Глава I. Страна чудовищ. Эпизод VI. Фантомный садовод. (Глава 6)

Эпизод VI.

Фантомный садовод.

– Ну, что голову повесил? – спрашивает первый собеседник, сидя за столом.
Другой, сидя за противоположной стороной стола, только молчит и смотрит на своего собеседника с выражением лица, на котором написано: «Ты серьёзно?».
– Как будто что-то тебя смущает, – рассуждает первый, но они оба знают, что он понимает, в чём заключена причина поведения второго, тем более что такая сцена происходит уже не впервые.
– Я устал, – лениво отвечает второй.
– Опять? Ты же уже делал это в позапрошлом месяце, после чего я дал тебе время передохнуть. Разве тебе ещё не надоело? – снова всезнающий и всемогущий тёмно-фиолетовый дух, одетый в костюм из чёрных лиан и проводов, задаёт глупые вопросы. Его фиолетовые глазные яблоки зависли в воздухе и смотрят в сторону своего собеседника, а вместо головы у него пустое место.
– Объясни ещё раз, кому и зачем всё это надо? – спрашивает кровавый человеческий фантом, посиневший от всей увиденной им боли, смерти и отчаяния, из-за чего теперь стал пурпурным, как задыхающийся. Он эмоционально расставляет руки в стороны, отчего непослушные, острые вихры его волос вздрагивают. Человеческий фантом уже знает, какой разговор последует за этими словами, ведь он повторялся множество раз до этого. Нет, не потому что эти две личности находятся в бесконечном цикле повторения одних и тех же действий. Они могут повторять их, и не находясь в цикле.
– Хорошо, если тебе так нравится, – говорит дух и встаёт из-за стола. Вокруг свободно плавающих в пространстве глаз обвиваются чёрные змеи, образуя собой голову, а остальное тело получает более человеческий вид. Пурпурный человек считает, что дух это делает, чтобы его речь была более комфортной для восприятия. У змей духа, к слову, нет морд, а только два хвоста, хотя часто бывает трудно одновременно удержать в поле зрения и первый, и второй.
Но сразу же после того, как дух принял форму человека с абсолютно чёрной кожей, небольшими ушами, заострённым носом, глазами с фиолетовыми зрачками и длинными аккуратными пальцами на руках, он разрушает свой фальшиво человеческий образ. Вытянув руку, чёрные змеи слетают с его запястья, кисти и пальцев, и из прозрачного фиолетового фантома, прячущегося под тёмной оболочкой, выдвигается механическая кисть на длинной цепи, которая хватает предмет, находящийся далеко в глубине этой бесконечной тёмной комнаты. Возвращаясь обратно, она держит старый телевизор-коробку за ручку, приделанной к его верхней стороне. Пурпурный человек может похвастаться тем, что знает, что такие приборы называются ЭЛТ-телевизорами.
Когда дух берёт телевизор в руку, его механическая кисть снова обрастает змеями.
– Вот, посмотри сюда, – говорит дух и тыкает пальцем в экран, на котором показывают, как человек лет тридцати в джинсах и пожарном пальто бежит по улице.
– Ещё одна жертва твоих рук, – отвечает человек и показывает рукой в сторону экрана.
– Вообще-то, твоих. И почему ты называешь его «жертвой»? – поправляет дух. Тема того, являются ли фиолетовый дух и пурпурный человек единым существом, иногда бывает довольно запутанной в этом месте, но они стараются слишком остро не поднимать этот вопрос, чтобы избежать потери синхронизации в действиях. В конце концов, они – две половины одного человека.
– Ладно, наших. А как ещё можно назвать этого бедного человека? Украли, вырвали из его обыденности и его зоны комфорта, и всё ради того, чтобы истязать здесь его душу до тех пор, пока она не будет уничтожена, – говорит человек, оживлённо жестикулируя.
– Всё дело в твоём негативном взгляде на вещи, – поясняет дух, взмахивает рукой, снова оголяя свои механически пальцы, выпуская искры, и из темноты показываются десятки других телевизоров, на которых показывают десятки таких же людей, но находящихся в других обстоятельствах, выглядящих иначе, и обладающих другими чертами.
– Я даровал им бессмертие, и что они с ним делают? Отдают его мне обратно? – задаёт дух провокационные вопросы.
– Знаешь. Я не специалист, но…. А, хотя, нет, после всего этого времени, думаю, я всё же специалист. Причина их сдачи твоего «дара» вполне очевидна. Ты не думал, почему человек боится вечности?
– Боятся вечности лишь глупцы, которые не имеют понятия, на что её тратить. Если они доверятся мне и проследуют по пути, аккуратно выложенному мной же, увидят те самые вечные возможности, которых они боятся, – неспешно расставляет акценты дух, идя мимо всех телевизоров, на каждом из которых происходит борьба за жизнь.
– Ой, да какой он умный, вы только посмотрите! – громко высказывается человек, всплескивая руками и весь всполыхнувши, и всё вокруг него вспыхивает алым пламенем, из-за чего кажется, что и он сам на время снова стал кроваво-красным, а волосы на голове тоже загораются огнём.
– Ты понимаешь, что чтобы они не отдавали тебе твоё вонючее бессмертие и приняли его как подарок, нужно хотя бы дать им возможность испытать его вне твоих адских условий?! – говорит человек, ударяя по столу ладонью и тряся в воздухе второй, прямо как в те времена, когда он действительно пытался сопротивляться духу, вызывая огромные проблемы и у себя, и у него.
– По сравнению с вечностью несколько недель мучений – всего лишь мгновение, – объясняет дух, рисуя в воздухе яркими фиолетовыми красками вечность, математические символ и луны.
– Ага, вот бы им удалось это узнать на своём опыте. Ты настоящий монстр, если не понимаешь этого, и не имеешь в таком случае права проводить подобные испытания их духа.
– Ты говоришь мне, что я монстр, но понимаешь ли ты, что те, кто страдают и те, кто заставляют страдать, есть и будут всегда? В этом нет ничего экстраординарного, как и в том, чем мы занимаемся. Страдания, сопровождающие подобное испытание, входят в обычный порядок вещей, – рассуждает дух, ненавязчиво постукивая пальцем по одному из телевизоров, на котором показывают, как человек раскапывает сырую землю под дождём, как она набивается ему под ногти, и как он открывает рот, предположительно крича и рыдая, но эти телевизоры не передают звука.
– Я не принимаю такой жестокий порядок вещей. И тем более бессмысленный. Как ты там говорил? Мы «развиваем качество их душ»? Ты сам-то понимаешь, что это вообще значит? – прикидывается человек дурачком, чтобы спровоцировать духа на дополнительные излишние пояснения, стремясь вывести его из себя, раз не получается его переспорить.
– Как никто другой я понимаю это. Сам посмотри, – говорит дух, и когда он открывает свои глубокие глаза ещё шире, на каждом из мониторов высвечивается золотое численное значение рядом с головой каждого человека, находящегося в центре событий телепередачи.
– Да ты эти циферки из головы берёшь, нет…? – вопрошает человек с ехидной ухмылкой, а вихры его волос загибаются ещё сильнее
– Если ты до сих пор не понял разницы между сильной душой и слабой, мы можем пойти в лабораторию, и там снова провести новый показательный эксперимент, – спокойно говорит дух и показывает рукой на чёрное пространство, над которым загораются фиолетовые лампы, и где становятся видны столы, на которых лежат ростовые деревянные куклы и клетки с белыми голубями внутри. У некоторых кукол на месте дыры в сердце уже встроены клетки, в которых бьётся птица.
– Да ладно, шучу, знаю я разницу! Просто очень нравится создавать новых. Но всё же, твоя удивительная математика не объясняет, зачем ты так надрываешься, чтобы забрать человека из его привычного окружения, и тут его испытывать. Ты действительно садист или просто настолько не доверяешь своим друзьям свыше? – становится слегка более распущенным человек, и его вихры направляются в разные стороны, а после последней фразы, чтобы придать своему изречению большей выразительности, вращает в воздухе указательным пальцем, направленным вверх, и посвистывает.
– Как-раз-таки, моя «математика» всё объясняет. А хотя знаешь, давай спросим у самих испытуемых, – ухмыляясь, говорит дух, и, выполнив режущее движение всей механической рукой, оголённой от змей, разрезает один из телевизоров. Фиолетовая прозрачная рука представляет собой металлическую арматуру, полную точно вымеренных отверстий, и в структуру которой входят вращающиеся шестерёнки, какие-то проводки, гайки и болты.
Телевизор распадается на две половины, и показываемое в нём становится происходящим в комнате. Лишь стул, на котором сидит человек, остаётся висеть на месте, а на нём сидит его важный хозяин, готовый ко всему.
В комнате становится ощутимо тепло, хотя до этого ощущений жары и холода не было как таковых. В ней вырастают множественные деревья и трава, и если приглядеться, то можно заметить, что каждое дерево кропотливо ставит ещё одна рука духа своими шестерёнками.
– Посмотри на этого человека, – говорит дух, и они переносятся ближе к бледному человеку, курящему сигарету, лениво бредущему вдоль смирно стоящих деревьев. В стороне от него и синхронно с ним идёт чёрт с безумными глазами, один из которых смотрит вперёд, а другой – на бледного, как будто показывая ему пример.
– И что? Болезненный человек. Уолтер зовут, да? – отвечает человек, и ему приходится даже встать со стула, чтобы рассмотреть объект поподробнее.
– Кем он был до того, как попал сюда, ты помнишь?
– Буду я ещё помнить каждого. Хотя… дай-ка подумать, – говорит человек и замолкает на какое-то время.
– Как давно ты ощущал отчаяние? Боль? Ты пытался с этим справиться? Нет, нет, не используя «вспомогательные» вещества…. Через тернии к звёздам, мой друг…. – приговаривает дух, витая впереди Уолтера, и держа его за подбородок. Сам Уолтер, конечно, этого не видит.
– Г-м-м-м, ну ладно, вспомнил. А зная тебя, и видя одно из твоих проявлений справа от этого бедолаги, думаю, боль и отчаяние он испытывает каждую божью секунду, – язвит человек.
– А теперь давай посмотрим на второго, – говорит дух, и пространство вокруг них сверкает, как новогодняя ёлка, если бы цветами её гирлянды были только телесный, коричневый, зелёный, голубой и оранжевый.
– Знаешь…. Говорят, предательство – самый страшный грех. Но знаю я человека, который бы сказал, что это всего лишь стратегия выживания, – говорит дух, подняв бровь, и указывая на нервозную личность в красных кроссовках, джинсах и рубашке.
– У этих двух свидание? Почему они так стремительно идут друг другу навстречу? А про предательство – это уж точно бред. Самый страшный – это то, что творишь ты.
– Вижу, ты уже повеселел, – хищно улыбаясь, говорит дух, зная, что человек тоже знает, почему они идут друг другу навстречу, но при этом всё равно задаёт этот глупый вопрос.
– Зовут этого Марк, я прав? – после глубокого вздоха говорит человек.
– Верно. Нежелание меняться, трудиться, совершенствоваться, идти более тяжёлым путём…. Но кого ты винишь, когда потерял всё? – наговаривает дух, согнувшись пополам и смотря Марку прямо в глаза, а зрачки его из привычных фиолетовых кружков становятся вращающимися пирамидами. Так происходит, когда дух особенно о чём-то задумывается.
– Хочешь сказать, ты убиваешь их десятки и сотни раз потому, что очень о них заботишься? – с сарказмом спрашивает человек.
– А ты как думаешь, смогли бы они выбраться из этой ямы, если бы я их сюда не призвал? – говорит дух, разводит руками, щёлкает пальцами, высекая фиолетовые искры, и всё вокруг потухает.
– Не заберём мы их – умрут слабыми и тщетными, так и не вкусив настоящих чувств и настоящей страсти. Заберём их – у них будет шанс проявить себя, – объясняет картину вещей дух, пока вокруг него яркой краской рисуются черепами, сердца и перекрёстки с указательными знаками.
– А ты их спросил?
– А кто-то из них бы согласился? – с долей грусти отвечает дух.
– Но скажи мне, зачем мы до сих пор работает над тем, чтобы как можно быстрее и эффективнее произвести идеальную человеческую душу всеми этими зверскими методами? – задаёт свой финальный вопрос человек, ожидая услышать на него другой ответ, ожидая, что в духе проснётся что-то человеческое.
– Мы делаем это, потому что это работа Отдела Мироздания. Мы делаем это, чтобы вернуть нашу былую славу. Мы делаем это, потому что должны, когда же ты, наконец, поймёшь? Если не мы, то весь мир остановится в гниении и стагнации, как это уже произошло многие годы назад. Да нет же… все миры, – говорит дух, несмотря на то, что уже многие десятилетия назад их уже изгнали из Отдела Мироздания, и это давно не является их работой. Его не волнует ничего, кроме его наивысшей задачи – создать идеального человека и вернуться на работу, и ни один человек не пошатнёт его убеждений.
И после этого фиолетовый дух, обтянутый плотью из чёрных змей, и пурпурный человек с безумной причёской в строгом костюме перемещаются обратно на свои стулья на противоположных концах стола, зная, что этот разговор повторится вновь и вновь, не приходя к логическому завершению или умиротворению душевных колебаний одной из сторон.
– Вижу, тебе уже лучше, – заключает дух.
– Но «отдыхом» это не назовёшь, – противится человек.
– Ты его ещё не заслужил. Пойдём, у нас много работы.
Обе личности встают из-за стола и двигаются в одном направлении, по одной прямой, синхронно.
«Фантомный садовод» открывает глаза и встаёт вместо Солнца на утро испытания Марка. Протянув вниз свои руки, он берёт Марка и забирает с собой дальше.
– Это закончилось не так, как я планировал. Но в этом нет ничего плохо, Марк. У тебя ещё целая вечность, чтобы исправиться.
– Шучу. Я не буду столько ждать, – добавляет он после небольшой паузы.