Глава 3 (Глава 4)

Марк по пути в Ялту много думал об утерянной любви и своих скитаниях в одиночестве. Если он вновь упустит свою любовь, оперившись в очередные штыки, то ему станет не суметь снова вернуться к нормальной жизни, и он останется психическим калекой, живущим всем вопреки… Его личный дневник пустовал и он не мог дать от своей сильной руки и маленькой строчки… Стихи его души лежали камнем на дне его беспокойного сердца.
Это же только в руках — его судьба! Перед ним снова сидел мёртвый. Это был незнакомый ему мужчина.
— Кто ты?!.. — устало произнес Марк и потерял сознание в самолёте.
Очнулся он в каком-то тёмном кабинете и пытался найти какой-нибудь источник света, но все его старания были впустую. Ему надо было искать выход из этого ада, тем более что только что послышался нечеловеческий крик. Постоянно с момента посвящения в членство группы убийц старика его настигали от стихии эти мёртвые и его жизнь начинала превращаться в мытарство.
— В белых листках ты можешь сам написать свой радужный сон, — явила Марку в темноте стихия возможность что-то изменить так, словно это над ним издевается.
В глазах Марка стыли слёзы от этой очередной безумной ситуации. Свет времён осветил помещение, и Марк вышел из кабинета в тёмный коридор. Никакого выхода в коридоре Марк найти не смог. Его намеренно кто-то здесь оставил. Он решил ждать в темноте, соблюдая тишину. Может его решили вывезти на какое-нибудь нелегальное производство? Это самое лучшее, что может случиться. Будет возможность сделать новые записи белых пустынь и промышленных кладбищ. Марк никуда не торопился и не бежал. Он был уже далёк от происходящего в муке своих частых видений. Пепел от огня его сердца остужал его буйство.
В итоге его вывел из здания один из людей старика. Марка отвезли на обучение новой работе, которую старик ему поручил.
Тайно, ты вновь разрабатываешь и тестируешь,
И скрываешься, не покушав,
За словом прячась, ты нервируешь,
Потому что перебиваешь, недослушав;
Когда с оружием в пути –
По топографическим картам –
Путь просто найти, бродя в лесу с азартом.
В воспоминаниях массового типа
Ты смотришь сновидения архетипа;
Где мы передачей мыслей
Поражения сплетаем в мечты, — осмысли!
Когда в ссоре все – широко и просторно,
Скрывая радиус действия, воевать мы едем покорно.
При своём и чужом народонаселении – месиво,
Погибать от ошибки позорно. Всюду агрессия
Желал я сбежать и спрятаться дома.
С последствиями облучения возможность жестока и спорна.
Я скрывал своё мнение. Хотел я общения,
Но получил от бухгалтера сторно.
С врагом мы совладать бы не смогли,
Но рядовых до рассвета держали оврагом,
Вперёд на танках браво мы шли,
Но тормозили подбитые белым флагом.
Глаза туманя, пальцы жгли.
Нас манили к победе добрым благом.
А за самих агрессоров говорили мальцы
Как будто души проданы дворнягам;
Они сочиняли новости и грустили
Предавшись контратакам и сагам…
Атаку враги повторили,
Но начальство служит только бумагам.
И резолюция – запрет, экзекуция – политсовет;
Применение стрелков полный бред…
Собранный комитет на гудке соблюдал этикет;
В тоске экологического кризиса следит людоед…
Среди нищеты и войны Марк занимался разработкой части программы управления военной техникой, контактируя непосредственно с операторами. Жизнь начинала налаживаться, а с Викторией он возобновил только переписку, периодически высылая ей денег. Вокруг веял лишь холод. Холод захлёстывал Марка, а по пути в корпус для отдыха его губы покрывал иней от мороза. Марк жаждал огонь, жаждал стать пеплом в этом безумии, чтобы раствориться в забвении от своих душевных страданий. Его замкнутые веки обжигала небесная синь лютым морозом. Даже в помещении его слова были морозны, а глаза он прищуривал, когда разговаривал с консьержем. Если поехать ближе к деревне, то будут слышны залпы и видны искры от ракетных залпов. Диким котом среди своих коллег, напоминавших ему замёрзших куропаток, Марк грелся в стенах домика, выделенного им для отдыха от работы. Молчание ранило присутствующих в домике людей, а от слов всем становилось холодно. Такой мороз не время для откровений.
Марк много размышлял. Он искал тот маленький повод, который поможет вернуть его жизнь на свои прежние круги обыкновения, что пели люди до него, что будут петь после него. Эта песнь разливалась даже в этот мороз с рек ледяного неба. Небо было рядом с ним. Холод морозил закрытые веки спящих в домике людей.
Внезапно под утро всех разбудили крики с улицы. Крики становились все ближе и ближе, что заставляло Марка и его коллег двигаться и суетиться все сильнее. Внезапно, перед его лицом вспыхнул огонь от воспламенения; это вызвало панику, и мужики начали закидывать огонь снегом с улицы. Через мгновение огонь полетел вперед и Марк, завороженный этим огнем, поднимаясь с колен, прикоснулся к нему. Марк удивился, что его рука проходил сквозь огонь и у него не остаётся даже ожога, а одежда при этом горит. Марк смог взять кусок пламени в руку и присутствующие начали кричать, что он демон. Марк не отреагировал на их крики…
Среди присутствующих были люди, выделенные стариком на такие случаи состояния Марка. Они быстро среагировали в суматохе уехали к городу, где старик оставил им убежище.
Оставь виды на оружие;
И активную торговлю;
В химической тиши досужие,
А друг со мной чинит кровлю.
Здесь биологические сны
Отразили мою злую волю.
Если шла ты,
То хочешь ещё я позволю?
Где будем мы –
От дождей тебя я укрою,
Только ты не хами…
Личину злую твою от люда я скрою.
Виктория ждала мужа в этом убежище. Марк был рад снова её увидеть. Ему уже исполнилось сорок лет. Дочка его Полина становилась совсем взрослая. Сорок лет жизни прожил Марк. Пошлость его жизни мелькала в его взгляде, обличая всем его естество. Снова рядом с ним стоял безмолвный призрак, безмерно Марком дороживший, как своим спутником, совершая для него колдовство.
Всё Марку показывало себя наизнанку и его возможности претерпевали какие-то изменения. Его гордость бесило, что стихия доминирует над ним, тревожа его рассудок. Утро и много банок кроваво-красной краски. Марк вышел на подработку рабочим и разлиновывает поверхности служебной парковки. Вечный гость с ним рядом растворился в потоки света и помогал ему делать работу точнее. Звезда, пока он работал, психически объяснила ему, что этот призрак она в облике умершего, а где сам этот умерший сейчас одна загадка для Марка. Марк начал напевать песню своей юности, охваченный ностальгией.
Всю ночь я без наркотика лежу
Служу я интересу ничьему…
Неверно ли о жизни я сужу?
Ему должно быть всё запрещено лишь одному,
Но он с полицией давненько за одно –
Шансон.
Поставил люд ему клеймо.
Для всех, однако же, оружие мертво.
Жизнь,
Разум воскресило рождество…
Продать,
Должно быть, как всегда, кровать.
К утру опять пора вставать, — Мне новое теперь и не начать.
Когда с небес покапал дождь,
Где-то проснулся слепой вождь, —
Печально восклицает молодёжь,
Мол, что, мужик, как плохо ты живёшь!
Но лишь на время сна,
Страдания мои узнают вкус конца,
А на дворе опять весна;
Я чувствовал в себе юнца.
Своя и чужой…
Полный контроль.
И в ночи покой…
Утерян от сердца пароль…
Буквы его слов трепетали от страха, отражая веление спетой песни по ветру, формируя волю человека. Словам этой песни было тесно в эмоциях Марка, и они вышли наружу. Трепетали буквы сказанных людьми на парковке слов в течении рабочего дня. Строки этой книги тоже написаны в трепете. Строки:
«Впаду в весенний фактор,
От облучений изменение кожного покрова
Скрывает провокатор,
А для меня вообще всё это ново.
У скрывавшего последствия ожогов,
Когда людской набор словесности иссяк,
Уста недодают набор предлогов
А в голове полнейший раскосяк.
Недоедание украсит ему лико…
Не бледного, но светлого лица,
Когда слеза с щеки сползает его тихо,
А он лишь ждёт позорного конца.
Новизна – рань,
И Старость – брань.
Вуаль неизвестных болезней;
Расслабься от стресса и кофе сваргань,
Продолжи блаженною песней.
Пусть и вирусов, и обычной простуды печаль,
Для нас станет поинтересней.
Дни выводятся ночами… Антимораль
Одноклеточных бактерий рок-песня.
Учёными давно открыт Авраль,
Но житель интересовался кофейней.
Вы спросите: «Какая мораль?»
Избегай городских терний.
И люди вокруг казались сплочёнными.
Свою тарелку даю для обеда…
Комната заполнилась посвящёнными;
Я позову разделить супчик соседа.
Пусть будет ликвидации подвержен продукт;
А в руки его отдам фрукт!..»
Строки, отражающие впечатления Марка от рабочего дня, но глазами стороннего наблюдателя. Наблюдателя, способного чувствовать людей детально. В таинственные дали снов вечером Марка несли ноги и крылья его мужественного духа. Марку до сих пор было сорок…
Марк спал и не хотел ничего знать, а тело его жаждало не знать. Всепожирающая река времени, которую описывают часто современные поэты, была стихией, что охраняла сон Марка этой ночью. Не знала стихия ни конца, ни края космоса по нему путешествуя и созидая вокруг планеты и формы жизни, словно маленькие миры в округе огромного бытия, где жизнь доминирует иначе, чем в космосе при своей свободе. Не знают звезды краёв своей обители, но цепляют его ограничениями. Подобно им и жизнь не признаёт никакие края всё равно искушаясь пресечь границы. О камни билась вода в составе реки, донося сквозь свой плеск плач мёртвых. Марк спал в домике убежища, а в соседней комнате спит счастливая Виктория.
Будни в этом домике Марк и Виктория провели до лета и уже нагревает Солнце горячий песок. Поток времени уносит в даль, замещая всем людям новое время этого лета. Даже маленькие, быстрые рыбки, живущие в речке, не могут догнать само время. А что такое время? Если следовать теории, что твердыня состоит из плотной массы света Солнца, то время – это новые потоки Солнца относительно восприятия той или иной формы жизни, так как я полагаю, что все мы видим психически (не только глазами, а вообще) лишь кусок времени. Никто не видит всё время вокруг, но это можно достичь на миг с помощью той или иной религии, науки, просто письменности, так как форма символа записывает многое. Виктория посмотрела на Марка, который спал. Ей было жаль, что она верила в него, но не знает все его страдания. Он же ей не верил, но знает всё, словно бы заранее. Такой человек.
Марк проснулся. За его спиной Виктория увидела огонёк. Огонёк двигался всё быстрее и быстрее, виляя между ними. Это означало упокой любви, неожиданно сворачиваемой ими, пропадая и вновь появляясь. Марку было трудно угнаться за ним, но иного выхода не было, так как Виктория была для него всем. В те мгновенья, когда огонёк исчезал, накатывала безотчетная паника от окружающего пустынного безразличия людей, страх исчезновения и неизвестности; в эти секунды казалось, что отдалившиеся крики становились громче и ноги сами ускорили бег. Тишь. Стены домика скрипели и трещали, становилось светлее. Марк выбежал на улицу, окончательно проснувшись. Своды терялись где-то в вышине, наполняя светом воздух, содержащий миллиарды солнечных лучиков. Часы неумолимо шли вперёд так, словно их охраняет невиданный часовой.
Однако иногда время будто останавливается, показывая луну в небесах после бурного утра и дня. Всё проходит мимолётно, показывая ночью всему естественному беспомощные человеческие бренные тела. В любой час ночь для человека может оказаться последней. Все люди снова спят, не мешая общему делу. И время, что идёт… дальше… но для нас ли?! Фальшь! Марк сидят с Викторией и смотрят глаза в глаза!
— Знай… — произнёс ей Марк.
— Ты решил дальше скитаться своей дорогой? – упрекнула его жена.
Гасла к ночи звезда от чего людям часто становится горько и больно. Марк пил пиво, никого не любя. Ветром окно его комнаты открыло настежь. Больно и … «Мне хреново!» — начал кричать в окно Марк. Марк был одет в достаточно дорогой белый костюм. Марк вышел на улицу, взяв на кухне кусок мяса с ножом и начал кормить уличную собаку. Когда мясо на кости закончилось он оставил собаке и кость. Он не хотел, но пошёл на звук человеческого смеха многих. Марк подошёл к церквушке и зашёл внутрь.
В церкви он был не один — всюду располагались люди, одетые в разнопёрые одежды, казалось, всех эпох и народов, веселились, вкушая еду и питьё, прославляя неизвестного Бога, ибо центр церкви занимала известная скульптура Христа, а рядом стояли интерьерные подсвечники, к которым стремились все прихожане. Марк молча поставил свечу за упокой его любви с Викторией. Внезапная догадка озарила Марка: это проделки стихии — всё-таки доступ к своему телу ей давать стоит только по делу, а то он уже ощущал, что лишается своего рассудка, теряя словно бы литры крови от напряжения. Горит свеча за упокой его любви. Никто его вновь не ждёт и не зовёт, потому что, видите ли, его размеренность и отсутствие в нём суеты Виктории было угодно принимать за комплексы и неудовлетворённость жизнью! А подойдя ближе, Марк рассмотрел статую Христа; и прислушавшись к тому, что восклицают люди, пританцовывая возле неё, он обомлел, — сомнений быть не могло, он понял, что здесь происходит празднование дня иконы, Восславление Великой матроны Московской, дарующей ныне жизнь всему сущему, что подтверждали и крики людей: «Великой святой — память»; «Спаси — восстань»! Марк не отважился никому ничего на это сказать.
Будто бы перед ним рассеяно поле чистого зла, что преследует его по пятам, оставаясь где-то на землях посеянной им обиды. Ведь единственная мысль, пересекавшая его плоскость разума, выражает непосредственно его гордость перед всей этой процессией. Близкий ему по виду звука хоровой возглас служителей многократно отражался от стен церкви и эта развернутая панорама звука оторвала ноги Марка от земли. Или сама неведомая даль мерила его силы сейчас, оставив его при этом на месте, а его взгляд, который раньше опирался на сектантов, решил удлинить поводок (Сеял ли Марк сие мгновение?).
К утру Марк со стариком поехали работать в городе, где их уже ждали многие разные виды специалистов нефтедобычи и городской войны.
Свершённые последствия аварий,
Обломки танкеров с разливом нефти, запах гари;
И не волнуют трупы современный люд в печали,
А их интересует дайв-сафари.
Плачет река кровью земли,
Гоняя нефтеплёнку,
И ты от грусти не скули,
А то съедят душонку.
Мы переключались на новые встречи;
На источники социальной наметки.
Врага я смело изрешечу,
Сражаясь с отдачей картечи в общественной клетке.
Найдя в альтернативном дешёвое
Стремлюсь я открывать новое;
Бесплатно увековечу.
Продажи стоят, реакция доледниковая,
Только жду новую встречу.
И люди презренно молчат на речи.
Коммерческий пат и много увечий.
В питании каждого дня
Денег поесть часто нет у меня,
То самое счастье и горе небытия,
Когда люди бросают на смерть, дразня.
Прости беспамятство мне
В кюветах злополучной неудачи;
Хожу по дворам почти в зипуне,
А денег не набатрачу.
Сияющий фактор людской
Ради чужого хлеба
Был обескровлен мной
На фоне нищего неба.
Вызывая слезки ушлых глаз
На зелень травы высокорадиоактивной
Я выполнил свой заказ
Работы тяжёлой, но продуктивной.
И страшные кожные экземы
Повинность отразили у убийцы…
Здесь не помогут теоремы,
Но помогали отвлекаться спицы.
И был не виновен мужик,
Кому-то и он… ученик.
Радость ли сеял этим Марк? В этой бесконечности своего забвения в разной работе он верил только в эту неведомую даль. Сеял ли Марк эту разлуку с Викторией? Со своей семьёй? Сеял ли он эту жалость людей к своей персоне? После начала работы старик отпустил всех отдыхать, и Виктория уже ждала Марка на машине. Марк взял жену за руку, меря перед ними обоими эту неведомую даль. Даль, что всегда впереди нас. Зачем Марк всё это делает, сея с Викторией ссоры и разлад? Ответ его самому себе был прост. Чтобы не любить её больше, чем свою собственную волю, чтобы не спиться от мужской слабости перед ней, чтобы не лить спиртное впустую по городским дорогам. Раб ли он своего страха? Он смело пожинал посеянное своим трудом и радовался времени с женой наедине. Всё окружение Марка поросло глубокой болью и злом. А может это болит его нервная система?..
Виктория посвятила Марку новый изученный стих современного поэта, описав ему свои впечатления от ожидания с ним новых встреч.
И закружился верзила в бою
С моим суженным.
Меня зовут Зила,
Я мужа молю, — Отступи, а то станешь контуженным.
Ему стало плохо,
Ведь он, как хемшила,
Отступил от врага обессуженным.
Эпителия белым сияла хило–
Кожа совсем бледна и простужена.
Я стояла и глупо молчала.
От смуты в глазах я пьяна.
Тают формы поражения чистые, — Радиация допоздна.
Гремят с неба грозы волнистые.
Счастье всё равно в итоге находится,
Хоть пути людей и тернистые.
Солнце пугает гоношилу и ему бежать приходится.
Ночи черны…
Крошит стихия сетчатки глаз у гориллы –
Мешают нам пути лжи.
Укрытие нам — домишко двужилый.
Когда хорошо!..
Всё стало как прежде!
Большое прошло!
Мы отдаёмся надежде!..
Марк попрощался с женой и отправился шагом по городу. Марк забрёл на какую-то парковку. Оглядевшись, Марк понял, что ворота парковки закрыли за ним, подвесив на выходе цепи. Внезапный металлический лязг практически оглушил его, и в ту же секунду Марк среагировал на подбегающих к нему мужчин. Поравнявшись с головой мужчины с пистолетом, Марк увидел: он улыбался улыбкой убийцы.
Мужчины не торопились нападать на Марка и завязался разговор, который закончился очередной их совместной работой на следующий день.
В этой ложе масонской
Люд с бедовой головой
Здание стиля архитектуры Лужковской,
А за окном поток Столбовой;
Запланировано, исполнено;
Планы, что вместе свершили,
Разгонимте, команда разгромлена,
Многое вместе прожили.
Обрушение доллара
И белое ненастье…
Не хватает в России сайентолога
Либералам на счастье;
Переделки мировых территорий…
Кажется, что это скачка фермеров в райзаготконторе.
Красота человеческих предысторий.
Смерти многих часто кроются в мародёре…
Конец пути нам – крематорий.
В итоге команда старика усилиями Марка была объединена с командой мужчин, с которыми Марк познакомился и провёл плодотворный рабочий день за операциями по обмену курса доллара. Мужчины держали финансовый бизнес. Их офис посещали фермеры, садоводы и прочие представители предпринимательства, выручив с местного населения и государства свои финансовые доли. Жизнь текла своим чередом. Старик сильнее постарел, но держался, возлагая на Марка большие надежды. Марк искренне полюбил старика, поняв, что с ним могло случиться, если бы не его ужасные идеи, охватывающие мечты людей от убийства до новых видом предпринимательства и криминала. Сумасшедший миллиардер.
Мужчины пили вино на виноградном поле. Виноградный блеск искажал цвет глаз старика. Марк хмелел. Клянча у старика деньги, его верные послушники обламывались. И за дело, что знает в искушении их сердец виноградная лоза. Марк и Михаил поспешили от суеты к виноделам, чтобы топтать виноград. Выжатый из него сок переливали в специальные танки настаиваться, а рядом стояла бражка, которую переливали в пустой бурдюк. Вино мужчинам отказались дать в таких количествах, хоть они и упрашивали хозяев. Марк был одурманен, но вином или виной? Виной его рук, что убивали, виной его взгляда, что приводил его к чревоугодию; взгляда, сгибавшего волю другому человеку. Вдруг его бросило в жар. У Марка начался приступ. Он не знал где находится и очень хотел домой. Крик души нотами неведомого звука заполнил все пространство, уходя так в само настоящее в виде размытых картинок. Марк медленно сполз по железной опоре танка с будущим вином, закрыл лицо дрожащими руками и шептал… шептал обрывками не связные слова. Так стихают звуки человеческой памяти.
Старик увёз Марка в жаре приступа к Виктории домой, чтобы расслабиться.
Я живу на улице.
Я одиночка.
Я, бегущая от сутенёров,
А в фотосумке моей ручка.
Прохожу всё тот же круг,
До сих пор так никто мне
Не скрасил досуг.
Иду я к тебе.
Будь со мной, милый друг.
От тебя и вновь к тебе,
Возвращаюсь постоянно.
Ты приснишься мне во сне,
От тебя я словно пьяна.
Так никто не появился,
Мы с тобой только вдвоём,
Хорошо, что ты не спился,
Мы семья – мы лишь живём…
Марк снова в Ялте с любимой женой. Начинается его досуг. Пир его похмелья постоянно развеивала незваная гостья, вдруг приносящая в его затуманенный рассудок ниточку своего веселья. Струны прожитых мгновений пробуждались в памяти Марка, воплощая стихотворения его обыденности новыми волнами его жизни, принося ему в безумии новое вдохновение действовать… За окнами стихали звуки сильного ветра. Ветви деревьев осенью напоминали руки злых ведьм, что унесут собой мелодии человеческих жизней. Кто-то новый в доме. Кто ты? Полина совсем стала большая.
Со стороны смотри!
Действие возможно!
Было плохое — беги!
Нужно действовать осторожно!
Надвигается беда!
Что вверх, что вниз!
Нужна чистка решета,
За работу смело берись!
Додумать!
Нет денег?!
Стандартней беды не придумать…
Марк постепенно поправлялся после синдрома, а Виктория за ним ухаживала. Капельки дождя стекали с пожелтевшей листвы тополей за окном. Виктория хлопала ресницами и смотрела на мужа.
— Н-не мож-же-ет быть, — прошипел Марк. — Это всё сон. Должно быть я всё ещё сплю.
— А вот и нет! — коротко ответила Виктория. — Твоё воображение тебя не обманывает.
И в этот миг за спиной Виктории два больших мужика в белых халатах стелили мягкий ковролин на стены и пол для Марка. Марк от удивления открыл рот.
— От препарата, что ты мне давала, я видел совсем невообразимые вещи. Так что будь добра объяснить мне все твои выходки! И почему в коридоре мешки с землёй?
— К сожалению, Марк, я сейчас тебе не могу всё это объяснить, но обещаю, что, когда придёт время, я всё тебе объясню.
Марк вышел на осеннюю улицу. Земля казалась ему беспомощней ребёнка перед ликом злого швонарезчика, что рушил асфальт для замены дорог. Марк зашёл в магазин ритуальных услуг и купил для Виктории Саван в память об их свадьбе. Саван невесты в его понимании означал смерть её девственности. Виктория сделала к Марку два или три шага, не считая, и дала ему пощёчину за то, что он забыл даже время года их свадьбы. Марк ходил по полу их квартиры так, словно ступал по дрожащей звёздной тверди. Виктория ностальгировала по их любви друг к другу издалека в виде мгновенных SMS. Виктория убрала саван в шкаф, даже не примерив. Причуды искушали Марка на новые подвиги в безбрежном плеске чёрного пространства его рассудка. Его мужские чары всё же захлестнули Викторию и снова получился секс. Он казался ей сейчас милым и чудным. Она всё же для их взаимности надела для него на себя саван, подходящий больше для трупов, чем для свадьбы. Укрытые этим саваном в специально оборудованной комнате их дома для его периодов сумасшествия Марк и Виктория обнимались. Ночью луна бросала на них лучи, словно холодная жаба бросает брызги на берег. Шёл дождь, давая неизвестные силуэты теней, словно покинувшие вечность для греха… Два влюблённых под саваном для трупов. За окнами мелькала молния, гремел гром, гроза буйствовала. Виктория стала Марку вечной невестой, а часы в спальне встали из-за того, что в них села батарейка. Некий траур промелькнул в сердце Виктории.
Новый день. Марк отдыхал от всех стрессов, смотря новости о своём рожном городе, словно о чужой планете. Всё вокруг сильно изменилось, а он оставался прежним среди меняющихся людей. Из этих новостей:
«…После этого подняла руку жертва инцидента, таким образом подавая знак кому-то из комиссии по МСЭ, состоящей включительно из врачей-психиатров по проблеме «хронических заболеваний». Окончательное решение по ключевым вопросам конференции Марк досматривать не стал, выключив телевизор. Прогресс и деградация земного общества формировали некую новую клетку для людей, которые не могли адаптироваться к признанной системе достижений, что требовало от всех стрессоустойчивость. Стрессоустойчивость среднего субъекта развитой системы общественного построения страны требовалась на грани смертельного риска, приводя в случае неуспеха чаще всего к суицидам. Взгляд лежащего на кровати Марка медленно пополз вверх. Действие стихии, с которой он продолжал держать кровный контракт, на его земной интеллект, на его кровяные формулы усиливалось и менялось. Уникума, как он, старику сложно было найти, так что пока он позволял ему никого этой силой не убивать. (Примечание автора: Перед тем, как написать следующее предложение, объясню, что такое субдоминант. Субдоминант – это слово, употребляемое в основном в американской литературе по экологии. Американцы при изучении животных делят виды на доминанты, субдоминанты и рецеденты. Эти термины отражают степень доминирования животного вида своим количеством в составе окружающего ареала. Доминанты сильнее всего доминируют в общем ареале, субдоминанты уступают любому доминирующему виду, даже если они им хищники, так как их просто значительно меньше, а к рецедентам часто относят виды вымирающие от своего уменьшения популяции. Бывают рецеденты, которые стабильны в размножении, но роста популяции не происходит ввиду, согласно одной из существующих теорий, прохождения переадаптаций из-за изменений среды обитания). Субдоминанты в составе сложенного общества становились меньшинствами, иждивенцами. Игра в смерть при устремлении постичь её формулу, но выигрывал её Марк. Право хранить тайну своего знания о смерти Марк оставляет за собой! Марк был в доме один: Виктория, Полина, старик и его люди – все исчезли, оставляя Марка одного в кромешной тьме бесконечного пространства размышлений.
Марк снова включил телевизор. Из речи диктора было ясно, что для окончательных выводов время ещё не пришло! Все обсуждаемые вопросы новостей были спорными и не было ничего конкретного. Марк уснул.
На следующий осенний поздний вечер он открыл глаза, приподнялся на локтях и огляделся в темноте. Чем занимаются люди, пока он дома? Все работают. Одни придумывают приказы, другие работают, трудясь на целое стадо в одиночку. Некоторое время он не мог понять где находится, но знакомые очертания предметов напомнили Марку, что это его спальня. Он протянул руку к выключателю на стене и включил свет. Виктория с Полиной снова живут отдельно от Марка.
Оставлена она
И женщина – не женщина.
Такой она уж создана
Неопрятная деревенщина.
Пьянь – быдло
А длань мечты её
Волнами жизни укрыло,
И кричит она на людей,
А бред её ливнем отмыло.
Её просто мутило…
Голова – суть могила,
Была янтарная ночь,
Женщина в плач голосила,
Но никто не мог ей помочь…
Людей её внешность смутила.
Одним из последующих шагов, предпринимаемых Марком и стариком, будет разработка спецоперации на формирование устойчивости психоэмоционального багажа обитателей Ялты. Старик начал участие в государственном проекте и привлёк к нему Марка, несмотря на его официальный диагноз. Марк ныне занимался зубрёжкой терминологии по психиатрии и практиковался в выступлениях для психологической подготовки различных групп государственных служащих. Его кандидатура после долгих споров была одобрена ввиду репутации старика. Снова рутинные дни, полные болтовни про уверенность в себе и поддержании строгого распорядка дня. Жизнь любого человека всегда сводится к рутине, так как любая физическая форма животного достигается рутинными движениями микроорганизмов, а иначе мы все были бы нестабильны. Однако и у микроорганизма не получается всегда это поддерживать. В итоге Марку предъявили обвинение недостоверной информации при психологической подготовке персонала и попросили пока только быть более внимательным. Марк понимал, что это делают политически и так легко от него не отстанут. Также он выступал докладчиком при важных в политике людях и защищал свои отчёты о выполненной работе. Его защита формировала у его начальства два вопроса – выполнение Марком норм работы с персоналом и достижение удовлетворительной оценки проводимого им ныне эксперимента. Марк намеренно формировал у персонала бегство от жизни во имя работы, отказ от норм морали, стремление искать уклад жизни в его отсутствии. Это было нужно для расширения у персонала мотивации – отсечение возможностей людей, чтобы они больше выкладывались в действии на работе. Общество менялось, живые умирали, а оставшиеся в живых деградировали от смертей. Дни продолжали своё рутинное движение.
Все доминирующие виды имеют одинаковую слабость: изменение одного в сторону деградации физиологии анатомически влечёт за ним к медленной смерти подсознательно его популянтов. В итоге в целом доминирующий вид начинает деградировать от своего количества, что даёт нам право ввести термин биологического натяжения. Биологическое натяжение – это эпицентрическая нагрузка от количества особей в популяции на корневых биологических центральных особей популяции, то есть более биологически самостоятельных. Марк задумывался об этом много. Является ли он, как особь этого огромного человеческого стада самостоятельной особью, или он паразит тянущий всех к деградации? Пока он считал себя только паразитом, так как он не был совершенно самостоятельным и постоянно нуждался в поддержке старика, своих знакомых. Он в быту не добывал ничего своими силами и постоянно покупал готовое. Поэтому он не сомневался, что только паразитирует, всех ведя к такой же деградации.
Марка забавляло, что добывающие что-то люди считаются рабами или смертниками. Это показатель того, до какой степени род человеческий паразитирует. Что может помочь ему обрести эту самостоятельность? Марк в обеденное время рылся с мобильного телефона в интернете, как и многие его коллеги, штудируя этот вопрос. В результате он наткнулся на философию Ницше и множество статей других авторов, ищущих некое ничто. Где это искать и что это может быть? Марк не знал однозначного ответа. но решил определить для себя хотя бы не полностью для остальных людей правильный, но ему подходящий. Ничто – это может быть только то, что находится за гранью света звезды, то, что люди не способны вообще воспринимать. Как найти ничто? Никак не найти. А зачем эта философия? Марк решил, что полезно, чтобы научиться находить незримое для стандартного восприятия. Потом его осенило. Он призвал Солнце психическим усилием и попросил показать ему хоть кусочек настоящего ничто. Звезда с интересом показала ему мерцающий синими лучами кусок какой-то глубокой черноты, но так, что воспринял это только он один.
— А не тебя ли они ищут? – психически спросил стихию Марк.
— А что ещё им искать? – ответила только ему стихия, — они нас чувствуют затылком и хотят ощутить лобной долей, вот и всё. Не все нервные ходы просто для нас могут быть открыты. Они часто от этого устремления умирают от света.
— Спасибо, понял, — психически и внешне безмолвно ответил стихие Марк внешним диалогом от коры головного мозга и гипоталамуса.
Марк дальше стал читать статью в интернете. Интересный вопрос: «Не должны ли мы вообще, чтобы найти что-то, заранее уже знать, что оно существует?» — прочитал Марк. Действительно, явно перед тем, как человек начинает поиск Солнце уже закладывает ему путь для некоей формы проверки обнаружения чего-то самой звездой. Только человек, найдя, часто не знает вообще для чего он это искал и все сотнями лет разбираются для чего то или иное было найдено. «В самом деле, человек прежде всего и главным образом может искать только тогда, когда с самого начала предполагает наличие искомого». «Ничто есть полное отрицание всей совокупности сущего» (Мартин Хайдеггер) — на уровне практики это конец гравитации Солнца, который звезда видимо использует, чтобы ограничить границы гравитации форм жизни. Если учесть, что не каждый человек почувствует эти границы гравитации в целом Солнечной системы, что явно и есть бытие, то здесь мы получим чёткую проекцию подобия. Человек на уровне состава организма подражает Солнцу, формируя нервной системой подобия гравитационных полей и ничто человек воспринимает само начало окружающего ареала, то есть место, где заканчивается организм и начинается его осязание. Теперь уберём лишние философские искажения и остаётся конкретное действие-мотив самого устремления искать «ничто»: искать что-то новое для постижения, искать саму пустоту, искать именно неизученное никем ранее… То есть суть здесь именно в самом поиске как таковом. Самостоятельно человек не сможет искать ничто, так как это устремление, по моей гипотезе, тоже формирует Солнце в просторах космоса набирая с НИЧТО свои определённые массы питаний. Звезда, держа поля гравитации движется, как космический корабль и, возможно, этим НИЧТО оно питается при движении, пропускает его через свои массы как медуза. Возможно НИЧТО – это некая такая форма пространства, которая ещё физически не знает Солнечную гравитацию, исходя из чего на Земле НИЧТО просто нет. К НИЧТО ведёт разум человека форма психического резонанса с Солнцем или Землёй. В этом резонансе некоторые убеждаются, что могут созидать, но это уже неверно. Солнце может попустить психическое единство человека с собой, но от этого человек созидать не сможет сам. Люди формируют неизбежно из уже созданного, просто используя процессы очищения до состояния материала, орудия труда, чистого вещества. Вещество при этом уже звездой в составе своего поля излучений и гравитации создано. Это элементарные, базовые начала космической физики. Что же такое НИЧТО? Укореним полученное определение. НИЧТО – это такая часть комического пространства, которая даёт частичное сопротивление формам Солнечной гравитации, так как ещё не переработана звездой при её движении по космосу. Это всё метафизика, что по существу можно смело считать формой современного, но не совсем осознанного жречества. С Солнышком люд играет в «узнавай-ка».
Почему так? Потому что больше вокруг даже гипотетически просто нечему научать с базиса созданные формы жизни на Земле, кроме Солнца. Космические объекты, согласно моей гипотезе, отражают пространственное эхо и так воспринимают объекты вокруг своих полей. Люди без тепла не могут даже жить, а не то, что учиться, что и подтверждает гипотезу о том, что формы жизни учатся обитанию у Солнца. Огонь – тоже проявление на Земле от Солнца, просто это как бы пучки от него наиболее гравитационно к планете адаптированы. Я также предполагаю, что огнём Солнце разрушает для своего собственного знания вещественное, воспринимая подробнее формулы взаимосвязей.
Так люди и занимались поисками «ничто», постепенно деградируя даже не в шизофреников, а оставаясь запуганными огромной стихией и обширностяностями вокруг них калеками, так как одно дело узнать разумом после другого видевшего психически стихийное, а другое соприкоснуться своими психическими возможностями с описанным. Здесь всё равно, что физическое испытание нервной системы – одному свет перерабатывать своими возможностями нейронов или группой имеет разницу весомо. Поэтому, если вы уйдёте в одиночку в лес даже с грудой еды, уже через месяц у вас может начаться паника от одиночества. Светопереработка нейроном света Солнца чаще всего по этой причине коллективная у доминирующих видов.
И вот теперь самое интересное – для чего можно одному человеку начать использовать с группой остальных это знание? Только для менеджмента или сектантства, так как ремесленники предпочитают учиться ручному труду самостоятельно. По крайней мере пока современная практика людей даёт только эти направления с разными названиями их деятельности.
Люди уже выбрали неверный путь развития своих цивилизаций, сформировав рабство интеллектуального доминирования огромного стада над одним умеющим работать руками или на машинах человеком. От этого большинство приходит при внешнем пафосе и уходе за ними работающих в крайнюю степень опущения. Можно смело предположить самый ужасный исход, последствия которого приведут к тому, что опущенных доминирующими классами людей станет большинство из-за того, что абсолютно все живые организмы тянуться к уменьшению своих зависимостей и прихотливости. Доминирующие же классы продолжать умирать от зависимостей и прихотливости. Точно такие же феномены Марк наблюдает в Ялте.
«Какое у нас в городе печальное большинство! Надо же так!» — со странным видом неприбранный Марк размахивал руками и корчил из себя демонстративно психиатра. Прохожие в общем потоке с презрением отворачивались, изо всех сил пытаясь не замечать идиота. «Это ж надо! Вот я помню, эксперимент — всех их отследил! Всю толпу! Я проследил регресс общества нашего города и крайнюю его степень деградации!» — Марк продолжал приплясывать, стягивая с себя пиджак. Рассудок Марка перегружало, и он начинал сходить с ума, так как мозг не выдерживал обилие воспринимаемого света. Потолстевшая к этому времени Виктория приехала за мужем и хотела было забрать его домой, но он убедил её пройти с ним в ресторан.
Тяжёлая Ты в прошлом по весу,
Хотя ты здесь,
Стоишь одна и не к месту,
Слышится песнь;
И разобраться в происшедшем
Всегда сопутствует самому прецеденту,
Стынет глинтвейн,
А может налить мне абсенту?
Корабль идёт водорезом.
Её хватило на немногое.
Старец убил бы меня протезом,
Но, наверно, его напугала жизнь миграционкою строгая.
Не было только
Никакой возможности,
Достать хоть дольку
Себе противоположности,
Но разве кто-то виноват?
Одни сложности.
Умели только
Уповать на то, чтобы,
Сводить собеседников к потере смышлёности.
Снобы.
И дворникам нет веников,
А есть сексуальные нетрадиционности…
Все полны злобы.
Следующий рабочий день Марка и следующая группа для рабочего психиатрического исследования. Теперь перед ним была группа, состоящая из сексуальных меньшинств. Все присутствующие состояли в секте, где людей учили слышать зов Бога, приходя к просветлённому разуму. Эти люди те немногие, кто ещё имел надежду достичь нормальной жизни в обществе России. В общем представлении нормальная жизнь часто благополучная, долгая и светлая в плане настроения. Эти сектанты часто работали с беглецами из больших городов, кого жизнь привела к отшельничеству от нищеты или наркотических, алкогольных зависимостей. Изредка этот подвиг совершали инвалиды от дискриминации. Сектанты выводили раскаивающихся от голода на дикой природе беглецов заново к свету и обществу, если получалось. Если нет, их отправляли в закрытые психиатрические центры, откуда уже не выпускали во избежание смут среди населения. Братья ли эти люди для Марка по его вере и рассудку или он бы оказался для них чужим, не достойным их руки помощи? Марк задавал им вопросы и записывал результаты, проведя инструктаж в начале тестирования.
В ходе этого эксперимента Марк должен был выяснить степень устойчивости их психики, а также насколько устойчива психика людей, которые были ими спасены от голода. У всех людей по существу един ареал обитания, но все люди живут, сначала долго этот ареал адаптируя для своей жизнедеятельности, так как человек стал слишком прихотлив, чтобы обитать в дикой природе вопреки многим фантастическим повестям. Время покажет, возможно ли восстановление у людей прежних степеней их выносливости на дикой местности. Марк собирал результаты тестирования, и все замолчали. Злая дама по имени Жизнь, злая старуха по имени Смерть. Эксперимент на стадии практики был завершён. Оставалась стадия исследования.
Путь до дома.
Нужно и мне дотащиться.
Как всё здесь знакомо!
Кому приручиться в раскате городского погрома?!
Мне ночью не спится…
Поезд находящийся вдалеке,
Стирает мой след,
Из города я бежал налегке
И связей у меня нет.
Рельсы ещё дрожат,
А я жду судьбы ответ, —
Мною не дорожат,
Друзей у меня нет…
Марк этой ночью, добравшись до дома оформлял записи исследования и ощущал себя невероятно одиноко.
Марк начал от скуки танцевать, когда ему всё надоело. Под утро он вышел на улицу, но люди старались держать себя в руках, видя растрёпанного мужчину возраста, близкого к пожилому; вскоре люди вообще не обращали на него внимания; «Эх, надо же, люди уже моду из журнала «Вокруг света» не понимают!» — грустно подумал Марк. Своей неприбранностью он пытался подражать учёным и натуралистам с фотографий этого журнала.
Марк перестал пританцовывать на ходу, и к нему подошел мальчишка; Марк посмотрел на него с удивлением, спросил:
— Чего тебе надо?
Мальчишка будто не услышал его; он вытер слёзы и промычал:
— Я пришел к вам по просьбе моего дедушки, тот просил вас прийти к нему!
— Ладно, идем.
Марк и мальчик покинули улицу, которая наполнялась людьми, которые приходили за продуктами, книгами, журналами и хозяйственными товарами – кому и что уж было необходимо. Марк напоминал прохожим чучело или инопланетянина из рубрики «Очевидное – невероятное».
Старик уже ждал его, сказав на входе в его квартиру: «У нас в Ялте произошёл вполне обыденный уже случай. Спасая свою честь, женщина откусила палец мужчине, попытавшемуся ею овладеть. Дело происходило в подъезде хрущёвки. Потерпевший обратился в суд. Суд отверг притязания истца, признав действия ответчицы необходимой мерой самозащиты. Как думаешь этот случай единственный?».
— Нет, — ответил ему Марк, — просто остальные случаи отказались регистрировать.
— Правильно, — согласился с ним старик, — к тебе скоро отправят группу как раз исследовать количество таких происшествий. Чего уж такого необычного в этом? Там будет много старух. Ха-ха-ха.
Марк подхватил его смех. Смех, который никто больше не слышал. Смех их безмятежности от того, что настали дни спокойного заработка. Марк вернулся к оформлению исследования, отвлекаясь на свой дневник. Там он сделал очередную запись.
«Чего в серию книг «Просто о необычном и сложном» не вошёл результат, превышающий мировой по Гиннесу в несколько раз уж, если там описано столько идей? К сожалению, такого повторить не представляется возможным и было бы неплохо узнать хотя бы теорию такого повтора на практике. Мало в современной науке практических доступных обществу нюансов раскрывается. Сказал той бешеной старухе, что меня на улице стукала клюкой, что города как наш совершили рывок с участием современнейших технологий туризма, а она портит всё своим бескультурьем!»
***
Виктория страдала от одиночества весь день.
Неподалёку сердца –
Два причала,
К счастью нет в них льда,
Но правды мало.
Должно быть
Женщина от боли устала.
Жизнь шла своим чередом,
Но она так и молчала.
От одиночества плохо ей стало.
Повалившись на кровать,
Она новые грёзы встречала.
Устала – не встать.
На людей она со слезами ворчала.
Из глубины души: «Чего бы нельзя было услышать?»
Каждодневно от того или другого мы слушаем много нового. Сейчас ведь век информации. Каждый теперь философ и гений, доказывающий именно свою правоту. Это борьба большинства уже за позволение делать что-то за деньги, переходящая в безумие, где государство стелет дно умирающим психушками, центрами помощи бомжам… Куда уж человека берут, если подставили или бросили доминирующие в социальной среде люди. По существу, любого можно социально адаптировать с возможностями современных коммуникаций. Просто многие люди с талантами им не понравились, и они пользуются своей властью.
Марк стал помешанным на науке и дисциплине. Многие рабочие Ялты с которыми он работал его даже не узнавали. Жителя города Ялта любили изменения и интересные события с людьми. В магазинах города Марк часто любил искать необычные предметы домашнего обихода, находя себе таким образом новое развлечение. Часто его посещало чувство боязни, ужаса и стихия начинала искушать его убить кого-нибудь, но он держался. Теперь на Марке было много ответственности за людей, которых он инструктировал и тестировал.
Наконец ночью Марк спал.
В серых снах
Забыться лишь одной печалью:
Небо в кликунах,
Окутано пера вуалью.
Как хорошо,
Когда ничего не снится,
Очень тепло
И спокойно спится…
Оплачет небо нас,
Но это лишь дождь…
И пролетит мимо САС,
Явил нам знак вождь!..
Рядом с Марком лежал дневник с новой записью:
«Виктория. Что она, обернувшись ко мне, являет мне свою женственность и приятный запах, манит меня на определённой ступени развития женщины к своему очарованию?.. Физиологическое существование человека, животного для меня иногда непостижимо. Грозно проистекает её деятельность в составе общества в тех или иных её проявлениях. Реальная действительность являет в её лице мне всегда взмах, некое оживление, действие, энергию».
Новый рабочий день Марка. Среди его начальства была приятной наружности старуха, что всегда ходила с серебряной клюкой и кричала на персонал за любые мелкие недоработки. Марк попытался скрыться от неё, но она всё равно не миновала его взмахом своей знаменитой клюки, и начала шипеть ему вслед: «Что внешне неряха, то и внутри у тебя; что посеял, то к тебе вернулось!» Марк повздорил с ней на прошлой неделе, и она всё ещё держала на него неистовую злобу.
Из дневника Марка: «Почему к страху в человеке все относятся так презрительно и небрежно, халатно заливая его алкоголем, глуша никотином, сбегая от него в просторы наркомании, признавая у себя психические заболевания?
Относительно страхов я исследовал человеческие мнения и при разной формулировке они все ведут к одному и тому же. Согласно моим документам, страх – есть инстинкт формы жизни, ответственность, которую созданная Солнцем форма жизни несёт при своём обитании здесь, врождённая способность чувствовать опасность! Использование человеком своих возможностей страха безусловно важно, но люди не пришли к этому на самом деле. Они всё делают через преодоление своего инстинкта и начинают действовать в чистоте с собой только чаще всего на грани своей смерти или при психических болезнях, где начинает обличаться их слабость, убогость, так. словно вскрыт из них огромный волдырь. Многие считают, что не сила страха заставляет человека делать непосильные вещи, а сила жизни. Это только подтверждает мой вывод об их решении преодолевать свою чистоту инстинкта. А значит, страх всё равно доминирует в людях и ведёт их к неизбежному сумасшествию, так как он имеет свойство вырываться потом из сердец их безумием в виде насилия, убийств, самоубийства.
Старуха боится меня. Ну, обозвал я её хромоногой царевной; а что в этом такого? Не так сказал? Ведь она правда стара, хрома, но царственна и часто задирает подбородок, опираясь на свою серебряную трость. Она производит впечатление разодетой богатой женщины современности, отвлекая людей на свою персону, что мешает часто им задуматься о делах в стенах нашего подразделения. Я по сравнению с ней молодой, здоровый, но достаточно медлительный человек. Не забыть купить вечером домой продукты.»
Зато теперь, он осознавал, что иной причины, его бешеным позывам чесотки, чем проклятье от старухи просто нет. Марк ощутил острую боль в левой ноге и вспомнил свои скитания в канализации; он пытался ступить на неё, но нога болела. Он увидел снова стоящую Алису, что плачет кровавыми слезами. Вдруг она исчезла из его взора – её снова не было и нет. Не к добру. Шёпотом старуха, сидя в своём кабинете, шептала ему проклятье; правда, осознать, что молодость его исчезала Марк ещё не успел, а только довольствовался одной чесоткой, напавшей на него, и ногой, не дающей ступить на землю. Проклятье только начиналось и этим дело у него не ограничиться!..
Старуха вышла из кабинета и смотрела на Марка пристально. Он разрядил обстановку:
— Как жизнь?
— Нормально. – ответила она.
Все разошлись работать и молчать. В обед Марк снова подошёл к старухе.
— Простите, — когда я задавал вам вопрос о делах, вы сказали нормально, но позвольте поинтересоваться, что вам нужно для того, чтобы всё было отлично?
— Денег. А тебе-то что надобно?
Внезапно к ним подошёл сам старик, которого Марк давно знает, вмешавшись в разговор.
— Зачем же так грубо, молодой человек? Ты обут, одет и сыт! Я к чему. Вот документы. У тебя хорошо поставлено знание индустрии развлечений и отдаю тебе курировать эти проекты. Так что тебя ещё не удовлетворяет? Я знаю массу людей, у которых ничего вообще нет.
Старуха обратилась к Марку:
— А я здесь причём? Ты чего ко мне привязался сегодня?
— Скажите, что вам надо. И, может быть, вы это получите, если моих возможностей хватит!
— Золотая рыбка наяву? У меня начинается старческий бред! Ха-ха-ха, — язвила старуха.
— Правильно! Ну, так что? – всё пытался Марк наладить в ней контакт.
Старик посмеялся над Марком:
— Вот, бес, привязался! Только учти, Марк, что ответственность за имущество имеет границы. Душу я тебе свою не закладывал и не буду, хоть ты меня озолоти вместо меня! А добровольную дарственную ты не получишь от меня. Я итак отписал тебе месяц назад дачу с бассейном, Ладу, деньги в долларах на карте у тебя!
— Можно в рублях! – смеялся с ним Марк.
— Шутник, ты, щенок!
— А как насчёт положения? Авторитета? Признания? – спросил Марк у старика и старухи.
— Можно. Только это неизбежно ты достигаешь сам!
— Так. А вы помните, как многие говорят: «Не хорошо это, ох не хорошо…» Ведь для всего этого надо немного больше ваших усилий приложить… хоть мои плечи более могучие и молодые, но я часто не нравлюсь людям…
— Чего? – возмутилась старуха.
— Но если вы поможете мне, то всё, что я могу добыть дополнительно, будет ваше! И не сочтите мои слова к вам странными! – пояснил ей Марк.
— Да иди ты, к чёрту!
— Так, подумайте! — Повторял Марк, когда плёлся в след за стариком. Он уже знал, что это из-за той самой старухи у может быть масса новых проблем на работе. Оказалось, что эта старуха была господину-старику ни кем-то иной, как бывшей женой.