Псовья морда (Глава 2)

Гул сирены впивался в виски, сливаясь с рёвом монстров за дверью. Воздух густел от багрового света, будто сам класс пропитался кровью. Стены, парты, даже тетради — всё искажалось в этом адском зареве. Я щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то, но глаза отказывались привыкать к этой неестественной тьме, пронизанной всполохами алого.

Наша «крепость» — дверь, заваленная партами, книгами— теперь дрожала под ударами стульев которые мы поспешно убирали. Каждый удар отзывался в груди, будто били по рёбрам. Мы строили эту баррикаду, чтобы спастись… а она стала клеткой.

—Аааааааааааааа! — крик Вали прорвался сквозь грохот.

Она лежала в метре от меня, цепляясь пальцами за трещину в полу. Длинная, рука монстра обвила её лодыжку, медленно перетягивая к разбитому окну. Валя дёргалась, била свободной ногой по чудовищу, но десятки мелких отростков уже ползли по её телу: одни впивались в пальцы ног, другие — под юбку, цепляясь за складки ткани.

— Не-е-ет! — её голос сорвался на визг, когда одно из щупалец рвануло вверх, обнажив бедро.

Я застыл, парализованный ужасом. Вспомнился Никита — его лицо, разорванное челюстями, глаз, скатившийся по стеклу… Но Валя не кричала, зовя маму. Она боролась. Молча, стиснув зубы, царапая пальцами пол до крови.

— Влад! — закричал Леха, но я уже бросился вперёд.

На каких-то неведомых инстинктах я схватил парту за железную спинку. Руки дрожали, но я сжал пальцы. Оббежав схваченную Валю, я встал у предплечья существа, замахнулся и… ударил!

Железные Т-образные ножки парты впились в плоть монстра с глухим хрустом. Из раны хлынула чёрная, густая жидкость, от которой сразу же запершило в горле. Её вонь была невыносимой — смесь гниющей плоти, серы и чего-то ещё, чего я не мог описать. Я инстинктивно закрыл нос локтем, отшатываясь назад.

Монстр завопил. Его крик был нечеловеческим — смесь бульканья, рычания и завываний, будто миллионы душ, запертых в его чреве, одновременно закричали от боли. Кончность дёрнулась, отпустив ногу Вали, и начал извиваться, как огромная змея, пытаясь вытащить свою руку из класса.

Но я не успел отойти. Его рука, извиваясь, хлестнула меня с такой силой, что я отлетел в стену. Моя спина ударилась о доску, и та с грохотом рухнула на пол. Воздух вырвался из лёгких, и я начал задыхаться, пытаясь вдохнуть. Каждый глоток был пыткой — вонь крови монстра заполнила класс, обжигая горло и вызывая рвотные спазмы.

Постепенно я начал привыкать к удушливому запаху, заполнявшему класс, и сумел отдышаться, хотя каждый вдох всё ещё давался с трудом. В этот момент я заметил Валю, которая сидела рядом на корточках, её глаза с беспокойством скользили по моему лицу, словно она пыталась понять, насколько я пострадал. Я перевёл взгляд на её ногу, опасаясь, что рука чудовища могла сломать её, но нога была скрыта под чёрной школьной юбкой, и ничего разглядеть не удалось.

— Славушка, ты как? — спросила она, и её голос звучал настолько мягко и заботливо, что я на мгновение засомневался: действительно ли это Валя? Её тон был таким тёплым, что я даже немного растерялся.

— Н… нормально, — прошипел я, чувствуя, как боль в груди сковывает каждое движение. Я хотел спросить, как она сама, но меня перебил Леха, чей голос разнёсся по классу.

— Влад, блять! Ты живой!? — кричал он.

— Живой! — ответил я громким шёпотом, стараясь не напрягать грудную клетку.

Мой взгляд скользнул к окну. Существо всё ещё было там. Оно зубами пыталось вытащить воткнутый мною стул из своей руки, но, не рассчитав силу укуса, просто откусило его, оставив лишь два торчащих штыря. Теперь оно собиралось достать их другой рукой.

Леха подбежал к нам и, не теряя времени, подхватил меня, накинув мою руку себе на плечо. Его лицо было напряжённым, но в глазах читалась решимость.

— Валя, ты как, сможешь идти? — спросил он, бросая на неё быстрый взгляд.

— Да, — отрезала она, поднимаясь на ноги. — Смогу.

— Тогда бежим! — скомандовал Леха, и мы двинулись к двери.

Я оглянулся, пытаясь понять, где остальные. Ни Светы, ни Макса не было видно. У двери стояла учительница, жестом подзывая нас к себе. Она нервно выглядывала в коридор, видимо проверяя, безопасен ли путь. Похоже, ребята уже успели убежать, как только дверь открылась.

Как только мы миновали дверной проём, я понял, что Нура Мегамива смотрела не просто по сторонам — её взгляд был прикован к определённой точке. К кабинету номер 322, классу нашей параллели. Перед ним лежало… что-то. Тело? Нет, это было сложно назвать телом. Это была бесформенная масса, вдавленная в паркет школьного коридора. Кровь, зубы, осколки черепа, мозг, кишки — всё это было размазано по полу, создавая жуткую картину. Кровь. Её было так много, что казалось, будто весь коридор залит ею. Но не это привлекло внимание учительницы.

Существо. Оно стояло прямо в проёме кабинета 322, неподвижно, словно выжидало. Если тот исполин, что напал на нас в классе, хоть отдалённо напоминал человека, то это… это было нечто иное. Оленья голова, полностью исхудавшая, с чётко проступающими скулами, возвышалась на массивной шее. Тело было огромным, с передними лапами, похожими то ли на свиные, то ли на медвежьи. Но самое ужасное — это глаза. Огромные, красные, наполненные яростью и жаждой крови. Они смотрели прямо на меня, будто видели сквозь меня, в самую душу.

Морда существа была залита кровью, с неё капали алые капли. Оно явно только что закончило трапезу. Когда монстр заметил нас, его тело напряглось, и оно медленно, но уверенно направилось в нашу сторону.

— БЛЯ, БЕЖИМ! — Леха закричал командирским голосом, заметив существо.

Я оглянулся и увидел, как Валя, идущая сзади, дёрнулась от его крика. Она повернула голову, и её глаза расширились от ужаса. Мы рванули к лестнице. Леха, не раздумывая, схватил меня за руку и потащил за собой. Но боль в груди, которая ещё недавно сковывала каждое движение, будто исчезла. Адреналин? Шок? Неважно. Я оттолкнул его, дав понять, что могу бежать сам. Леха кивнул и рванул вперёд, к лестнице.

Я ожидал, что он сразу бросится вниз, но вместо этого он остановился у самого начала, прижался к стене и развернулся к нам, подгоняя жестами:

— Быстрее, быстрее!

Теперь я бежал первым. Обернувшись, я заметил, как Валя, явно скрывая боль, спускалась по лестнице. Её лицо было бледным, но она стиснула зубы и двигалась вперёд. Сзади неё шла учительница, подталкивая Леху вперёд. Тот не стал спорить и начал спускаться.

Я подскочил к Вале, развернулся, опустился на колено и сложил руки за спиной, создавая импровизированное «сиденье». Валя мгновенно поняла мой замысел. Уперевшись рукой в моё плечо, она села мне на руки, заведя ноги мне подмышки. Я поднялся и рванул вниз по лестнице, чувствуя, как её дыхание учащается у меня за спиной.

— Молодец, — бросил Леха, когда я поднял Валю.

— Спасибо… — её шёпот едва долетел до моего уха, но в нём было столько благодарности, что я на секунду забыл о страхе.

Мы уже были на повороте лестницы, когда услышали грохот. Существо ударилось об стену, видимо поскользнувшись на крови, и издало тот самый жуткий звук — смесь мяуканья, рычания и скрежета.

Когда монстр поднялся, мы уже преодолели пролёт. Оно бросилось за нами, но его окровавленные лапы скользили по ступеням, и существо, потеряв равновесие, с грохотом покатилось вниз. Его рёв, полный ярости и боли, эхом разнёсся по лестничной клетке, заставляя нас бежать ещё быстрее.

Я нёс Валю на спине. Она была лёгкой, но мои руки дрожали от напряжения — я никогда не поднимал ничего тяжелее пакетов из магазина. Адреналин, казалось, подпитывал мои силы, но с каждым шагом я чувствовал, как усталость подкрадывается всё ближе.

Мы миновали второй пролёт, затем третий. Монстр снова попыталось спуститься, но его лапы, скользкие от крови, не давали ему удержаться. Оно издало протяжный, почти человеческий крик — будто от досады, будто от бессилия — и, наконец, отступило.

Когда мы добрались до первого этажа, всё вокруг казалось странно обычным. Полы блестели от недавней уборки, на стенах висели плакаты с мотивирующими цитатами. Ничто не напоминало о кровавой бойне, которая развернулась на третьем этаже.

Мы остановились, чтобы перевести дух.

— Сдался, уродец, — прокашлялся Леха, сгибаясь пополам. — Давайте быстрее в столовую.

— На жрачку пробило? — я не мог сдержать сарказма, хотя сам едва стоял на ногах.

— Дурак ты, — фыркнул он. — Хер знает, что происходит. Первое, о чём нужно думать, — это еда и вода.

— А где Макс и Света? — тихо спросила Валя, всё ещё дрожа у меня на спине.

— В кабинете информатики, — ответил Леха, выпрямляясь. — Там дверь железная, ни один монстр не доберётся. Да и окон нет.

Он огляделся, затем добавил:
— Идём тихо и аккуратно.
Мы выстроились в цепочку: я с Валей задавал темп, за мной шла учительница, а Леха замыкал строй, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху

Когда мы начали движение, я почувствовал, как мои руки окончательно ослабели. Каждый шаг давался с трудом, а спина горела от напряжения.

— Постой, — тихо сказала Валя, слегка отстраняясь от меня. — Тебе тяжело. Дай спущусь.

— Но как же ты… — начал я, но она перебила:

— Ты весь трясёшься. Давай, я спущусь.

Я не стал спорить. Приспустился, позволив ей слезть, и тут впервые разглядел её ногу. На голени зияла огромная синяя гематома — след от хватки монстра. Кожа вокруг была багровой, почти чёрной, но на её лице не было ни гримасы боли, ни слёз.

— Твоя нога… — прошептал я, не в силах отвести взгляд.

Валя бросила беглый взгляд на рану и пожала плечами:
— Да ничего, не переживай, — сказала она и одарила меня самой спокойной улыбкой, какую только могла сделать.

Меня поразило, как она терпит. Какую боль она испытывает? Как ей хочется закричать, заплакать, но она молчит. Её спокойствие было почти пугающим.

Я обошёл её и встал справа к раненой ноге. Взял её руку, завёл себе на плечи, а сам обнял за талию, стараясь не задеть ушиб.

— Тяжело мне или нет, — сказал я твёрдо, — но я тебя так не оставлю.

Она посмотрела на меня с удивлением, затем быстро отвела взгляд. На её бледной щеке появился лёгкий румянец.

Мы продолжили идти, но через несколько шагов она тихо спросила:
— Почему?

Я не ответил. Сам не знал. Раньше я бы и подумать не мог, что стану ей помогать. Одна мысль об этом заставила бы меня ударить себя по лбу. А сейчас… Сейчас я шёл с ней почти в обнимку, одной рукой бережно прижимая её к себе, чувствуя, как её дыхание смешивается с моим.

Пройдя ещё несколько шагов по холлу школы, Леха вдруг зашипел:
— Стойте все!

Мы замерли. Тишина, нависшая в воздухе, была нарушена лишь звуком шагов, доносящимся из актового зала. Цоканье копыт по полу отдавалось эхом, заставляя сердце биться чаще.

— Боже… — прошептала учительница, прижимая руку к груди.

— Идём. «Очень тихо», —Леха говорил сквозь зубы, едва шевеля губами.

Мы двинулись, стараясь не издавать ни звука. Шаг. Второй. Третий. И вдруг — бам! Дверь актового зала с грохотом распахнулась.

Мы стояли прямо напротив неё.

Существо, появившееся в проёме, было огромным и худым, его сгорбленное тело напоминало измождённого зверя. Собачья морда с горящими глазами смотрела на нас, нос опущен перпендикулярно земле, будто оно вынюхивало добычу. Стояло оно на длинных козьих копытах. Руки, длинные и костлявые, были разведены в стороны — именно ими оно и распахнуло дверь.

Мы застыли, не в силах пошевелиться. Существо медленно сводило руки, пока они не повисли вдоль тела, как плети. Его взгляд, полный холодной ненависти, скользил по каждому из нас, будто выбирая, с кого начать.

На интуитивном уровне я прижал Валю к себе, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с моим. Леха стоял рядом, его пальцы впились в ладони так, что костяшки побелели. Его взгляд, полный ярости, был устремлён на монстра, словно он уже мысленно рвал его на части.

— Нет, — беззвучно прошептал я, поймав его взгляд.

Леха выдохнул, разжал кулаки, но напряжение не покинуло его плечи.

Монстр тем временем поднял руку, вытянув костлявый палец в сторону учительницы.

— Я? — едва слышно прошептала Нура Мегамива, прижимая руку к груди. Её голос дрожал, но существо услышало. Его морда исказилась в «улыбке» — пасть распахнулась, обнажая ряды желтоватых клыков, от которых пахло гниющим мясом и смрадом могилы. Казалось, эта улыбка была приглашением в адские чертоги, что скрывались за дверью актового зала.

Учительница обвела нас взглядом, ища поддержки. Её глаза встретились с Лехой — он снова сжал кулаки, готовый броситься в бой. Но монстр ударил копытом о пол. Плитка треснула, подняв облако пыли, а гул удара прокатился по холлу, как предупреждение: «Выбирайте: она или все».

Леха опустил голову. Его руки обмякли.

Нура Мегамива сама это поняла, и сделала шаг вперёд. Сначала робко, потом увереннее. Монстр хихикнул — звук, похожий на скрежет ножей по стеклу. Когда она остановилась перед ним, задирая голову к его морде, он отступил в сторону, жестом приглашая её встать рядом.

Дверь начала медленно закрываться. Монстр, всё так же ухмыляясь, сводил створки руками, будто наслаждаясь моментом. Последнее, что мы увидели, — её взгляд. Не страх, не отчаяние. А послание — Живите.

Захлопнувшаяся дверь проглотила звук.

Мы стояли, будто вросли в пол. Тишину разорвал голос Лехи, хриплый от напряжения:
— Идём… дальше.

Едва он договорил, из актового зала донесся сдавленный крик. Он оборвался, сменившись влажным чавканьем, словно кто-то жадно ел сырое мясо. Валя вздрогнула. Я почувствовал, как её пальцы впились мне в рукав, а по щеке скатилась слеза — единственная, словно она стыдилась даже этого проявления слабости.

Мы двинулись вперёд, но вопросы кружили в голове, как осенние листья:
Что это за ад? Откуда они?
Почему Нура Мегамива, вечно ворчавшая на нас, шагнула навстречу смерти?
Ради чего?

Я вспомнил её взгляд перед тем, как дверь захлопнулась. Не страх. Не упрёк. Почти… материнскую грусть. И вдруг осознал — за год учёбы я не запомнил ни одного её доброго слова. Только: «Барнов, к доске!» и «Объяснительные — завтра!». Горло сжало. Глупая улыбка поползла на губы, но я сглотнул её, как ком грязи.

Леха шёл сзади, сгорбившись, будто невидимый груз давил ему на плечи. Его глаза, обычно блестящие от ехидства, теперь пусто смотрели под ноги. Он выдыхался — этот дурак рвался в бой каждый раз, даже когда шансов не было. Но даже такой как он боялся.

— Ты… не устал? — Валя прервала молчание. Её голос был тише падавшего снега.

Я покачал головой, но солгал. Мои руки дрожали от её веса хоть, и я уже ее не нес, а просто придерживал.

Почему я её держу?
Она же стучала, язвила, портила нам жизнь…
Но сейчас её нога в синяках, а в глазах — не злость. Страх. Как у загнанного зверька.

Сердце ёкнуло. Я резко ослабил хватку, будто её тело обожгло меня. Валя не отстранилась. Наоборот — прижалась ближе, её дыхание коснулось шеи. Тепло разлилось по груди, щёки вспыхнули.

Не-ет. Я люблю Свету. Свету!
Но Света сбежала. А Валя… Валя здесь.

— Мне… не тяжело, — пробормотал я, но её пальцы вдруг сжали моё плечо.

— Спасибо, — прошептала она так, что мурашки побежали по спине.

Сверху донеслось мяуканье — то самое, леденящее, из глотки оленьего монстра. К нему присоединились крики. Новые. Детские. Мне пришло осязание что второй этаж, а именно туда скатился монстр, был детским….

—Быстрее! — рявкнул Леха.

Мы ворвались в столовую, захлопнув дверь за спиной. Воздух, пропитанный запахом свежего хлеба и тушёной говядины, на мгновение перебил смрад крови и смерти. Я опустил Валю на стул, Сам присел на пол, прислонившись к стенке. Мышцы ног горели, будто после марафона.

Леха уже рылся за прилавком, сгребая в карманы всё, что попадалось под руку: пачки печенья, бутылки воды, даже банку солёных огурцов. Его движения были резкими, механическими — будто он боялся остановиться и задуматься.

— Может, на кухне есть сумки или коробки? — предложил я, глядя, как из его карманов сыплются сухари.

— Ага, — буркнул он, даже не обернувшись, и исчез за дверью в кухню

Валя наблюдала за ним, склонив голову набок.

— Он переживает, — тихо сказала она.

— Мы все переживаем, — пробормотал я, растирая онемевшие плечи.

— Не так. Он чувствует ответственность. За всех.

Я фыркнул:

— Леха? Ответственный? Да ты шутишь.

Она повернулась ко мне, и я замер. Её глаза горели серьёзностью как в те моменты, когда я неудачно шутил или говорил глупость в школе.

— Может, ты просто не замечал?

Мы уставились друг на друга. Я хотел пошутить, но её взгляд заставил замолчать. Вдруг из кухни донесся голос Лехи:

— Эй, ребят! Тут Рататуя кастрюлей придавило!

Я фыркнул, представляя, эту картину «Леха, а перед ни распластавшийся Рататуй». Леха хоть и грустил, но старался шутить. В этом был весь Леха.

— Что это было, Влад, эти существа… Откуда они?

Я пожал плечами:

— Хрен его знает. Может, правительство эксперименты ставит, или опять американцы.

Она усмехнулась — впервые за всё время.

— Веришь в такое?

— После сегодняшнего? Верю во что угодно.

Леха вывалился из кухни, таща за собой ящик с консервами. И коробку с питьевой водой. Он будто хотел что-то сказать, но посмотрев на ногу Вали вспомнил что, я сейчас ему не помощник.

— Придётся мне тащить одному— буркнул он.

—Волоком будешь тащить? —
—Ну а по-другому никак—

Мы снова выдвинулись в путь, кабинет информатики находился на втором этаже второго корпуса, где, собственно говоря, мы и находилась. И дойти туда было бы совсем не трудно если бы не нога Вали, и консервы с водой.

— Вы идите, — повторил Леха, не глядя на нас. — Я вас догоню.

— Ты что, угораешь? — я резко развернулся к нему, всё ещё поддерживая Валю. — Пошли вместе, потом вернёмся за коробками.

— А смысл? — он наконец поднял взгляд. В его глазах читалась усталость, но и упрямство. — Я потащу это, а ты отведи Валю в кабинет. Ей надо ногу перевязать, а не по коридорам шляться.

— А если… — я замолчал, не решаясь договорить.

— Не переживай, — он хлопнул меня по плечу, но улыбка получилась кривой.

Я кивнул. Подхватил Валю на руки, и рванул вперёд.

—Я бегом братишка! —

—Да не торопись —

Дверь в кабинет информатики была в десяти метрах — близко, но эти метры казались километрами. Стены вокруг были исцарапаны, будто по ним дрались когтями. На полу валялись осколки разбитых ламп, хрустевшие под ногами. Валя прижалась ко мне, её дыхание учащённо било в шею.

— Почти пришли, — пробормотал я, больше для себя, чем для неё.

И тут снизу донеслось знакомое мяуканье.