Сон или явь?! (Глава 6)

Ашот Тигранович Григорьян носил своё имя в честь известного советского механика. Был день, а он брёл себе по улице и что-то свистел. Рядом с ним шёл молодой мужчина и молчал, на него изредка поглядывая. Наконец, он не вытерпел. Мужчина среди бела дня достал небольшой пистолет и прицелился в Ашота.
В спонтанном ужасе Ашот выбил из его рук орудие убийства так, будто это был и не металлический пистолет вовсе, явно повидавший в эксплуатации уже не одно попадание, а мелкая невинная зверушка со смертельным оскалом, пронзающая Ашота своим взглядом, готовая вот-вот впиться в его жизненно важный орган, оставив многочисленные шрамы или ранения от неудачных попыток лишить его единственной жизни, от чего вопило живущее в Ашоте человеческое существо (суть). Ашотом он был назван не зря. Он был умным человеком и понял ситуацию мгновенно, услышав вкрадчивый голос незнакомца, который перед ним не мог отличиться элементарными деталями грамотности при охоте, часто создающей молодым хищникам серьёзные неудачи: ведь если он сейчас напал на него «не говоря при этом ни единого слова обличения шкуры своей», следовательно – мужчина явно был не много и не мало, а наёмник – больше ему нечего и бояться огласки своего нападения, чего работник торговли с 30-летним стажем допустить себе ну никак не мог. Итак, Незнакомец снова устремил к Ашоту пристальный взгляд, целясь в саму его плоть и кровь, в его сокровенные мотивы и намерения, и единственный для Ашота вариант, чтобы избежать драку с ним – проснуться!
Ашот открыл глаза и перед ним, вместо красивой нимфы, снова мужик. Его мозг узнал своего товарища Богдана.
— А что у тебя глаза такие растерянные? В этой квартире, поди, ещё твоя краля прячется в шкафу?
Ашот от неожиданности крикнул; он не заметил, как он же сам ударился рукой о голову Богдана. Ашот упал с кровати, опрокинув с тумбочки рядом чашку кофе на пол, которая разлилась на половину комнаты; Ашот успел прийти в себя после такого сновидения, как перед ним возник образ мужчины с отпиленной от плеча рукой, и он потерял сознание…
...«Ну что, приступим, господин Ашот?»
На что ему был дан ответ самим Ашотом в полусне.
«Да.»
Ашот проснулся и услышал звук полицейской сирены, разносящийся по душной комнате дома, в котором посреди разгрома и трупа какого-то мужчины стоял Богдан. Оглянувшись вокруг, Ашот пристально всмотрелся в лицо трупа на полу, из тела которого выливалась лужа красной крови – это был тот самый мужчина без руки из его видения, однако в реальности у него была рука. Ашот хотел было рассмотреть его правую руку, но Богдан не позволил ему, схватив Ашота за руку. Ашот спокойно поднял в его сторону свою голову, но Богдан ничего по поводу трупа, лежащего на одном месте, ничего не сказал. Ашот отправился курить на балкон в подъезде. Дело происходит на втором этаже девятиэтажки. Богдан сказал Ашоту вслед золотые слова.
— С одной дороги два раза ты от него не убежишь.
Ашот закрыл за собой дверь. Его мысли рассыпались муравейником и не хотели складываться в кучу. Как только ему в голову пришла идея, как отсюда сбежать и не привлечь полицию на улице, неожиданно зазвонил мобильный телефон. На дисплее отобразилось сообщение от его крали. Там говорилось, чтобы Ашот по дороге домой купил хлеба, молока, и заправку к супу; он, взглянув на часы, понял, что магазины закроются через полчаса. Полицейские кого-то искали, нагнетая атмосферу в доме. Ашот перелез через балкон на первый этаж, и не успел он перекинуть вторую ногу, как пришло новое сообщение от его женщины — ничего покупать не надо, я сама всё купила. Дяди полицейские увидели, как он залазит на балкон первого этажа. Они угостили его спину сладким приветствием, и ждали его около выходов их дома с нетерпением. Минута… Ашота схватили и увезли в участок.
Ашот приводил весьма разумные доводы по поводу своей невиновности полицейскому, который его допрашивал, отвечая на его вопросы. Подумав после беседы с Ашотом, полицейский парировал: «Если невиновен – можно считать причастным к делу».
Ашот остался в следственном изоляторе. «Где заканчивается реальность и почему мы ограничены только ею?» — раздавался в его мыслях известный вопрос. Внизу был грязный бетонный пол, а перед ним — тюремные решётки. Никакие фантазии в голову ему не шли. Он закрыл глаза и представил, как из белых облаков выплывает огромный воздушный корабль по технологии, невиданной нашим современников сконструированный… это не помогло, так как шум полицейских за решётками изолятора мешал ему отвлечься от тяжёлой обстановки.
— А почему я сразу и причастен? – крикнул из изолятора Ашот полицейским.
— Я имел в виду подозрение в этом… такой молодой мужчина с амбициями, может, по всей нашей стране больше не найдёшь! А если ты имеешь в виду первое моё о тебе впечатление, то ты чужой здесь – не отсюда явно. Это мои подозрения после беседы с тобой в изоляторе, а теперь они перебрались гораздо ближе, сюда то бишь.
— Ты женат?
— Нет.
— А чего не женишься?
— А зачем?.. У самого паспорт, чай, ещё чистый, как и репутация в этом вопросе, а у меня уже один раз запачканный. Хотя это мы с тобой скоро исправим. Будет у тебя привод в полицию теперь.
— Расскажи.
— Чего? О бывшей что ли?
— Да.
— Да ну её! Потом как-нибудь. Ты лучше о своём будущем больше думай.
— А дети?
— Сын от жены любимый есть, а остальных не считаю я своими, если они и есть. Не в курсе я даже, сколько у меня, может быть, детей есть… а на ней я, может быть, ещё и женюсь… не знаю… поближе к старости, вероятно. Если она, конечно, до тех пор снова замуж не выйдет.
— А помилуешь меня от ареста?
— Что помилуешь? С полки верхней там упал?.. Ишь чего удумал! Ха-ха!
— Дьявол во плоти! – наконец-то сумел осмыслить происшедшее арестованный.
— Благодарю-с за работу-с! – рассыпался в поклоне подошедший к арестовавшему Ашота полицейскому подполковник МВД.
Подполковник покинул следственный изолятор в тот же момент, хотя может ему и следовало остаться здесь, где реальность смешалась с миром русского правосудия? Ведь это будто бы его стихия, его мечты… Думал Ашот об этом ещё много, пока тосковал за решётками.
На утро его отпустили, так как свидетелей его причастности к преступлению в девятиэтажном доме не оказалось. В развалку он брёл пешком домой. Так он притопал в свой маленький рай в собственной квартирке. Он посмотрел на соседнюю дверь. — «Здесь друг живёт. В «войны и битвы» вместе играли. Я – ракетчик, а он – разведчик», — думал про себя Ашот, — «…вон соседний дом поповский у церкви, а если через три улицы пройти, будет кладбище. Туда и схожу».
Вероятно, это его сон наяву, очень красивый и манящий. Ашот очень не хотел прерывать своё блаженство. И вот, он уже около поповского дома.
Он направлялся на кладбище.