Ахмед Иванов и его дневник женщин (Глава 4)

Ахмед Иванов вёл дневник своих женщин, чтобы не запутаться, когда и с кем он встречался, для кого где он в то или иное время был. Ахмед считал, что не врать женщине – это уже преступление мужчины, так как свою ложь он всегда может сделать правдой, если к одной из них когда-нибудь станет серьёзен. Я приведу вам его некоторые записи из личного дневника, нарушив его конфиденциальность. А что? Он в этой истории одна из главных личностей и должен оказать мессу своего вдохновения вам, читателям. Конечно, это собирательный персонаж с мужчин многих, но как целая генеалогическая линия людей, переживших тяжёлые травмы и психозы, отстояв свою красоту мужчины, он есть.
— Я не буду использовать избитые фразы в своих записях, так как в общении с женщинами я обязан быть оригинален. О, как моя жизнь тяжела, когда всех нужно навестить и всем уделить долю своего внимания! Я часто вспоминаю именно свою первую женщину. Моя первая была красива! Однако я любил в ней именно уродку. Почему? Я пришёл к выводу, что в женщинах именно уродина побеждает благодаря своей силе и неприхотливости. Уродина в составе красивой женщины составляет основу её агрессии и самозащиты. Я любил в этой женщине всё. Я, конечно, не считаю себя самым грамотным в написании даже этого дневника, так сказать, но пока пишу, вспоминаю свои школьные и студенческие годы! Я уже имею в виду пору своего тинейджерства и совершеннолетия. Её звали Антонина, но я её звал Тоня. Будет ли кто-то читать мой дневник? Мне без разницы. Я рад вниманию людей в свою сторону. Представь себе, волосы до, пропорциональных фигуре, бёдер, серые глаза, словно у ведьмы, слегка горбатый нос, а фигура! А ножки! Она, представляешь, ждала своего возлюбленного со службы в армии, даже ездила к нему на свои последние деньги. Девочка была прекрасной настолько, что мне никого больше не было нужно! Она со мной около двух месяцев жила. Её родители стали для нас препятствием и с полицией её со мной разлучили, инкриминировав мне попытку насилия. Ублюдки в буквальном смысле этого слова! Из дома я её украл у них! Её караулили потом у дверей её квартиры и у института, но каждый раз она оказывалась у моей двери, как бы её полицейские не караулили ради денег от её родни. Она и через окошко ко мне лазила, и пролазила через балкон от моих соседей, и спускалась со своего балкона ко мне по верёвке, украденной ею из кабинета физкультуры, – я, видишь ли, жил тогда на втором этаже, а мои родители на первом, в том же подъезде, конечно. Но квартира однокомнатная, и если хочешь знать, достаточно дорогая и большая. Попробовали бы мои родители мешать моей личной жизни! Я приложил к записям свою фотографию. Ты не смотри, что я достаточно мелкий мужчина, потому что от меня не только бабы фанатеют, но и в целом люди с которыми я общаюсь! С ней я провёл прекрасные ночи! Ночи, полные танцев под огоньками небес! Какие страсти у нас были! Я никогда не забуду, какая девочка это была! Сейчас, правда, её и не узнаешь! Её испортила её болезнь! Сначала всё ныла: «Давай поженимся!» Я представил это и не выдержал. Я привёл женщину при ней, чтобы посмотреть, даст ли она мне изменять. В итоге она сама ушла! Я тогда, чему был очень рад, устроился на хорошую работу. Тем не менее, шуму-то я и сам много тогда наделал! Её мать мне стёкла окон камнями разбила. Под окнами орала, что я её дочери жизнь испортил! Кстати, помнится мне, что мы с ней встретились недавно. Отлично побеседовали. Она курит, как паровоз. Я ей даже несколько композиций со своей подписки Яндекс Плюс бесплатно через WhatsApp отправил, а то она о них никогда без меня не узнает.
Афанасий часто, если они разговаривали о Тоне, спрашивал его:
— А чего же ты не женился, если она такая идеальная тебе?
— Я помню частые свои сомнения и вопросы Афанасия по поводу моих причин избежать женитьбы. Мне женитьба помешала бы, так как я пошёл работать. Я тружусь на премию и у меня вообще бывает мало лишнего времени, — мне нужно отхватить выполнение своего норматива, а не то шеф мой устроит мне спектакль! Мне помогает часто моя коллега, с которой я тоже сплю. Помню мы переспали на работе, и она завалила отчёт со скандалом, после которого я сделал его за неё, чем её и прикрыл. На всех не жениться мне с моей зарплатой, хотя некоторые мужчины в современности вполне обеспечивают по три семьи. А там я, далее, с уборщицей одной познакомился. К сожалению, ничего не было с ней. Она боялась увольнение. Она, представь мой читатель, в МГИМО поступила после…
— А что это для меня значило? Что значили для меня отношения с уборщицей? Я так и не понял…
— Московский государственный институт международных отношений, господи! Святыня из святынь! Меня обставила уборщица!
— Меня кинула уборщица! Она не отвечает на звонки! Почему бы ей ещё в армии не отслужить?!
Я психанул, вспомнив о ней и закрыл свой дневник. Поехал встретиться с товарищами в пивной. Все они выглядели хорошо и были в расцвете своих молодых лет. Как обычно мы с Афанасием завели беседу о женщинах и как-то мимолётом перешли на свои воспоминания о годы службы в армии. Я рассказывал ему всё, что помню об этих годах…
— Я в армии почти не служил. То есть, служил, но немного. Недолго. В РВСН (ракетных войсках стратегического назначения). Но не справился с машиной и ушиб голову. Припадки начались психоза с сильной болью в голове. Врачи говорят, что я не справился с их требованиями к дисциплине и режиму. ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство). Вспоминать мне и не хочется. Да и нельзя по социальной этике. Эта часть моей жизни секретная, сокровенная для меня.
(При рассказе своей жизни Ахмед Иванов не соврал ни слова, но, наверное, придумал в части тяжести своих страданий от болезни. Он любил несколько пофантазировать о своей болезни, так как ему была интересна реакция людей на его слабость. Приврать слегка о своих слабостях он вообще любил, так как выходил на издевательские человеческие порывы, обличающие в другом человеке перед слабым того монстра, которого многие и боятся друг в друге. В армии он не был больше, после первого своего приступа, но сам этот приступ не был таким уж сильным. И головные боли он выносил достаточно мужественно.)
Афанасий внимательно слушал его, попивая крепкий кофе с коньяком. Он тоже придался воспоминаниям…
— И я вот три года отпахал в мотострелковом полку в подсобках – чистил машины в гаражах, обслуживал кладбища военной технике, если для меня не было дел. У меня с того времени спина и ноги болят! Тяжёлая была работёнка!
(Увы, Афанасий ему соврал, чтобы обосноваться сильным в его глазах. Все мы любители выпендрежа!.. Ноги и спина у него болели от чрезмерных подработок и увлечения тяжёлыми профессиями, а язык плохо ворочался от потребления алкоголя, лицо от боли было распухшее, и вообще нотка убогости его внешности при всей его красоте была тоже от переработок и алкоголя. На самом деле на службе он часто работал с контейнерными отходами, чтобы подмазаться к начальству и начал превращаться в инвалида. Любая красота угасает перед болезнью.)
— Ну, а дальше, сам знаешь, пошло – поехало, три года мне устраивали спектакль, что мест в основных рядах солдатских нет, а потом вообще со службы меня попросили!.. (Точнее было бы сказать, выгнали за несоответствие дисциплинарным требованиям на работе и неопрятный внешний вид даже при его естественной красоте. Он просто убого сам по себе там смотрелся).
… Жильё – девочки – работы в подсобках и на помойках – я кучу работ сменил тогда — и девочек, и работодателей, — то я не нравлюсь им по характеру, то они мне из-за поганого отношения к работникам, то жить негде мне, а у баб навсегда жить не останешься, так как существа они все ненадёжные, подлые даже! (Да! В этом вопросе Ахмед Иванов оказал Афанасию горячую поддержку, кивал в согласии при беседе, указывая, как его понимает).
— …И все это так тривиально и обыденно, что даже мою смерть никто не заметил бы!.. (Эти слова принадлежали Афанасию, и вызвали активный протест Ахмеда Иванова из-за своей пессимистичности сути).
Снова Афанасий хотел продолжить разговор, переключившись на тему о женщинах, но…
— О, нет! У меня их было слишком много! Глова лопнет, если я начну вспоминать о каждой подробно – о целлюлите, о вони подмышками – я всё веду совершенно сокровенно! Тоже заведи себе записи о них!
Ахмед Иванов был почти вещий, когда врал, и мог говорить часами, словно сам себе, являя часто последствия своих изменений от болезни, но самодовольно наслаждаясь собой и любуясь, словно Дориан Грей из известной истории… Он предпочитал игнорировать своё медленное внутреннее угасание от того, что ничего с этим проделать просто и не мог…
Внезапно все закричали и в кафе пошла необъяснимая паника и безумие среди людей. Ахмед ощущал эту панику окружающих. Ему никогда не было страшно так, как сейчас: их крики и искажённые ужасом лица не выходили у него из головы. Люди продолжали кричать и избивать друг друга. Он проник на кухню заведения, где они с Афанасием болтали всё это время, и взял два кухонных ножа, после чего последовал к двери выхода из бара.
А меж тем, у официантов ножи добыл себе и Афанасий. Они были похожи между собой, — двое этих мужчин. Только Афанасий был в меньшей степени зависим от секса с женщинами, потому что не получал никакой радости от него, кроме физиологической, а лишь мучился от ломки по потраченным деньгам на это мероприятие, но Ахмед Иванов свою коллекцию в дневнике лелеял и даже ставил себе перспективные задачи, которые иногда даже достигал. Свои, скажем так, — похождения, — он считал своими подвигами и радость от моря достижений от них била его ключом, сменяясь чувством удовлетворения мужчины. Это было так, словно из него выплёскивает стресс. И впрямь, это был редкий тип человека. (А что вы думаете о нём? Он изучал распутниц, а они – его и обретал тем свою популярность у них).
Множество трупов паникующих людей Афанасий и Ахмед вынесли в машины и повезли к обрыву у городской реки. Придя к обрыву и глядя вниз, Афанасий снова ощутил лишь страх. Он скидывал тела вниз одно за другим, чтобы избавиться от следов бойни в кафе, но понимал, что это произошло по всему городу и никто и разбираться теперь не станет. Воспоминания об их криках начинали его отпускать. От чего весь город режет друг друга? Что это такое? Он огляделся: люди продолжали убийства у него на глазах, не боясь даже полицию. Перед ним на другом берегу городской реки мужчины точно также скидывали тела убитых жертв по течению, но более нагло, так, словно они делают это на общественном пляже.
Когда они оба избавились от тел, Ахмед и Афанасий продолжили свою долгую беседу, начатую в кафе так, словно ничего особенного не произошло. Их долгая беседа только начинала обретать свой конец, как мужчины разгорячали её заново, а сутью своей эта беседа таила именно духовность, то что не передать простыми словами, то что ранее мы упускаем в описании их общения, но если ориентироваться по произнесённым ими словам, то содержание разговора представляет собой обсуждение подробностей составления расчётов на прочность при проектировании инженерных конструкций, схемы нового бизнеса, продвижение своего продукта – это дружба, что есть мать инновационности и успеха, формирования новых движений и технических средств, которые ни один гений не может создать в одиночку при реальной практике, и Ахмед Иванов при планировании неудачи и удачи предпочитал после делёжки поровну с товарищами взвешивать как единое целое, так как неудача может быть успехом для завистников, причиной которому является просто намеренное действие против от людей. Ахмед Иванов хотел помочь Афанасию разжиться такой женщиной, которая поселит в его сердце радость и оптимизм, вдохновляя на новаторство, новые технические разработки и новый бизнес, даже если на это у него пока что нет достатка и капитала, а основы технических баз уже разработаны многими умами, включая Эйнштейна, Теслу, Томаса Эдисона. Однако все эти возможности носил в себе один Афанасий. За их спинами продолжалось буйство, а они сидят на пляже и мило разговаривают. Кстати, узнав о том, что Афанасий никогда не был ещё женат и постоянно стесняется кому-либо показывать свой паспорт, Ахмед Иванов искренне был ошарашен, и бурно начал его поддразнивать, поздравляя его с сарказмом! Афанасий жил с женщинами и даже заводил семьи, но исключительно в форме гражданского брака. Сейчас у Афанасия было две незнающие друг друга жены и один родной ребёнок, но он не любил о них вообще разговаривать. Вокруг начинало темнеть. Кафе и рестораны закрывались, а они всё стояли на пляже вдвоём. Пьяной походкой они ковыляли домой, помогая друг другу идти и от усталости будучи не в силах друг другу сопротивляться периодически шатаясь, но куда они идут? На вокзал, где по пути они попросили по телефону своих знакомых женщин купить им билеты, проявив недюжинную смекалку и галантность, на которую способны только мужчины. Женщины, естественно поехали с ними, так как в городе продолжались убийства и мародёрство. Обслуживать их в поезде никто не хотел, так как все, и женщины, купившие им билеты, были в панике или беспокойстве. В итоге поезд не поехал и им пришлось садится на электричку, которая приехала не по маршруту, набитая битком людьми. И отправились они теперь в родной посёлок Ахмеда Иванова к его родителям, в посёлок под названием Лесной, располагающийся, примерно, под этим городом и известный всем жителям часто как местный микрорайон…
Афанасий и Ахмед Иванов шли через лес, так как по пути электричка остановилась от того, что кто-то зарезал машиниста. Ему никогда не было страшно так, как сейчас. Лес пел Ахмеду песню сумасшествия. Кто-то прорубал сквозь деревья и кустарники к ним путь чем-то острым. У них не было с собой оружия. Раздались женские крики и искажённые ужасом лица двоих мужчин и женщин увидели кинутую к ним из зарослей голову одного из друзей Афанасия, что были с ним в кафе. Мелкий мошенник из их общей компании был убит… Они все побежали быстрее. У Ахмеда не выходили из головы искажённые ужасом лица Афанасия и женщин с ними.
От нарастающей тревоги у двоих с ними женщин и Афанасия начали нарастать некоторые сложности с ориентацией в лесу, а также нарушилась нормальная координация движения тела на бегу. Ахмед Иванов удерживал холодный рассудок и, таки, смог помочь остальным добраться до посёлка. Благо, они держались от нарастающей жажды и голода, но женщины уже хныкали. Это было последней каплей терпения их всех вместе взятых. Покой Ахмеда Иванова и его спутников нарушили подметальщицы улиц поселения, накричав на них, чтобы не создавали препятствий их труду во имя санитарии поселения. С трудом вспомнив, где в этом посёлке живут его родители, подобно Ивану Сусанину, Ахмед Иванов повёл всех на автобусную остановку, где они сели на автобус и проехали без оплаты две остановки, прослушав крики за неоплату проезда с благим матом. Дом родителей Ахмеда дальше по улице, но сразу туда они не пошли, а решили заночевать в гостинице рядом, которая попалась по пути им на глаза, но кто хозяйничает там ныне Ахмеду не было известно.
Афанасий сам оплатил проживание: они сняли два номера — один для женщин и другой для мужчин. Этой ночью Ахмеда Иванова разбудил пронзительный крик его соседа по номеру, — Афанасия, — он, не задумываясь, вышел из своей комнаты и, ужаснувшись увиденным в комнате Афанасия, забежал внутрь своей комнаты в номере опять. Рядом с кричащим Афанасием Ахмед Иванов увидел вскрытые тела остальных своих друзей, с которыми он ещё недавно организовывал в кафе встречу, а на их лицах была видна застывшая гримаса боли и ужаса. Бросив Афанасия одного с трупами, Ахмед Иванов очень боялся выходить из комнаты в часть номера, где спал Афанасий. Казалось, что ночь стала вечной… Он искал глазами свой мобильный телефон, чтобы позвонить в полицию, но кажется, что он был в соседней части номера, где располагалась кухня. Ахмед Иванов расхрабрился и осторожно проследовал на кухню. Там из оружия он нашёл только два ножа, которыми он и Афанасий резали хлеб и другие продукты. Он неторопливо открыл дверь шкафчика для инвентаря и начал искать мобильный телефон, но его нигде не было. В номере не было ни одного следа маньяка, да и гостиница сама не без охраны… может это нечто неизведанное?..