A была ли ведьма.

Темные времена. Темный народ. Тёмные деяния.
Славный маленький городишка Тёнинж. Утренняя прохлада и слепящие солнечные лучи рука об
руку рассеивали спрятавшиеся в закоулках домов остатки ночного сумрака. Его центральная площадь заполнялась не спешно горожанами, но не для того, что -¬бы заняться своими повседневными делами.” Нет. Сегодня вы здесь не почувствуете аромат свежеиспечённого хлеба. Хозяин мясной лавки не порадует вас: кровяной колбаской, вяленой олениной или пряной свиной рулькой, а на уличных прилавках в лотках увы вы не найдёте свеже пойманной рыбы. Голоса торговок не будут зазывать вас к себе. Здесь. Будет иное. Сегодня вашему вниманию будет представлено воистину потрясающее зрелище. Вы почувствуете, распространяющийся палёный запах копоти и смрад от горелой плоти, тут же вы сможете увидить пляшущие в злорадстве алчущие языки костра.Голоса людей, станут в едином порыве неистово кричать -“Сжечь ведьму”.- Без удержу и потрясать высоко поднятыми при этом кулаками”.
Они уже собираются, чтобы поглазеть на процесс казни. Три долгих дня, длилось судебное разбирательство над ней. И вот вердикт! Её вина неопровержима доказана. Итог: искупление греха -смерть через сожжение. Исполнение приговора должно произойти не позднее чем пробьют часы на городской ратуши двенадцать раз. Но перед казнью, осужденная должна будет пройти по главной улице города, для назидания и устрашения, дабы на будущее не было соблазна, оным жителям города заниматься ворожбой.
На площади выстроены два помоста, один для казни, второй, для того чтобы установить на него удобную ложу для высокопоставленных лиц города. Они должны будут наблюдать за точным выполнением приговора. Вот к месту казни подъехала телега, запряженная ослом, она до верху наполнена вязанками хвороста, возничий остановил повозку у эшафота, повернувшись к телеге, он переносил и укладывал охапки сухолома на уже сложенные поленья вокруг высокого столба. Сравнительно недавно на этой же площади был проведён весёлый праздник, повсюду по улицам и на домах до сих пор развешаны, раскачиваясь и трепеща яркие гирлянды и полощутся на ветру развернутые флаги с гербом города. Сейчас же на фоне предстоящего процесса -это смотрится убого и неуместно. Как будто издевка над тем, что должно в скором времени здесь произойти.
В то же время, из ворот тюрьмы, что находится на окраине города, надзиратель вывел под руки сгорбленное, изможденное существо, назвать девушкой это худенькое, сломленное создание невозможно. Надсмотрщик передал её стражникам, они с явной неприязнью подталкивали ее своими копьями, не желая прикасаться к ней, по направлению к центру города. Она шла склонив голову так что лицо у неё скрыто волосами, те болтались свисая засаленными прядями. Верёвка, что была затянутой в тугой узел на окровавленных запястьях натирала причиняя острую боль и до того искалеченные кисти рук которые сплошь покрыты в фиолетовых синяках. Платье её в прорехах, сквозь них проглядывалось истерзанное тело с кровавыми подтёками. Горожане завидев ту издали, замолкали старались обойти, её стороной как можно дальше. А она, продолжала свой последний путь, не обращая никакого внимания на прохожих, из последних сил таща себя на городскую площадь.- “ Бог, ты мой. Как же нестерпимо ноет ожог на руке, а ногти на руках и ногах точно рычаги для нескончаемой боли. А этот запах, её запах немытого тела, сейчас бы окунуться в прохладные воды озера, и смыть всю мерзость от прикосновений чужих рук, пальцев. Вода. Вода! Как хочется пить! Хоть бы один глоточек воды. Она ощупала языком разбитые в кровь губы. За что? За что? Что она сделала такого? ”- мысли одна за другой возникали у неё в голове. Она еле плелась на опухших ногах, по пыльной дороге прихрамывая, временами останавливаясь и опять продолжая свой путь, ощущая искалеченными ступнями весь её настил: острые как бритва режущие края камней, колючий, жалящий песок и впивающаяся как множество игл солома.
Тем временем на площади уже собралась довольно большая толпа народу, Все ждут в нетерпении, когда же всё начнётся, меж тем в толчее, слышны: ропот и отдельно летящие фразы.
-Клаус ты хорошо запер дверь в дом?- звучал женский голос
-Да запер я, запер.- летело в ответ.
— А вы слышали, в этом году будут, налог на землю подымать или нет?-переговаривались мужчины.
-Да стой, ты спокойно, все ноги мне уже отдавил!-ругала мать, непослушного ребёнка.И вот наконец-то двери здания суда с шумом распахнулись, сквозь них, прошли трое высокопоставленных вельмож, они являют собой Городские судебные власти, в их состав входят: судья, священнослужитель, мэр города. Заключал их шествие палач. Завидев их гул толпы смолк, в благоговейном страхе они расступаясь, освобождали проход для продвижения властей. Горделиво пройдя через людское скопление, они поднялись на помост и устроились с удобством на отведенные для них места, любовно разглаживая складки на своих мантиях
Раздался оглушительный бой барабанов и звуки труб, толпа затихла устремив свой взор в начало площади. Там, под конвоем, медленно двигалась обвиняемая. Ей предстояло пройти сквозь густую толпу, здесь собрались те, кто ещё вчера, с улыбкой могли продать вам товар, в долг или кредит, а сегодня, они же первыми, в вас бросят камень. Завидев её, гомон тысяч голосов заполнил всю площадь, из людской толпы, слышались окрики, бранные слова, угрозы. Они звучали как хлёсткие удары плети, в надежде если нет возможности причинить жертве телесную боль, то хотя бы нанести душевную рану. Кто -то из толпы, всё же возымел попытку бросить в неё камнем, видимо подобранный по дороге на площадь, но стража зорко следила и пресекала всякие попытки, чтобы виновной не нанесли еще больший вред. Но куда уж больше?!
В стороне, от общего скопления народа, стояла молодая женщина, она склонила голову от страха и стыда в попытке быть не узнанной, это подруга обвиняемой. Той ночью, она созналась ей, по секрету, когда та, увидела её случайно возвращающейся под покровом тьмы домой.
“Две женские фигуры, стоящие на пороге жилища, освещенные светом проникающий через дверной проем. Слышен тихий шёпот слов.
-Как ты можешь? Ведь рано или поздно все всё узнают! –горячо возмущалась подруга
-Никто, никогда, ничего не узнает. У них умишка не хватит, такое про меня подумать. Ведь, ты не догадалась, — пока я тебе не рассказала! — она стояла и нахально улыбалась.
— Так, нельзя. Это против заветов всевышнего! — не унималась набожная подруга.
-Только, попробуй! Кому-нибудь сказать. Пожалеешь! -С угрозой в голосе прошипела она “. И горделиво повысев голос добавила: -Теперь весь мир у моих ног, я могу получить всё что мне вздумается!

Осужденная в окружении стражников пересекла площадь. и остановилась возле помоста она ели стояла на ногах, к ней приблизился палач. На нем по всем правилам его профессии надета накидка с капюшоном. Но лица он своего не прячет, так как его ремесло ни чем не хуже, работы рыбака или плотника.Это мужчина в возрасте ближе к пятидесяти, высокого роста с широкой спиной и огромными сильными руками — лапищами, с глубоко посаженными глазами и угрюмым взглядом. Он помог ей, подняться по ступеням на помост. И вот, они уже на эшафоте, ноги её отказываются стоять и она падает на колени, палач склоняется над ней, берёт под руку и помогает ей подняться вновь. Он приблизил осужденную к подготовленному месту казни.
К эшафоту быстрым шагом, направляется щуплый юноша — глашатай, взбежав по ступеням на помост, он развернулся к собравшимся горожанам.Его руки слегка подрагивают, в них он сжимает свиток. Он устремляет взгляд поверх толпы, стараясь не смотреть людям в глаза.И развернув бумагу тут же прячется за ней. Он целый день заучивал, перечитывая указ о смертном приговоре, пытаясь запомнить его наизусть и все равно голос его предательски подрагивал и в каких-то местах становился тише. Звучит барабанная дробь, призывая к тишине. Голоса смолкают, все людские взоры устремлены на него. Юноша зачитывал приговор –“ Сегодня 15 июня 1583 года. В городе “Тёнинж”, на главной площади, будет подвергнута казни: сожжению в огне, при людно дотла. Эрмалинда урождённая Бейли. На суде она чистосердечно призналась, в том что промышляла ворожбой в следствие своих действий учинила падёж скота. С целью наведения тем самым порчи и болезней населению города. Вина её неоспорима доказана. Решение суда обжалованию не подлежит. Приговор вступает в действие и будет приведён в исполнение немедленно.”- Юнец замолк, в ту же секунду, площадь оглушил взрыв ликующих голосов, осужденную бьёт не унимающиеся содрогание по всему телу, в шоке не замечая за собой, она начала бесконтрольно завывать. Глашатай как можно быстрее, покидает место казни, боясь навлечь на себя проклятье ведьмы.
После оглашения приговора, со своего места встал один из высокопоставленных лиц на нём белый парик, шапочка и, бордовая мантия судьи. голоса горожан заглушаются громким звуком труб призывая к тишине. Толпа беспрекословно подчинилась.
. -Эрмалинда, ты согласна с правомерностью суда в предъявленных тебе обвинениях?-произнёс он, зычным голосом. Приговорённая находясь в сильнейшем шоке стояла молча, не воспринимая обращенную к ней речь.
-Осужденная, Эрмалинда! Мы можем, твое молчание, расценивать как согласие? – с нотками раздражения, слышен голос судьи. В толпе звучат возгласы, возмущенных людей.
– Сжечь её! Сжечь, ведьму проклятую! — Людской гул, опять набрал силу.
-Какого, рожна ещё ждать? Начинайте, уже! – Крикнул подвыпивший мужлан, а после громко утробно рыгнув утерев рот грязным рукавом.Он стоял в небольшом скоплении со своими приятелями, в отдалении от основной толпы. Они в нетерпении ждали, когда же всё закончится, для того чтобы можно было в остаток дня, продолжить свою попойку.
– Сколько можно, разводить канитель, она всё равно уже ни чего, членораздельного сказать не сможет. – Перешёптываются между собой мер с судьёй,– ну что же, давайте, приступать.Раз уж, всё всем и так понятно. Мэр приподнимается со своего места и подаёт знак рукой палачу, что можно готовится к процессу казни.
Он берёт обречённую и подняв над эшафотом ставит на крохотный приступок, склоняясь поднимая с помоста заранее приготовленную веревку. И начиная с ног, обвязывает её крепко со столбом соединяя их в единое целое.Несчастная пыталась хоть как то обессилено воспрепятствовать действиям палача. Взглянув на неё, он увидел конвульсии и отошёл в сторону, понимая что сейчас произойдёт, изо рта той, вырываются обильные потоки рвоты распространяя отвратительный горько-кислый запах.Слюна стекает по подбородку, капая на и так грязные одежды. Палач достал платок из рукава и вытер им ей рот, она как ни странно, посмотрела на него с благодарностью. Этот невидимый, чужому глазу, немой диалог, понятен только им двоим, приговорённой и исполнителю.
-Не страшись. Я сделаю так, что ты задохнёшься прежде от марева, чем пламя огня начнёт пожирать твоё тело. – Шепнул он ей, склоняясь как бы проверяя веревки.
После палач накинул капюшон, спустился с помоста и принял факел из рук рядом стоящего мужчины который заблаговременно принес тот к эшафоту. Он подносил факел с разных сторон уложенных дров и поджигал их. В то же самое время, пока палач занимался своими обязанностями, девушку будто что- то заставило поднять глаза в высь неба. Там, она видела как плавно в воздухе, проплывало маленькое серо- белое пёрышко, оно слегка покачивалось без цели на волнах безвременья, то поднимаясь в высь то опускаясь в низ. Оно, с лёгкостью мысли тихонько плыло, подвластное потокам воздуха тому было безразлично, куда несли его волны ветра, оно просто присутствовало в этом временном пространстве и этого было достаточно. Ни прошлого, ни неизвестного будущего, НИ-ЧЕ-ГО. Только сиюминутный полёт.
А языки пламени, уже глодали, как голодные псы, нижние поленья. Постепенно, поднимаясь всё выше, огонь уже, с жадностью заглатывал их не жуя, стремясь как можно скорее, добраться до самого лакомого кусочка, на этом пиршестве смерти. Потрескивание хвороста напоминало, хруст костей, разгрызаемые зверем, во время поедание добычи. Глаза девушки уже слезились, от едко- колкого, густого дыма, а тело охватило нестерпимым жаром, только сейчас в эту секунду, она в ужасе осознала, что происходит. Её пронзительный вопль сорвался с губ, поднялся над толпой и взмыл высоко в высь, растворяясь над городом. Удушливое марево в вперемешку с гарью заполнило ей лёгкие не оставляя возможности сделать полноценный вздох, перед глазами всё поплыло, сознание медленно
покидало её. Палач выполнил своё обещание. Толпа с оглушительным рёвом с силой напирала на передние ряды в попытках приблизиться как можно плотнее к месту казни, чтобы не пропустить ни одной мелочи из последних минут жизни осужденной. В скором времени огнище закручиваясь в спирали под потоками воздуха поглотило её полностью. Мелкие искры пламени взметнулись как стайка бабочек с блестящими крыльями они разлетелись высоко в небе, кружась над головами нелюдей и опускались на них оставляя свои чёрные метки. Брезентовые клубы дыма поднимались от костра обволакивая непроглядной занавесью костёр и осужденную. Всё, конец представления! Беснующаяся толпа в едином одномоментном всплеске возликовала, так громко что даже стёкла ближайших домов зазвенели. Cмрадом наполнился воздух города, но не от горелой плоти, а от злорадных мыслей, чувством упоения от чужой боли и облегчения что не ты на этом костре, а кто-то другой. Где- то в самой её гуще зевак стояла пожилая пара, женщина вздрагивая всем телом жалась к мужчине, его лицо болезненного серого цвета. Несчастные. В тот момент, у них нет ни сил, ни возможности, что- либо уже исправить. Да и как это возможно, когда твою дочь обвинил в колдовстве сам мэр города, а суд был слишком скор.
-Мамочка! А Эрмалина сейчас там погорит немножко, а завтра придёт к нам, чтобы поиграть со мной, ведь да?- В толпе стоит малышка трёх лет за руку с женщиной.
-Господи! Да что же это такое?! Да как же так!? — Женщина взвыла, запрокинула голову, вскинула руки и, обхватив её зарыдала, вздрагивая всем телом. А рядом стоящая малышка дёргала её за подол платья в недоумении, чем так может быть расстроена её мама. В следующее мгновение женщина уже обнимала своего ребёнка, целуя, не прекращая свой плачь.
– Доченька моя. Родная моя, любимая! — Она рыдая, гладила девочку по голове.
– Мама! Ну ты чего? – Не понимая такого эмоционального состояния женщины, девочка обняла её за шею и целовала в щёку.
Воздух, небо и земля всколыхнулись, от рева толпы, на городской площади. Эхом вибрируя по улицам города, разлетаясь далеко за его окрестности. Отзвуки его, долетели до уединённого места.Там, на краю леса, за лугом на пригорке возвышается раскидистый, исполинских размеров дуб. На одной из его ветвей подвешены верёвочные качели с дощатым сиденьем. Они раскачивались в такт шалому ветру создавая едва уловимое поскрипывание. Под ним прислонившись спиной к могучему стволу, стоял молодой человек, скрестив руки на груди, в напряженной позе. Удручённо он чего-то ждал, а может кого-то. Да. Вопреки всему, он ждал её, зная, что она не придёт. Он так вглядывался на дорогу, что ему уже начинало казаться, вот, вот и она покажется вдалеке идущей к нему. Молодой человек так убедил себя в этом что даже на долю секунду он услышал её приближающиеся лёгкие шаги. Но это, всего лишь ветер шуршащий песком на дороге. Ему чудится её тихий зов, но нет- это только шелест травы, всё не более чем иллюзия, самообман.Он знал, что она никогда больше, не придёт на их место. И всё же смотрел с надеждой на дорогу. Но, как известно, чудес на свете не бывает! Последний проблеск надежды угас в его глазах, голова без вольно поникла, сердце сжалось в когтистой лапе — скорби чернея и покрываясь ледяной коркой, а когда он поднял голову вновь, его взгляд был холоден и полон решимости. Покидая благодатное место юноша шёл не твёрдой походкой пошатываясь, по направлению обратно в город, хмельной от горя и отчаянья, веруя в то что поступает правильно и уже никто и ничто не сможет его переубедить.
А что же с подругой? Она стоит и смотрит как зачарованная на полыхающую девушку, глаза её полны ужаса и боли. Молодая женщина пыталась развернуться для того чтобы покинуть место казни, но толпа слишком плотно стояла не давая возможность протиснутся сквозь неё. Приложив немало усилий, ей всё таки удаётся выбраться. Измотанная физически и опустошённая эмоционально, после пережитого на площади, она еле держась на ногах, идя шатаясь по направлению к своему дому. Она стремилась как можно скорее покинуть прочь — это проклятое казнью место, пока голоса людей за её спиной не смолкли вовсе. Этим ранним, свежим октябрьским утром. Она шла, по каменным безлюдным серым улицам, её угнетённое состояние души полностью соответствовало тому как выглядел тогда город. Плотно закрытые ставни окон, запертые наглухо двери домов и торговых лавок, грязные замусоренные улицы ещё не вычищенные со вчерашнего дня. Не слышны утренние щебетания птиц Даже, мощённая дорога передавала ей эмоциональный послед, того что здесь, совсем недавно в последний раз, прошла её единственная близкая подруга, которая не выдала её секрет. Девушка чувствовала, под каждым шагом сделанным ею, как камни от мостовой, всё сильнее нагревают подошву туфель, стараясь, добраться до её нежной кожи на ногах. Для того, чтобы та почувствовала, хоть от части, на что она обрекла по малодушию подругу. Молодая девушка остановилась и облокотившись о стену, закрыв глаза стояла, замерев так на несколько минут, ощутив всем телом холод камня. К её горлу поднялся тошнотворный ком, на лице выступил мелким бисером пот.
В следующий момент, кто- то бесцеремонно схватил её за руку и нещадно тряся, привлёк к себе внимание. Она с трудом открыла глаза и увидела перед собой старую, всклокоченную, одетую в обноски горбунью. Вид старухи был красноречивей всех пояснений, это, как говорится, «Страшнее смертного греха».От той исходил тяжёлый дух: затхлости, тлена и крепкого спиртного. Старуха злобно сверля её взглядом и тыча в девушку, костлявым пальцем иссушенной руки, проскрежетала скрипучим голосом.
-Шлюха, прелюбодейка! Двоих в могилу свела, на очереди и третий. — Она вперила взгляд на живот девушки.
-Шлюха, прелюбодейка! – Гневно выкрикнув переходя на визг вторила старая карга слова, те как звонкие пощёчины звучали из уст старухи, та с отвращением харкнула вязкой сероватой слизью на парчовые туфельки вышитые золотой нитью. А после заковыляла шаркая по узкой дорожке меж безликих, унылых домов, но перед тем как исчезнуть в загаженном переулке разразилась смехом подобным карканью ворон. Девушка вновь осталась одна, не обращая внимание на испачканную обувь она проскальзывая спиной стену дома, медленно осела на мостовую и склонила голову в сложенные руки на коленях. Только сейчас она постигла весь масштаб содеянного: непостижимый ужас накатывал парализуя разум и сотрясая тело неконтролируемой дрожью.
Раннее утро, следующего дня. Всю округу разбудит, истошный женский крик. Заспанные жители города повыскакивают из своих ещё теплых постелей, для того чтобы выйти на улицы города в утренний промозглый холод и ежась будут удивляться расспрашивая друг друга, что такого произошло, c чего фрау Лоренз так голосит? А после, тихонько, на ухо друг другу, будут передавать страшную весть, что её сын Андриас этой ночью, после казни Эрмалины на площади, повесился у себя в комнате. В то утро Эрмалину и Андриса будет вспоминать ещё один человек — это палач.За сутки, до казни к нему в дом пришёл Андрис и положил перед ним на стол кожаный кисет, битком набитый серебряными монетами и просил чтобы тот облегчил участь Эрмалины..Палач, пообещал все сделать как он условился с молодой человек. Он накидал хворост так, чтобы девушка задохнулась раньше, чем огонь охватит её и так измученное тело. В тот же день после казни, он отнёс кисет с монетами к церкви и раздал все деньги нищим, не оставив себе ни единого талера.
Что ж, до подруги. Так, вон она, стоит на прежнем месте, под покровом ночи, дожидается когда за ней приедет повозка, чтобы отвезти её, в роскошно обставленный дом, к всесильным мира сего, для увеселения плоти их и всевозможным непотребствам. Это она,, рассказала бургомистру, что Эрмалина видела, как та выходила из кареты возвращаясь от него. Он пообещал решить эту проблему. Сутки спустя, девушку арестовали обвинив в колдовстве, ну, а дальше вы и сами знаете, что было. Через неделю, после смерти Эрмалины и Андриса. Их бывшая подруга проснётся у себя дома с осознанием, что плохо себя чувствует, откинув покрывало она застынет от ужаса, так как вся постель её и ночная сорочка на ней будут пропитаны кровью. Вот так исполнилось предсказание старухи, из грязного переулка. Вот такая, произошла история в одном маленьком, немецком городке, под названием Тёнинж.