не может то, чего не может!
Каким усердием беспомощность мужчина превозможет?..
Виктория ждала Марка дома. Родившаяся Полина спала недалеко от матери и ей уже исполнялся годик.
В это время Марк и Михаил наблюдали Белых пчёл на одной из Московских пчелиных ферм непромышленного назначения. Посланцы серебряных ульев делали в воздухе пируэты, достойны восхищения специалистов по каллиграфии. Они садились на деревья отдыхать, жужжа своё пчелиное соло и собирали из цветочков нектар, наедаясь. Деревья на ферме все были усыпаны ими, словно это один большой улей. Марк наблюдал на за их полётом и молчал. Старик не отвечал на их звонки. Что делать дальше, куда идти, как вернуться домой? Он разбудил в себе великого поэта и, чтобы отвлечься от тревожащих мыслей, стал сочинять стихотворение экспромтом.
Я долго управляю ею
Сквозь унисон наших сердец,
В постели с ней мило млею –
Разлуки придёт ли гонец?
И стало возможно понять
От чего я сердцем к ней тлею…
Теперь не вернуться назад,
Но я это сумею!
В страну свободной мысли,
Шаги я делаю вперёд,
Мы действуем наугад
И мимо хотений только помысли…
Расправы в конфликте черёд.
Что в рабстве, что в браке,
В них дремлет ловушка…
Итог отношений часто психушка.
Всё что его тревожило Марк излил в получившееся стихотворение. Больше всего он тосковал по Виктории. Позади послышался шорох — он резко обернулся, но не успел увернуться от удара. Незнакомый амбал ударил его в грудь, и Марк отлетел, харкнув кровью. Окаменевший, он посмотрел вниз, отчаянно ища путь самообороны. Он напряг глаза и взял в руки камень, воззвав психически в стихие. Амбал почувствовал остолбенение, и Марк ударил его в солнечное сплетение, сразу отпрыгнув назад. Амбал не мог пошевелиться, и Марк на интуиции бросился бежать через лесозону к дороге, зная, что путь к нему творит простой след. Пчёлы слетелись на амбала и тот смог двигаться, бросившись догонять Марка. Марк пытался придумать как ему спастись, но у дороги ничего на ум не пришло. Он быстро побежал к пчелиной ферме другой дорогой. Марк предполагал, что догонявший его амбал просто один из работорговцев. Марк услышал топот и притаился в кустарнике, определяясь с направлением дальнейшего движения к ферме. Час за часом продолжал движение в просторах времени. Марк хотел быстро спуститься к ферме по реке, но спуск был слишком крутой. Если он сгинет, родится ли его светлое имя в памяти людей? Он до сих пор не мог нормально знакомиться с ними вновь, так как боялся напугать своими особенностями.
Он прятался в лесу от амбала всю ночь и наступило утро. Он поехал на первой попутке в город один, так как искать Михаила не было времени. Дворники старыми мётлами уже мели с утра асфальт, словно повелители времени, вставшие первыми этим утром. Всё напоминало Марку звучащий приятными мелодиями светлый сон.
Рой белых пчёл словно с неба надвигался к улице и вогнал всех присутствующих в панику. Однако пчёлы и не думали нападать на людей: они отталкивались от любых поверхностей и снова взмывали ввысь. Это всё светлый сон Марка, имя которому небо. Марк даже ощутил радость своего рождения на Земле.
Амбал уже подходил к нему, тоже приехав сюда на попутке. Ради будущего Марк был вынужден принять бой. Амбал нападал на него, и Марк должен был ответить. Он воззвал в стихие и ударил амбала в слабое место запястья, когда тот пытался ударить его в живот. Марк смог вызвать крик боли у амбала. Однако Марк не хотел его убивать, хотя вполне мог. Только Марк хотел с ним заговорить, стихия убила амбала сама, вызвав сердечный приступ. Люди, увидев смерть человека начали искать представителей властей. Марк быстро удалился к дороге назад к пчелиным фермам. Назад Марку пришлось идти пешком.
Обыденность Виктории и Полины продолжалась серыми буднями и редкими письмами, и сообщениями на мобильный от Марка.
Не молчала она к нему,
Не снимала его тревоги.
Жизнь такая у них почему?
Не открылись им Рая чертоги.
Он – мужчина её мечты,
И выбрал себе он дорогу.
Однако, пройдя полверсты,
Начал он звать на подмогу.
По путям читал он стихи,
Волоча за собою дрогу,
Но забыл он прошлые сны
Где путь вёл его только к поджогу.
Письма он ей писал
И сам на них отвечал!
От проблем убегал…
С любимой только скандал.
Осталось от сердца
Лишь три обломка.
Беда — не беда,
Если всё слишком громко!
Марк продолжал скитаться по Москве, преследуемый врагами старика, на которого он работал. Стояла ночь и лунный круг освещал путь его скитаний. Луна водила людей друг за другом в это кажущейся нескончаемой погоне, многие из которых испытывали только жажду наживы и денег. Луна словно испускала клыки на Марка и его преследователей, создавала в сердце мужчин небольшой страх. Земля плыла под ногами Марка, направляя на новые повороты, дабы избежать схватку с преследователями. Марку казалось, что земля колыхается, но по факту это его уже шатало. Эта пьеса с ролями злоумышленники и одна жертва длилась до утра. Марк сильно хотел спать. Преследователей не было видно. Марк остерегался использовать для обороны от них договор со стихией, так как подозревал, что это уже укоротило ему жизнь. Марка не догнали, словно он являлся им собственной тенью, но теперь он был настроен их преследовать. Он остановился в ближайшем мотеле и там к ночи выспался. Снова он «на коне» и выясняет, остались ли мужчины, намеревавшиеся выбить из него дух, в Москве. Словно домашний паразит, луна скребла этой ночью Марку его душу. Марк уже не выдержал поисков и отправился на таки в аэропорт, чтобы улететь домой. Мужчины, которых он искал, ждали его прямо у входа. С каждым ударом мужчин и ударом Марка его преграда на пути домой рушилась. Марк достигал свою победу. Он отступил от аэропорта и, продолжая отбиваться, бежал назад в город через территорию частного сектора недалеко от аэропорта. Марк был привязан к Москве, словно тень. Только чужую тень не догонишь и не отличишь от своей по ночам. Да и для чего это делать? Развлекаться, как молодые кони, что рушат преграды в бегу, мчась по траве, как будто кометы летят по звёздной тропе. И Марк бежит по ночным московским улицам, будто лабиринты из света облетает, первым устремляясь к безнадёжности догадок своей души. Ради нашего сюжета! Погоня продолжается. Скрасили это лето, Марк и преступники, Беспробудно кружа по Москве… И кругами – кругами… Марку это всё начинало напоминать какую-то неудавшуюся пьесу, но он продолжал запутывать преследователей, останавливаясь в различных гостиницах. Деньгами старик его поддерживал, зная его ситуацию. Марк не знал где находится Михаил, но старик отчитался ему, что он тоже в Москве. На реакцию Виктории в отношении его отсутствия дома ему оставалось только сказать: «Аминь». Ночная синева напоминала Марку огромный валун, подброшенный вверх над всеми, который вот-вот упадёт, и никто не останется жив. Стихия между делом искушала его лёгким убийством, показывая потенциальные болезни его преследователей его глазам. Представала перед ним голой женщиной, когда Марк был один в гостиничном номере. Всячески искушала его на согласие их убить её силами. Марк держался и отказывался в опасении, что он сгинет от усталости следом за ними. К нему в номер постучалась незнакомая ему женщина. Марк пропустил её в номер.
Пойдём с тобой мы вперёд?
Да ни за что!
Отразит сновидение то, что я слышу?
Говорили мы много и всё не про то.
Я так хочу!
Я вперёд рвусь и пышу!
Впереди меня лето
Первой любви.
Не кури сигарету,
Судьбу не гневи.
Хочу!
Тише…
Я наши пути расчерчу,
Но мы с тобой дышим.
Всё, что угодно!
Залижем ранения.
Появится снова младое стремление!
Дышит!
Мной помыкал так он сам,
Да откроется мне скрытый сезам!
Всё, что угодно!
Ты ждёшь меня там.
А теперь я предамся мечтам. —
Чудесная погода!
Предались с тобой мы слезам.
Марк изменил своей жене и провёл ночь в этом отеле в искреннем мужском счастье. Это ощущение освобождения от бремени ответственности предало ему новые силы.
«С моею болью...» — он смотрел как улетает в аэропорту последний утренний самолёт. Что делать дальше, как вернуться домой? Позади послышался шорох — он резко обернулся м снова увидел своих преследователей. Марк мерил километры до своего дома, но как их преодолеть без транспорта? Он решил попытаться уехать с почтовым транспортом и продолжил бежать от преследователей. На светофоре как раз стояла почтовая машина. Он открыл задние двери кузова и в наглую запрыгнул назад под крики водителя. «Меня преследуют!» — сказал он ему. Водитель ощутил у Марка шизофрению и выкинул его прямо к подбегающему амбалу с его корешами. Марк быстро побежал в сторону метро. Теперь он рассчитывал в своём побеге от неизвестных ему чрез Москву только на поезда. Марку пришлось наворачивать до ночи зигзаги против пятерых преследователей, но в итоге он был ими пойман и вырублен.
Очнулся, когда его тащили куда-то за ноги, прямо волоком по земле, ухватившись за лодыжки раздвинутых ног. Увидел перед собой волосатую спину, сосредоточился, и изо всей силы, вырвал ноги из сжимавших лап похожего на обезьяну уродца, ударил ступнями со всей силы пониже спины, не ожидавшего этого от своей полумёртвой добычи похитителя; увидел, как тот от неожиданности крякнув, упал; вскочил и со всех ног бросился бежать к зданию почты. И это называется Москва!
Мужчины догнали Марка и, целясь по нему, разбили кулаками почтовый ящик. Письма, ожидавшие своих адресатов, неминуемо вылетели на землю. Марк быстро подобрал одно из них и осознал, что получатель живёт в другом городе. Для него сейчас это было письмо в никуда. Наступит ли прелюдия боя?
Марк побежал от них дальше, преодолевая боли в затылке от страха. Он подбежал к люку от канализации и спустился вниз, так как он не был закрыт. Крышку наверху за ним бережно закрыли наглухо. Вода звучала трупными отходами и вокруг было темно. Воняло человеческим дерьмом. Марк держался за каменные стены и побрёл до места, где люк тоже открыт, но пока была только темнота. Вдруг вокруг него с любовью начал звучать женский голос, и Марк остолбенел от страха.
— Давай останемся вместе здесь! – радостно взывала к нему какая-то женщина.
«Вот я попал заживо когда-нибудь в Прекрасное Никогда, как в стихотворении!» — подумал Марк. Он подбежал к люку и закричал, но его криков никто не услышал. Марк шёл дальше под женский смех на всю канализацию.
«Как только выберусь наверх, помчусь с почтой» — подумал Марк. Преследователи знали, что он легко оттуда не выберется. Тогда кто этот верзила и откуда он взялся?
Пятки горели от бега по мокрому дерьму все промокшие в этом, но он продолжал бежать не в силах заставить себя обернуться и посмотреть бежит ли кто за ним, увидеть владелицу смеха позади. Капли, пропитанные человеческой мочой, хлестали по щекам, сердце гулкими ударами билось в голове, заглушая сиплые вздохи разгоряченного дыхания. Не видя ничего и никого вокруг Марк услышал звуки поезда наверху и увидел признаки света впереди. Он вылетел на обрыв стока, попытался затормозить и не удержавшись заскользил по каменистому склону вниз, обдирая и без того пострадавшее тело. Марк упал на дно, но к счастью, он увидел лестницу наверх. Внезапно перед ним предстала девушка с серебряными волосами. Марк закричал от ужаса, поняв, что это она смеялась.
— Ты куда-то собрался? – улыбалась она, — Марк, я знала, что мы встретимся. Расскажи мне стих.
Марк побледнел. Он осознал, что перед ним с девушкой что-то не так, но не мог понять от чего его пробирает ужасом, словно он видит что-то запретное. Марк начал читать стих, надеясь, что страх уйдёт и это окажется обычная женщина.
Тепло – вещи долой!
Мчимся вперёд мы стрелой,
Управлять могу тобой,
То ли сердцем, то ли мглой.
Меня раздевать!?
С лица захудалого спала печать.
Лицо отражало лишь стать.
Если ты научился,
То нужно познать.
Не получилось? Такое бывает
Значит всё гуляет,
Округа души песнь окрыляет.
Формирует страна, звеня
Мухоловкой церквей,
Мне ответ на вопрос,
Что и денег ценней.
Мудрость ведёт меня
День ото дня,
Всё пиная неудачей,
Научающей меня;
И я могу идти дальше,
То кровью облитый,
То полный фальши.
То ли вспышка, то ли миг,
Но горя хлебавши
Я знатно поник.
Тем я глупее, чем старше.
— Какой красивый стих! – понравилось девушке, — а ты можешь управлять мглой?
Марк понял, что его в ней пугает. Сквозь её голос звучал звук, напоминающий о смерти. Он панически боялся что-то у неё спросить. Он узнал её лицо. Это с ней он переписывался. Алиса Маркова в темноте стоит перед ним в канализации. У Марка закружилась голова. Вода, испачканная человеческим дерьмом, капала здесь ото всюду.
— Как отсюда выбраться? – спросил её Марк.
— А зачем тебе уходить? – с искренним удивлением спросила его Алиса, — я тебя давно жду здесь. Я писала тебе пока была жива же.
Силы Марка были уже на пределе, каждой клеточкой своего тела он ощущал сильнейшую боль, которая пронзала его насквозь. Он слышал тяжёлое дыхание и звук шагов Алисы внизу, когда от страха метнулся залезать по лестнице наверх от неё. Когда он вылез со дна стока, она была уже наверху и ждала его. Марк проигнорировал её и побрёл на солнечный свет впереди.
«Безветрие» — все ещё прислушиваясь к звукам и с опаской озираясь по сторонам, заключил Марк, с трудом пробираясь против течения воды и стараясь восстановить все ещё сбивчивое дыхание. Устремив взгляд вверх и увидев, что солнце пробивается не через люк, а через отверстие в скважине для стока, он начинал ощущать отчаяние.
— Нужно найти где поспать, тут оставаться не безопасно — пробубнил себе под нос мужчина, нервно стряхивая дерьмо со всех частей тела, лица и одежды, замотав клоками пиджака сбитые в кровь ступни.
Пошло заражение крови. Природа часто беспощадна. Марку становилось плохо от температуры.
— Скоро ты останешься со мной здесь, — улыбалась ему покойная Алиса.
— Ты далека от истины, — вскрикнул в отчаянии Марк так, словно рядом с ним падальщик.
— Как бы я не была далека, а ты бредёшь наугад сквозь туманы и дерьмо канализации, — смеялась девушка, — веруй в белые облака. Может ты их ещё увидишь. Не одной же мне здесь оставаться.
— Я хочу вокруг чистый дождь, а не дерьмо, — плакал Марк.
— Есть очень хорошее лирическое описание моих чувств сейчас, — сказала Марку Алиса, — «Мне прошедшего больше не жаль, ведь я верую в будущих нас».
— Прекрати! Не видишь, что я при смерти? – взвыл Марк.
— Не печалься. «Я также здесь умерла», — сказала ему Алиса.
Виктория в Ялте не знала ничего о том, что происходит с Марком, но очень тосковала по нему.
Мы ненависти плодом заполнялись,
Ты – сознанием, я – инстинктом,
Мгновенной злобы порыв…
Без печали мы каялись,
И справедливого гнева огнём
Солнце покрыто –
Замаялись.
Чего мы ждём?
Прошлое нами забыто.
Жёлтым солнечным всем
Я собираю тандем.
Завтра отгрузка,
А на душе нет кнопки пуска…
Всё! В этой вспышке!
Пополам делю кровать с мишкой.
Охватили и за злобу
Покарали воришкой.
Я отдался сугробу,
Ведь был только мальчишкой.
Одиночества струной.
Я пересеку чертогу
И вернусь к себе домой;
Не отправлюсь в монастырь я к Богу.
Привлекло глаз
Женщины тряпьё.
В ней было всё –
Вечно ждал бы её;
То ли буря в сердце,
То ли штиля гром современной коммерции;
Мгновенная концентрация всей силы воли
И за тобой кипение крови,
Что вечно течёт по памяти нашей…
Нет женщин тебя, родная, краше.
Будет петь о света лучах
Злобным голосом муж,
В перекрёстках, помноженных злостью,
Впопыхах не следуй за мной
В череде стуж…
И я услышу –
Это нужно тебе,
Даже если брошу терпеть,
Ты просто нравишься мне.
Чувство правды на своей стороне!
И я услышу снова тебя,
Потому что, любимый,
Ты мне семья.
Вот не услышать –
По разводам судья.
Перед концом
Всегда сначала потеря жилья…
Змеёй Мне в ночи
Придут тёмные сны от жулья,
Но всё равно ты моя.
Уже пустыни не оставят следов,
Мы – другие, хоть ныне
Не видим мы снов.
Мы не свет от звезды,
А мы её тень!..
Ещё много хотелось сказать,
Но просто мне лень.
Из канализации Марку выбраться так и не удалось.
«Пришла вода» — раздался за его спиной зловещий голос, едва он отошёл от очередного закрытого люка. По коже дрожь от температуры. Марк резко обернулся, но избежать оглушающего удара ему вновь не удалось, и насмешливой фразы: «Я просто не хотел тебя тащить вверх из этого хранилища дерьма» — он уже не услышал.
Амбал вылез из люка, который охраняли его товарищи, сначала выпихнув им оглушённого ударом Марка в бессознательном состоянии. На сердце амбала была сталь. Они начали звонить старику и требовать за Марка деньги.
— Наверно, ждёшь? Наверно жаль? – слышал Марк, присутствуя где-то, но не мог ничего понять.
— А может, нет. – разбудил его голос старика.
— А может вслед идёт вода? – говорила Виктория, — канализацию не могли без страховочных конструкций так оставить.
— Наверно, да.
— О чём вы? – еле выговорил Марк весь горячий и в поту, наслаждаясь глазами солнечным светом. По его коже кололи иглы. Сердце было в тревоге.
— Что не поёшь? – впихивала ему Виктория еду.
— Меня тошнит… — ответил ей трясущийся от судорог Марк.
— А в канализации рыбы есть? – засмеялся старик, хлопая Марка по плечу.
— Там… — Марк вспомнил Алису и его чуть не вырвало.
— Любимый, успокойся, — сказала ему Виктория.
— Всё хорошо. – успокоился Марк, — Агония прошла.
— А где ты пятки разбил? Хорошо, что температура спадает! Антибиотики помогли! – полегчало Виктории.
— Мне плохо, — сказал Марк.
— Что болит? – спросила Виктория.
— Мой разум уже не мой…
— Что за глупости! – сказала, как отрезала жена, — Возьми себя в руки.
Марк ощущал, как его разум захватила стихия и доминирует в нём, иногда превозмогая его рассудок. Ему было страшно, но помня, как его в детстве лечили в психиатрической больнице после смерти отца, он решил больше не жаловаться. Марк снова отключился.
Очнулся он от боя в барабан, когда наступал рассвет. Перед его взором открылась завораживающая картина, на стуле сидит старик и, болтая с Михаилом о чём-то бьёт в военный барабан ритмом, переходящим в нежную мелодию. Лоб старика был испачкан в чём-то медного цвета, напоминающим фекалии.
— Агония прошла. Принесите воды… — просил Марк.
— Твоему взору открылось зеркало снов? – спросил его старик.
— Что такое «зеркало снов? – недоумевал Марк.
— Осознание твоих сновидений своими собственными мыслями как бы со стороны, — объяснил ему старик.
— Да, но при этом я не контролирую себя, — объяснил Марк, — Я отключился, как только это понял.
— Держись, — похлопал его старик по плечу и пошёл за водой.
Марк оправился и уже к середине дня был на двоих ногах. Его отбитые пятки ещё болели.

Марк огляделся и помимо реальных объектов увидел прекрасное свечение радуг, осознавая, что именно это ему снилось. Великолепие раскинувшегося перед глазами Марка грёза портила только зловещая фигура Алисы, которую никто не видел, но она была вполне материальна. Марк вздрогнул.
— Ты откуда здесь? – спросил он Алису.
Марк обрёл понимание, что это стихия сложила ему облик грёза, но достаточно материальный.
— Ночь даровала тебе свои глаза? — спросила стихия в облике умершей девушки, — я бы хотела сахарную пудру, если уж что-то хотеть сейчас. Можешь принести мне клюкву, так как я, возможно, могу есть. И ещё я хочу увидеть мрамор оледеневшего снега, как и любой живой человек, в пучине нашего мира… Теперь я на кухню! Знаешь, пожалуй, я просто покажу тебе радугу, и никто потом даже не вспомнит, что была на свете такая вот девушка; Её кости разложит в канализации, да и дело с концом! — Стихия в облике девушки, казалось, обрадовалась этой своей констатации факта и, подняв ослабевшего Марка в воздух, словно тряпичную куклу, понесла его куда-то во тьму открывшегося портала.
Марк оказался в лесу на территории, где идёт зимний период. Недалеко от дерева, около которого он стоял, был обитаемый домик. Внезапно его снова вернуло в квартиру. Он стоял один по середине комнаты, а Виктория со стариком что-то обсуждали за дверью. За окнами от ветра шуршали листья деревьев Ялты. Солнце ярко изучало по воздуху животворный огонь своего тепла, питая все формы жизни новыми силами. В комнату зашла Виктория.
— С тобой всё нормально? — спросила жена.
— Давай займёмся сексом где-нибудь, — предложил ей Марк.
Виктория и Марк уединились в одной из комнат их новой квартиры, которую она купила на деньги от старика за командировку Марка, где его и откачивали от шока после канализации. Жгучим от страсти языком Марк лизал ноги жены и целовал нежно каждый дюйм любимого тела. Что-то сгорает в человеческой страсти, породная новое в жизнях, порождая новых людей. Огонь проник в этот момент в сердце Марка. Зеркало его души в эту ночь пламенело, словно новая звезда.
Наступило утро, полное остатков сна и миражей вокруг человеческих жизней. Шёки Марка были в огне от стыда голой жены рядом. Губы Виктории были сухие, словно она спала в пустыне, и женщина отправилась на кухню выпить воды, надев халат. Марк оделся и вышел на улицу родного города, ощутив на себе сильные порывы опасного ветра. Намечался ураган. Он ли в бреду в эту погоду шёл сквозь просторы собственной памяти, или это стихия двигала его в неизвестном направлении? Он терял контроль над своим рассудком (трансом).
Рутинные дни продолжались. Марк работал, и старик периодически заставлял его тренировать свои способности, отправляя разные фотографии, а потом сообщал умер человек или нет. Марку для убийства уже не было нужно подходить к жертве близко, а было достаточно узнать внешность человека. Близилась весна, минуя много прожитых Марком дней.
Светлая звезда виднелась ему в мираже его грёз от усталости психического убийства, нагружавшего головной мозг до неслыханного предела. В этом мираже он уже грезил новым пятиэтажным домом и новыми детьми от Виктории. Внезапно в окна начали биться голуби. Птицы, словно сумасшедшие врезались в стёкла окон домов и развивались о них. Некоторых людей это привело к панике. По телу Марка нежной волной пошла зыбкая дрожь от осознания чуть ли не спиной, что его манипуляции с убийствами силами стихии могут вызывать подобное. Он ощущал, что это происходит из-за того, что он со стариком проворачивает. Стихия на их ей ложь уже являет своё гнев.
— Марк, нам с тобой нужно потолковать, — позвала его Виктория.
Марк присел с ней в спальне и внимательно начал слушать.
— Может ты пока поживёшь один? Без нас с Полиной… — внезапно предложила ему жена.
— Ты не гони меня, — настоял Марк, — и не стоит обвинять меня в разных глупостях снова. Я постоянно проворачиваю рейс по работам, минуя солнце летом и лёд зимой. Что тебе от меня ещё нужно отсутствие рядом с моей семьёй?
— Ты стал странным… — упрекнула его жена и ушла.
Опечаленный Марк ушёл из дома в никуда.
Снова в беспомощности
Я обитал в пустоте.
Ищу я в пьяной невесомости
Путь к своей мечте,
Без которой мой разум
В неполноте.
Внешне я как лягушонок.
Твой друг
И знающий небо подонок.
Я не только факир,
а сам дезертир,
Избегающий ловушек… воронок…
От работы он переходил к скитанию по городу и снова отправлялся на работу. Теперь он подрабатывал грузчиком, а не только разнорабочим. Само небо направляло его скитания, заставляя где-нибудь останавливаться от дождя и поспать.
Его забвение в скитании в один из дней внезапно прервал удар в морду от незнакомого верзилы. Он затащил Марка в какую-то квартиру, а Марк полностью поглощённый тьмой своей печали даже не мог сопротивляться. То круглое окно света в его сознании уменьшалось с неимоверно быстрой скоростью. Марк отключился и сны захлестнули его рассудок, словно стая голубей. Его разбудил свет луны и звуки озера. Было поздно. Он лежал один на земле. Десяток тяжёлых шагов верзилы к нему разбудил его глаза и сквозь тёмное пространство вокруг него Марк увидел будущую его смерть от инсульта. Марк уже не мог смотреть на траву и камыши. От видения самой смерти головной мозг дико болел. Порывы ветра проносились мимо него. Марк видел только темноту, хотя сейчас над ним было множество звёзд, которые, словно глаза, отражали его настроение. Ветки деревьев во тьме напоминали ему чьи-то руки, жаждущие причинить ему страдания. Верзила взял его за шкирку и поднёс к обрыву неподалёку. Марк почувствовал опасность и стал вырываться, но не мог. Верзила тащил его почти кубарем. Когда, уже верзила поднес его к обрыву, мозг снова заработал в привычном русле и по телу побежала вспышка адреналина. Марк вырвался и взгляды мужчин крестили воздух, махая в поединке друг на друга кулаками. Начал падать снег и подул холодный ветер, камыши покрылись инеем.
Рассвет! Полил холодный дождь, дабы мужчинам испить его. Омрачено было холодом светлое утро. Марк устал драться, будучи весь в синяках и серьёзных побоях. Продолжать? Нет. Бежать. Пальцы ног не слушаются – нельзя… Он нырнул спринтером через опушку прямо в тополиную сень от верзилы.
Заклинателю от змей.
Была борьба… Быстрей…
Глаза смотрели в глаза…
И небо зовёт!
На щеке утром снова слеза.
Борьба – две воли…
То в боли, то в крови –
Немая борьба
Двух воль…
Противоречивых людей
Канифоль.
Марк тосковал по капелькам прожитых им оранжевых будней, что живут в каждом человеке, в нашей памяти. Сбежав от верзилы по лесу раненным оленем, он рвал перед собой туманы дождя и в боли бежал вперёд, проделывая путь к звукам озера. В итоге его глаза увидели цель, к которой он бежит. Верзила уже ждал его там тоже им немного побитый. Их текущая встреча напомнила Марку что-то кислое и приторное. Верзила издал вызов Марку по ветру и приготовился к очередному бою. Их речи издалека друг другу наполняли звуки лесных голосов. Четыре руки и ноги снова боролись друг против друга. Верзила толкнул Марка с некрутого холма. Клювы птиц и когти и зубы зверей уже жаждали полакомиться его мёртвым телом. Марк ощущал на себе приближение смерти. Он психически призвал стихию и открыл перед собой границы смерти верзилы, который уже бежал к нему. Марк рукой пытался лишь проткнуть увиденную линию его сердца, но стихия его рукой пронзила верзилу сквозь всю тушу, и Марк очнулся с вырванным у него сердцем в руке, освобождённый от состояния одержимости. Верзила, умирая, обнял Марка обеими руками, стараясь задушить его и забрать с собой. И в этот миг Марк начал отчаянно вырываться из его рук. Было очевидно, что если сравнивать его силы с этим огромным мускулистым мужчиной, то его шансы на спасение приравнивались к нулю. Марк задыхался в его захвате. Его единственный шанс был прокатиться с трупом дальше по отвесу после холма. По пути к отвесу Марку удалось отломить острый кусок камня.
— Сейчас ты отправишься на тот свет! Убогий пёс миллиардера. – кричал Марку верзила, кашляя кровью.
И в этот момент Марк вонзил острый кусок Камня в брюхо мужчины, а после они оба полетели вниз по отвесу.
Виктория дома начинала понимать значимость Марка в их семье.
Меркнут во временном отношении звёзды;
Но казалось и луна – вечность…
Может дело в государственном ГОСТе,
Отражающем власти беспечность…
И под утро тишина –
Алкоголизма скоротечность.
Мне судьбой дана
Лишь моя сердечность.
Ходит она в полный рост.
Не на долго всё оживёт –
Нищих огромный прирост.
Под деньгами бухучёт –
Товарищ ей телемост.
Пьяна она вдруг от тоски,
Мучает недуг.
Одевает утром носки
И в мир больших услуг.
Сама собою почувствовала
Путь к еде и воде,
А жизнь ей сопутствовала
Не остаться в голодной беде.
Опять тверда почва!
Деньги правят везде,
Но до твоей прихоти с полуслова
Где-нибудь в чехарде.
Вышвырнет Она
Зарплату в бунте.
Осталось плакать лишь допоздна
Упрёк ей не суньте.
Её, замёрзшее в ночах,
Страстное желание
Подняло мучителя плоти своей
До уровня нового знания.
Своего злодея и мстителя,
Мечтаний женщины воплотителя.
«Да уж, вот и на этом обрывается моя жизнь, словно серебро, украденное нищим, обрывает свою ценность» — грустно подумал Марк, паря над землей. Он рухнул бы прямо на каменистую поверхность, но рубин в амулете от старика засветился; он отделался лёгкими ссадинами и, несмотря на жгучую боль, спустился по склону твердыни и стал искать скатившееся тело напавшего на него верзилы. Он быстро нашел его, заметил лежащий рядом пистолет из достаточно крепкого сплава и достал его из кобуры. В кобуре была бумажка с записями. Марк достал её и прочел следующее: «Жёстко! Страсть в этой перестрелке не давала мне продыху! Как возможно впасть в такое безумие? Николай Викторович А.» Марк прочел это, громко выкрикивая мат. Из-за крика птицы улетели прочь. Но вот оно, — Марк с горечью осознал, что он потерял всякие надежды на спасение и ему остается только жить в этом аду; солнце осветило его смех в отчаянии и перед марком лежал один из людей старика — его близкий друг. Не хватает только злата, чтобы наградить его за предупреждение о предательстве посмертно. Марк достал из кармана кусок янтаря и положил рядом с трупом мужчины… Трава на поле, пролегающем дальше, колыхалась так, словно с ней работают газонокосильщики. От осознания, что его всё равно убьют, Марк поднёс пистолет к сердцу и выстрелил в себя. Пуля отскочила от груди. Перед Марком уплотнило свои лучи Солнце и издало психический звук только ему:
— Не торопись. Лучше выстрели этим в них, — шептало ему неведомым образом Солнце.
— Я весь избит. Я явно вывихнул ногу. Меня быстрей они прикончат, — объяснил Марк.
Стихия явила ему сон, о его наказании за самоубийство.
Его вниз «шмякнуло» опять,
Такой он неудачник…
А потом не мог он щеголять,
Не помог от головы напальчник…
В теле навалившаяся тяжесть высотой
На полтора метра над землёй.
Окружён мужчина сволотой.
— Ты уходи, калека! Не согласны мы с тобой!
— Ты прости, мужик.
Не бесплатный здесь пикник.
Мужчина сник,
От их жестокости поник.
— Мне тебя сегодня жаль,
Лови для похорон своих
От меня чёрную вуаль.
Сказал ему один, как за двоих.
И Неземная мука
Сердце теребит.
Убила мужика не скука,
А бронхит.
Если бы кто-нибудь был на улице, –
Один бродит мужик и без друга.
Прохожие на него жмурятся,
Так как веет от него болью недуга.
Увидел он то,
Что увидеть и ждал, — Весь в слезах горючих…
И печалится он,
Что на тот свет не попал,
Бродя болью измученный.
О том — как он сам – никто не спросил…
Никому не нужен скрюченный имбицил.
Марк очухался и вокруг него витало серебро солнечной песни, его родной звезды. Марк был зачарован этой красотой.
— Как тебе такая шизофрения? – спросила его звезда, — обычно психика людей от нас видит только разложение собственной плоти. Это великая честь, чтоб ты понимал. Ради того, чтобы мы явило блаженство постижения своей красоты человеку, жрецы убивали сотнями других людей.
— Почему тогда ты меня останавливаешь от суицида? – спросил Марк само Солнце.
— Мы любого пытаемся остановить, но не каждый понимает, что мы звезда, а не чудовище, — объяснила звезда Марку, проявив ему знание.
— Расскажи мне дальше об этом, — попросил человек что-то столь мудрое и древнее здесь, на Земле.
Звезда явила Марку свою недопетую, вечную песнь.
Отдавши…
Жизнь во имя благ другого,
Послушай, молодой, слепого,
Понявши – избегай ловушку;
Потом не воскресишь своё ты ушко –
В котором тоже ты,
Не зная ничего,
Только и делаешь, что ешь за счёт него.
Все силы – противостояние с борьбой…
Выигрышно и праздно.
Не делись с другим своей судьбой.
Её Душа отдельна от твоей
И тело в неудаче не последует за ней.
Упала как подкошенная
В обществе фортуна,
А за работу лишь копейка,
Так как удача струнна.
А день начинался так по-хорошему…
Мне надо очень – только комфортное где-то,
И чтобы в руке была зарплата пригожему…
Мне надо много, чтобы продолжилось лето.
Достичь успеха перво-наперво важно,
И чтоб простили мы с обозником друг друга
Теперь об этом говорить запрещено,
Что есть начало замкнутого круга.
Северный ветер рассеивал серебро песни утренней звезды.
— Ты столько знаешь о нас? – спросил звезду Марк.
— А что бы нам не знать, если именно мы вас всех греем? – удивилось Солнце.
Телефон Марка зазвонил. Это был старик.
— Ты где? Денег нужно? – спрашивал он.
— Я бежал от предателя. Меня преследуют, — объяснил ему Марк.
— Где именно ты?
— В восточном лесу Ялты, но где именно мне сложно объяснить, — сказал Марк.
— Не возвращайся тогда пока в город, — предостерёг старик, — беги к деревням.
— Хорошо, — попрощался с ним Марк и положил трубку.
Словно бездонная чаша пламени Марка сквозь лес манило Солнце, прокладывая лучами путь. Человек смело следовал за звездой и без проблем и даже голода и жажды выбрел к деревне.
Звезда его не покинула, хоть и скрыла себя от человеческих глаз достаточно легко. Внезапно пламенем она подожгла вязанку дров, лежащую на территории чьего-то дома так, словно это была алтарная чаша. Хозяин дома выбежал тушить огонь, услышав запах горящего дерева. Стихия с ним. Марк это понимал. Однако разлука с Викторией удручала его сердце сейчас, словно ему кто-то поёт песнь, заранее подготовив надгробный венок. Мысли о смерти вились у него в голове – сплетались вместе сподручнее, но кто его за это осудит? Кто вообще узнает? Ночь была светла.
Марк шёл по деревне и рассматривал от стихии ночные лучики, определяя куда ему дальше следовать. Его роль в качестве рабочего после нападения на него людей старика спета, сыграна и сорвана. Его люди могут напасть пока он работает. Его жизнь продана теперь старику. Его надежды при скитании по деревне угасали во тьме двух ночей ходьбы.
Я заряжал бесконечностью воду…
Практикуя боевое искусство,
Постоянно ходил на природу…
На душе было слишком пусто…
И душа оживёт перед телевизором,
Кашпировский узнал бы мой подвиг…
Я стану пророком… великим провизором!
Достигну вершин в шелководстве…
Марк не сдался и нашёл в этой деревне приют у местного фермера-шелковода. Этому искусству он теперь и учился в порядке каждого нового дня, забывая о старике и его заданиях. Марку снились сны.
В этих снах музыка и ноты превращались в незнакомых ему доселе существ с чёрными глазами и знакомились с ним, словно он им ближайший друг. По всему телу спящего Марка прошла судорога, но он так боялся спугнуть необычных существ. У них были крылья, как у птеродактилей, которые торчали в разные стороны. Внезапно перед Марком показалось человеческое лицо Алисы, и он проснулся в холодном поту, с тяжёлым дыханием.
— Снова, — трясло его.
Рядом с ним стояла мёртвая Алиса и из её виска текла кровь, капая на пол. Марк увидел её боковым зрением и еле сдержал крик.
— Твой голос для меня даже нов, как будто я тебя только что узнала – сказала Алиса.
Лицо Марка отливало печалью и безысходностью её рядом с ним появления. Лицо Алисы было преисполнено светлой грустью, полной тоски по временам, когда она была жива. Звучали по комнате её Марку слова. Шептали ветры за окнами. Трава рядом с домиком фермера ещё спала.
Марк дышал зверем под крики совы на улице. Алиса открыла дверь его комнаты и поманила его за собой. Марк пошёл за ней. Дыхание зверя раздавалось за его спиной или это само время начало плыть вспять после того, как его нога ступала по полу квартиры?! Марк ступал, веруя вслепую, что дальше всё будет хорошо. Дабы снова вернуться в глубины выси Алиса читала молитву, шагая вперёд ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)